— Фэй, это что? — не сводя восхищенных глаз с драгоценной мазайки, произнесла я.
— Это твой символ, — заулыбалась фея, и увидев, что я ее не понимаю, ударилась в объяснения, — Ты Калемар, то есть "свет земли". Минар и белые бриллианты символизируют твой свет, а черный цвет означает землю.
Я, пораженная и тронутая до глубины души, произнесла:
— Но ведь это так дорого.
— Шутишь? Я же говорящая-с-землей, я всего лишь попросила.
— Так что, ты можешь добыть все, что есть в земле?
— Не совсем так. Земля может отозваться, а может и не отозваться. Она не откликнется, если ты обратился к ней с дурными намерениями или корыстными целями. Взывать к ней можно лишь с добром.
— Спасибо тебе, — обняла я это волшебное существо.
— Погоди ты, это еще не все, — отстранилась радостная фея, — еще есть куртка. Честно говоря, я не планировала ее делать. Просто не хотелось выбрасывать остатки зачарованной кожи. Надеюсь, она сможет тебя защитить в опасный момент, — с этими словами Фэй протянула мне простую кожаную куртку.
Я ее сразу же примеряла. Та застегивалась на настоящий замок, который скрывался под небольшим запахом с пуговицами.
— В твоих джинсах подсмотрела. Удобно, но прятать надо, так как на Авалоне молний еще не придумали, — прокомментировала фея.
Куртка плотно облегала тело, в полностью застегнутом виде имела воротник-стойку, дополнительно прикрывая шею, и отличалась исключительной простотой. Вся в коже, я напоминала себе байкершу или же незабвенную женщину-кошку с Хэлли Берри в главной роли.
— А почему зачарованная? — решила уточнить я.
— Кел зачаровал. Теперь она защищает от ударов острыми предметами, режущих и колющих заклинаний, ожогов, обморожений. В общем, получше arma работает, — фея, говоря это, смутилась, а меня крайне удивила новость о том, что дроу что-то там для меня зачаровывал. Хотя чему я удивляюсь, меня же нужно в Рощу живой доставить, во мне ведь Ярра, пока жива я — жив и он.
— Спасибо, — сухо сказала я, снимая и складывая куртку.
— Ты не рада? — грустно спросила фея.
— Твоим подаркам рада и очень тебе благодарна. Извини, что не прыгаю от восторга, — бросила я раздраженно, — в этом нет твоей вины.
"Просто я дура!" — добавила я про себя и вышла из-за нашего природного укрытия.
— Подожди! — крикнула вдогонку Фэй, но я уже уверенно шагала по поляне в сторону своих вещей — выезжаем скоро, нужно собраться.
Я сосредоточилась на том, чтобы не смотреть в сторону беседующих у лошадей Кела и Сурендила, и не сразу обратила внимание, что мне стало как-то зябко.
— Аммарэ! Что это? — разгневанный рык темноэльфийского принца заставил меня вздрогнуть, и тут я осознала, что сдержанный костюм, в котором я была одета, куда-то исчез. Вместо рубашки на мне красовалось фривольного вида платьице или туника, смотря как на него взглянуть. Плечи были полностью открыты, просторный рукав у локтя перехватывала резинка, и вниз свисали кружевные оборки. Подол так же представлял собой многослойное полупрозрачное кружево. Поверх этой прелести разместился не слишком туго стянутый корсет, лишь немного приподнимая и подчеркивая грудь. Брюк на мне не наблюдалось, вернее, они неведомо как разделились пополам. Под платьем полностью скрывались кожаные шорты, а ноги обтянули черные ботфорты на высоком каблуке. В общем, нет слов! А так хотелось незаметно шмыгнуть на Марусю, пристроиться в хвосте и стать невидимкой.
— Неужели я ошиблась в своих предположениях? — Фэй невинно посмотрела на дроу, но тот не на миг не смягчился, — Мне казалось, что подобное амплуа именно то, что тебе не захочется превратить в пепел.
— Чем ты думала, когда портила зачарованную кожу! Какой смысл в этом куске тряпки? — никогда не видела Кела таким злым, в глазах его снова плясали языки пламени, превращая зеленый изумруд в кроваво-красный рубин.
— Но эти тряпки так приятно снимать, — заулыбалась фея. Идиотка!
— Вы оба меня достали! — заорала я, — Ты своими замашками тирана! — это я прокричала удивленному дроу, глаза которого снова приобрели нормальный зеленый цвет, — А ты своими неуместными необдуманными несвоевременными шутками! — данная реплика предназначалась для притихшей феи, — Верни все обратно, — чуть успокоившись, попросила я.
Фея, ожидавшая от меня другой реакции и поддержки, расстроилась в конец, взмахнула рукой и исчезла. Костюм быстро пришел в норму, но совесть проснулась, и стала вгрызаться в мой несчастный измученный разум. Я двинулась туда, куда не дошла, то есть к вещам. Кел молчал и смотрел мне в след. Я собралась, запрыгнула на Марусю и попыталась тронуться, но лошадь стояла как вкопанная. Тогда я спрыгнула вниз и с хмурым видом уселась на траву. Явно, что без дроу и здесь не обошлось.
— Фэй, — позвала я тихонько, догадываясь, что она где-то рядом.
Та полупрозрачным призраком приземлилась подле меня.
— Прости меня, — сказала я печально, — Не готова я была к такому повороту событий, вчера все воспринималось иначе: проще и веселее, сегодня же мне не до шуток.
— Я уже поняла, — та чуть помолчала и добавила, — я ведь хотела предупредить, но не успела. Ты так быстро вылетела из нашего укрытия. Тебе так плохо из-за потери способностей?
— Нет. Мне так плохо из-за того, что я пустое место. Что я контейнер, в котором лежит нечто весьма ценное. И пока это ценное не будет возможности безопасно извлечь, контейнер нужно беречь, чтобы тот ненароком не сломался и не повредил свое содержимое. У контейнера никто не спрашивает, нравится ли ему такая "забота", потому что он просто предмет. Глупо разговаривать с предметами, — высказала я наболевшее.
— Ты на самом деле так думаешь? — Фэй, пораженная, сидела уже в привычном виде.
Я просто пожала плечами. А что мне еще думать? Если так оно и есть.
— Ты сильно ошибаешься. И в этом есть моя вина тоже. Именно я тебя настраивала против Кела, именно я заставляла думать о нем лишь в плохом свете. Но ведь всегда есть место для чего-то хорошего и искреннего, даже среди темных эльфов.
— Выезжаем! — крикнул Кел, и наш разговор оборвался, толком и не начавшись.
* * *
День пролетел быстро. Ни приключений, ни треволнений он не принес. На закате мы остановились у еще одного лесного озера. Несмотря на то, что вечер теплом не радовал, вода в озере напоминала парное молоко. Теплые ключи? Да какая разница, главное, поплавать можно. Я без лишних разговоров разделась и, не задерживаясь, погрузилась в воду. Уставшие от нескончаемой скачки мышцы приятно расслабились. Я перевернулась на спину и замерла на поверхности. Мой мир снова заполнила всеобъемлющая тишина, принеся с собой безотчетную грусть.
— Вот ты где! — внезапно донеслось с берега.
"А раньше приближение феи я бы заметила метров с пятисот или даже больше", — промелькнуло в голове. Я вновь перевернулась на живот и поплыла к замершей в ожидании феи.
— Есть будешь? — был ее единственный вопрос.
Я хорошенько вытерлась единственным полотенцем и натянула захваченный с собой спортивный костюм.
— Что-то не хочется, — честно ответила я.
— Ты не заболела часом?
Я только руками развела. Если и заболела, то явно не ОРВИ.
— Можешь отвар свой целебный мне предложить. От него не откажусь, — сказала я для успокоения фейской души.
Мы вместе пошли к нашей стоянке. Пока Фэй колдовала над своим гербарием, составляя укрепляющий сбор, я потрепала по голове Марусю, скормила ей пару квинти и насыпала местного овса. Проблемы проблемами, а животное оставлять голодным негоже.
— Готово, — протянула мне дымящуюся кружку фея.
Я взяла ее, поблагодарила Фэй и сделала маленький глоток. Горячая жидкость полилась в пустой желудок, приятно его согревая.
— Я помедитировать собиралась, пойдешь со мной? — ровно спросила фея.
— Пойду. Только медитировать не буду, просто рядом посижу.
— Как хочешь. Тогда вставай. И кружку с собой захвати, — скомандовала засуетившаяся подруга.
Я послушно встала, держа в руках сладковато-мятный напиток, и побрела вслед за феей. Не было никакого желания оставаться одной в лагере, где в любой момент можно столкнуться нос к носу с высокомерным дроу.
Мы расположились недалеко от озера. Фэй закрыла глаза и быстро погрузилась в медитативное состояние, а я потихоньку встала и отправилась к водоему. Нашла невысокий обрыв, где вода подступала прямо к берегу, разулась, закатала штанины выше колен и села на самый край, опустив босые ноги в теплую воду. Так и сидела, потягивая остывающий напиток и глядя на идеально гладкую поверхность. Впервые я видела мир таким: без посторонних эмоций и ощущений, только реальные звуки и пейзажи — и он был прекрасен. Он не отвлекал, не беспокоил, а наоборот приносил умиротворение и покой в уставшую от переживаний душу.
-Айа, — неожиданно раздалось за моей спиной.
-Что?, — не поняла я.
— Так здороваются у нас в Темном Королевстве, — объяснил странное обращение дроу.
— Ясно, тогда и тебе айа, — ответила я Сурендилу.
Тот уселся рядом и только потом спросил:
— Не помешаю?
Я улыбнулась, подумав, что не чувствуя его эмоций, воспринимать такой доброжелательный тон проще и приятней.
— Нет.
Мы сидели вдвоем, не нарушая гармоничной тишины, спускающейся на отходящую ко сну природу. В сумерках запели неизвестные мне насекомые, да пролетающие мимо жуки наполнили воздух едва слышным гулом.
— Обиделась на Кела? — от его вопроса в груди защемило.
— С чего ты взял? — стараясь держать себя в руках, задала я встречный вопрос.
— Вы так непринужденно общались еще вчера, а теперь избегаете друг друга, словно злейшие враги.
— Тебе показалось, — единственное, что нашлась ответить я, хотя прозвучало это глупо, так как все было ясно и без слов.
Сурендил сверкнул белозубой улыбкой.
— Не любишь, когда задают лишние вопросы? Он тоже не любит. Ну, хорошо. Допустим, ты не обиделась, тогда что произошло?
Я машинально скрестила руки на груди и серьезно на него посмотрела:
— Зачем это тебе?
— Я, конечно, не эмпат, но и смотреть на то, как ты мучаешься, нет никаких сил!
Доктором Курпатовым заделался? "Пьяный мачо, лечит меня и плачет..." — всплыли строки из Земфиры.
— А не смотреть не пробовал? С чего ты решил, что я страдаю. Может, я пессимистка по жизни — не пожалею себя, значит, день прошел даром.
Если бы он сейчас стал спорить, что-то доказывать, то разговор бы на этом и закончился. Но он посмотрел на меня так тревожно-внимательно и очень натурально спросил:
— Правда?
А гримасу состроил, как у блондинки из анекдота! Я не выдержала и расхохоталась. Обстановка разрядилась сама собой.
— Не похоже? — смягчившись и насмеявшись, сказала я.
— Нет, — тот искренне улыбнулся в ответ, — Ты расстроилась из-за того, что Кел заблокировал твои способности? — он вновь перешел на щекотливую тему.
— Не совсем. И не то чтобы я именно на него обиделась. Просто все неправильно, понимаешь? Получается, словно я вещь какая-то! Тут включил, там выключил, а вот здесь подправил, и ему больше ничего не мешает. А у меня никто не спросил! У меня не спрашивали, когда в мир этот перебросили, в добровольно-принудительном порядке в меня вселялись, теперь вот способностей ни за что ни про что лишили! Потому что так удобно другим! Банально, спросить, предложить, аргументировать — зачем? Можно и силой, кого интересует мое мнение! Я понимаю, что в данный момент мои способности на самом деле подвергают всех опасности. Если бы он просто сказал, все было бы иначе.
Я замолчала. Бывает же так, человек, с которым едва знаком может вызвать на откровенность одним своим видом. Располагающая внешность, мягкий спокойный голос, сочувствующий и одновременно подбадривающий взгляд — и язык развязан. А главное, я все это оценила только после отключения способностей.
— Общий смысл мне понятен, только поставь себя на место всех тех, кто, по-твоему, поступил с тобой несправедливо. Для любого из них каждая минута была на счету, а на кону стояли жизни. Пустились бы они в длительные аргументации, дали бы тебе время подумать, и было бы слишком поздно. Поэтому все они действовали, полагая, что ты достаточно разумна, чтобы понять их постфактум. Так вот скажи, ты достаточно разумна? — он смотрел на меня своими пронзительно голубыми глазами и чего-то ждал, а я не могла ответить. Потому что я все понимала, но стыдно было признавать, что мне всего на всего саму себя жалко.
— Достаточно, — в итоге выдавила я.
— Тогда к чему весь этот спектакль с отказом от еды, избеганием, молчанием? — он заставил меня покраснеть, — Стыдно?
— Это ты меня сейчас как нашкодившего котенка носом в лужу тыкаешь? — я рискнула обернуть все в шутку.
— Сама решай. И лучше прекращай дуться.
— Знаешь, лучше своему другу мозги прочисти. Я ему вообще ничего плохого не сделала, а он ведет себя так, будто мой вид вызывает у него несварение желудка! — негодовала я. Сидят, видите ли, воспитывают, а за собой ничего не замечают.
— Ты уверена, что ничего ему не сделала? — голос Сурендила прозвучал так, словно тот намекал, будто я действительно чем-то обидела дроу.
Я даже засомневалась, но ничего не припомнив, просто пожала плечами. Сурендил с лукавой улыбкой помотал головой. Да что же такое я сделала или сказала, что непрошибаемый принц дроу мог обидеться! Я, конечно, сомневалась, что безразличный ко всему Кел обратил внимание на такую мелочь, как человек, но у Сурендила, кажется, не было причин врать. Или были? Он ведь тоже дроу со всеми вытекающими. Ох, как же мне сложно! Голову сломаешь с их этническими особенностями. По-видимому, весь мыслительный процесс живописно отражался на моем лице, так как собеседник, заинтересованно наблюдавший за сменой гримас, в конце концов, спросил:
— О чем ты так сосредоточенно думаешь?
— О культурном различии представителей разных миров, — я решила не вдаваться в подробности, а отделаться общей фразой.
— Знаю способ, как ускорить мыслительный процесс. Интересует?
— Эээм, допустим, — промычала я.
— Давай кружку.
Я недоуменно протянула ему пустую тару. Он снял с пояса неприметную фляжку и налил из нее нечто насыщенного темно-фиолетового цвета, потом вернул кружку мне.
— Пей, — и сам сделал несколько глотков прямо из фляги.
Я подозрительно принюхалась, от чуть сладковатого запаха приятно щекотало в носу.
— И что это? — недоверчиво спросила я.
— Не волнуйся, не мышьяк.
Я покосилась на дроу, сделала один осторожный глоток, а потом картинно схватилась за горло и захрипела, изображая удушье. Сурендил весело хмыкнул, а я в ответ рассмеялась. Кстати, жидкость оказалась довольно вкусной, чуть тягучей и кисло-сладкой. Я пила медленно, наслаждаясь каждой каплей, а по телу незаметно растекалось тепло и расслабление. Проблемы отошли на задний план и в сердце воцарился покой.
