Квартира поразила Игоря своими размерами. Она ему показалась просто преогромной, хотя в первое свое посещение удалось увидеть ее далеко не всю. Это уже потом, когда он стал жить в гораздо более просторных жилищах, то понял, что она, на самом деле, была средних размеров. Но в то первое посещение у него возникло совсем другое впечатление.
Они прошли в просторную комнату, которая на несколько лет стала для Игоря, по сути, вторым домом, в котором он чувствовал себя почти так же свободно, как в собственном жилище. Но тогда он об этом не догадывался, наоборот, испытывал сильное стеснение. Каждый шаг давался ему с трудом.
По приглашению хозяина они сели за большой стол. На нем стояли чашки для чая, а на тарелках лежали бутерброды, печенье, конфеты. Гости еще не ужинали, а потому почти синхронно проглотили слюну.
Однако дальше случилось то, чего они совсем не ожидали, и что заставило их на некоторое время забыть об аппетите: дверь отворилась, и в комнату вошла девушка. Все внимание молодых людей тут же переключилось с еды на нее.
Девушка по виду была их ровесницей, среднего роста, худенькая. Ее нельзя было назвать красавицей, но у нее было невероятно женственное, милое лицо. Но сильней всего привлекали глаза, таких лучистых, как у нее, Игорь еще не видел. Он вдруг услышал, как колотится его сердце.
— Познакомьтесь, моя дочь Злата, — представил ее отец. — Она тоже студентка университета, только будущий журналист. Злата захотела присутствовать на наших семинарах. Я ей сказал, что все зависит от вас, — посмотрел Елагин на сидящих за столом студентов, — если его участники не возражают, то она может остаться.
— Мы согласны, — почти в один голос произнесли участники семинара.
Елагин снова посмотрел на них и улыбнулся.
— Вот и замечательно. Будьте уверены, Злата нам не помешает, скорее, внесет в наши штудии дополнительные приятные штрихи. А сейчас, доченька, разлей нашим гостям чай.
Пока девушка выполняла просьбу отца, молодые люди не сводили с нее глаз. Тем более, посмотреть было на что; эти простые действия она выполняла с непревзойденным изяществом. Судя по всему, оно было имманентной частью ее натуры.
Злата разлила чай и села за стол на некотором удалении от всех остальных.
— Давайте начинать, — предложил Елагин. — Я вам благодарен, что вы согласились принять участие в моем семинаре, посвященном Плотину, античному философу, основателю неоплатонизма. Вам, наверное, интересно понять, почему я после окончания университета, будучи лишь немногим старше вас, в качестве специализации выбрал его?
— Да, нам это очень интересно, Эрнест Викторович, — от лица всех заявил Стахеев.
Елагин улыбнулся ему.
— Возможно, вы удивитесь, но я до сих пор до конца не знаю ответа на этот вопрос. Злата не даст соврать, я много раз ей пытался это объяснить, но ни разу удачно. — Девушка, подтверждая слова отца, кивнула головой. — Возможно, в этом и заключается немалая часть привлекательности Плотина. Скучен тот человек и тот автор, который предельно понятен, который не оставляет загадок. И чем их больше, тем интересней. Для меня Плотин был именно таким и философом, и личностью; сколько я ни читал его трудов и о нем самом, так и не мог до конца постичь ее. Мне до сих пор не совсем верится, что на земле мог проживать такой исторический персонаж. А с другой стороны, существование Плотина внушает большой оптимизм, он нам как бы из глубины веков говорит, насколько разным может быть человеческая натура, какой огромный потенциал для развития она таит в себе, какая огромная россыпь искр божественности в ней заключено. Но я все же попробую объяснить вам, кем для меня является Плотин. Но чуть позже. Пока сделаем маленький перерывчик на чай и бутерброды. Кому понадобится подлить, не стесняйтесь, спрашивайте у Златы. Она с удовольствием выполнить вашу просьбу.
Бутерброды исчезли с тарелки за считанные минуты. Внезапно Игорь взглянул на девушку и заметил, что она с улыбкой наблюдает за своими гостями. Ему вдруг стало немножко неловко: что она подумает о людях, которые здесь для того, чтобы слушать лекции о Плотине, а вместо этого с такой ненасытностью поедают бутерброды? Что они пришли сюда специально, чтобы поесть, а Плотин всего лишь для этого предлог?
— Поели, давайте продолжим, — предложил Елагин. — Что же интересного, на мой взгляд, в Плотине? Об его философии мы еще будем много говорить. Сейчас же хочу акцентировать ваше внимание на другом аспекте. Бессмысленно любое учение, если оно не ведет к изменению личности человека. Он может освоить самые глубокие философские истины, но при этом остаться прежним — примитивным варваром с набором убогих желаний и методов их достижения. Более того, с моей точки зрения такие люди особенно опасны. Им кажется, что они поднялись над всеми, а на самом деле, опустились ниже других. А вот Плотин не такой, его философия и личность следуют и дополняют друг друга. То, что он говорил, он пытался воплотить в жизнь. Я вам приведу его очень важное изречение: "Созерцая Единое, человек приобретает истинное бытие, истинной личностью, он теряет связь со своей телесной оболочкой, выходит из времени в вечность, выходит из мира зла в мир истинно благой, и таким образом достигает спасение". Иными словами, Плотин хочет не просто что-то объяснить, а хочет глубокого преобразования мира через преобразование человека. И сам пытался всю жизнь преобразовать себя в соответствие со своим идеалом. Это делает его учение особенно ценным. Оно абсолютно реалистическое, просто этот реализм недостижим для большинства. Но если он достижим хотя бы для одного, он потенциально достижим для всех. Именно в этом незыблемая и не проходящая ценность представлений Плотина о мироздании и человеке. Что, дорогие мои, скажите на это?
В зале повисло молчание.
— А как относился Плотин к Богу? — внезапно прервал его Вениамин. — Что он говорил о Нем?
— Хороший вопрос, — одобрил Елагин. — Не стану вдаваться в детали — вы их найдете в любой книги — скажу одну, с моей точки зрения, принципиальную вещь. У Плотина понятие Бога очень динамичное, он называет Его Единым, но это не суть важно. А важно другое — у него происходит непрерывный процесс снисхождения Единого вниз, к земной жизни, и восхождения земной жизни к Единому. Это именно то, чего не достает традиционным религиям, да и многим мыслителям. Он не разделяет два мира — божественный и человеческий. По сути дела, они едины. Это единство сложное, его достижение требует от человека больших усилий. Но это то, что реально и что необходимо.
Игорь почему-то снова посмотрел на дочь Елагина и увидел, что девушку в свою очередь смотрит на него. Ему тут же захотелось еще больше привлечь ее внимание к себе.
— Эрнест Викторович, мне не совсем понятно, что меняет в человеке и в обществе восхождения к Единому? — спросил он, стараясь не смотреть на Злату.
— Обоснованный вопрос — кивнул головой Елагин. — Платин определяет идею блага, как идею Бога. Он и есть благо. Поэтому, человек стремясь к познанию блага, стремится к познанию сущности Бога. А раз человек познает благо, он не может оставаться прежним. Более того, это заставляет его пересмотреть все свое мировоззрение и жизненные принципы. Не случайно, что ученики Плотина становились другими людьми. Разумеется, таких было меньшинство, но история сохранила некоторые их имена и то, какими они стали. Более того, я вам скажу, что живу надеждой, что наши занятия хотя бы частично изменят и вас. — Он посмотрел на часы. — Увы, надо уже завершать. Но в заключении расскажу одну историю. Вы, наверное, задаете себе вопрос: а зачем, собственно, заниматься таким необычным и малодоходным занятием, как философия? Ответьте, только откровенно. — Елагин посмотрел на студентов.
На этот раз Игорь решил сыграть на опережение и первым вступить в разговор. Он понимал, что так поступал с единственной целью — привлечь внимание Златы к себе, но это делало его желание еще более сильным.
— Я постоянно задаю себе такой вопрос, — проговорил он. — Но не только я, мои родители не понимают, почему я хочу этим заняться.
— Как же вы объяснили это свое желание своим родителям?
— Честно говоря, не слишком внятно.
— Все же, что вы сказали родителям?
— Сказал, что мне хочется заниматься познанием мира.
— Не самый плохой ответ, — улыбнулся Елагин. — Но я бы его дополнил, если не возражаете.
Игорь набрался храбрости и посмотрел на девушку. Злата с улыбкой смотрела в его сторону. Их взгляды встретились, и он вдруг вздрогнул.
— Мы будем рады вас послушать, — произнес Стахеев.
— Однажды древние Афины посетил восточный маг и мудрец Зопир. На своей родине, и за её пределами он пользовался большой славой как физиогномист. Ему было достаточно беглого взгляда на внешность человека, чтобы проникнуть в его душу, в самую суть его характера и привычек, образа жизни и устремлений. Увидев на афинской рыночной площади Сократа в окружении многочисленных слушателей, Зопир незамедлительно заявил: "Это человек умственно отсталый и похотливый". На лицах собравшихся изобразилась крайне бурная гамма чувств. Изумление чередовалось со смятением, недоверием и возмущением. Ученики Сократа принялись наперебой защищать своего учителя: "Видимо, Зопир, ты не так уж проницателен, как о тебе говорят, поскольку перед тобой стоит величайший мудрец Греции, признанный самим Дельфийским оракулом", говорили они. Сократ же спорить не стал. С невозмутимой улыбкой он произнес: "Друзья мои, Зопир все говорит верно. Таким я и был бы, если бы не занятия философией". Надеюсь, этот дошедший из древности рассказ поможет вам лучше осознать, зачем вы находитесь тут.
13.
Всю обратную дорогу они говорили, не смолкая. Но не о Плотине и даже не о Елагине, а исключительно о Злате. Это было удивительно, но девушка, которая за весь семинар едва произнесла несколько фраз, произвела на всех троих неизгладимое впечатление. И каждый из них пытался максимально излить свои эмоции. Самое поразительное заключалось в том, что Вениамин был под впечатлением от нее, не меньше остальных. У него даже изменилось лицо, обычно хмурое выражение сменилось на гораздо более оживленное. И вообще, Игорю он показался совсем другим человеком.
Они вернулись в общежитие, извлекли из холодильника несколько банок с пивом — и снова заговорили о Злате. Было что-то магическое в том, что она так быстро запала каждому в сердце. А, если судить по внешней реакции, более всех Вениамину. Обычно не слишком многословный, сейчас он говорил почти беспрерывно, слова просто фонтанировали из него. Игорь подумал, что это и есть подлинная его натура, а не та, что они видели до сих пор.
— Послушай, Веник, что-то я тебя не пойму, — проговорил Стахеев, — ты, что влюбился в Злату? Но она же гойка, а ты гоек в качестве возлюбленных не рассматриваешь.
Эти слова слегка охладили пыл сына раввина.
— Да, гойка, — не мог не согласиться он. — Ну и что!
— Как что? — даже слегка опешил Стахеев. — Ты нам все уши прожужжал, что гойки для тебя табу. А тут вдруг только о ней и говоришь. Это как понимать?
Слова Стахеева заставили задуматься Вениамина. Было заметно, что они поставили его в не простое положение.
— Ну и что, если даже гойка. Главное же, какой человек, все остальное второстепенно.
— Еще утром ты говорил иначе, — напомнил Стахеев. — Не слишком ли легко и быстро меняешь свое мнение?
Вениамин недовольно посмотрел на него.
— Изменились обстоятельства, изменилось мнение. По-моему, это нормально.
— А по-моему, не очень, — возразил Стахеев. Ему явно доставляло удовольствие доставать соседа по комнате. — Так легко все оправдать. Не думал, Веник, что ты такой беспринципный. Понравилась баба, так сразу забыл обо всем. Ты сегодня очень низко упал в моих глазах.
Словно прося о помощи, Вениамин взглянул на Игоря. Но тот молчал, он сам пребывал в некоторой растерянности, вспыхнувшие в нем чувства, застали его врасплох. Он не мог понять, почему им так сильно завладела совершенно незнакомая девушка. И не им одним. Такое ощущение, то она обладает какой-то таинственной магией.
— Злата примет гиюр, — вдруг радостно сообщил сын раввина. — И тогда она получит статус еврейки. — Он победоносным взглядом посмотрел на друзей.
— Кто тебе сказал, что она согласится на гиюр? — возразил Стахеев. — Судя по ее отцу, это вряд ли.
По тому, как мгновенно изменилось лицо Вениамина, Игорь понял, что тот согласен с аргументом Андрея.
— Давайте решим так, — произнес Игорь, — Раз она понравилась нам всем, то пусть будет все по-честному. Никто не станет пытаться завоевать ее скрытно от всех. Злата сама решит, кому отдать предпочтение. А мы все примем этот выбор. Согласны? — Игорь по очереди посмотрел на Андрея и Вениамина.
— Согласны, — почти хором произнесли они.
Игорь вытянул вперед руку, Вениамин и Андрей сделали то же самое. Они пожали друг друга ладони.
14.
Изображение в очередной раз погасло, Каракозов огляделся вокруг. Все было залито светло-серым цветом. По крайней мере, не черным, отметил он. А это все же лучше.
Хотя картинки прошлого больше не появлялись на экране его памяти, она отчетливо возвращала его назад, в ту самую пору, когда он повстречал Злату. Он видел сейчас все так ясно, будто это случилось вчера. Лицо девушки проступило с невероятной отчетливостью сквозь толщу времени. Он даже мог разглядеть малюсенькую родинку на ее подбородке. Впрочем, она нисколько не портила дочь Елагина. Наоборот, пройдет не так много времени, и это место станет самым привлекательным для поцелуев.
Но это будет позже, а сейчас он думает о том, что таких сильных чувств, как к Злате, он не испытывал ни кому. Пожалуй, даже к Виолетте они слабей. Хотя с другой стороны, на каких весах их взвешивать, какой для этих целей использовать прибор? Несмотря на большой спрос, он так и не изобретен. Да и нужен ли он, тоже вопрос?
Тогда он был уверен, что его любовь к Злате, как и любовь к Плотину, при всем их экзистенциальном различии, кардинально изменили его, сделали другим человеком. Он обрел смысл, которого ему так не доставало. И кто из них двоих стал главным в этом деле, большой вопрос. Хотя тогда он не сомневался, кому отдать пальму первенства, конечно же, Злате. Она была живой, мощно пульсирующей всей своей женственной натурой, от которой он без преувеличения сходил с ума. В ней все было прекрасно: внешность, ум, человеческие качества. Если и искать идеал женщины, то он воплотился именно в этом теле и в этой душе. У него не было ни малейших сомнений, что она послана ему то ли судьбой, то ли Богом. Впрочем, скорее всего, это одно и то же. Да и так ли важно, кем конкретно, главное, что она рядом, что отвечает на его чувства с той же полнотой и страстностью, с которой они бурлили в нем.
Если бы ему сказали тогда, чем все это кончится, он бы не только ни за что в это не поверил, но на такого горе пророка излил бы целое море своего презрения. Но именно так все и произошло. С тех пор прошло много лет, а он ничего не знает о Злате: жива ли, а если жива, где и как живет? Она сама решила уехать, подчиняясь, как она считала, непреодолимым обстоятельствам. Собрала чемодан и исчезла, как легкое облачко в прозрачный летний день. Тогда он кроме огромного горя, как ни странно, даже ощутил облегчение. Правда, это случилось не сразу, должно было пройти немало времени и событий, чтобы он это почувствовал.
