"Долгий закат" (Академия 7)

Дерек подождал, пока все пятеро окажутся на борту, прежде чем продемонстрировать технологию, используемую на переднем крыльце. Если они и были удивлены внешним видом "Эйфермана", то их удивление возросло еще больше после того, как интерьер кабины исчез и сменился горами, водопадами и береговыми линиями.

Хатч и не подозревала, что кто-то перенял местные термины, означающие "невозможный", "невероятный" или "великолепный". Но в те ранние моменты их было трудно не заметить. Арин уставился на Кена и потребовал ответа на вопрос, который мог звучать только так: "Как ты этого добился?"

По возвращении на Воларию Дерек и Кен провели почти четыре дня, практикуясь в языке с Барри. Кен спросил гостей, какие отношения поддерживают различные острова друг с другом. Были ли они независимыми политическими образованиями? Насколько обширной была торговля? Были ли туристы? Была ли политическая напряженность? Войны?

Кен не знал слова, обозначающего войну, и поэтому ему пришлось объяснить его значение. Они смотрели друг на друга и, казалось, не знали, хмуриться им или смеяться.

— Группы людей нападают и убивают друг друга? Это звучит безумно. — Глаза Арина сузились, и он перевел взгляд с Хатч на Дерека. — Ваши люди на самом деле так себя не ведут, не так ли?

— К сожалению, — сказал Дерек, — в прошлом мы иногда так поступали. Но, думаю, мы оставили это в прошлом.

Разговор был неловким, потому что Барри приходилось переводить в обоих направлениях. Но это сработало. Квилла была рада услышать, как Дерек объясняет, чего он надеялся добиться. И она ответила: — Я рада это слышать. Думаю, нам повезло, что пришли вы и ваши друзья, а не организованные убийцы.

Корсек сказал что-то, что Барри не смог перевести. Арин объяснил: — Он говорил о разбитой звезде. Ему трудно понять, как нечто подобное могло существовать в доброжелательной вселенной.

• • •

Их гости были просто влюблены в виртуальные пейзажи, открывающиеся с крыльца. Они любовались Великой Китайской стеной, Сфинксом в Гизе, собором Василия Блаженного в Москве, мостом Золотые ворота, статуей Христа-Искупителя в Рио-де-Жанейро, Стоунхенджем, ветряными мельницами в Киндердейке, Голландия, и десятками других достопримечательностей со всего мира. Они были встревожены, когда в разгар всего этого Хатч погрузила "Эйферман" в прыжок, и звезды исчезли. Как и ощущение движения. — Хатч, — спросил Арин, — вы уверены, что мы все еще в пути? — Воларианцы приняли более простой вариант ее фамилии.

— О, да, — сказала она. — Мы движемся с невероятной скоростью.

В глазах Дру Хака отразилось недоверие. — Я уверен, что моя машина едет быстрее.

Когда позже они вышли из прыжка и увидели искривленное небо, окружавшее черную дыру, настроение у них испортилось.

Барри вывел все это на экран. Это немного напугало воларианцев. Они решили, что дисплеи работают неправильно, и разговаривали так, словно на самом деле ничего не могло выглядеть так, как они видели. Поэтому они по двое поднялись на мостик и заглянули в иллюминатор. — Нет, нет, нет, — сказал Дру, стоя позади Хатч и держась за ее кресло, чтобы не упасть. — Этого не может быть.

Квилла вытаращила глаза. — Я согласна.

И Арин: — Я в это не верю. — Он попросил Кена еще раз объяснить, что они видят.

Рэмпол достал небольшой телескоп и посмотрел в него. — Невероятно, — сказал он. — Что это за штука?

Кен пытался объяснить как можно лучше, но у него не было возможности объяснить, как можно сжать свет или что что-то может быть настолько массивным, что если поставить машину на его поверхность и включить фары, их не будет видно, потому что свет будет слишком тяжелым.

— Скажите мне еще раз, — попросил Корсек, — что эта штука сделает с нами, когда появится.

Никто не хотел отвечать на вопрос. Наконец, вмешалась Бет: — Она поглотит ваш мир, Корсек. Все.

— Это включает в себя даже океан?

— Даже солнце, если оно подойдет достаточно близко.

— Не могу выразить, — сказал Дру, — как я благодарен вам за то, что вы пришли и предложили свою помощь.

— Если вы не против, — сказал Дерек, — мы могли бы пойти посмотреть на ваш новый мир.

— О да, пожалуйста.

• • •

Они все были счастливы уйти от этого искаженного неба, снова погрузиться в тихую темноту межпространственного континуума. Воларианцы начинали привыкать к мысли, что это странная и изменчивая вселенная. Но, тем не менее, они испытали облегчение, когда вскоре после того, как черная дыра осталась позади, они вышли на свет солнца класса G, которому был присвоен одиннадцатый номер. Планета, расположенная в обитаемой зоне, Утопия, была всего лишь одним проблеском света на усеянном звездами небе. — У нас мало топлива, — объяснила Хатч Дереку. — Отсюда мы просто отправимся в обычный полет. Он займет несколько дней. Но это даст нам время поработать над языком.

На самом деле, они провели больше времени, осматривая достопримечательности с крыльца. Но Арин и Квилла работали с Барри над своим английским, что, как отметил Дерек, было бы бесценно для того, чтобы убедить сопротивляющихся людей инвестировать любые средства, необходимые для организации спасательной операции.

Их пассажиры были заинтригованы Барри, голосом из ниоткуда. Им понравилось парить по каютам, когда Хатч отключила систему искусственной гравитации. Но, вероятно, больше всего они были поражены не только живописными видами, но и представлениями на видеоэкране. Проблема, конечно, заключалась в том, что они были доступны только на человеческих языках. И попытка перевести их просто не удавалась, потому что и драма, и комедия требовали определенного уровня языка. Хатч, наблюдая за классическим выступлением Чака Косли в стендапе, всегда понимала, что в комедии главное — выбрать подходящий момент. Теперь это подтвердилось вне всяких сомнений.

• • •

За эти несколько дней Хатч узнала гораздо больше о жизни воларианцев. Многие из них были фермерами. Некоторые специализировались на разведении рыбы, большинство выращивало овощи. У Хатч сложилось впечатление, что в их рационе не было мяса.

Другие владели магазинами в городах, где продавали одежду, электронное оборудование, мебель и все, что могло понадобиться. Автомобили и, предположительно, корабли производились в других местах, на нескольких крупных островах, разбросанных по всей планете. Когда губернатор посетила остров Арина, ей потребовалось около недели, чтобы добраться туда.

Они также выяснили источник названия планеты. Волария, по словам Квиллы, происходит от древнего языка. — Это означает спасение, — сказала она.

Люди никогда не упоминали о своей главной проблеме — возможном сопротивлении на родине, которое все это вызовет. Но в разговоре между ними это доминировало. И, когда они приблизились к Утопии, Корсек поднял другой вопрос. — Никто в это не поверит, — сказал он. — Им придется это увидеть. И я не думаю, что фотографии будут достаточно убедительными.

Хатч спросила Рэмпола, звездочета, которого она теперь считала астрономом, есть ли на Воларии какие-нибудь обсерватории.

— Что такое обсерватория? — спросил он.

— Вы строите здание с отверстием на крыше на вершине горы, а затем помещаете увеличенную версию этого, — она указала на его телескоп, — внутрь. Вы будете поражены тем, что сможете увидеть.

— О, да, конечно. У нас есть пара таких. Но я не думаю, что кто-нибудь видел эту штуку. Если и видели, то, конечно, ничего не сказали.

• • •

Планета плыла в мягком солнечном свете. Белые облака плыли над широкими океанами, пышными зелеными континентами и огромными горными цепями. Были видны две из трех лун.

— Здесь водятся тигры? — спросил Корсек.

Барри объяснил, что он заменил термин. — Я предполагаю, что речь шла о хищнике.

Дерек ответил, что, вероятно, так оно и было. — Хищники есть в каждом мире, — сказал он. — Однако, по сравнению с черной дырой, о тигре беспокоиться не стоит. — Арин понял и кивнул в знак согласия.

Воларианцы, разговаривая между собой, как правило, говорили быстро и часто использовали слова и конструкции, с которыми ни люди, ни Барри не были знакомы. — Я все же кое-что понимаю, — сказал Барри Хатч, обращаясь к ней через модуль. — Главная проблема для них, насколько я могу судить, заключается в том, смогут ли они убедить своих людей принять идею, которая, с их точки зрения, является настолько дикой. Черные дыры не имеют для них никакого смысла. Даже для тех, кто находится здесь и смотрит на это.

Когда Кен увидел возможность, он снова обратился с этим вопросом к Арину. — Вы ведь понимаете, что это происходит на самом деле, верно? Угроза реальна.

Это прозвучало немного неуклюже, но он перешел прямо к делу.

— Мы живем на островах, — сказал Арин, — целую вечность. Ничто никогда не меняется. За исключением того, что появилось электричество. Затем появляетесь вы, и внезапно мы слышим, что наступает конец света. Не обижайтесь, Кен, но с философской точки зрения это трудно принять. И больно.

• • •

Дерек был бы рад сопровождать их на землю. Но им нужен был Кен, и им уже пришлось совершить два рейса, чтобы доставить пятерых воларианцев на планету. Добавьте к этому еще одного, и это означало бы еще один полет. Кен спросил, есть ли какое-нибудь особое место, которое они хотели бы увидеть вблизи?

Звездочет указал на изображение, на котором стадо четвероногих животных двигалось по широкой равнине. — Что это? — Они чем-то напоминали бизонов, только были бледнее и с редким мехом. — Невероятно. Я никогда раньше не видел ничего подобного.

• • •

Хатч спустилась с Корсеком, Арином и Кеном и приземлилась рядом с буйволами. На самом деле они были более крупными животными, и их рога были закручены в спираль. Они никак не отреагировали на прибытие транспортного средства, только посмотрели в его сторону. Они не проявили ни малейшего интереса, когда она и ее пассажиры выбрались из машины и стояли, наблюдая, как они с грохотом проносятся мимо. Кроме пары крупных птиц, которые чем-то кормились, на обширной равнине больше ничего не двигалось. Когда животные ушли, она вернулась в посадочный модуль. Ей не хотелось оставлять их одних, пока она возвращалась на корабль за остальными. Но таков был план.

Через полчаса она прилетела на "Эйферман" и забрала Квиллу, Рэмпола и Дру. Когда она вернулась на землю, солнце уже садилось за невысокие горные хребты. И все три луны были на небе. Это было потрясающе.

— Как дела? — спросила она Кена.

— Ладно. Я думаю, это сработает.

— С воздухом все в порядке?

— Они подумали, что здесь немного прохладно. Но это не вызывает беспокойства. Они все дышат нормально.

— Как насчет силы тяжести? Кто-нибудь чувствует изменения?

— Нет, — сказал Кен. — Никто не заметил ничего необычного.

Дру спросил о еде. Хатч объяснила, что образцы их еды будут доставлены в высокотехнологичную цивилизацию, которая будет им помогать. Тарканцы. — Они все продублируют, и когда вы приедете, вас будут ждать необходимые припасы, еда, все, что вам понадобится, а также средства, с помощью которых вы, ребята, сможете самостоятельно заняться производством.

— Звучит как чудо, — сказала Квилла.

Арин обнял ее. — Такое случается, когда у тебя есть друзья.

С опозданием она заметила, что Рэмпол пристально смотрит на равнину.

— Что-то не так? — спросила она.

— Без океанов это просто кажется странным.

ДНЕВНИК ПРИСЦИЛЛЫ

Подозреваю, что они приспосабливаются к правде. Не думаю, что воларианцы проливали слезы, но я видела, как Квилла и Дру закрывали лица руками и выглядели явно расстроенными. Остальные были относительно подавлены с тех пор, как увидели черную дыру. А прибытие на Утопию, похоже, произвело еще более тревожный эффект. Я сомневаюсь, что это связано с негативной реакцией на сам мир, скорее, с осознанием реальности происходящего.

— Четверг, 28 августа 2256 г.

37.

Друг — это второе "я".

— Аристотель, около 350 до н.э., Цицерон, "О дружбе", XXI, около 50 г. до н.э.

Они провели на Утопии пять дней, беря пробы почвы, воздуха и воды. Это была идея Бет, потому что это позволило бы аналитикам сделать некоторые выводы о том, насколько безопасен мир на самом деле. Воларианцы осматривали деревья, выдергивали кусты, заглядывали в долины и наблюдали за животными, к которым могли подобраться, но никого не убивали. Хатч знала, что они вряд ли обрадуются, покидая родной мир. Но у нее сложилось впечатление, что они чувствовали, будто смогут с этим смириться. По крайней мере, в этом смысле они приносили домой хорошие новости.

На протяжении всей миссии Дру был замкнутым и чувствовал себя неуютно. Когда Хатч спросила, все ли с ним в порядке, он попытался успокоить ее. — О, да. Это напряженное время. Но я содрогаюсь при мысли о том, какой была бы наша ситуация без вас и ваших друзей.

— Понимаю. Вы, ребята, держитесь молодцом. Но, несмотря ни на что, я думаю, мы можем спасти ситуацию.

— Пожалуйста, не обижайтесь. Я отчаянно надеюсь, что ваши расчеты относительно звезды неточны. Но я в ужасе. Понимаю, что у меня нет причин сомневаться в вас. Хотел бы я, чтобы это было так.

— Дру, как вы думаете, что произойдет, когда вы вернетесь домой?

— Мы поговорим с губернатором. Я не могу быть уверен в ее реакции. У нас есть фотографии, чтобы показать ей. Но, честно говоря, мы не можем подтвердить, что находимся на пути этой штуки. Мы даже не можем быть уверены, что она движется. — Он выглядел расстроенным. — Настоящая проблема здесь в том, что люди будут сопротивляться всему этому. Закрывать свои дома и переезжать в другой мир? Они могут просто отказаться принимать то, что мы говорим. — Он скромно улыбнулся. "Почти невозможно", — подумала бы она, услышав это от человека, так сильно похожего на дельфина. — Посмотрим, что из этого выйдет.

• • •

— Должен признать, — сказал ей Дерек, — что я думал о том, что было бы, если бы нам удалось убедить ВКУ построить двадцать межзвездников, привезти их сюда, и обнаружить, что эти ребята просто не купились на это. — Он закрыл глаза. — Вы же не думаете, что есть шанс, что это действительно может произойти, не так ли?

— Мы просто мало что можем с этим поделать. Можем пригласить больше людей, чтобы они посмотрели на это, но нет способа продемонстрировать, что это влияет на них.

Позже на мостик поднялся Арин. — Просто, чтобы вы знали, — сказал он, — Корсек сказал мне, что он был бы удивлен, если бы эта история еще не просочилась наружу. Администрация губернатора не очень хорошо сохраняет конфиденциальную информацию. И что-то в этом роде? Он говорит, что для них было бы почти невозможно сохранить это в тайне.

— Как ваши люди собираются реагировать?

— Это будет болезненно. К счастью, до этого еще полвека. Тем не менее, — он закрыл глаза, — это будет шоком. У нас двое взрослых детей, но мы ничего не сказали им о нашей миссии перед отъездом. Нам было дано такое указание, и мы его придерживались. Квилла все равно не захотела бы им ничего говорить. Она все еще надеется, что мы обнаружим, что расчеты неверны или что-то в этом роде. Трудно поверить, когда кто-то говорит тебе, что конец света близок.