| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Слова «доминирование» уже не достаточно, чтобы описать то, что произошло.
Кроме «страшный» и «ужасный», никаких других слов не было бы достаточно.
Сама по себе тактика была простой.
Достаточно простой, чтобы описать её как грубую силу.
Однако магия — не была «простой» грубой силой.
Он циклически проходил через Четыре Великие Системы и Восемь Главных Типов и через нерегулярные интервалы создавал новые барьеры — впечатляюще «трудная» грубая сила.
— Невероятно... Значит это «Фаланга» Семьи Дзюмондзи, эх...
Помимо обычных выражений, даже Миюки было нечего сказать.
Это показало, что случившееся её поразило.
Он понимал это чувство.
Но не был согласен с её словами.
— Нет... Сомневаюсь, что это оригинальная «Фаланга».
Многослойная Оборонительная Магия «Фаланга» была практически другим именем Семьи Дзюмондзи.
Однако у большинства людей никогда не было возможности взглянуть на эту магию.
Потому что, в общем, нет никакой необходимости создавать барьер, который защищает от всех главных систем и типов магии.
Так как если множество волшебников будут атаковать одну цель, то новые атаки приведут к увеличению изменчивости типов магических атак и увеличат риск того, что магия помешает друг другу. Всё это было хорошо известно.
Не то чтобы Тацуя видел эту магию раньше.
В матче, используемый Катсуто многослойный барьер включал магию от всех систем и типов магии.
Это и впрямь была «Фаланга».
Однако Тацуя не мог так легко это принять.
— Последняя атака... Трудно представить, что «Фаланга» изначально создавалась для этого.
Вместо того чтобы называть это логикой, это было ближе к его интуиции.
Он считал, что настоящая Фаланга предназначена для чего-то более ужасающего.
— Если так говорит Онии-сама, то должно быть так оно и есть. В таком случае... Дзюмондзи-сэмпай владеет, безусловно, пугающей силой.
Тацуя был с этим согласен.
Пока он в уважении хлопал, Тацуя внезапно почувствовал, что Катсуто посмотрел на него.
Катсуто поднял к небу свой кулак и наслаждался победой.
Тацуя увидел, в то мгновение, когда взгляд Катсуто встретился с его собственным, что Катсуто широко улыбнулся.
Я сильнее тебя — это заявление Тацуя прочел в его глазах.
Милость королей, которая заставляет других вставать на колени, не прибегая к грубой силе.
Но, в конце концов, это была лишь политическая уловка.
Перед началом битвы огромная мощь абсолютного ужаса заставляет противников отказаться от мечей и надежды на сопротивление — это истинный знак королей.
Катсуто, тот, кто возвращал приветствия победы, понимал значение этой власти и как её использовать. Он нес величие монарха.
Глава 14
С полной противоположностью тому, что было две недели назад (точнее, двенадцать дней назад), зал заполнился мирной аурой.
Хотя ту ауру можно было легко назвать нейтральной, на практике всё не так просто, было бы ложью сказать, что здесь нет никого с мыслями о победе или поражении.
Но ожесточенные соревнования последних десяти дней уже закончились.
Дресс-кодом для праздника была их обычная форма.
Ещё раз вынужденный одеть плохо сидящий пиджак, он подумал: «По крайней мере, если дело дойдет до танцев, может в нём будет лучше?» мысль, которая закончилась сходно рытью себе могилы.
— Популярность, да? — со злобной улыбкой подошла Мари, которую официально выписали днем ранее.
— Спасибо. Но, честно говоря, к ней мне ещё далеко.
Будто говоря, что с этим ничего не поделаешь, Тацуя взглянул на свою сестру, которая была окружена в два, а то и в три раза большей толпой.
Одноклассники, организаторы Турнира, должностные лица базы, предоставившие место для Турнира, руководители спонсирующих Турнир компаний.
Присутствие всех их было неизбежно, но при учете работников рекламных фирм (продюсерских компаний, коммерческих компаний, агентств талантов), также одетых как должностные лица, напрашивался один вопрос к организаторам вечеринки: «в чем скрытый смысл?».
Честно говоря, ему хотелось просто силой далеко убрать этих шумных и грубых людей, но с проницательным (холодным?) взглядом, Сузуне отговорила его от такого подхода, поэтому пока он держался в тени.
— Я не говорю о твоей сестре, — Мари грустно усмехнулась, услышав естественный ответ Тацуи, — я имею в виду тебя, Тацуя-кун.
Мари показалось, что Тацуя сделал усталое лицо.
Хотя и несопоставимо с толпой вокруг Миюки, Тацую с самого начала постоянно искали.
Большинство из них были незнакомыми взрослыми.
Не то чтобы он никогда их раньше не видел.
Из-за своей работы на компанию отца, несмотря на свой возраст, он достаточно хорошо знал лица бизнесменов.
Хотя это и было только на уровне «ученика старшей школы».
Как жителю лаборатории, ему было не обязательно участвовать в деловой стороне, но по сравнению с обычными сотрудниками в той же отрасли, у него было гораздо больше контактов, чем «просто немного».
Из тех, кто приходили с ним поговорить, он знал больше половины в лицо.
— Разве это не президент Японского филиала компании «Розен»? Разве он не впервые заговорил с учеником старшей школы?
— Не знаю. В конце концов я впервые на Турнире Девяти Школ.
— Достаточно честно.
Когда Мари ему зло усмехнулась, Тацуя почувствовал раздражение... В пределах 80%, или около того.
— ...Ну, с этим ничего не поделаешь. Я не знаю, почему ты такой упрямый, но точно так же, как можно отличить поддельный драгоценный камень, просто на него посмотрев, когда видишь настоящую сделку, то тоже можно сразу же её отличить.
— ...
— Не делай такое недовольное лицо. Скоро начнутся танцы. Так что тогда здесь останутся лишь ученики. Просто потерпи ещё немного. — Похлопав его по плечу, Мари пошла к столу напитков.
Похоже, она была в хорошем настроении.
Гораздо более впечатляющим было то, что, несмотря на то, что она как всегда давила на себя даже после ранения, сейчас она полностью восстановилась.
«Значит, любимый человек так влияет, хех...»
Хотя у него не было в этом никакого опыта, Тацуя не мог не подумать об этом.
Прошла примерно минута, и она вместе с Наоцугу покинула вечеринку, а Тацуя, что для него было нехарактерно, продолжил размышлять о подобном.
Размышляя над всем этим, он вздохнул.
Точнее время, выделенное взрослым для использования своих трюков на невинных детях, очень скоро будет окончено.
Тем не менее, даже не смотря на это, ему было тяжело на душе. Причина была в танце.
По правде, ученики, такие как Тацуя, — исключения.
Как только большие шишки покинули зал, место стало более расслабленным, и беззаботная атмосфера заполнила воздух.
Мягко начали играть духовые и струнные инструменты.
Молодые люди сразу же откликнулись на энтузиазм организаторов, подготовивших к вечеру живую музыку.
Набравшись смелости, они брали девушек за руку и шли к центру зала.
К сожалению, девушки не были в платьях, но это им было совершенно не важно.
Общим дресс-кодом для девушек всех девяти школ была тонкая шелковая внутренняя накидка (носилось под жакетом), которая нежно развевалась, когда они двигались.
Как и ожидалось, в настоящее время вокруг Миюки собрались парни, как и из её школы, так и других школ.
Похоже, никто не мог держаться в стороне.
Из-за того, что она была окружена вплоть до последней минуты, она, вероятно, не смогла выронить ни единого слова.
В отличие от Тацуи, Миюки учили манерам, как действовать на балу («это не "танцевальная вечеринка"!»), так что при надлежащей процедуре, она вряд ли откажет партнерам по танцам (понятно, это не значит, что она будет танцевать, с кем попало), но скорее казалось, что были смущены сами парни.
В той толпе Тацуя увидел рядом с Миюки знакомое лицо.
Или, скорее, вместо знакомого лица, лучше сказать компаньона.
Тацуя отошёл от стены и подошёл к краю толпы.
Он отнюдь не был худым, но мастерски проскользнул через окружившую Миюки толпу.
— Прошло два дня, Итидзё Масаки.
— А, Шиба Тацуя.
Они обменялись спокойными приветствиями.
Они не считали себя друзьями, но вместе с тем они не думали, что им нужно жестко придерживаться формальностей.
— Твое ухо в порядке?
— Всё прекрасно, не стоит беспокоиться.
— Вот как.
На вежливость Тацуи (умышленную), Масаки вернул острый взгляд, который вряд ли можно было назвать любезным. Ну, от него, кто потерпел поражение там, где непременно должен был победить, не следовало ожидать, что он с радостью примет беспокойство от победителя. Хотя его тон был неоднозначным, у него, безусловно, была пренебрежительная аура.
Осознав, что Миюки посмотрела на него холодным взглядом, сердце Масаки сжалось в тревоге.
— Э, ах... Ах? Шиба!?
Он внезапно крикнул фамилию Тацуи, из-за чего лицо Тацуи приняло выражение «этот парень в порядке?».
— Ты, её брат!?
Слова Масаки вызвали у Тацуи нескончаемую скуку.
— ...Ты говоришь мне, что только сейчас это понял? Серьезно?
Его изумленное лицо подразумевало «думаю, я понял?», Масаки застыл.
Послышался скромный смех.
Прикрыв рот рукой, Миюки отвернулась.
— ...Итидзё-сан, неужели вы не могли сказать, что Онии-сама и я, брат и сестра?
Голос Миюки, когда она говорила с Масаки и подавляла свой смех, казался каким-то счастливым.
— Э, нет, это эм... да.
Когда Масаки отказался от попыток найти оправдание, Миюки с улыбкой на него посмотрела.
Тацуя не был уверен, что вызвало её интерес, но ему показалось, что Итидзё вдруг стал заметным в глазах Миюки.
Тем не менее, это всего лишь значило, что он рассматривался на уровне возможного кандидата на танец.
— Ты не можешь стоять здесь вечно, поэтому Миюки, почему бы тебе не потанцевать с Итидзё?
На слова Тацуи (или, точнее, на часть «потанцевать с Итидзё»), Масаки резко поднял глаза.
Его глаза засияли в ожидании.
После того, как поединок Миюки со смехом утих, она наклонила голову в сторону Масаки, как бы спрашивая «что вы будете делать?».
— Не могли бы вы... составить мне компанию на две песни? — с почтительным голосом, Масаки учтиво поклонился Миюки.
— Пожалуйста, позаботьтесь обо мне, — поклонившись в ответ, Миюки взяла его протянутую руку.
Когда Масаки занял позицию, его лицо засветилось, и он кивнул Тацуе в знак благодарности.
Увидев это, Тацуя подумал «какой продажный парень».
Разыгранная романтическая комедия Масаки Тацую совершенно не заботила (до тех пор, пока Миюки это «устраивает»).
Вот почему он смог это так легко принять.
Однако когда дело дошло до него, даже в лучших условиях он не мог со всем этим справиться.
В ту секунду, когда увидел мельком свой нерешительный и изворотливый вид, он остро осознал свою незрелость.
— Сэр, в это время, не лучше ли мужчине взять на себя инициативу.
Даже Хоноки для него было слишком много, чтобы справиться, как он может быть обвинен в желании убежать от всего этого беспорядка? Он хотел пожаловаться подошедшему человеку... Но не сделал этого.
— Эрика... Почему ты официантка?
— Но я была официанткой с самого начала.
Жалоба Тацуи была легкомысленно отклонена.
Лео и Микихико, как участники, были приглашены на вечеринку. Эрика и Мизуки, наверное, считались частью персонала. Но в вечеринке не участвовали все четверо, вместо этого присутствовали как работники на неполный рабочий день.
Микихико, согласно своему желанию работал на кухне, но Эрика ходила по залу в развевающемся костюме официантки.
— ...Я и вправду не думаю, что ты должна тратить время на подобное место.
— Давать подобающие советы нашим гостям тоже часть должностной инструкции.
Из-за того, что Эрика так прямо ответила, Тацуе захотелось приложить ладонь к лицу. Помимо её «работы», Тацуя знал, что была ещё одна причина для слов Эрики.
Хонока ждала приглашения Тацуи.
Он точно знал, где она находилась без необходимости этого говорить.
Но он совершенно не знал, что делать после.
В конце концов, у него не было опыта в «приглашении» девушки.
— Сэр? На самом деле не нужно так много думать обо всём этом.
Эрика была здесь, как и раньше, лишь чтобы развлечься, но постепенно в её голос проникали нотки изумления.
Однако при таких темпах изумление скоро превратится в раздражение.
Думая, что это было бы не совсем не выносимо, Тацуя решил не падать духом.
— ...Хонока.
— Да!
Тацуя приготовился.
— ...Не хочешь потанцевать?
Из-за неуверенности в себе, он говорил эти слова сравнительно долго.
— С радостью!
Тем не менее, похоже, что Хонока была более чем счастлива.
После этого Тацуя танцевал с Шизукой, потом Эйми, и Маюми, пока, наконец, истощенный не прислонился к стене.
Маюми была особенно «трудной».
Её чувство ритма было совершенно уникальным.
Даже как комплимент, нельзя сказать, что Тацуя был ужасно хорошим танцором. Поскольку он никогда не практиковался, это было вполне ожидаемо. Однако он не делал таких ошибок, как наступить на ногу партнера. Напротив, его шаги были безупречны.
Во время танца с Шизукой, она пробормотала, что он «танцует как танцевальная машина», слова, которые одновременно могли и не могли быть приняты за комплимент.
Наблюдать за остальными, затем воспроизвести, немного добавив, танец Тацуи не зависимо от красоты и элегантности, был отличным и технически аккуратным.
Однако, в некотором смысле, Маюми была полностью противоположна.
Её исполнение и шаги были совершенно не к месту.
Однако ритм она чувствовала, или даже изобретательно чувствовала, так изобретательно, что двигалась чуть-чуть вне каждого звука, но она всё равно элегантно танцевала вместе с потоком песни.
Из-за этого Тацуе нужно было совпадать и с Маюми и с музыкой, идти вместе с двумя ритмами и маневрировать шагами по мере необходимости.
Любой нормальный человек просто попытался бы соответствовать своему партнеру, и просто бы надеялся, что всё в любом случае удастся, но так как его тело не знало танца, Тацуя просто воспроизводил движения в своей голове, а делать что-то такое было уж слишком.
Однако после того как Маюми оставила Тацую истощенным, отправившись в хорошем настроении на поиски другого партнера, многие девушки начали осмысленно ходить перед ним.
Ему было далеко до Миюки, которая после своего танца привлекала партнеров, как сияющая звезда, но после его успеха в «Коде Монолита» было немало девушек, которые им заинтересовались.
Видя его истощенный внешний вид, они смотрели на него одинаково сочувствующе.
К сожалению для него, хотя он сам, наверное, и не заметил, как только он начал подумывать вернуться в свой номер, в эту идеальную секунду ему протянули стакан.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
