Но затем ему в голову пришла другая мысль. Любая десантная операция была бы рискованным предприятием. Возможно, это даже самый опасный аспект этой миссии.
И все, что мне нужно сделать, чтобы защитить ее от этого риска, — это отклонить ее просьбу, понял Айзек, и был удивлен, что эта мысль показалась ему такой соблазнительной.
Так просто.
Сгодился бы любой предлог, и он это знал. Он знал, что она примет его суждение без вопросов или жалоб — по крайней мере, не выскажет их вслух. То, что он защитит ее от опасности, окажется не более чем мелким камешком на пути их профессиональных отношений.
И он поймал себя на том, что хочет защитить ее. Очень даже. Поразительно. Но он также знал, что за человек была Сьюзен и, что более важно, почему она так охотно шла навстречу опасности. В глубине души она была самоотверженным защитником, и отказать ей в этой просьбе было бы равносильно тому, чтобы сказать ей перестать быть собой.
Итак...
— Разрешение предоставлено. Я бы посоветовал тебе быть осторожной, но...
— Зачем быть осторожной, если я могу быть смертельно опасной? — Сьюзен ответила теплой улыбкой, и Айзек усмехнулся, его настроение улучшилось.
— Вот она, та Сьюзен, которую я узнал. Просто пообещай мне одну вещь, прежде чем уйдешь.
— Что это?
— Постарайся вернуться целой и невредимой, ладно?
— Конечно. Я могу это сделать.
— На этот раз я не шучу.
— Я тоже. — Она выпрямилась. — Сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуться целой и невредимой.
— Я надеюсь, так и будет.
Они оба помолчали. Последовало выжидательное молчание, но никто из них не произнес ни слова, и в конце концов они обменялись кивками, прежде чем Сьюзен покинула мостик. Айзек поймал себя на том, что смотрит на дверной проем, мрачно размышляя, видит ли он ее в последний раз.
Или она его.
— Что ж. — Райберт подошел к Айзеку. — Я этого не ожидал.
— Что вы имеете в виду?
— Знаете, — Райберт обнял Айзека за плечи, — мы не собираемся уходить прямо сейчас, так что вы можете догнать ее и сделать это как следует.
— Я не уверен, что понимаю вас.
— Попрощайтесь как следует. — Райберт похлопал его по плечу своей большой рукой. — Я не знаю, может быть, обнять ее на прощание. Или что вы там задумали на данном этапе ваших отношений.
— Отношения? — Айзек скорчил гримасу. — Я думаю, вы неправильно поняли ситуацию.
— Сомневаюсь в этом. Послушайте, я знаю, что проявление чувств может вызвать неловкость у зрителей. Но в нашем присутствии вы можете расслабиться. Я хочу сказать, не позволяйте нам навязывать вам свой стиль, хорошо?
— Агент Камински, — Айзек убрал несопротивляющуюся руку большого синтоида, — я понимаю, к чему вы клоните, но позвольте заверить вас, что, хотя у нас со Сьюзен и есть отношения, они строго профессиональные.
— Я... — Райберт моргнул, глядя на закрытый выход. — Это так?
— Да.
— Значит, вы не...?
— Нет.
Райберт взглянул на Айзека, потом на дверь, потом обратно. — Вы уверены?
— Даже очень.
Синтоид бросил последний взгляд на выход, долго хмурился, затем демонстративно пожал плечами.
— Это показывает, что я мало знаю.
* * *
Сьюзен ухватилась за поручень рядом с открытым воздушным шлюзом и протиснулась в переполненный грузовой отсек "Хаммерхеда-Семь". Отсек был значительно больше, чем на старых хронопортах Пионер, и в нем было достаточно места для трех десантных транспортов Катлэсс, выстроившихся нос к хвосту по центру, хотя зазора между ними едва хватало, чтобы кто-то мог протиснуться боком.
В грузовом отсеке кипела бурная деятельность: пилоты проводили предполетную проверку, операторы готовили дроны и боевые установки, а БОЕСИНТЫ заполнялись, когда их сознание переносилось в человекоподобное оружие.
Хронопорт — вместе с остальной ударной эскадрильей союзников — мчался сквозь поперечное со скоростью семьдесят тысяч килоединиц более пяти часов, что означало...
— Экипаж, прошу внимания, — раздался в ее виртуальном сознании голос капитана Элифритца. — Мы в часе полета от внешней стены H17B. Всем занять боевые посты. Экипажи Катлэссов, завершите последние проверки и приготовьтесь к запуску. Всему остальному персоналу занять боевые посты. Установить первый уровень готовности по всему кораблю.
Вдоль стен загорелись виртуальные табло, оповещающие весь персонал о переходе корабля к боевой готовности. Операторы и БОЕСИНТЫ начали разбиваться на пары, направляясь попарно к одной из боевых форм, похожих на ряд темных металлических скелетов, нагруженных вооружением и ускорителями маневрирования.
Сьюзен прижала руку к стене и остановилась в очереди.
— Агент Кантрелл.
Она обернулась и с удивлением обнаружила, что агент Ноксон плывет позади нее, уже переведенный и экипированный.
— Агент Ноксон, — ответила она коротким кивком.
— Хорошо, что капитан смог убедить вас присоединиться к нам. Буду рад снова поработать с вами.
— Я тоже, — она позволила себе едва заметную улыбку, — честно говоря, меня не пришлось долго уговаривать.
— Я не удивлен. Ваш партнер вообще не возражал?
— Нет, сэр. Ни капельки. — Она повернулась к нему. — Почему вы спрашиваете?
— Я так и думал, что он сможет. Просто у меня сложилось такое впечатление от работы с ним над делом Вселенной. Многим людям из СисПрава не нравится, насколько... прямолинейными могут быть наши методы.
— Это, безусловно, правда. В нашем первом совместном деле было немало неприятных моментов.
— Могу себе представить.
— Тем не менее, я думаю, что он... — Сьюзен сделала паузу, пытаясь сформулировать свои чувства в правильное предложение. — Думаю, что за последние шесть месяцев он научился понимать меня. Даже те части, которые он не одобряет. Вот почему он не возражал, когда я попросила его разрешения присоединиться к наземной команде.
— Похоже, он хороший напарник.
— Так оно и есть, сэр.
Очередь сдвинулась, и одна из операторов махнула Сьюзен, приглашая присоединиться к ней у боевой формы в дальнем конце ряда. Сьюзен оттолкнулась от пола, ухватилась за поручень и, подтянувшись, перебралась через верхние части боевых форм. Она миновала несколько форм Тип-92 и несколько более тяжелых Тип-86, прежде чем остановилась у своего изящного Тип-99.
Рядом с оператором.
— Я подготовила для вас стандартное снаряжение, а также некоторые дополнения для конкретной миссии. — Оператор указала на каждое модульное крепление. — Тяжелый рейлган для правой руки и гранатомет, установленный на плече. Ваш огнемет загружен самовозгорающимся гелем, поскольку мы не ожидаем, что на месте будет повышенное давление. Вы также возьмете с собой один из наших телеграфов. — Она указала на цилиндр, прикрепленный к задней части боевой формы. — И два подрывных комплекта, здесь и здесь, на поясе.
— Какова мощность этих комплектов?
— Девять десятых килотонны с возможностью выбора профиля направленного и ненаправленного взрыва.
Сьюзен кивнула. В качестве БОЕСИНТА она прошла обширную подготовку по работе с широким спектром вооружений, включая различные типы подрывных зарядов, хотя это был первый раз, когда она использовала взрывчатку такой мощности вне симуляторов.
— Есть вопросы? — спросила оператор.
— Нет.
— Тогда ладно. Давайте пройдем внутрь.
Сьюзен повернулась и подняла ворот своей униформы, обнажив U-образный шов на спине, который проходил примерно посередине. Оператор взяла нож, разрезала по шву и приподняла клапан, открывая прорезь для доступа к корпусу ее коннектома.
— Вы готовы, чтобы я вас вытащила?
— Готова.
Сьюзен зафиксировала синтоид в нужном положении и отправила код разблокировки. Грузовой отсек исчез, сменившись разноцветными завихрениями и мелодичной музыкой. Она плавала в море временной стимуляции, ожидая, пока оператор снимет с нее картридж и подключит его к боевой форме, и на этот раз ей стало не по себе. Ее мысли блуждали, пока она не сосредоточилась на своей полной беспомощности.
Все, что она считала "истинной Сьюзен", оказалось в буквальном смысле в руках незнакомки. Хорошо обученной и полностью сертифицированной, но, тем не менее, незнакомки.
За девять лет работы в качестве БОЕСИНТА она меняла тело бесчисленное количество раз, и, хотя первые десять или около того случаев нервничала, в течение многих лет не испытывала никакого беспокойства по поводу этого процесса. Почему на этот раз ее нервы разыгрались, пусть даже совсем немного?
И тут ее осенило.
Она уже привыкла к тому, что ее сознание переключает Айзек. Что-то в том, как она позволила ему делать это — и в том, что она стала полностью доверять ему, — помогло ей погрузиться в более глубокое состояние легкости, и до этого момента она не замечала разницы.
Смена тел заняла всего несколько секунд, но на этот раз, казалось, она тянулась неестественно долго, пока случайный калейдоскоп не выключился и на нее не нахлынули новые ощущения: не только знакомые свет и звук, но и ультрафиолетовое, инфракрасное излучение, сонар и радар. Она видела и слышала через сенсоры боевой формы — свои сенсоры — и повернула голову, чтобы осмотреть рыжеволосого синтоида, парящего рядом с ней. Она отошла от стойки Типа-99, взяла свое второе тело и поместила его на то место, где только что была форма.
— Какие-нибудь проблемы? — спросила техник.
— Никаких. — Она смотрела на свое тело дольше, чем обычно. — Я готова.
* * *
— Клейо, — сказал Райберт, положив кончики пальцев на край командного стола, — соедини меня с "Хаммерхедом-Семь".
— Да, агент Камински.
Времялет "Клейо" летел сквозь поперечное в режиме фазовой синхронизации с семью другими машинами времени ударной эскадрильи, что позволило им поддерживать связь с помощью таких методов реального пространства, как радио или лазер, вместо того, чтобы полагаться на громоздкие хронотонные телеграфы.
— Прямая связь установлена, — сказала Клейо за мгновение до того, как открылось окно связи.
— Элифритц на связи. Слушаю, "Клейо".
— Капитан, — сказал Камински, взглянув на Бенджамина и Айзека, — наш мозговой центр тщательно изучил всю имеющуюся у нас информацию в поисках способов увязки фрагментов, которые мы нашли на времялете Института, с результатами судебной экспертизы, проведенной детективом Чо. Они только что обсудили со мной свои результаты, и я хочу обсудить их с вами, прежде чем проинформировать всю эскадрилью. Конечно, большая часть того, что они собираются сказать, — это предположения, но мне они кажутся убедительными.
— Понятно. С чем нам предстоит работать?
Райберт быстро кивнул Бенджамину, чтобы тот продолжал.
— По сути, капитан, — начал Бенджамин, — мы полагаем, что определили цели Института Феникса на высоком уровне, и они примерно настолько серьезные, как мы ожидали. Как отметил агент Камински, мы не уверены в деталях — детектив Чо и я сделали несколько обоснованных предположений, когда речь заходит о пробелах в данных, — но уверены в итогах. Если отбросить эти предостережения, мы смотрим на трехэтапный план уничтожения Администрации.
— Они не слишком-то стесняются в этом, не так ли? — ответил Элифритц.
— Думаю, можно с уверенностью сказать, что Институт не заинтересован в полумерах. Первый этап их плана: использовать посредников в Администрации для проверки векторов атак на инфоструктуру.
— Это объясняет, почему мы наблюдаем такой огромный всплеск террористической активности. Они использовали эти ячейки для тестирования различного абстрактного оружия.
— Мы тоже пришли к такому выводу, — сказал Бенджамин.
— А как насчет физического оружия или других технологий, которые мы видели в руках террористов?
— Отвлекающий маневр. Институт всегда интересовался только тем, как работает их программное обеспечение военного уровня. Они изучали результаты, используя эффективность каждой атаки, чтобы определить оптимальный метод, сохраняя при этом свое существование и конечные цели в тайне.
— Но метод для чего?
Бенджамин обменялся быстрым взглядом с Айзеком.
— Убить как можно больше людей на Земле, принадлежащей Администрации, — сказал Айзек. — По сути, уничтожить центр власти Администрации, чтобы дать другим государствам, а именно Луне и Марсу, шанс занять вакантное место во власти. Это еще не все. Одна из их второстепенных целей — осуществить этот геноцид, не нанеся непоправимого ущерба пригодности Земли для жизни.
— Как заботливо с их стороны. — Элифритц говорил мягче, но с холодом, подобным замерзшему водороду.
— Положительным моментом для нас, — продолжил Айзек, — является то, что это дает нам представление об их мотивах и общем мышлении. Они не пытаются захватить власть в свои руки или убивать ради убийства, по крайней мере, с их точки зрения. Вместо этого они обманывают себя, полагая, что улучшают работу Администрации. Вот почему мы сталкиваемся с атакой на инфоструктуру, а не с чем-то более прямым, например, с крупномасштабными ядерными или кинетическими ударами.
— Последние два варианта были бы почти добрее, — проворчал Элифритц. — Хотя бы потому, что все закончилось бы быстро. Если они действительно нанесут удар по нашей информационной структуре в глобальном масштабе, то мы можем столкнуться с полным параличом цепочки поставок, за которым последует массовый голод.
— Похоже, они также заинтересованы в том, чтобы освободить как можно больше ИИ, — сказал Бенджамин. — Это еще одна причина, по которой Администрации следует использовать свою информационную структуру, а не другие подходы. Из того, что мы можем сказать, Институт Феникса образовался в конце 2979 года, вскоре после первого контакта между СисПравом и Администрацией. Его члены объединились из-за двоякого страха перед Администрацией и ее Ограничениями. Мы совершенно уверены, что доктор Ксенофон сыграл ведущую роль в создании организации и что большинство — если не все — ее членов являются абстрактами.
— Это может быть еще одной причиной, по которой они выбрали своей целью информационную структуру Администрации, — сказал Айзек. — Если мы имеем дело с абстрактными преступниками, то для них имеет смысл атаковать абстрактными средствами. Они совершают действия, которые их устраивают, по крайней мере, на базовом уровне, и это напрямую связано с эффективностью их программного обеспечения не только против Администрации, но и против Гордиева подразделения.
— Все это веские причины доверять вашим выводам, — сказал Элифритц. — Но вы упомянули о трехэтапном плане.
— Верно, — согласился Бенджамин. — Вторая фаза включает в себя создание производственной базы, достаточно большой для поддержки третьей фазы, то есть самой атаки. Вот почему Институт захватил "Поток реальности". Мы не знаем, что они разрабатывают, но можем предположить, что это какой-то механизм доставки. Я бы сказал, как минимум, несколько времялетов.
— А полезная нагрузка? — спросил Элифритц.
— Мерзкие маленькие твари, которых Институт называет "ревенантами", — вступила Кефали. — Из того, что нам с Фило удалось собрать воедино, следует, что эти ревенанты — неразумные программы, разработанные на основе разумного шаблона. Вероятно, произошло то, что Институт взял существующий коннектом и сократил его до нескольких основных компонентов, и это означает, что эти программы будут в высшей степени адаптивными, хотя и лишенными истинного самосознания. Ожидайте, что они будут абсолютно безжалостными и вооруженными лучшим абстрактным оружием Института.
