Зверь лютый Книга 40 Нашествие

Неманя сделал выводы и занялся укреплением страны. Заставил полностью подчиниться своих братьев Страцимира и Мирослава, которые правили землями Западной Моравы и Захумьем. Начал борьбу с богомильством, получившем развитие в предшествующем столетии в Болгарии и Македонии и имевшем там ярко выраженную антифеодальную направленность.

Великие жупаны Рашки обязаны выставлять 2000 воинов по требованию императора для войны в Европе и 500 — в Азии.

Вот и выставили: 2000, чтобы воевать с вчерашними союзниками венецианцами. И ещё сколько нашлось для отвоёвывания своих земель у хорватов и мадьяр.

Королевство мадьяр и хорватов не монолитно. Ни в этническом, ни в религиозном смысле. Из шести миллионов жителей мадьяры составляют половину. Кроме правящих католиков есть многочисленные православные. Есть, естественно, иудеи. Приумножаются богомилы. Бурно растёт местная умма.

Гарнати пишет, что в Венгрии множество народа и 78 городов. "У каждого из этих городов — крепость, и многочисленные волости, и села, и горы, и сады". Фрейзингенский епископ Оттон: в Венгрии в сер. XII в. 70 комитатов.

Тысячи печенегов и хорезмийцев, живут в Венгрии.

Последнее проникновение значительного числа печенегов в Венгрию — 1122 г., когда император Иоанн Комнин разгромил их отряды, опустошавшие Фракию. Печенеги бежали в Венгрию и заняли привилегированное положение при дворе Иштвана II.

В XII в. — омадьяривание печенегов. Господствующей религией у печенегов был шаманизм. Но еще в начале XI в. некоторые из них приняли ислам. В XIII в. происходит их христианизация.

Были и другие тюркские отряды. Из Хорезма в Венгрию прибыли многочисленные колонисты, которые в XI и XII вв. играли большую роль в венгерской армии и в качестве налоговых чиновников. Большая часть хорезмийцев — мусульмане. Упоминаются под именем "Chalisen" ("хвалисы" русских летописей. "Хвалынское море" — отсюда?). Печенеги были союзниками халисов в борьбе венгров с Византией.

Позже нашествие Чингизхана загнало хорезмийцев на запад. Они и 21 в. живут в Египте, в Северном Ираке. Восемь их селений известны в Турции на берегу Эгейского моря.

Коломан (1095-1114) ввёл ряд ограничений для мусульман, что принудило хорезмийцев исповедовать ислам втайне, внешне считаясь христианами.

Гарнати обучает венгерских печенегов, как прежде киевских половцев, пятничной молитве и "кое-чему" из богословия, приписывая себе эту заслугу, утверждает: "А сейчас у них больше 10 000 мест, где в пятницу произносят хутбу явно и тайно...".

Он отмечает изобилие и богатство Венгрии, дешевизну на ее рынках, в частности дешевизну рабов, в особенности во время набегов.

"А царь башкирд все время разоряет страну Рум". Речь идет о столкновениях с Византией из-за Сербии и Далмации.

Гарнати рассматривал войну с Византией как "джихад" — войну за веру, так как якобы император принуждает мусульман к принятию христианства, а король Венгрии проявляет веротерпимость. "Царь Рума", в свою очередь, утверждает, что и он строит своим мусульманам мечети, не принуждает их к принятию христианства и недоумевает, почему мусульмане не сражаются вместе с ним.

Гарнати оставил в Венгрии своего старшего сына Хамида заложником и отправился в Саксин, приняв от короля Гезы поручение набрать воинов из беднейших мусульман-тюрков и послание к "царю славян", т.е. к Великому Князю Киевскому Изяславу Мстиславовичу (Изя Блескучий).

Из Киева в Саксин Гарнати ехал через половецкие степи. Тем же путем возвращался посланец венгерского короля Исмаил ибн Хасан. Поручение выполнено: набрал группу мусульман, "которые мечут стрелы", отправил их в Венгрию.

Участие в военных походах "ратников по ремеслу" — "охочих" людей, как их называли на Руси, т.е. наемников, в XII в. широко известно. Удивляет лишь то, что Гезе понадобилось почему-то нанимать стрелков в далеком Саксине.

Причина становится понятной, если вспомнить о том, что "половцы" — два разных, хотя и близкородственных, этноса.

Печенеги, в виде собственных орд, или родами в составе орд "куманских", живут в Венгрии, Византии, Степи. Говорят на одном языке. Взаимодействуют. Если у Гезы возникли сомнения в лояльности "венгерских печенегов", то и "куманские" печенеги сомнительны. Поэтому воинов набирать не у соседей-куман, а у половцев, но других — у сары-кыпчаков. Лучше — у самых "исконно-посконных", которых и русские летописи выделяют, именуя особенно: "саксиины".

Печенежко-огузская общность существует по обе стороны здешних границ. В этом десятилетии (1150-е) "чёрные клобуки" на Роси дважды, минимум, срывают походы русских князей на половцев: "не пойдём на сватов". Изе Блескучему приходится бороться с таким своеволием. Не об этом ли спрашивает король мадьяр в послании, которое вез Ал-Гарнати?

Почти все окраинные земли Венгерского королевства являются спорными, населены этнически и, часто, религиозно чуждым населением. Едва королевская власть рухнула, как явилось множество свободолюбцев. Как из местных, так и из сопредельных.

Мощно полыхнуло на востоке.

Б"льшая часть бассейна Верхней Тисы в первой четверти XII в. представляла собой т.н. "Русскую марку", где жили предки русинов.

Документ Белы III (1177 г.), упоминает "дом Русского", находившийся в комитате Темеш (Южная Венгрия), в 400 км от тогдашней русско-венгерской границы. Однако массовых миграций русских в Карпатскую котловину в XII в. не было.

Теперь "Русская марка" сказала "фе". Мы, конечно, за мир и порядок. Но не при таких налогах, языке и вере. Сами справимся.

Очень горячо стало в Трансильвании. Немногочисленное правящее католическое меньшинство — мадьяры и чуток немцев — совершенно загнобили местных православных. Те вдруг воспрянули духом и принялись резать надоевших начальников. Ещё южнее волохи занялись тем же самым. Сходно происходило в Словакии.

"Дом, разделившийся сам в себе — не устоит".

Королевство принялось разделяться по этническим и религиозным границам. Правители комитатов — ишпаны (графы, баны) обнаружили, что сюзерена нет. И принялись отвоёвывать "место под солнцем" в меру собственных сил и разумения.

Архиепископ Лукаш попытался провести конгресс знати в Эстергоме, дабы выбрать нового короля. Все ишпаны — католики. Но не все приехали. А приехавшие перессорились вплоть до пролития крови.

Междоусобицы, феодальная раздробленность типичны для Рюриковичей или Пястов. Но их много и у них большие страны. Недовольный отцом или старшим братом может уехать подальше, захватить там удел и жить-поживать: добираться до него тяжело, воевать дорого, овчинка выделки не стоит.

Обычный трек развития общества при феодализме: раннефеодальная ("племенная") империя, феодальная раздробленность, сословно-представительная, абсолютная, конституционная монархии. Эта общая схема реализуется не везде.

Арпады не допускали феодальной раздробленности. Даже если брату короля давали титул какого-нибудь "Герцога Хорватии", сам он сидел при дворе, а делами в герцогстве управлял назначенный королём наместник. Такая скученность, пребывание лицом к лицу, приводила к дворцовым заговорам, к мятежам с целью свержения. Которые закономерно заканчивались казнью участников. Сохранение централизованного государства Арпадов сопровождалось уничтожением самих Арпадов.

Теперь династия попала в "бутылочное горлышко", в ситуацию отсутствия "прямых наследников мужеска пола". Ну, и я с византийцами им малость помогли.

Ставить в короли — некого. Точнее — полно, любого из 70 ишпанов. Что и означает — некого. Невозможно выбрать лучшего. Прежде выбор шёл по близости к королю: сын, брат, племянник. Нету. Теперь нужно истребить, уговорить, подкупить, подчинить... вот этих 70 жупанов.

Война. Но не внутри семейства, а внутри всей верхней аристократии. Осложнённая войнами этнической, религиозной и социальной. С неявным, пока, вмешательством соседей.

* * *

Ещё осенью я просил Миссионера (Святополка Юрьевича Туровского), главного советника Великой Княгини Краковской Елены Ростиславовны по переговорам, посматривать в сторону Карпат. И дальше.

Мои советы не были "доп.нагрузкой": война в Польше, установление власти Елены, требовали внимания к таким окраинам. Туда бежали разные мятежники и просто разбойники.

Я уже объяснял, что бассейн р.Сан в эту эпоху — Русь. Западная точка — Коросно. Оттуда идёт прямая, хотя и скверная, дорога на Кошицу, которая уже Мадьярия, хотя живут словаки, и далее, например, в Пешт.

Зимой, поглядев на Гезу и Фружину в Боголюбово, устроив парилку с двумя полу-девочками и услышав рассказ королевишны, я решил, что Геза — мерзопакостник. Ещё меня подпирал "Великий западный поход половцев". Тут уж никакой мадьярский король хорош не будет.

С этого момента Миссионер начал работать из Польши на юг дальше и разнообразнее. Не только собирая информация о путях, крепостях, перевалах, населении, но и ведя активную вербовку.

Среди замерзающих и голодающих шаек беглых шляхтичей есть такие, кто готов служить. Кому? Мадьярские ишпаны грызутся между собой, в Чехии катавасия со сменой ветвей династии. А тут рядом — Словакия, Трансильвания, Русская марка... Почему бы не пограбить? А то так кушать хочется, что и переночевать негде.

Группки шляхтичей, выбитых из своих родовых поместий, из прежней феодальной системы, с радостью бы нанялись в службу к мадьярскому королю. Увы, не к кому. А местные мелкие феодалы... они и платят скудно, и умирать за них — чести мало, и вообще: зачем наниматься, если можно взять всё?

Подобные шайки, ломая прежние местные обычаи подчинения, послужили катализатором "широкого народного восстания", когда местные жители, озверев от грабежей, принялись убивать всех "чужих". Прежде всего — мадьярские власти.

Весной Миссионер добрался до Берлади. А там не славно.

Ростислав Иванович Берладник, сын Ивана Берладника, многолетнего врага галицкого Остомысла, явился в Берладь и стал требовать "отцов удел". Попрыгунчик (Давид Ростиславич), мой посол в Константинополе, ему покровительствовал, как и в РИ.

Севушка же, Черноморский деспот, воспринял подобное как ущемление своей власти, как злокозненную Константинопольскую интригу.

Миссионер и поехал в те края "дерьмо разгребать". Севушка назначил его наместником — Берладнику места нет. Вышибать... а зачем?

Берладник-сын в эти годы — молодой парень. Уже десять лет, как сирота. Князь-изгой.

Странная судьба: отца отравили греки в Фессалониках, самого в РИ отравят мадьяры, захватив в плен при попытке отвоевать Галич и "приложив к ранам его зелье".

Смерть Ивана Берладника заставила его сына бежать к мадьярам, смерть венгерского короля Иштвана лишила королевской милости, источника существования. Ростислав побежал в одно из двух мест в мире, где у него есть хотя бы намёк на наследственные права владения — в Берладь. Второе место — Галич, куда не пускают. В Берлади его отца помнят.

Увы, он пришёл не как законный наследник, не по воле басилевса, как его отец, а как захватчик — удел передан Черноморскому деспоту.

А вот и наместник новый приехал.

Только спокойный, уравновешенный нрав Миссионера не допустил кровопролития. На нескольких сходках, даже и довольно многолюдных, немало было крикунов "за свободу, за волю".

— Хорошее ты место для встречи выбрал — посередь болота. Ни одна сволочь не подползёт — камыш шуршать будет.

— Ты, Святополк Юрьевич, зубы-то не заговаривай. Давай по делу.

— Чёт ты, Ростик, худо выучен. Я-то постарше тебя. Так что давай по вежеству. Ты себе удел ищешь. Отцов удел в Галиче тебе не вернуть. Я там недавно был, знаю. Галич — Русь. С Государем Русским Андреем Юрьевичем тебе не справиться.

— Ну эт мы ещё поглядим!

— Помолчи, дослушай. "Поглядим"... для того гляделки нужны. А будут ли они? Другой удел — тута, Берладь. Басилевс твоему отцу дал. А по смерти того, упокой господи душу грешную, назад забрал. И ныне отдал деспоту Крымскому Всеволоду Юрьевичу, брату Государя Русского. Те же яйца только сбоку. Тебя три войска бить придут. С той стороны, с Валахии — русские, по реке от гирла — крымские, из Болгарии — греческие.

Миссионер внимательно оглядел спутников собеседника. Один — явно из княжьей дружины. А вот двое других... из местных авторитетов. Эти уже бороды жуют — прикидывают как тут невесело будет, если их "в три кнута"...

— Не пугай, отобьёмся. В болотах отсидимся.

— Эт точно. Некоторые отсидятся. Баб, детей, стариков... ракам на корм. Отъедятся. Комары ожиреют, вашей крови напившись, по пуду сала с каждого вытапливать будете.

Один из берладников хлопнул себя по лбу, убивая комара. Хмыкнул, разглядывая насекомое. Видать, представил, что это за зверь будет, ежели с него пуд сала вытопить можно.

— Это-то люди простые, но ты-то князь, ты ж знаешь что нынче у мадьяр делается. Короля — нет. Власти — нет. Убежать туда, убежища просить — можно. Только толку не будет. Они себя от себя защитить не могут. Так что, ежели русские рати, да крымские, да греческие придут... плохо тут будет.

Ростислав мрачно рассматривал сплетение камыша под ногами, через которое проступала вода.

— Я бы с тобой и разговаривать не стал, кабы не видел иного пути.

— Какого?

— А вот того.

Миссионер широким взмахом показал на проглядывающую сквозь камыш гладь Дуная.

— Собирай ватагу да иди вверх. Приречные городки — твои. Ответки не будет — у мадьяр ныне смута, добычи возьмёте... сколь можете. А тебе скажу слово тайное. Отойдём.

Берладник хмуро осмотрел сопровождающих, подёргал рукоять меча. Секреты секретничать? Местные потому и напросились на встречу, чтобы два русских князя не договорились за их спинами об их головах.

— Говори здесь. У меня от людей моих тайн нет.

"Моих людей"?! Деточка, это же ворьё, тати речные! Они "твои", пока ты их к хабару ведёшь. Ни чести, ни совести. Господин, которому они верность хранят — их собственное брюхо, не ты.

— Ну как знаешь. Один совет. Всем. Не болтать.

Миссионер внимательно окинул взглядом спутников князя-изгоя. Разболтают. Как пить дать. Может, оно и к лучшему?

— Осенью в Венгерское королевство придут половцы. Не набегом, не одной ордой, как год назад Буджаки пришли. Всем "жёлтым народом". Год назад русские под Переяславлем перебили великое множество ханов, подханков, знатных воинов. Кончак, Кобяк... слыхал про таких? Померли. Теперь в Степи один главный хан — Алу Бонякович. Друг давний князя Ивана Юрьевича. Который "Зверь Лютый". Этот Алу собирает орды, дабы пойти сюда, в Паннонию. Прежде так мадьяры к аварам пришли. Не в набег, грабёж да угон — жить.

Дошло? Это такое дело, после которого все здешние привычные расчёты да расклады меняются.

— Тебя, князь Ростислав Иванович, как того хана союзника, немалая награда ожидать может. Ежели по уму делать. Три-пять комитатов за Балатоном, к примеру, как оно тебе?

— А почему не здесь, на том берегу?

Изумление Миссионера было не только ярко выражено, но и совершенно не наиграно.

— Ты чего, кусок Валахии хочешь?! Без проблем. Вот прям сщас. Перстень золотой от драного сапога не отличаешь? Там — немцы, города, торг. А тут... пастухи оборванные с овцами в парше.