— Бахт тумэнгэ! — новоявленный музыкант произнес громкою. — Эх, чавэла! Начнём, пожалуй помолась помалэньку... Ох, романэ...
.... И через мгновение над московской площадью впервые зазвучала задорная цыганочка.
Душу Гаврилы внезапно охватило щемящее чувство. Он прислушался к мелодичным звукам. У него стесненно забилось сердце. Он неосознанноначал начал махать головой в такт музыки. — Вот, такая мелодия мне люба. — Мальчишка стал пристально следить за происходящим на сцене. — Никитка, а тебе нравиться?
— Ага, — друг дал согласие, доедая очередную порцию таганофеля три.
— Пойдем поближе к сцене... — малец потянул товарища за рукав. — Там лучше слышно. Небось, петь начнёт али плясать?
— Айда, — согласился приятель. И дети стали быстро двигаться к большой площадке.
Незнакомец сыграл вторую красивую мелодию. Потом ещё одну. И ещё... С каждой новой мелодией музыка звучала всё громче. Артист старался, чтобы его творчество услышало как можно больше присутствующих. Люди привлеченные звучанием неизвестного инструмента, стали медленно подтягиваться к сцене. Они слушали и наслаждались игрой музыканта. Многие одобрительно кивали головой.
И вдруг после очередной музыкальной композиции цыган запел... Да так, что сам удивился своей новой способности и своему красивому голосу. — Лохматый шмель... На душистый хмель... Цапля серая в камыши... — Вдоль кремлевских стен зазвучала благозвучная и переливная мелодия.
— Упс, нежданчик! — пронеслось в голове у новоявленного артиста больших и малых сцен. — Откуда фонограмма с голосом взялась? Вроде всё проверил? Были одни минусовки... Без голоса... Без всяких разговоров и болтовни... А этой песни Никиты Михалкова на флэшке — вообще не было! Не-бы-ло! И как она сюда попала? Не-по-ня-тно! — в затуманенной голове путника мысли переплетались как волны при настройке радиоприемника. Он медленно оторвал взгляд от струн и виновато, сквозь прищуренные глаза, посмотрел на притихшую площадь.
— Здорово! — внезапно произнес кто-то, нарушая идиллию тишины.
— Батюшки светы! Да чтоб я околел! Мотри... Он ещё и петь может! — восторженно закричали из толпы, после того как пауза после понравившейся песни затянулась.
— Давай, Рома, пой... Ещё! Давай... — слушатели начали шуметь.
— Ай, да цыган! Удивил публику! Аж, до слез довел! — громче всех кричал какой-то крупный купец, как каток двигающийся к сцене. — А ну раздайся, народ! Пусть споёт, чтобы до сердца дошло.
— Спой, ещё! Порадуй душу! — площадь загудела, требуя продолжение банкета.
— Ладно, сами напросились! — цыган пробубнил себе под нос. — Потом не говорите, что не предупреждал о последствиях! Будете теперь на каждом углу песни распевать. Да! И пожалуй... ещё "Верхов" надо добавить деления на три-четыре... Ну и звука само собой — делений на пять! И... наверное... пора включить сабвуфер — что за соло без низов! — Музыкант глубоко вздохнул и бросил печальный взгляд на публику. — Эх жалко ещё не пришло время лазерных свето-установок, дыммышин... Ну, и подтанцовски само собой!
"Композитор" решительно нажал несколько кнопок на пульте. После чего на радость публики "ударил" по струнам...
.... Звуки аккордов гитары мелодично полились над притихшей площадью стольного города с полукаменным Кремлем. Они звучно распространились возле его зубчатых стен из темно-красного кирпича. Крыльями преодолели препятствие и пронизали ближние усадьбы. Музыка начала околдовывать людей.
А затем с песни А, ну... Да-ну... Да-ну... Да-на... Ой, Да-ну... Да-ну... Да-на, — начался сольный концерт "Цыганского песняра — Николая Сличенко".... который завершился глубоким вечером "чисто" цыганским романсом — "Подмосковные вечера".
А тем временем вдоль древних строений Кремля, под горой, огибая царские сады и Тайницкие ворота, по-прежнему текла Москва-река. С севера от боровских лесов впадала в нее Неглинная, с востока Яуза, с запада — Пресня. И казалось, ничто не могло изменить привычного хода времени...
Глава 23.
Резкий звук дверного звонка заставил вздрогнуть пожилую женщину. Отложив в сторону спицы с вязанием, она взяла трость, медленно встала со стула и не спеша, шаркая ногами, подошла к двери.
— Кто там? — сквозь закрытую дверь произнесла она. — Если вы к Фёдоровым? — старушка переступила с ноги на ногу. — То они этажом выше. Если к старшему по дому? — Подошла вплотную к дверному проёму. Пошамкала губами. — Тогда идите во второй подъезд.
— Татьяна Сергеевна Колышева здесь живет? — произнес неизвестный мужской голос.
— Да, это я! — бабушка оторопело переспросила. — Вы ко мне что ли? Ась?
— Откройте, пожалуйста, — попросил неизвестный. — Это ваш бывший ученик — Алексей Рязанцев. Я пришел навестить вас.
Хозяйка с трудом открыла замок.
На входе в квартиру стоял седой мужчина с большим букетом цветов. Гость был в военной камуфляжной форме без погон и знаков отличия. Его пронзительно синие глаза глядели на неё весело, с огоньком.
— Ну, здравствуйте Татьяна Сергеевна! Как же давно я вас не видел? — произнес незнакомец и передал цветы.
— Вы, правда, мой ученик? А в каком году я вас обучала? — старушка достала из кармана халата очки, одела их и внимательно посмотрела на вошедшего.
Незнакомец трогательно покачал головой. Доброжелательно улыбнулся.
— Да. Я учился у вас, — он подошел к хозяйке и легонько пожал ей руку. — С первого по третий класс. Вы моя первая учительница. Я был такой русый, с длинными вихрами, в синем школьном костюме. Сидел за последней партой. Как раз возле окна. Вы ещё меня в октябрята принимали. Говорили, что из меня всё равно толку не будет. Даже в пионеры не возьмут. А я, вот назло всем, поступил в военное училище!
— Увы, Алексей! К сожалению, я не могу вспомнить вас! — расстроившись, произнесла женщина. — Отработав в школе более пятидесяти лет, многих учеников стала забывать. Тех, кто навещают меня, ещё помню. Остальных, нет... Да, и столько времени прошло.
— Странно! — расстроившись, залепетал странник. — Я думал, что меня-то вы на всю жизнь запомните. Такого сорви голову ещё поискать! Кстати, ваша любимая фраза тех лет.
— Алёша, не обижайтесь. Я достану старые фотографии. Посмотрю их и обязательно всё вспомню. Давайте лучше пить чай. У меня печенье вкусное. Вы, варенье любите? — божий одуванчик сгорбившись, доковыляла до чайника. Начала что-то дрожащими руками собирать на стол.
Незнакомец грустно посмотрел на постаревшую учительницу. Вспомнил, какая она была в его воспоминаниях. Вздохнул. И сразу решил перейти к делу, которое привело его в этот дом.
— Татьяна Сергеевна, я пришел к вам за помощью, — гость прошел на кухню. Подошел к стулу и оперся на его спинку. — Кстати, чаи нам распивать некогда! Если вы согласитесь на мое предложение, то у нас много дел!
— Молодой человек, в следующем году мне будет девяносто. Я уже старая и немощная женщина. Родственники ко мне заходят редко. Друзей практически не осталось. Поэтому помощь обычно прошу я, — хозяйка открыла холодильник и достала из него банку с вареньем. — Но, мне вашу просьбу, слышать отрадно. И так! Чем могу помочь?
— Советом, — настойчиво произнес незнакомец. — Дельным советом по педагогике.
Бывшая учительница на миг остановилась. О чем-то подумала, а затем продолжила собирать на стол.
— Алексей, я не преподаю уже боле двадцати лет. Наука и техника шагнули далеко вперед. Компьютеры, технологии, средства коммуникации, интернет. Мир стремительно развивается. Школьная программа сильно изменились... А та, по которой я вас обучала, подойдет только для детей дошкольного возраста. Кого сейчас заставишь писать тонким перышком в тетрадях, когда дети не вылезают из ноутбуков, планшетов и сотовых телефонов? Кому это нужно?
— Мне это нужно! — путник начал возбужденно барабанить пальцами по спинке стула. — Понимаете, я нашел заброшенную деревню староверов. У них развитие на уровне семнадцатого века. Люди никогда не ходили в школу. Абсолютно безграмотны. Считать умеют единицы. Писать — вообще три человека. Они верят, что земля плоская... Стоит на трех китах или слонах — точно не помню... А солнце кружиться вокруг нее... И главное, Царь — батюшка до сих пор на престоле. Точнее, по их мнению, сейчас правит царевна Софья...
Любимая учительница погрузилась в свои мысли, улыбнулась и кому-то начала кивать головой. В углу у входной двери чуть слышно в такт её киваниям тикали большие напольные часы.
— Вы, себе такое можете представить? — воскликнул Рязанцев, пытаясь её разбудить.
Путник оставил стул в покое. Подошел к женщине и заглянул ей в глаза.
— У меня в отношении деревни и её жителей большие планы. Но как их выполнять, не имея знаний? Хотя бы начального школьного образования? А ещё лучше — пятого-седьмого класса. Я начал искать человека способного взяться за эту титаническую работу. Долго думал, выбирал, кого пригласить. И тут вспомнил про вас. Вот, у кого огромный опыт педагогической деятельности! Вот, кто готов всю свою энергию и знания отдать ученикам!
Путешественник во времени возбужденно начал ходить по комнате и призывно махать руками.
— Вы же сейчас нигде не работаете? — странник подошел к стене и посмотрел на настенные часы. Резко повернулся к хозяйке квартиры.
— Будем считать, что все последние годы находились в творческом отпуске. А значит — успели соскучиться по любимому делу! Самое время заняться чем-нибудь особенным, интересным! — глаза будущего работодателя призывно заблестели. — Да! И деньги Вам не помешают! А это уникальная возможность хорошо заработать! И это ещё не всё! В результате поездки проведёте этнографические исследования. По результатам экспедиции напишите научный трактат или диссертацию. Вот, Вам и ученая степень!
Алексей снова подошел к пожилой женщине. Внимательно посмотрел на неё. Прокашлялся.
— Короче, предлагаю хорошо оплачиваемую командировку в далекую, заброшенную во времени и пространстве деревню... Повышенную зарплату и карьерный рост, — с гордостью произнес бывший ученик свои последние доводы. — Ну, согласны? Договорились? Быстро собирайтесь! Время не ждет!... Ждут благодарные ученики!
— Дорогой мой человек, Вы говорите так увлекательно и воодушевленно! Я бы согласилась на эту экспедицию лет тридцать — сорок назад. — Хозяйка квартиры легонько постучала костылем по полу. — Ну, а нынче... Я не могу куда-либо ехать и кого-то учить. Здоровье у меня не то. Хожу еле-еле. Говорю с трудом. Живу на одних лекарствах. Какой из меня народный учитель?
— К сожалению Алексей ты ошибся, — глубоко вздохнула старушка. Она погладила рукой салфетку на столе. Передвинула с места на место вазочку с конфетами. Шмыгнула носом. — Но знаешь, я могу порекомендовать кого-нибудь из школы. Помоложе. Попытаюсь уговорить поехать с тобой. Но, как говорят теперь перед тем как устраиваться на работу... Сколько там будут платить?
— По расценкам времени, в котором находится деревня, зарплата составит двадцать пять рублей, — сельский работодатель произнес гордо подняв подбородок. — От себя сверху готов доплачивать за внеклассную работу пятнадцать рублей. И за группу продленного дня, если такая возникнет — наброшу ещё десять-двенадцать.
— Нет, это не серьезно! — Татьяна Сергеевна перебила гостя. — За такие деньги сейчас вряд ли кто согласиться работать. И особенно ехать в далекую глубинку. Даже если учитель будет на пенсии.
— А у меня как у работодателя есть бонус! — настырный гость продолжал гнуть, как ни в чём не бывало свою линию. Он с вальяжностью подошел к столу, сел за него, положил ногу на ногу. Щелкнул пальцами на руке.
— И какой же? — пожилая учительница переспросила с упреком.
— Я верну этому человеку радость новой жизни! Молодость! — пришелец начал загадочно улыбаться. Его глаза заблестели.
— Ну, не знаю? Странный ты какой-то? — хозяйка квартиры сняла очки и недоверчиво посмотрела на бывшего ученика. — И кому такое можно предложить? Кто будет работать в наше время за радость в жизни? Может студенты или практиканты?
Бывшая учительница начала двигать на столе посуду. Старые ходики в поддержку её заскрипели, негромко звякнули, пробили половину часа.
— Ох! Не знаю? Не знаю? — седая женщина запричитала, вздохнув несколько раз. — Давайте лучше пить чай! Свежезаваренный, с целебными травами. Желудок прочищает. От гепатита поможет.
— Какой к чертям, чай! — Алексей внезапно выругался. Он резко вскочил со стула. — У меня работы по горло! Времени ни на, что не хватает! А она тут расселась! Чаи распивать собралась! Так! Предлагаю для продолжения беседы и убеждения сомневающихся в моих способностях, сменить место общения. Собирайся, Татьяна Сергеевна! Мы уходим!
— Как же я? Куда же я? — заволновалась старушка. — Я не могу! Я не пойду! Я не хочу!
Странник подхватил её на руки и быстро понес в направлении внезапно возникшего межвременного проёма.
— Моя палка! — воскликнула хозяйка квартиры, уронив клюку. — И оставьте меня в покое... — Успела произнести она, прежде чем потеряла сознание.
* * *
Два часа спустя.
В лесу, на поляне.
В тридцати километрах
от старой Москвы.
— Где я? — произнесла худенькая, высокая девушка, подымаясь с травы и оглядываясь по сторонам. Она неуверенно выпрямилась. Сделала несколько небольших шагов.
— Кто вы? — обратилась она к синеглазому парню сидевшему недалеко от неё.
Незнакомец улыбнулся довольной улыбкой сытого кота.
— Татьяна Сергеевна, мы с вами так и не договорили, — он произнес фразу голосом бывшего ученика.
— Что со мной? — она строго посмотрела на него. Перевела взгляд на свои руки. Подняла их и быстро ощупала лицо. Затем сунула руку в карман халата и достала зеркало. Посмотрелась в него и... упала в обморок.
Глава 24.
— Бухарское ханство — жемчужина Востока, одно из древнейших и прекраснейших государств Средней Азии. С его именем связана судьба многих выдающихся ученых и мыслителей, поэтов и мастеров былых веков... — путешественник вспоминал текстовку рекламного буклета своего времени. — Ну! И где, всё это? Может быть, не там хожу?
Рязанцев шел по кривой, пыльной улице древнего города. Со всех сторон была заметна грязь и запустение. Колодцы огражденные серыми камнями. В глаза бросались небольшие дома с редкими маленькими оконцами заделаными решетками. Они выпирали наружу и напоминали нагромождение старой мебели, сваленной на чердаке и покрытой пылью. Вдоль дворов, огороженных невысокими каменными стенами-изгородями, беспрестанно сновали всадники верхом на конях, ишаках. Огромные, как деревянные солнца, колеса арб катились по булыжным мостовым. Навьюченные верблюды медленно продирались, вдоль улиц цепляясь друг за друга и за стены тюками со всевозможной поклажей. Оживленно сновали жители. Тут и там надсадно кричали ослы, грязно ругались погонщики, вертелись попрошайки и вездесущие загорелые мальчишки, словно дразня друг друга и терпеливых неспешных прохожих.
Путник наконец-то добрался до рынка. Торговая площадь кипела самым разномастным людом. У пузатых, наваленных горами тюков с товарами, у разноцветных лавочек и шатров, в многочисленных пестрых чайных шумели, кричали, спорили на всех языках мира продавцы и покупатели. От сточных канав тянуло удушающими запахами: Застарелым потом, немытым человеческим телом, и ко всему этому добавилась сладковатая вонь гниющих фруктов. Резко разило рыбой и уксусом.
