Как следствие, на обратном пути ваш покорный слуга и его лохматая собака имели сомнительное удовольствие вдоволь нюхнуть крепкого арийского пота. Было у меня даже подозрение, что вредный немецкий пацан мне так за Сталинград и Курскую дугу мстит.
А эти "детки" скрупулёзно следят за собственной гигиеной. И это в условиях дичайшего фронтира.
К подобному нельзя придти самостоятельно, это системное воспитание.
Не все так просто с этой парочкой. Посему проглотим банальное оправдание, — Извините, я не знал, что так случилось.
И помолчим. Подумаем. Понаблюдаем.
— Вот за тем валуном прими вправо.
Интересно, какой язык для них родной? Со мной они говорят на неплохом немецком. А когда Ошо вытащил из-под сиденья свою добычу, Грета совершенно явно читала, что написано на упаковке. Значит язык Шекспира или, скорее, его американская мова им совсем не чужд.
Так, вот валун. Где тут спускаться?
Хм, а валун-то свеженький, совсем недавно сюда скатился. А вот еще один свежачок, чуть ниже по склону.
Трясёт тут горки-то, частенько трясет.
Спуск к воде ребята нашли не то чтобы хороший, совсем наоборот — ужасный спуск. Но, к сожалению, единственно возможный в пределах видимости.
Спуститься на облюбованную ребятами практически ровную площадку в десяти метрах над уровнем воды я спущусь.
А вот подниматься обратно на дорогу, да еще груженым? Не то чтобы невозможно. Но без лебедки определённо не обойтись, да и несколько мешающих деревьев придется спилить.
Но, это мелочи, никто не обещал, что будет легко. В остальном место просто дар божий.
Мощный бампер "Татры" проламывает подлесок, машину ведет юзом на покрытом свежими осыпями склоне. Протектор сдирает с камня тонкий слой лишайника и отказывается цепляться за голый камень. Ощущение сродни езде в гололед на лысой резине.
Дензел и Грета активно обогащают лексикон заковыристыми оборотами русского фольклора. С советами под руку, однако, не лезут. Лишь изредка и исключительно по месту дают точные, лаконичные подсказки.
Приехали!
Сейчас дух переведем, за кустики сбегаем и за работу.
До темноты еще часов шесть. За это время надо по максимуму сделать все подготовительные мероприятия. Машину заправить, временный лагерь разбить, плавсредства для подъёма и транспортировки хабара приготовить. Въезд обратно на дорогу почистить, но это уже явно завтра.
Уже разбитый временный лагерь нашелся за теми самыми кустиками, в которые мне так хотелось.
Камуфлированное полотнище тента натянутое между деревом и верхней дугой силового каркаса мощного багги.
Ну да, не пешком же брат с сестрой сюда добрались.
Под тентом, натянутым исключительно для защиты от солнца, раскатаны два толстых туристических коврика. Легкие одеяла, тонкие подушки. Чуть в стороне — выложенный из закопчённых камней, очаг с парой рогулек. Ворох порубленного хвороста. Вот, собственно, и все изыски.
— На ночь тут располагайся.
Грета — ты сама доброта. У вас под тентом места еще на пятерых хватит. Орденскую охрану мы вряд ли тут увидим. Да и герр Вольф, скорее всего, предпочтет провести ночь в бронированном чреве "Ящерки".
Раскатываю в указанном месте свой джентльменский набор — туристический коврик и легкий спальник. Интересно кто у меня соседом будет? Или соседкой?
Пока обустраиваю постель, детально рассматриваю багги. М-да, однозначно вещь. Хочу такой же.
Мощный, сваренный из легкосплавных труб каркас. Рычаги подвески, как бы не больше метра длиной. Пружины под стать рычагам. Клиренс у багги никак не меньше сорока сантиметров.
Полный привод на все колеса. Здоровенные покрышки, с некогда агрессивным протектором, не каждый джип такими похвастаться может.
Днище и борта багги — дюралевый кузов. Причем, на мой взгляд, кузов герметичный. Идея явно заимствована у немецкого Швимвагена.
— Плавает?
— Если честно, то нет.
Всё равно — сильно.
Продолжаем осмотр. Опускающееся ветровое стекло из прозрачного пластика. Два просторных пассажирских места, разделённые тоннелем карданного вала.
За высокой спинкой сидений спрятан плоский бензобак.
Над бензобаком примятый рулон брезентового тента — место еще для двух пассажиров или дополнительного груза. В сезон дождей натягивается на трубы каркаса и неплохо защищает от дождя и брызг
За бензобаком двухлитровая бензиновая четверка японского происхождения. Точнее не скажу, ибо с японскими легковушками дел не имел.
Аккумулятор и генератор закреплены очень высоко. Небольшой минус устойчивости, зато огромный плюс при преодолении брода. Семьдесят сантиметров брода для этого багги помехой не будут.
Что еще? Две сетки-багажника, есть у меня подозрение, что в прошлом это были тележки в супермаркете. Две дополнительные канистры под бензин. Шесть мощных фар — четыре вперед, две назад. Небольшая электрическая лебедка на переднем силовом бампере. Радиостанция с двухметровой удочкой антенны.
— Нравится? — Грета почесывает раздувшееся брюшко налопавшегося вкусняшек Ошо. Зверек млеет от счастья и смешно дрыгает лапами.
Нравится ли мне это агрессивно-брутальное и в тоже время сугубо функциональное чудо местного автопрома?
— Не то слово, имею слабость к красивым инженерным решениям. Н-да, давайте уже выгружать снаряжение и думать, как будем груз поднимать.
План Вольфа прост до примитивности.
Я, любимый, ныряю к затопленной машине, и в непроглядной озерной пучине, отмахиваясь от местных мегалодонов и ихтиозавров, пытаюсь закрепить груз к спущенной с поверхности веревке. Из лодки немец за другой конец веревки вытаскивает груз на поверхность, и по мере накопления отвозит на берег.
Не наш это метод, решительно не наш.
Вооружившись бензопилой, за час заваливаю в воду десятка два деревьев растущих у кромки воды.
Деревья вокруг озера растут как на заказ. Прямые стволы толщиной сантиметров пятнадцать, нижняя часть стволов начисто лишена сучьев, в верхней части кисточка веток, покрытых зеленовато-голубыми, мягкими иглами. Этакая помесь молоденькой корабельной сосны и кипариса.
Теперь спилить верхушки деревьев чуть ниже сучьев, спихнуть стволы в озеро. И пусть Дензел и Грета сплавляют по мелководью получившиеся бревна и решившего освоить азы серфинга на бревне Ошо.
Крохотная, буквально на пару метров вдающаяся в берег, мелководная бухточка назначается верфью. В ней будем строить флагмана нашего спасательного флота.
— Отсель грозить мы будем шведу?
— Шведу?
— И шведу, и фину, и прочим чухонцам. В кузове "Татры" топор, кувалда и ящик со скобами. Волоки это все сюда. Да, и там где-то кусок цепи и блок были, их тоже прихвати.
Парень ловко вскочил в кузов грузовика и загремел железом.
Глядя на мои первые, неловкие попытки колоть дрова, мой дед любил повторять, — Любой русский мужик должен уметь пользоваться топором не хуже плотника, а ты внучек пока даже на дровосека не тянешь.
Фронтовику-саперу, прошедшему от Москвы до Вены, а потом обеспечивавшему уникальный рывок советских бронетанковых частей через Хинган, было что рассказать и чему научить потомков.
Сказать, что из внука вышло отличное от дровосека, сильно покривить против истины. Но на "срубить плот" моей рукастости хватит с избытком.
Первым делом изготавливаю поперечные, назовем их так, балки. Отбираю самые толстые бревна, укорачиваю до четырёх метров и попарно скрепляю скобами.
— Ха-ак! Н-на! — из-под кувалды летят искры, сталь скобы с пяти ударов плотно входит в смолистую древесину.
— Ха-ха! Н-на! Й-оо! — кувалда выскальзывает из пальцев и улетает в воду. Хорошо хоть не далеко.
— Рыбу глушишь? Оригинальный способ, — Вольф наконец-то спустился к озеру.
— Что так долго?
— Охрана орденская позиции выбирала. Основательных профи из себя корчат.
— Профи, — Грета по-пацански сплевывает через зубы. — В долине кроме нас никого нет. И вообще никого нет поблизости.
— Гарантируешь?
— Ошо, гарантирует.
О как, оказывается животина не прихоть от скуки, а эффективная сторожевая система.
Я в этом вопросе сделал ставку на собаку. Но полудикий, местный зверек минимум на порядок эффективнее избалованной городской собаки.
А еще я заметил лукавую ухмылку, промелькнувшую на лице ее брата. Или мне показалось?
Вольф сходу оценил мой замысел с плотом. Без лишних слов скинул куртку, закатал штанины и включился в работу.
С появлением взрослого мужика работа пошла значительно веселее. Дензел — смышленый пацанчик, но практического опыта у него нет, а инженерное мышление находится в зачаточном состоянии. Пацан старается, впитывает знания как губка, но толку от него подай-принеси-подержи. Хотя и это немало.
К полученным поперечинам крепим оставшиеся бревнышки, сгоняя бревна от краев к центру. Получается два помоста длиной метров шесть, примерно метровой ширины, разделенных метром пустого пространства.
— Дензел, не торопись. Сначала нужно подпилить вот здесь и здесь. Теперь вот так скалываешь подпил. Теперь в получившиеся пазы вставляем укосину. Не встаёт? Подпили немного. Встала? Гут неси скобу, крепить будем. Вторую стойку сам делать будешь,— парень сама готовность — ему интересно.
Над получившимся безобразием возводим П-образную конструкцию, напоминающую виселицу для гномов, ну или там хоббитов. Я толерантен — мне без разницы кого вешать.
Финальным аккордом пропускаю ржавую, толстую цепь через крепежную серьгу блока. Обматываю цепь вокруг поперечной перекладины "виселицы" и, пропустив через два звена цепи, вколачиваю в перекладину последнюю из оставшихся скоб.
— Надо бы флагману нашего флота имя дать.
— Не нужно.
— Хм? Вольф, обоснуй.
— Мы дадим ему имя, как найденному котенку, а потом уйдем отсюда, бросив его здесь. Считай меня суеверным, но не надо так с кораблями.
— Как скажешь. Тогда твою лодку накачиваем. И что у нас сегодня на ужин?
Дензел без лишних слов подхватил из багги свою винтовку и исчез в зарослях.
Лихо тут у них с ужином, что подстрелишь, то и ужин.
Далеко парнишке идти придется. Дичи полно, вот только мы пошумели изрядно, а зверь не любит шума.
С "далеко" я не угадал. Мы с немцем успели накачать его лодку, повесили подвесной мотор, перетащили к воде воздушные баллоны и водолазное снаряжение. Сколько на все это времени ушло? Минут сорок — сорок пять.
Еще пятнадцать минут я кратко пересказывал Грете сюжет "Человека-амфибии".
Пусть час, на все про все.
Ровно столько потребовалось парню, чтобы вернутся с освежеванной тушкой зверька похожего на земного кабанчика. Вылитый кабанчик, разве что мелкий — освежеванный килограмм на десять и клыков не видно.
Далеко парень уйти не мог, а выстрела не было? Кабанчик освежеван, а ножа у парня я не видел? Чудны дела твои, господи.
Сделав вид, что присел передохнуть на заднее крыло багги, понюхал ствол положенного в него ружья Дензела.
Не пахнет. Сто процентов, зверька без выстрела взял. Как!?
— Дензел, чем ты его приласкал?
— Камнем.
— Камнем???
Вместо ответа парень достал из бокового кармана куртки моточек кожаного шнура.
М-да. Праща.
Маугли и Тарзан отдыхают.
— А свежевал чем? Я к чему интересуюсь. Урвал на распродаже дивное "перо", — цыганский трофей кромкой лезвия блеснул в лучах заката. — Вот думаю, стоило брать?
Вместо ответа Дензел сунул руку подмышку. Хм, вот где они ножи носят, с внутренней стороны в рукав куртки вшиты ножны.
Знакомый хулиган из детства точно так же нож на деревенские танцы носил. Что, впрочем, против хорошего кола ему не помогло, но это уже другая история.
Нажористая тушка, ловко насаженная на тут же выструганный деревянный вертел, аппетитно шкварчит над углями. Капельки жира вспыхивают на раскалённых углях. Над стоянкой стелются шашлычные ароматы.
Из "Татры" достана фляга красного вина, купленный после завтрака каравай белого хлеба и голова козьего сыра.
В наряд по кухне заступила Грета. Девушка поворачивает вертел, равномерно подрумянивая жаркое. По мере готовности слой поджаристого мяса срезается, свежий срез присыпается из мешочка с мешаниной специй, и тушка продолжает крутиться над углями.
Получается на удивление вкусный, прожаренный, но в то же время сочный ломтик с перцово-пряным привкусом приправ. Разве что пересолен малость. Но, это мелочи.
Из вечернего сумрака появляется с Ошо с тонкой, зеленовато-коричневой змейкой в зубах. У нас свой ужин у него свой.
Зверек запрыгивает на крыло багги и принимается за трапезу. Постепенно укорачивающаяся змейка энергично извивается, даже лишившись головы. Но кроме меня ее судороги, похоже, никого не смущают. Да и меня, если честно, тоже не смущают, и не такого уже успел насмотреться.
— Как тут со змеями? Не проснёшься от того, что к тебе под одеяло змея погреться заползла?
— Нет. Поблизости Ошо уже всех змей передавил. Пятый день тут сидим, а он все время жрет, когда не спит.
— Русский, смотри, — Дензел показывает на хипарский шнурок-браслет у себя на руке. — Шнурок из шерсти змееда. Шерсть змееда очень долго хранит запах, на сезон хватает точно. От запаха змееда змеи бегут, как от пожара в саванне. Видел, как саванна горит?
— Не успел как-то.
— Впечатляющее зрелище. Кстати, у Вольфа шнурки берцев из шерсти змееда.
— А как бы мне такой полезной штукой разжиться?
— Двадцать экю.
— Банка сгущенки.
— Две банки.
— Банка и полпачки жевательной резинки.
— Годится, — Дензел порылся в переднем багажнике багги и извлек полиэтиленовый пакет с моточком шнура внутри. — Сколько тебе отрезать?
— Весь пакет давай, у меня семья большая. С меня тюбик повидла. Вишневого. Собаке можно ошейник из такого шнура сплести?
— Не стоит. На кожаный два-три витка намотаешь — хватит. Только меняй почаще, запах перебивается псиной.
Тушку кабанчика на углях сменяет закопчённый кофейник. Кофе на ночь? Ну, разве что глоточек.
Ночь окончательно вступает в свои права. Дензел и Грета аккуратно зачерпывают сгущенку из банки, запивая мелкими глотками кофе, подолгу рассасывают сладкую массу. Не густо у них с деликатесами.
— Русский, а ты большой семьей сюда приехал? Фатер, мутер, фрау, киндер?
Кратко пересказываю историю моих приключений.
Дензел слушает молча, Грета иногда кивает, но думает явно о чем-то своем. Вольф не смог превозмочь сна, забрался в кузов "Татры", из брезентового чехла соорудил себе лежанку и уже с четверть часа ему все до фонаря.
— А вы давно сюда перебрались? И откуда, кстати? Речь у вас странная, немецкий с огромным количеством иностранных слов. Я заметил, вы даже русский понимаете.
— Мы совсем маленькими сюда перебрались. Дензел совсем малыш был, почти не помнит ничего оттуда. Я город помню, дома с острыми крышами, каналы, лодки. Море помню. У нас постоянно пахло морем, — Грета разворошила угольки в кострище. — Наши родители были врачами, специализировались на тропических болезнях. Знаешь, раньше Орден был не такой, как сейчас. Основной упор делался на исследования этого мира. Сюда ехали ученые и исследователи: биологи, зоологи, геологи. Новые экспедиции уходили два-три раза в месяц, — девушка покатала в руках пустую кружку. — А потом была эвакуация с базы. Нам рассказывали, на Земле Орден не нашел с кем-то общего языка. Сюда вместе с грузом переправили контейнеры холеры. И Орден ликвидировал очаг заражения вместе с Базой. С Земли отправили мощную бомбу и выжгли на Базе все живое.
