1 Тайяна. Вырваться на свободу

— Диолат?

— Это кто такой?

— сообщник твой, лапочка. Или забыла?

— Нет у меня никаких сообщников!

— Ну, значит тебе на каторгу и отправляться одной. Хотя одна ты там не будешь, там еще твой супруг пойдет, Кадус... всех перечислять?

Вериола чуть побледнела.

— Вам это с рук не сойдет!

— Уже сошло. Или ты думала, что тебе дадут просто так изводить Аэлу?

Лицо у женщины так исказилось, что Рошер понял — он попал в цель.

Думала.

Вериола всю жизнь использовала мужчин, расплачиваясь с ними собственным телом, поэтому дружеских отношений у нее ни с кем и не завязалось. Женщины тоже не одобряли такое поведение. А поскольку людям свойственно судить всех по себе...

Аэлене помог некий трайши? Она легла с ним в постель! Точно!

Аэлена вышла замуж за лойрио? Тоже узаконенная проституция. Я тебе статус и деньги, а ты мне свое тело, ну и детей, как получатся. Или просто — детей нарожали, чтобы привязать к себе мужа. И такое бывает.

Ей заказывают картины? Наверняка она спит и с заказчиками! Вот Вериола точно бы, а значит, и Аэлена так поступит! А как — иначе?!

Да и Рошер... дружили в детстве? Точно! Спали вместе в юности! А иначе — с чего ему помогать мерзавке!?

Эти мысли так явственно отражались на крысоподобном личике, что Рошер покривился, как от лимона. И заговорил. Медленно и спокойно.

— Даюю тебе два часа времени, посиди и подумай, тварь. Если поможешь нам поймать за руку Диолата — будет тебе ссылка вместо каторги. Нет? С мужем под ручку в копи пойдете. Он-то в копи, камни добывать, а ты.... знаешь, что там с такими, как ты делают? Будешь всем прислуживать, не сдвигая ног, на сколько тебя хватит.

— Нет!!!

Но Рошер уже вышел, а Вериоле пришлось успокаивать проснувшегося и запищавшего ребенка.

В гостиную он вернулся, кривясь, словно от дурного запаха.

— Бывают же твари. Аэла, прости, но я не верю, что вы — родственницы.

— А, я тоже не верила, — Аэлена взмахнула рукой и Рошер лишний раз отметил несходство сестер. Жесты, мимика, внешность — Четырехликий создал двух совершенно разных женщин.

— Почему?

— Потому что подозревала, что Льяна нагуляла Вериолу не от Финара. Доказательств не было...

— на вас посмотреть — уже доказательство.

— Надеюсь. Знаешь, Лидас все-таки мой родственник и меня утешает, что он не стал делать мне подлостей. А Вериола...

— Тебе проще будет это перенести, зная, что в вас разная кровь?

— Да. Может, это смешно или неправильно, не знаю.

— все правильно, родная, — Алинар коснулся поцелуем волос жены. — Все правильно. Когда против тебя строят козни — это неприятно. Но когда это родной и близкий тебе человек — все становится вовсе уж мерзко.

Аэлена тряхнула волосами, словно сбрасывая что-то.

— Чья очередь?

— Моя, — Тайяна взглянула в окно. — Схожу, через часок, еще Вериолу попугаю. Если сразу не согласится...

Почему-то никому не было жалко женщину. Высокородные лойрио переглянулись с невысокородными друзьями и разговор пошел в другом направлении.

Как прижать Диолата так, чтобы не выскочил? И кому это делать?

* * *

Подземелье заставило Яну брезгливо передернуться.

Все-таки люди — неприятные. Бывают. Хочешь ты убить человека — так убей! Но зачем мучить, ограничивать свободу, запирать в клетке, лишать неба? Да, не за все преступления стоит карать смертью, некоторые заслуживают просто временного наказания. Она понимала это умом, а душой...

Противно.

Аж спину заломило.

Вериола уставилась на Тайяну.

— А ты кто еще? Принеси поесть! Ребенку плохо!

— Да? — Яна смотрела с интересом. — а не сдохнет?

— Ты.... ты...

— Я. Нархи-ро. Ааша...

Волчица выскользнула из тени, встала рядом с хозяйкой, оскалилась... Вериола взвизгнула — и зажала рот рукой.

— Ой, мама...

— Мама у тебя тоже была вкусная.

— что!?

— Я ее навестила. И она все мне рассказала.... что я хотела. Не сразу, но все. Понимаешь?

Вериола понимала. Глаза у нее были... вот сейчас проняло окончательно.

— И к тебе я пришла. А вот уйду ли....

— что ты хочешь?

— Неправильный вопрос. Знаешь, что мне пообещали?

— Что?!

— Ты пойдешь на каторгу. Твой муж тоже. А твой ребенок...

Ааша выразительно облизнулась. Клыки в полумраке блестели очень выразительно.

— НЕТ!!!

Ребенок заплакал от вопля. Яна прищурилась.

— А кто мне помешает? Или кто будет искать твое чадушко?

— Я тебя....

— Что — ты меня? С каторги достанешь? Ой ли!

Вериола замолчала, но потом попробовала снова.

— моя мать...

— вы — никто и ничто. У вас нет ни денег, ни связей, ни власти. Что вы можете мне дать?

— Не трогай моего сына! Или я с того света тебе глотку перегрызу!

— оттуда не возвращаются, — отмахнулась Яна.

Вериола замолчала. Было видно, как тяжело идет мыслительный процесс, но потом...

— Чего ты хочешь?

— Или ты говоришь правду о Диолате, или...

— Я скажу! Но...

— твой ребенок останется с тобой. Но уехать придется далеко и надолго.

— Я уеду.

— Отлично. Вечером за тобой придут. И попробуй только меня подвести. Твой ребенок останется здесь, ии если ты скажешь что-то не то.... Знаешь, у нас, нархи-ро, принято натаскивать волков на кровь. А детское мясо нежнее. И ужас слаще...

Яна сама себе была неприятна. Да, Вериола мразь, но безжалостно ломая женщину, не встала ли она на один уровень с ней? Хотя нет. Не встала. Сложно сравнивать дерьмо — и золотаря. Хоть второй и связан с первым, но ведь в эту субстанцию он не превратился, верно?

— С... не подведу.

Судя по голосу и расширенным от ужаса глазам, Вериола не лгала. Она была готова на все. Прикажи Тайяна ей раздеться и обслужить да хоть бы и Аашу — и то согласилась бы.

Сломалась.

Да уж, не с такиим характером идти мстить. А впрочем, ради ребенка...

Ааша тоже не находила лжи в словах Вериолы. Но все равно было мерзко.

— Вечером.

Яна развернулась и направилась к выходу.

— Стой! — крик Вериолы настиг ее на выходе из подземелья.

— Чего тебе?

— Для сына. Вода, поесть...

Яна подумала и кивнула.

— Ладно. Сытый ребенок вкуснее, если что. Принесут, я распоряжусь.

И вышла.

Во рту был привкус грубого мыла. Мерзко, гадко, но ведь никуда не денешься! Да и угроза — не змея. Яна же не стала запускать гадюку в клетку к Вериоле? А могла бы, за ее-то проделки.

* * *

Градоправитель выслушал Гарта и задумался.

— Лойрио Авельен, а вы понимаете, что если ничего не получится...

— Я рискую не меньше вашего, а то и больше.

— Да, но вы просто лойрио, а я облечен доверием короля....

В переводе — власть терять не хотелось. Гарт хмыкнул.

— с вас же и спросят, если узнают в столице.

Перебьется, хомяк, взятку ему еще предлагать! И так щеки скоро из-за спины видно будет! Закрома набил — скоро надо будет новые строить...

Лойрио Эрен омрачился взглядом. Да, пожалуй. И не поймут, и не помилуют. Достанется ему на орехи....

Но и с Диолатом свою шею подставлять неохота.

— Благородный траши все-таки...

— Свидетели. И улики. А если он еще и сам признается...

— Зачем ему себя оговаривать?

— А это и не оговор. Он сам скажет чистую правду. Да и королю, поверьте, сей молодой человек давно поперек горла стоит.

— Вашими устами, лойрио.

— а вы проверьте. Если король сможет, не вызывая шума и возмущения, упрятать мерзавца на каторгу или хотя бы заточить под арест — он будет вам только благодарен.

Будет-то будет. А если нет?

Король же...

Уламывать градоправителя пришлось часа два — и Гарт так вспотел за это время, словно на нем верхом ездили.

А в Храме....

Ох, Гарт бы согласился три поля вспахать, лишь бы не уламывать храмовников. Но — надо. И в итоге все утряслось. Десяток человек из личных солдат градоправителя, не городской стражи, а своих, верных, прибыл в поместье Гарта, сам градоправитель обещал быть к ужину... оставалось обеспечить еще одного 'виновника торжества'.

* * *

— Думаешь, приедет?

— Уверена.

Аэлена поморщилась. Прикинула к себе голубое платье, отложила, достала желтое.

— Как ты думаешь, какое лучше?

— Вот это.

Яна коснулась винно-красного атласа. Благородная ткань переливалась под лучами солнца. Но и вечером, в свете свечей, она будет великолепна.

— А не слишком роскошно?

— В самый раз. Оставь человеку хорошие воспоминания перед каторгой.

— Ты злая...

— А ты добрая?

— конечно. Я бы ему голову оторвала, чтобы не мучился... мразь!

Аэлена поморщилась. Они прекрасно понимали, что Диолату донесут о возвращении Алинара. А потому...

К трайши улетело письмо.

Аэлена писала, что муж вернулся — и заявил ей о разводе. А потому ей очень нужен совет и помощь. Гарт сегодня-де поедет уговаривать супруга, а она останется в его поместье. Поэтому, если трайши соблаговолит....

Мог бы и не приехать. Но женщины понимали, что у него земля под ногами горит. Если в ближайшее время он не получит наследство Вильтена, уезжать придется с пустыми руками, а это — плохо. Работать-то благородный трайши не умеет. Вообще никак. Только хвост распускать.

А кушать хочет три раза в день. Нестыковка....

— Давай тебе тоже подберем платье?

— Не-а. Я лучше в своем...

— Яна!

— Я — нархи-ро. То есть нечто вне вашей человеческой власти. И это надо подчеркнуть.

Аэлена пожала плечами.

— И чем тебе помешает платье?

— У меня же крылья. Я буду выглядеть горбатой в вашей одежде.

— Я исправлю...

— не надо. Давай лучше займемся тобой.

Аэлена коснулась пальцами темной переливающейся ткани.

— Ох, Яна. А если не получится?

— Если ты справишься — все получится.

— А если нет?

Яна ухмыльнулась.

— Есть у меня пара идей...

* * *

Алинар ругался и протестовал, но женщины уперлись. В результате — вошедшего в дом Диолата встретили слуги — и проводили со всеми почестями в небольшой будуар.

Аэлена стояла у окна. На звук шагов она обернулась — и трайши только присвистнул.

А ведь может, когда захочет!

При других встречах Аэлена была в рабочей одежду художницы — попроще, чтобы и двигаться удобно, и испачкать не жалко, да и перед кем хвост распускать?

Сейчас же...

Благородная ткань облегала сильное крепкое тело, на шее и в ушах тревожными огнями горели рубины, волосы были тщательно уложены, глаза сияли странным светом в вечернем полусумраке.

— Аэлена, ты великолепна!

Диолат говорил почти искренне. Да уж, с такой и в постель можно лечь. Если красивая! Это вам не художница, с вечно измазанными в краске руками, это — лайри!

Такую и в свет вывести можно. Старовата она, конечно, но деньги обладают потрясающим омолаживающим эффектом.

— Благодарю, Диолат.

— Когда-то ты звала меня иначе.

— Когда-то все было совершенно иначе... Лист. А сейчас мы стали старше...

Аэлена смотрела спокойно. Диолат вскинул брови.

— Ты помнишь.

— Я все помню. И ту женщину тоже...

— Я был молод и глуп. Знаешь, если бы это случилось сейчас — я ни на кого бы тебя не променял.

— А муж вот так не думает... Как от тебя приятно пахнет...

— Твой муж — дурак! Он просто не может оценить своего счастья.

Диолат осторожно взял женщину за руку, начал гладить большим пальцем ее ладонь, чуть притягивая Аэлену ближе к себе. Женщина запрокинула голову, длинные ресницы скрыли глаза.

— Он мне изменил.

— он тебя не стоит. Если бы мы тогда остались вместе...

Вторая рука легла на талию женщины.

— И что бы было тогда?

— Мы бы жили сейчас вместе. У нас были бы дети.... твои дети были бы нашими.

— Этого не случилось. И никогда не случится.

В голосе Аэлены звучала искренняя мука. Тоска, боль по несбывшемуся — это ранит. Только вспомни — и все откроется заново.

— Мы живы, а значит, все еще можно исправить.

— Что — можно, Лист? Что можно?!

— Мы можем еще быть счастливы вместе...

— Лист, я замужем.

Аэлена уткнула лицо в грудь мужчины, голос ее звучал глухо.

— И что? Уедем со мной?!

— а мои дети?!

— А где они сейчас?

— Мальчики с мужем. Аира здесь...

— Давай заберем Аиру и уедем!

— а малыши?

— Чуть позже я найду способ забрать и их, — Диолат чувствовал дрожь женского тела в своих руках, чувствовал ее покорность и шел напролом. Пальцы сминали атлас, глаза горели... — Тебя здесь ничто не держит, любимая. Мир открыт перед нами! Уедем в другую страну, нас не найдут там! Ты будешь рисовать, я буду любить тебя и твою дочку...

— На что мы будем жить?

— у меня есть кое-какие сбережения. Аэлена, не стоит об этом думать! Мир велик, мы будем вместе. Остальное неважно.

— И наследство Вильтена?

Аэоена резко отстранилась. Диолат дернулся, вгляделся в ее лицо.

— что?!

— Я от него отказалась.

— Ты... знаешь?!

— А мне вот интересно, трайши, а откуда вы об этом знаете?

Будуар оказался обманкой. За портьерой стояло несколько человек — и впереди лойрио Эрен. Градоправитель.

— Руки от моей жены убери. — Алинар сделал шаг вперед и Аэлена бросилась ему на грудь. Диоолат был так ошарашен, что выпустил ее без сопротивления.

— Он опять с чем-то...

— Тут травяной состав. Ааша!

Волчица одним прыжком преодолела расстояние до трайши Диолата, щелкнула клыками и рыкнула. Трайши дернулся. Тайяна подошла поближе и втянула ноздрями воздух.

— Так. Папоротник, лимон, рута, лаванда — это из растительных компонентов. Я бы предположила слабое приворотное зелье, плюс еще что-нибудь на крови.

— На крови?

— да, у него должен быть амулет с кровью или волосами Аэлены. Ааша?

— Р-ры, — подтвердила волчица.

— трайши Диолат, будьте любезны.

Лойрио Эрен протянул руку. Диолат посмотрел так, словно собирался в нее плюнуть.

— У меня ничего такого нет.

— Я уже имею право задержать вас за приворотные зелья. Они вне закона.

— да, дитя Четырехликого.

— Тархоши? — опешил Диолат.

— Ты отдашь нам амулет здесь — или мы проследуем в Храм?

Диолат задумался.

— Амулет... о! Кажется, я понял! Но это просто памятный подарок! Аэлена, ты помнишь, как мне его дарила?

С руки мужчины соскользнул браслет. Деревянные четки из крупных, отполированных бусин, совсем незаметные под широким рукавом кружевной рубашки. Такие может носить и мужчина, хотя обычно берут более дорогие камни или жемчуг.

Тайяна подхватила, скользнула чуткими пальцами по дереву.

— Береза. Заговоренная, насколько я могу понять. А вот и... — Одна из бусин браслета распалась под тонкими пальцами, выпуская наружу локон волос. — Думаю, у него таких много. Не ты одна.

Аэлена поморщилась.

— Я этого не дарила. Браслет — да, но не волосы.

— Браслет уже был таким, — возразил Диолат, усмехаясь.

— Сейчас этого не доказать, — пожал плечами лойрио Эрен. — Но мы и не собираемся. Мы здесь для другого, а о привороте с вами потом поговорит Храм.