-Наверно, но я никогда ими не пользовалась.
-Научишься, — уверенно ответил Роквардессар. — У меня есть знакомый друид, который научит тебя всему, что знает сам.
-Друид? Сидх? — удивилась Тэрея.
-Нет, эльф. Ты его даже знаешь. Ториендиль.
-Мэтр алхимик? — поразилась сидха. — Так он на стороне темных?
-Он на моей стороне, как и Сэт.
-Удивительно, — покачала головой сидха.
-Они были направлены в Кландорей, чтобы присмотреть за тобой, — признался Роквардессар. — Как и Шереф с Раминой.
-И они?! — пораженно воскликнула сидха. — Ну с Раминой я еще поговорю на этот счет. И Шереф... То есть, ты начал присматривать за мной еще с тех пор?
-Нет, — ответил некромант. — Еще раньше. С самого твоего рождения. Однажды, когда я встретил умирающий Леартойл, он попросил включить его в цикл перерождения сидхов. Я сделал это и тогда-то мне и пришел в голову тот план. Как видишь, все вышло неплохо.
-Это было жестоко, — Тэрея на миг почувствовала печаль в душе, но тут же отбросила ее.
Может, кто-то скажет, что это глупо, но тот, кто не умеет прощать, редко добивается счастья.
-Может, тебе пора одеваться тоже, — усмехнулся эльф, — разглядывая обнаженное тело сидхи.
-Думаешь стоит? — игриво потянулась девушка.
Мужчина довольно разглядывал ее стройное тело, мышцы плавно двигались под белой кожей. Благодаря ревивомантии Тэрея смогла развить их, сделав сильными, выносливыми, одновременно сохранив женственное тело. Тем более она была удивлена, когда взгляд эльфа стал встревоженным, Роквардессар резко опустился на колени, приложив ладонь к животу девушки. Тот и в самом деле немного вырос, пресс и раньше покрывали необходимые для экстренных реанимирующих чар запасы подкожного жира, но сейчас его прослойка увеличилась. От этого он стал выглядеть на взгляд сидхи только лучше. Что же случилось?
-Тэра! Ты же... — Роквардессар, не веря, посмотрел ей в глаза. — Ты же беременна!
— Глава 20
Вормагат откровенно ржал. Он схватился за живот и уже не гоготал, а сипло похрюкивал. Как выяснилось, выступать на ристалище было не обязательно и все орки ждали, что Авероник, увидев силу предыдущих бойцов, откажется выходить на поле. Но нет, он все же поперся и с позором провалился. Несколько секунд Младший думал, стоит ли пытаться убить орка за эту шутку, но в итоге плюнул на это и сам рассмеялся. В конце-концов, когда над ним так шутили в последний раз?
Тяжко опустившись на землю, возле Вормагата, Авероник смотрел на оживившихся орков. Они громко говорили о чем-то на своем языке и в открытую смеялись над Младшим. Тот вздохнул и признался, что сейчас он и в самом деле не мог вызвать ничего, кроме улыбки. Вот если бы дело было пару недель ранее, то он бы мог показать им всем: и Акулам, и Соколам, и Варанам, и Волкам, да так, что они бы вспоминали его еще долгие годы, если было бы кому вспоминать. Но сейчас Авероник всего лишь слабый человек, от громкого звания Младшего бога остался лишь прах.
-Ты прости, но не удержал себя в руках, — соблаговолил извинится Вормагат.
Удивительное это зрелище, извиняющийся орк, Авероник даже забыл на какое-то время о своем позоре.
-Сейчас уже не интересно будет. Шаманы собираются звать духа. Можешь спать. Силы тебе завтра пригодятся, — предложил Вормагат.
-Лучше я посмотрю, а то в последнее время сны не приносят мне отдыха, — проворчал Авероник.
Не смотря на свои слова, он все же задремал под мерный бой барабанов и пение шаманов. Сегодня вечером ему не выдали даже обычного куцего куска еды, так что резь в желудке была почти невыносимой. Приходилось мириться с ней и как-то отвлекаться от мыслей о еде. А ведь не все орки питаются этой серой гадостью, те, кто живет в юртах, определенно едят нормальную еду. Но ему, пленнику, она не перепадет.
Задремав, Авероник привычно провалился в пламенный мир, в котором сегодня громко гремели вулканы и грохотали молнии в хмурых небесах. Младший просто сидел и слушал этот грохот, складывающийся в ритм дикой и примитивной музыки орков. Ветер и огонь завывали, подражая шаманам. Языки пламени вокруг дрожали, словно в танце, и росли, огненные смерчи попирали небеса и ветвились в тучах яркими молниями. Красивое зрелище, но среди этого огненного царства Авероник не чувствовал тепла. Холод пробирал до костей, а голод терзал изнутри. Как и говорил Авероник, сон не принес ему отдыха, скорее даже наоборот.
Утром, когда пылающий диск солнца только-только начал всходить из-за горизонта, Младший проснулся. Он спал лицом на восток, поэтому яркие лучи резали глаза. Орки все так же сидели вокруг ристалища, били барабаны, но шаманы уже спокойно сидели, ожидая чего-то.
-Проснулся? — хмуро спросил Вормагат, по всей видимости, не сомкнувший ночью глаз. — Скоро начнется, ешь пока.
Уже знакомая серая масса вяло перекочевала в желудок младшего, пара кусков еды опустилась на дно желудка, кое-как протиснувшись сквозь упирающееся горло. Организм уже устал возмущаться такому издевательству, но хотелось чего-то еще.
-А гриб? — спросил Авероник.
-Не знаю, есть ли смысл в этом сейчас, — откровенно засомневался орк.
-Но ты ведь ничего не потеряешь? — уточнил Младший.
-Грибы дорогие, редкие, — задумчиво сказал Вормагат. — Ладно, держи.
Порывшись в своей сумке, орк достал помятую сиреневую шляпку и протянул Аверонику. Тот принял данный продукт и с сомнением уставился на него. Но в конце-концов все же зажмурился и проглотил, почти не разжевывая. Конечно, толку от такого лакомства было никакого, но желудок слегка успокоился.
-Когда начнутся схватки? — спросил Авероник, поняв, что немедленно умирать он не собирается.
-Схватка. Одна только, — ответил орк. — Каждый против всех.
-Что за глупая традиция, — удивился Младший. — Я думал, победит сильнейший.
-Нет, победит тот, кого выберет дух, — отмахнулся Вормагат. — Все сражаются, он смотрит и оценивает.
-А-а, — прикинулся, что понял, Авероник. — Ну и когда она начнется?
-Сейчас. Иди.
Конечно, это заявление не было таким уж неожиданным. Да и все равно этот момент когда-то должен был настать, но Аверонику стало не по себе. Все-таки настал тот момент, когда он простится с жизнью. Мурашки пробежали по телу, а проклятый гриб словно застрял в горле. Сейчас бы не помешала водичка.
На еле гнущихся и дрожащих ногах Младший все же вышел на ринг. Бежать все равно не куда, так хоть умереть можно будет в бою. Хорошо было бы, чтоб об этом потом узнали и какой-нибудь бард написал песню о героической кончине Карающего Меча Солнца. Не сказать, чтобы Авероник не боялся смерти вообще, наоборот, сейчас эта обреченность его убивала. Сердце стучало и вырывалась из груди. Не зря, наверно, говорят, что упавшие в горах с обрыва умирают еще не долетев до скал. Страх пронизывал насквозь.
Вновь забили барабаны, воины орков кровожадно щерятся на своих противников и словно не замечают его, букашку под их стопами. Младший никогда не думал, что окажется в такой ситуации. Не стоило думать и сейчас, так как за своими мыслями он позорно пропустил начало схватки. Да он и не знал, какой сигнал должен был служить этой цели. Просто в один миг четыре воина кланов сорвались с места, а сам Авероник умер.
Точнее, ему показалось, будто он умер. Просто удар, скользнувший по его латам был так силен, что выбил весь дух из ослабшего тела. Авероника смело как пушинку и впечатало в один из угловых менгиров. Когда мир снова вынырнул из тьмы, то он уже вновь преобразился из обычного своего состояния в то, где над землей сияет огромный желтый глаз.
Похоже, что орки тоже решили, будто Младший умер и теперь о нем можно забыть. Они с упоением сражались друг с другом. Огромные волк, акула, сокол и варан переплетались на ристалище и разлетались. Они шипели, рычали и клекотали. Земля тряслась и горела, воздух обжигал легкие, чувствовалось, что орки старались показать всю свою мощь.
У Авероника же сильно болела грудь, похоже, что были сломаны ребра. Во рту металлический привкус, в груди четко слышны хрипы — повреждены легкие. Ощупав нагрудник сделанный лучшими мастерами, он почувствовал, что поперек него проходит дыра с рваными и острыми краями. В голове пронеслась мысль, что неплохо бы попенять гномам, а то их латы пробивают все, кому не лень, и эльфы, и орки.
Младший устало привалился к камню. Сил встать больше не было, даже рукой не пошевелить. Если бы он только мог, то закрыл бы глаза и уже умер, но в этом мире духов он просто не мог закрыть очей. Что за ирония, он, Меч Солнца, Младший бог, умирает бессильно сложив руки, а страх неизбежной смерти до сих пор не отпускает тело. Позор! Бесконечные битвы с Тьмой, сражения и смерть окружали его с самого детства, а теперь он просто умирает, потеряв последние силы в борьбе с собственным страхом и потерпев поражение от первого же мимолетного удара.
В этот момент к нему пришла одна яркая мысль. А чего он собственно боится? Он как Младший бог после смерти все равно попадет к Совнатролу, а если тому не будет дела до подчиненного, умершего где-то на задворках континента, то его душа все равно отправится в посмертие. Этот проклятый Роквардессар вернулся, значит его душе точно не суждено бездарно распасться. Тэра, вроде, говорила, что некромант подался в эрзуитство, а они к павшим врагам почтительны. Может, даже выделит место в своем царстве получше.
Да, демоны побери, он, Авероник, не единожды сражался с самим воплощением Смерти на земле и не испытывал страх! Так что же он раскис сейчас? Нужно встать, ничтожество! Бог ты или нет? Нет сил? Что за бред, Сила кругом! Огонь пожирает его, треклятое пламя выжигает изнутри, уничтожая тело. В своем обреченном ожидании смерти, Авероник бездумно тянулся к Совнатролу, к далекому Солнцу, даже не пытаясь окунуться в огонь, что пылает под землей, в пламя, вечно живущее вокруг. Разве не оно его, Авероника, стихия?
Опираясь на шершавую поверхность мегалита, Младший кое-как поднялся, ноги дрожали и почти не держали, но это ерунда. Кому интересно сейчас это никчемное тело, когда Авероник, распахну свою душу на встречу миру, жадно пил огонь, до селе мучивший его в кошмарах. Эта сила не походила на ту, что даровал ему Совнатрол, она обжигала, опаляла душу, причиняла боль, но ее можно было использовать. Она дарила иллюзию исцеления, тело больше не чувствовало боли от ран. В момент, когда опьянение этой необузданной мощью немного сошло на нет, Авероник заметил, как неизменно висящий в небесах мира духов желтый хищный глаз внезапно открылся. Узкая щель зрачка расширилась, поглотив часть радужки. Немигающее око приблизилось к земле начало занимать полнеба, стали видны чешуйки, обрамляющие его. Некто огромный и могущественный уставился прямо в душу Авероника. Продлилось это не долго, через миг глаз вновь отдалился, а зрачок сузился до едва видимой щели. Но теперь за Авероником наблюдал некто другой.
Большая, ярко пылающая птица сидела ровно над головой Младшего, сжимая созданными из огня когтями верхушку менгира. Она вся была вылеплена из пламени. Через несколько растянувшихся в вечность секунд, птица с громким криком спикировала вниз, на Авероника. Тот даже не успел испугаться, когда внезапно весь был поглощен огнем. И если ему недавно казалось, что вбираемый им огонь из окружающего пространства причинял боль, то теперь он понял, что все, ощущаемое им ранее, было не более чем зудом от комариного укуса. Горела плоть и кости, пылала сама душа. Боль была неописуемая. О чувствовал запах горелого мяса и перегретых костей, пока мог обонять, чувствовал боль, пока было чему болеть. И сознание не хотело покидать его все это время. Он сгорел дотла и второй раз за день подумал, что уже мертв. Однако сегодня ему не суждено было встретиться с новым Богом Смерти.
Авероник не сразу понял, что боль исчезла не из-за того, что сгорели все нервные окончания, а видеть он перестал не из-за того, что высохли глаза. Просто он исцелился и вернулся в реальный мир! Тело было новым и свежим. Конечно, оно не вернуло истощенные голодом мышцы, но избавилось от раны, полученной в схватке. Подняв веки, Авероник смог увидеть, что мир снова вернулся в свое обычное состояние, солнце было пылающим шаром в небесах, а орки — серокожими тварями.
Здесь, в этом мире, царила тишина. Орки молчали, не били в бубны и даже не шевелились. В пределах менгиров все было выжжено дотла, а сами камни раскалились докрасна и слабо потрескивали. Четырех избранных воинов орков не стало в одно мгновение. В сером пепле лишь ярко сверкал его, Авероника, меч, и более ничего не выделялось в ровном слое золы. Ее уже начал сметать легкий ветер, поднимая легкие хлопья вверх, разнося по степи.
-Феникс принял свое вместилище, — неожиданно громко раздался в тишине голос шамана.
Как ни странно, теперь Младший смог понять слова орочьего языка. Однако понимания того, что только что произошло так и не пришло. Как назло, в толпе орков не мелькала знакома рожа Вормагата, который мог бы ответить на интересующие вопросы.
Степные племена тем временем начали медленно разбредаться, расходясь по своим стоянкам. В воздухе висело ощущение удивления, обиды и разочарования. Казалось, что орки сами не совсем понимают, что произошло и как это могло случится. Хотя, скорее всего, они просто не могли поверить в то, что жив остался слабый человек, а их сильнейшие воины погибли. Авероник и сам до сих пор в это не верил, но испытывал глубочайшее облегчение и чувство свободы. Пожалуй, впервые с тех пор, как оказался на этом берегу.
Сила, вернувшаяся в тело, будоражила и едва ли не сводила с ума. Авероник упал на колени. Нежный теплый ветер подхватывал хлопья пепла, прах красиво разлетелся в стороны. Солнце в небесах лучилось светом и теплом. Неужели здесь всегда было так красиво? Младший глубоко вдохнул ощущая запах гари, а вместе с ним и приносимый ветром аромат степи, ее трав и цветов. С глухим бряцаньем свалились на землю латы, измятые и прогоревшие, они спали, как оковы с пленника, раба собственных предрассудков и убеждений. Латные перчатки рассыпались мелкими пластинками окалины. Авероник удивленно рассмотрел свои руки, чистые, без намека на сажу, ожоги или раны. По коже змеились иллюзорные огоньки. От созерцания этого удивительного зрелища его отвлекла тяжелая зеленая лапища, упавшая на плечо.
-Идем, с тобой хочет говорить вождь, — довольно сказал Вормагат.
-Что сейчас произошло? — спросил Младший, вставая с земли и следуя за орком.
-Феникс избрал тебя, ты принял его. Как было предначертано, — невозмутимо ответил зеленокожий.
-Да кто этот феникс, испепели тебя Солнце?
-Феникс — это огонь. Ты теперь огонь. Пламя для всех.
-Час от часу не легче, — покачал головой Младший. — Не смотря на то, что я каким-то чудом начал понимать ваш язык, но разуметь твою речь таки не получается
-Вождь объяснит. Наверно, — утешил Вормагат.
Однако этот вновь встреченный орк с дровскими клинками за поясом нисколько не прибавил ясности. Скорее даже наоборот. Для начала вождь долго разглядывал стоящего напротив него Младшего, хмурый взгляд орка яснее ясного говорил, что он с радостью бы прибил Авероника на месте. Однако последующие слова были полной неожиданностью для человека.
