Человек, которого нет

Иногда вспоминал, как в прежние дни, до начала работы с М., то и дело проваливался в ужас: меня нет, я не я — кто я? Радовался: давно такого не было.

И правда, давно. Не меньше года продержался в спокойной уверенности, ясном осознавании себя, прочном ощущении связности и цельности своей жизни — тогда и теперь. Даже когда сомневался, было ли всё это на самом деле, продолжал чувствовать себя отчетливо и крепко. Скорее сомнения касались того, как хотя бы для себя самого объяснить эту непрерывность жизни. А так-то всё у него было хорошо.

Главное — не задавать вопросов, на которые нельзя отвечать.

Первого декабря, в воскресенье, он начал сессию N31 с того, что спросил: на кого я работал? И попал в туман, а когда туман рассеялся — там оказалась прозрачная вязкая пустота.

Записки сумасшедшего: Вот я был, вот меня нет

Четверг, 19 декабря 2013

Просто я не должен был выжить.

В смысле — не мог. Невозможно. Там, в том, что происходило, в том, что со мной делали...

А я и не выжил.

...И в том, что я сам сделал с собой.

И меня нет.

А теперь — вот, живой.

Как бы это могло не рвать сознание в клочья?

Удивительно не то, что со мной бывают такие провалы. Удивительно, что бывает время, когда мне спокойно и крепко в себе.

Пятница, 20 декабря 2013

Я это сегодня запишу, а то завтра сессия, и что там еще обнаружится, и как оно после уляжется, неизвестно. Это будет уже что-то другое.

Запишу поэтому сегодня: не знаю, сколько времени (опять такое же сплывание всего и слипание в один пласт) меня опять донимало то, что "меня нет" и "кто я".

Тридцать первая сессия была 1 декабря, 12 декабря я вслух признал, что мне плохо. Но мне было плохо и до того — и я не знаю точно, когда это началось.

Я долго бился об это, но ничего не мог сделать. До этого случая очень давно не было таких длинных провалов, да и короткие, совсем короткие — на полчасика — нечасто случались. Я был очень доволен тем, как укрепилось мое чувство себя и связь с теми событиями. Даже вопрос не возникал, кто я, это было совершенно очевидно. И вдруг так глубоко и так надолго. Эмоционально я отдалился от всего, очень сильно и как будто необратимо. Было страшно, было мучительно. Когда мне удавалось зацепиться за себя и память — становилось хорошо и прочно, но это было всего пару раз, причем один из них — когда попался эпизод с "сывороткой правды" в сериале, меня скрутило, но это было большим облегчением: снова чувствовать себя, хотя бы вот так.

Действительно, по-настоящему и прочно стало отпускать только после того, как партнеру удалось пробиться и донести до меня, что это вот бесчувствие и потерянность могут быть последствиями обработки. Того, что они со мной делали. Того, что я сам с собой сделал в конце. И что провалы бывают после того, как я цепляю тему "улитки" или вопрос "на кого я работал".

Только после этого разговора мне удалось вместить в себя понимание, что да, я — вот такой, с этими провалами. Они входят в комплект. Я и есть, в том числе, эти провалы.

Так что вчера мне внезапно и очень сильно полегчало. Вскоре я уже не мог представить то состояние, в котором был буквально накануне, и которое казалось беспросветным. И вдруг всё. И сейчас мне тоже вполне хорошо.

И когда мне стало легче, я подумал... Ведь раньше, когда мне вообще ничего про себя не было известно толком, вопрос "кто я" меня очень сильно занимал. По сути, это единственный вопрос, который я себе задавал тогда. Получается, я регулярно активировал эти остатки защиты информации? И меня выносило в непонимание, неопределенность и потерю ощущения себя, и я еще больше бился в этот вопрос, и еще сильнее затягивал эту петлю?

То-то я убивался об это.

На случай, если такое опять случится, надо придерживаться определенного протокола. После работы на одну из этих тем обязательно ежедневно записывать отчет о состоянии. Иначе не отследить, потому что после таких вопросов все мысли, ощущение времени, ощущение себя — все слипается в один ком, и там только тьма, туман, липучка, меня нет, я не я.

Харонавтика: "Защита информации. Машина и корабли"

Сессия N32, 21 декабря 2013

— Знаешь, такой туман... — говорил Лу. — Да, все эти недели, после прошлой сессии и до позавчера. Я и вспомнить толком не могу, как оно началось, как происходило. Видны отдельные моменты, но я не могу выстроить из них последовательность. Я помню, что было. Я только не помню, что за чем. Помнишь, в начале лета мы пытались восстановить хронологию того периода, когда я здесь только проявлялся, мы даже записали что-то, но у меня по-прежнему нет цельной картины, там все путается. События помнятся как отдельные эпизоды, без последовательности. Одно из другого логически вывести можно, можно восстановить кусочки последовательности. Но потом они как будто приходят в противоречие с другими кусочками.

— Я думаю, — вздохнул он, — кто бы тогда ни был здесь, я или она, это был очень несчастный и очень потерянный человек.

— Но поразительно, что я точно так же не могу вспомнить эти недели. Помню туман, "меня нет", "кто я?" и отдельные события, рассыпанные в беспорядке. До того момента, когда партнер сказал, что это может быть следствием обработки. И вот с этой минуты я все помню последовательно и четко.

— Я придумал такую схему: если в сессии мы хоть краешком дотрагивались до определенных тем, я начинаю превентивно записывать ежедневные отчеты о своем состоянии.

— Это хорошая мысль, — сказала М.

— Надо делать это превентивно, потому что, если я провалюсь в "меня нет", я потом не вспомню, как оно началось и когда. И уж точно не начну записывать, пока не проморгаюсь... А так записи помогут постфактум проследить динамику.

— Дело не в динамике, — сказала М. — С помощью этих записей, возможно, получится извлечь информацию, к которой не удается пробиться другим путем. Здесь может быть вход.

Лу испытал очень резкое изменение физического состояния. Он мгновенно похолодел и замер, как парализованный.

— Ты побелел.

— Это было очень резко, мгновенно.

— Когда я сказала "вход".

— Доступ к информации...

Лу остановился и прислушался.

— Знаешь, там "нет" вот такими огромными буквами. Никак и никогда. Доступ к информации? — НЕТ.

— Подожди, не надо туда... углубляться.

Лу действительно затягивало туда, но он постарался удержаться. М. что-то говорила ему еще, он отвечал, но потом не мог вспомнить, о чем они говорили.

Потом М. спросила:

— Хочешь пойти туда?

— Нет.

Ему и так было достаточно ясно, что к чему. Не стоит зря дергать за такие рычаги...

Но ему стало радостно и легко, спокойно, уверенно. На эту штуку можно положиться. Он был не один там. С ним была хорошая, надежная защита. Вот так он и справился, в том числе и с помощью этой штуки. Лу улыбался и говорил об этом с удовольствием.

Потом понял, что все-таки хотел бы пойти туда: уже отдышался от первого впечатления, и теперь стало интересно.

Но времени оставалось не много, и ему еще предстояло слушать лекции по экзистенциальной психологии с полудня до семи. Учитывая его реакцию на некоторые связанные с этим моменты, решили отложить исследование на более подходящий момент.

Зато поговорили о психиатрах и о том, как можно было бы представлять этот кейс врачу, в его системе координат. Если представить, что ничего этого не было на самом деле, то нужно было бы сказать, что травма, пережитая женщиной, настолько глубока, что пройти туда, в тот период, никак невозможно, просто выбрасывает из этой зоны, когда подходишь поближе.

М. сказала:

— Когда мы пытались восстановить хронологию того периода, когда "ушла" она и "появился" ты, я замечала что-то похожее на то, что было сегодня, такой же "отказ системы".

Лу не согласился.

— Я помню туман. И трудно соображать. Но такого обмирания, холода и паралича я не могу вспомнить. Для меня это точно разные состояния. Туман и потерянность помню, обмирание — нет. Я был ледяной сегодня. Я бы заметил, если бы так же было во время того разговора.

В оставшиеся полчаса они говорили о "мустанге" и поездках к Хорхе.

<...>

И хотелось приложить руки к груди, закрывая ее середину, чтобы удержать там? Или спрятать то, что там?

"У меня есть секрет, моя тайна, от которой я счастлив".

Выписки:

"...сохранив себя, свою личность, свое "упрямство духа", как он называет способность человека не поддаваться, не ломаться под ударами, обрушивающимися на тело и душу".

Дмитрий Леонтьев, предисловие к книге Виктора Франкла "Сказать жизни "да"

Записки сумасшедшего: По краю спирали

Суббота, 21 декабря 2013

В настороженности, поскольку трогали темы "информация" и "кто я".

Все время проверяю, как ранку, как шатающийся зуб: не теряюсь ли?

Но там все ровно и спокойно. Я знаю, кто я.

* * *

Да, возвращаюсь мыслями к сегодняшней сессии и варианте "кейс для психиатра".

От ума поступает мнение, что, скорее всего, я и есть психологическая защита и какой-нибудь силный анимус, вставший на защиту и все такое.

Но мне всё равно.

Я чувствую себя спокойно и прочно. Я есть, я знаю, кто я.

Суббота, 21 декабря 2013

<...>

Мое личное дело.

* * *

Я все еще чувствую себя прочно, хотя понимаю, что меня не может быть.

* * *

А также мелькнула мысль, что вряд ли я теперь дождусь провала в "меня нет", если известно, что из записей в этом состоянии можно попытаться извлечь информацию.

Но это будет тоже показательно.

Опс, обложили со всех сторон... Не проваливаться тоже опасно?

Понедельник, 23 декабря 2013

Как любопытно.

Я рассказываю себе, что меня нет, в совершенно ровном эмоциональном состоянии. Все четко, никакой размытости и потерянности. Доводы мои железны, дух мой бодр.

Доводы мои таковы.

Вспоминаю ее времена, до того, как "руль" перешел ко мне. Она всегда страстно любила играть, уходить с головой в истории, в воображаемые обстоятельства и воображаемых людей. В этих играх они с подругой были не просто кукловодами, от головы просчитывающими сюжетные ходы, они полностью вовлекались и проживали свои придуманные истории. И вот, когда было действительно плохо, совсем, игра стала ее убежищем. Когда на книги денег не стало и телевизора не было, заёмные истории уже не могли дать анестезии. Они играли, играли при любой возможности. Она — особенно, вообще вся пыталась туда уйти. Ну и вот, разве ей это не удалось? Разве ей не это удалось?

Разве я не объяснял той же Маше-философу в Ярославле, что женщина не вынесла той жизни и соорудила из себя нечто такое, кого-то такого, с кем не может случиться то, что случилось с ней, свою максимальную противоположность — существо мужского рода?

Нет, я это так не чувствовал. Я вывел это логически из представлений о том, как может вывернуться психика. Это была "версия для печати", годное, успокаивающее собеседника объяснение наружу того, что не было понятно даже внутри. Заодно и возможность показать свой ум и психологическую начитанность, да.

Так вот об играх. Разве это не идеальная бесконечная игра, не идеальная "бесконечная история", не замечательный способ не быть собой — принимать себя за кого-то другого?

Но этот "кто-то другой" изначально не имел ничего за душой, не имел биографии, привычек, вкусов и предпочтений, не имел ничего вообще.

И вот он встречает текст, а в тексте — образ человека, в которого все подряд влюблены.

Роскошный соблазн, почему бы не натянуть на себя этот красивый пиджак?

Очень, очень логично. Всё сходится. Даже без представления кейса психиатру можно обойтись, все равно очень логично выходит, что меня нет, что я — ненастоящий.

И одновременно же, параллельно, я думаю другое. Познакомившись поближе с автоматическими предохранителями на защите информации, я начинаю верить, что действительно мог не сдать им ничего. Теперь меня больше беспокоит, смог ли я достать хоть кого-нибудь из тех, кто был причастен, лично причастен к гибели Хорхе?

Степень моей кровожадности в этом вопросе очень велика.

Речь не об утешении — оно невозможно.

Речь о выполнении должного. Удалось ли? Если да — тогда я совершенно умиротворюсь.

Но кроме предположений насчет связи с миристами и маленького "ролика" про мусоровоз у меня пока ничего про это нет.

Разговоры на полях: Предохранитель

— Похоже, моя вечная песня "меня нет" не с луны мне на голову наделась, а запускается и далее поддерживается даже простым собственным любопытством к тому, что же я все-таки из себя представляю. И раньше я регулярно в этот замкнутый круг влетал. И сейчас влетаю. Но сейчас страдания по поводу "меня нет" могут дать доступ к информации, если я буду записывать отчеты. А я буду записывать. Значит, страданий не будет. Я раньше загибался от таких вот размышлений, как вчера и сегодня. Сейчас они меня не удручают. Теперь то, что меня нет, мне совершенно не мешает.

— Ох, ничего себе конструкция... И захочешь выдумать — не сможешь.

— Ты ее видишь?

— Я вижу из того, что ты описываешь: намерение в поисках информации записывать происходящее в страдании перекрывает доступ к страданию как потенциальному источнику информации. Очень интересный ход, по-своему логичный. Я очень рада, что тебе спокойно. Но интересно, как долго эта конструкция будет самоподдерживающейся. Отчасти это зависит от твоего настроя записывать. И что произойдет при попытке ее раскачать?

— Хм... А как ее раскачивать?

— Давай сделаем перерыв на праздники. Пусть идет, как идет. Как у вас говорят? "Просто побудь с этим"? А у нас — "соберите данные для определения базовой линии".

— Прикольно...

Записки сумасшедшего: Эй, куда делось?

Вторник, 24 декабря 2013

Сегодня с утра я обнаружил, что перестал понимать, в чем смысл вопроса "кто я?"

То есть вот буквально. Тот вопрос, на который я себе отвечал "меня нет", просто испарился из души.

Потому что он не имеет смысла. Я — вот.

Вчера в разгар мыслей о том, что я не настоящий и меня нет, обнаружил, что мои шальные предположения насчет MIR подтверждаются. Магасич пишет, именно миристы поддерживали связь с военными моряками, пытавшимися противостоять заговору — значит, они могли знать имена... <...> Конкретные имена. Тех, к кому у меня был личный счет.

Среда, 25 декабря 2013

Проснулся с мыслью о том, что эта странная путаница в памяти, когда доступны только фрагменты, но общая последовательность не выстраивается, знакома мне в трех вариантах.

В тот период, когда я только-только "просыпался" здесь — раз.

То, что происходит в то время, когда я теряюсь в "меня нет" — два.

И обе эти путаницы похожи на то, как я вижу последние месяцы там. Эпизоды, фрагменты, ощущения и картинки, непонятность логики и последовательности. Это три.

И мне от этой мысли стало как-то так... не сказать, чтобы весело — но я определенно развеселился. Даже пару смешков издал. Хотя было и довольно нервно при этом. Но до чего интересно!