Артем Царевич. Книга 2. Сокровища Кудеяра

Артем еще не простил Дядю Мишу, но ему нравилось, как тот держится.

— Свидетель N 2! — объявил Волчий пастырь.

Из-под капюшона появилась красивая женщина, которая сильно напомнила Артему его маму, когда она была... другой. Он даже не мог понять, что такого красивого в ней было, но то, что это была самая лучшая женщина на свете — в этом не могло быть сомнения.

— Представьтесь, пожалуйста! — попросил ее судья.

— Мокошь, повелительница Судьбы, — просто и коротко ответила она.

Артем краем глаза заметил, как сжался на этих словах Василий Васильевич.

— Скажите, какой путь вы предназначили обвиняемому?

— О, это уникальный случай, — улыбнулась Мокошь. — Когда этот юноша оказался здесь впервые, он пришел с одной целью, и я указала ему нужный путь. Но в этот раз он идет по тому пути, который выбрал сам, и я не могу сказать, куда по этому пути он должен прийти.

Волчий пастырь поблагодарил Мокошь и почтительно поклонился ей. Артем подумал, что будь это другой свидетель, вряд ли судья был бы так же учтив.

— Тогда — третий свидетель, — вмешался Дядя Миша.

На лицах всех троих судей мелькнуло удивление.

— Но мы никого не приглашали... — растеряно пробормотал Бабай.

— Я пригласил, — ответил Дядя Миша. — Свидетель N 3!

Под третьим капюшоном оказался человек, с которым Артем познакомился в самом начале, когда он только узнал о существовании Мира Русских Сказок. Тогда он был во френче и лаптях, сейчас на нем была только накидка.

— Представьтесь, — бесцветным голосом сказал Волчий пастырь.

— Одиннадцатый Сказочник, — низким, глухим голосом ответил свидетель.

— Расскажите, что вы знаете об обвиняемом, — попросил его Дядя Миша.

Одиннадцатый Сказочник рассказал судьям всю историю приключений Артема с самого начала. Про то, как ему открылся Мир Русских Сказок, про то, как он помог вернуться трем существам из Мира Прави на родину, как он и его друзья помогли жителям Дед-да-Бабинска, как победили верлиоку — страшного великана-убийцу, как вернули гармонию в Мир Русских Сказок, когда нашли Кощея.

— Правда, его убила собственная дочь, но так случилось, что Мир Нави не признал ее законной наследницей, — заканчивал свою речь Одиннадцатый Сказочник. — Василиса решила действовать сама. Она жаждала власти, но ей не на кого было опереться. Единственными, кто мог ей помочь, были Василий Васильевич и Дядя Миша, но ей был нужен тот, благодаря кому она вернулась и получила власть. Ей был нужен Артем Царевич.

— Конечно, тогда мы не признали ее наследницей Кощея, — хмыкнул Бабай. — Чтобы какая-то малолетка была нашей царицей...

— Но сейчас же вы ей подчиняетесь? — спросил у него Дядя Миша, подавив смешок. Бабай ничего не ответил, только беззвучно прошлепал губами, по движению которых Артем понял, что судья из Мира Нави произнес: "Ненадолго..."

— Значит, Артем Царевич на самом деле из внешнего Мира... — резюмировал Волчий пастырь. — Ну, хорошо, а почему же вы, Одиннадцатый Сказочник, допустили, чтобы парень снова вернулся? Почему вы допустили, чтобы он, не имея статуса, вершил такие дела в Мире Русских Сказок? Почему, наконец, вы допустили, чтобы он шел по своему пути, а не по пути, который определила бы ему Мокошь?

— Потому что я — Сказочник, — ответил тот с улыбкой. — Это я придумываю сюжеты, я выбираю героев, и я слежу за их судьбой. Мокошь здесь не при чем.

— Что? — поднялась со своего места сама Мокошь. Из прекрасной дамы она в одно мгновение превратилась в гневную пожилую женщину. — Что это значит — я не при чем? Вы хотите сказать, что у него нет судьбы? Вы отдаете себе отчет в том, что вы говорите, Сказочник?

— Конечно, — улыбнулся он. — Судьбы нет в том понимании, как вам это кажется. Мы сами выбираем свой путь и идем по нему до самого конца. В этом и заключается наша судьба.

— Вы сошли с ума, — резко сказала Мокошь, будто выплевывая слова в Одиннадцатого Сказочника. — Вы подвергаете сомнению всю систему, веками сложившуюся в нашем Мире.

Она повернула свое недовольное лицо к Волчьему пастырю.

— Я хотела бы немедленно переговорить с Высшим Советом Мира Русских Сказок! Я вам покажу, что такое судьба!!! — гремела она.

— Вы можете покинуть заседание, — сухо сказал судья, и Мокошь тут же растворилась в воздухе, оставив от себя только балахон.

— Ну, сейчас такое начнется, — услышал Артем сбоку. Это Василий Васильевич качал головой и уже что-то шепотом объяснял Дэнчу и Снежке.

— Итак, нам ничего не остается, как немедленно присвоить статус обвиняемому, — проговорил со знанием дела Волчий пастырь. — Сразу нужно оговорить одно обстоятельство: поскольку обвиняемый находится на территории Мира Русских Сказок временно, в его собственном мире статус действовать не будет. Но в здесь статус сохранится за ним постоянно.

Бабай и Ладник понимающе закивали.

— Как независимый судья, я принимаю на себя обязанность произвести присвоение статуса, — объявил Волчий пастырь и обратился к Артему. — Обвиняемый, в целях повышения эффективности правосудия и определения правильности выносимых в вашем отношении определений вам предлагается пройти процедуру присвоения статуса. Для этого вы просто должны сказать, к какому Миру вы себя причисляете. Предупреждаю, что это можно сделать всего один раз. Ваше первое слово останется с вами навсегда.

Артема охватило огромное искушение. Ведь если он сейчас отнесет себя к Мира Нави, с него сразу снимут все обвинения, потому что кровная месть псиглавцев и половайников потерпела неудачу. А если он причислит себя к Миру Прави? Тогда еще неизвестно, у них нет такой статьи.

— А можно остаться нейтральным, как Дядя Миша? — спросил он.

— Нет, — ответил председатель суда. — Согласно показаниям Одиннадцатого Сказочника, вы являетесь главным героем последних сказок, поэтому вы должны сделать выбор.

— Тогда я готов, — сразу же сказал Артем. — Я выбираю...

— Подумай, Артем! — крикнул со своего места Василий Васильевич.

— Я выбираю Мир Прави!

— Ой! — снова крикнул кот и закрыл лицо лапами.

— Артем Царевич, — самым официальным тоном, какой только мог быть, произнес Волчий пастырь. — Отныне ваш статус: "герой Мира Прави". Поздравляю.

Ладник зааплодировал Артему, а Дядя Миша одобрительно осмотрел на него.

— Мы должны продолжать, — сказал Волчий пастырь. — Итак, поскольку мы имеем дело с представителем Мира Прави, законы кровной мести отпадают. Но мы так и не узнали, может ли житель Тридевятого царства наносить ущерб обитателям Тридесятого царства. Для этого необходимо...

Но Волчий пастырь не договорил. Кора Зеленого Дуба треснула, и из него с важным видом, с папкой в руках вышел человек маленького роста и направился прямо к столу, за которым сидели судьи. Он наклонился к председателю, и что-то ему зашептал. Волчий пастырь закивал головой и громко произнес.

— Заседание переносится на определенный срок. Обвиняемого отправить обратно яму.

3

— Эй, Артем, — позвал его Микула. — Ужинать будешь? Я тебе тут принес кое-чего...

— Спасибо, Микула, — отозвался Артем. — Бросай!

Вниз полетел большой кулек. Артем поймал его, развернул и обнаружил небольшой копченый окорок, пару запеченных картофелин, кусочек сыра и маленькую бутылку молока.

— Извини, все холодное, — услышал он голос сверху. — Просто долго пришлось собираться...

— Да ты что, в самый раз! — успокоил его Артем. В самом деле, не в его положении жаловаться. И так Микула подкармливал его, как мог.

— Это мне Мишка помог, — сообщил богатырь.

При упоминании о Дяде Мише внутренности Артема снова сжались, и даже пропал аппетит. Он все еще на него дулся, а ведь знахарь делал для него все возможное.

Спустя пару часов после заседания Микула Селянинович снова поднял Артема наверх.

— Что, уже? — удивился он.

— Нет, это по требованию твоего защитника.

Перед Артемом стоял Дядя Миша. В Артеме сразу же принялись бороться два чувства: конечно же, он все еще был зол на знахаря за то, что тот водил его за нос, но в то же время после стольких дней разлуки Артем был рад снова увидеть Дядю Мишу. Но победила все же неприязнь.

Артем специально старался держаться с Дядей Мишей как можно более холодно. Он отвернулся от знахаря и через плечо спросил:

— Зачем ты пришел?

— Артем, — Дядя Миша сделал несколько шагов в его сторону, но Артем тоже отошел. — Я понимаю, что после своего обмана не вправе рассчитывать на твое доверие, но сейчас я твой защитник, и ты должен мне поверить.

Артем повернулся к Дяде Мише лицом и сделал небольшой шаг навстречу.

— Мне нужно рассказать тебе, что было после заседания.

Артем кивнул.

— Нас вызвали на самый другой ярус, на заседание Высшего Совета. Мокошь пожаловалась, что Одиннадцатый Сказочник оскорбил ее, усомнившись в силе судьбы. Высший Совет постановил в срочном порядке рассмотреть эту жалобу, поэтому все судебные дела будут отложены на время, пока судьи будут работать над новым делом. Про тебя, можно сказать, они сразу же забыли и переметнули копья на Одиннадцатого Сказочника.

— И что, это так важно? — удивился Артем.

— Да, для нас это очень важно, — ответил Дядя Миша. — Я тут узнал, что по правилам судопроизводства в Мире Русских Сказок если в течение месяца дело не рассматривается, то оно закрывается, и обвиняемого отпускают на свободу. У них и так для тебя статьи подходящей нет, а тут еще такая пауза. И знаешь, что еще...

Дядя Миша огляделся по сторонам, словно боясь, как бы его не подслушали.

— Если бы ты видел, как себя вел на Высшем Совете Одиннадцатый Сказочник! У меня такое впечатление, будто он и не собирается перед ними оправдываться. Он сказал, что может пользоваться своим правом писать новые сказки без согласования с Высшим Советом, и если он решил, что в нашей сказке судьбы нет, то так оно и будет.

— В нашей сказке? — не понял Артем.

— Ну да, — кивнул Дядя Миша. — Он сказал, что всегда дает своим героям право самим выбирать судьбу, и что Мокошь может вмешиваться только в том случае, когда об этом ее уведомит Одиннадцатый Сказочник.

— Что-то я совсем запутался, — признался Артем. — Получается, что он "подчиняет" себе Мокошь?

— Да, — подтвердил догадку Артема Дядя Миша. — Он сказал, что Мокошь может определять судьбу только тех, кто постоянно живет в Мире Русских Сказок, а на тебя, как пришельца, ее сила не распространяется.

— А что Мокошь? — Артему становилось уже интересно.

— А она кричала, что ей подвластны все, кто находится в настоящее время в Мире Русских Сказок, и что она может это доказать, — продолжал Дядя Миша. — Но Высший Совет не разрешил ей ничего делать, пока дело не будет рассмотрено.

— Но какое отношение вся это возня имеет ко мне? — спросил Артем.

— Как, ты не понимаешь? — удивился Дядя Миша. — Это же очевидно, что, во-первых, Одиннадцатый Сказочник специально затеял тяжбу с Мокошью, чтобы отвлечь внимание от тебя. Во-вторых, он прекрасно понимает, что проиграет, потому что у Мокоши в этом Мире гораздо больше прав, чем у него. А, в-третьих...

Дядя Миша не успел договорить, потому что вернулся Микула Селянинович и сказал, что время свидания окончено, и что следующее посещение может быть не раньше, чем через неделю.

Всю следующую неделю Артем думал о том, что же ему не успел сказать Дядя Миша. Ударили февральские морозы, да такие крепкие, что Артему, приходилось каждый час вставать и прыгать на одном месте, чтобы не замерзнуть. Микула принес ему еще одно одеяло и даже сумел где-то раздобыть старый тулуп, но они все равно не спасали. Артем снова заболел, и его захватила мысль о том, что Дядя Миша специально не захотел сказать ему, что там было "в-третьих". Ночью, в самую стужу его и вовсе одолевали сомнения, что Дядя Миша на самом деле собирается его защищать, и что он специально подговорил Одиннадцатого Сказочника вмешаться в расследование, чтобы за этот месяц Артем совершенно околел. Правда, в минуты просветления, когда лихорадка отступала, он вспоминал о том, что Дядя Миша готов пожертвовать своим посвящением, если ему не удастся спасти Артема. Или он настолько уверен в том, что Артема оправдают, что даже не боится потерять право быть знахарем? Ему все время казалось, будто вокруг него сплели хитроумный заговор, но забыли посвятить в него его самого. Словно самым главным было не спасение Артема, а какая-то совсем другая цель. Просто большая игра, в которой он был обыкновенной пешкой.

Но прошла неделя, и Дядя Миша снова появился перед Артемом. Первым делом он выпросил у Микулы разрешения "поколдовать" над Артемом, чтобы поправить его здоровье. Богатырь сначала долго возражал, но потом сделал вид, что совершенно не интересуется, чем занимается знахарь и его подзащитный. Дядя Миша заставил выпить Артема какой-то отвар, нашептывая при этом какие-то слова, и совсем скоро Артему стало гораздо лучше. В голове прояснилось, по телу разлилось приятное тепло, и теперь он был готов узнать новости свободного мира. Новости оказались не из приятных.

— Плохи наши дела, Артем, — покачал головой Дядя Миша. — Верховный Совет передал дело Илье Муромцу, а тот распорядился рассмотреть оба дела вместе. Одиннадцатый Сказочник просчитался, следующее заседание состоится завтра, поэтому мы должны быть ко всему готовы.

Артем уже даже не надеялся на положительный исход.

4

— Ну, как, Артемка, не замерз? — снова послышалось сверху, когда Артем разразился ужасным кашлем.

Артем ничего не ответил.

— Что-то ты опять сдал, — грустно произнес Микула. — Как все это закончится, обязательно отправляйся на Блаженные Макарийские острова. Верное дело, там лихорадки от тебя враз отстанут. Чего молчишь?

Артем хотел ответить Микуле, но не мог. В его яме было так холодно, что он боялся лишний раз открыть рот. Поев, он почувствовал себя немного лучше, его потянуло в сон. И хотя за целый месяц сидения он научился бороться с гибельным сном, который завлекал его к себе всякий раз, когда пустота в желудке исчезала, в этот раз он не смог перебороть в себе желание сомкнуть набухшие веки и заснул, зная, что мороз прикончит его. Засыпая, он увидел четвертое заседание...

На следующий день Артема, как и раньше, вытащили из ямы на поверхность, где уже все было готово для очередного слушания. На скамейках сидели те же самые свидетели, чуть поодаль — Дядя Миша. К удивлению Артема, его самого Микула поместил не на привычный холодный стул, а посадил рядом с Дядей Мишей.

— Привет, Артем, — поздоровался знахарь. Артем ответил коротким кивком головы. — Сначала разберут дело Мокоши и Одиннадцатого Сказочника, потом перейдут к твоему.

В судейской коллегии тоже произошло изменение. Место Ладника занял человек весьма внушительных размеров. На вид ему было лет пятьдесят пять, но он был на голову выше человека своего возраста. На левой руке у судьи Артем увидел глубокую рану и еще заметил, что большой человек все время держит правую руку в области груди, словно опасается за свое сердце.