— Так чего мы ждем? Отправляемся немедленно!
— Милорд, навигатор упомянул, что для того, чтобы найти точное место, ему нужен контакт с артефактом.
— Что-о? — глаза сибарита сузились. — Мне это не нравится, пусть так прицеливается!
— Не волнуйтесь, милорд. Ему достаточно и одного наруча.
— Ха, тогда ладно.
Капитан содрал с левой руки браслет и положил на стол, прислушиваясь к своим ощущениям. Убедившись, что ничего в его состоянии не меняется, он махнул рукой, позволяя слуге забрать часть артефакта.
Двое суток спустя, когда "Щедрость праведника" выходила из варпа, напротив башни навигатора в поле Геллера образовалась дыра. Обитатели Имматериума тут же воспользовались нежданным подарком и в обычное пространство судно вышло уже без экипажа. Впрочем и демонов на нем не оказалось. Пошедшее вразнос поле вымело всех незваных гостей и теперь корабль безмолвным призраком парил среди пустоты. Ровно там, где и было нужно.
* * *
История повторилась еще шесть раз. Люди, ведомые алчностью, любопытством, благими намерениями или "интуицией", поддавались уловкам оставленных Кабалом игрушек. И те пользовались своими носителями, как извозчиками. Шесть окончили свой путь в пустоте, седьмой же артефакт, через несколько посредников, проложил дорогу на планету Йегарад. Скучный серый мир, стандартная аграрная колония, где единственной достопримечательностью был монастырь Пепельного мотылька.
Старый замок венчал пик одной из самых высоких гор, где острые готические шпили весьма органично вписывались в геометрию скалы. Архивы Администратума не сохранили кто и когда построил монастырь, но заглянувшие на огонек механикусы оценили его возраст в двенадцать с небольшим тысяч лет. Однако стиль строения был однозначно имперский, грозные лики воинов и святых, что взирали с многочисленных барельефов и картин, возвещали об этом на каждом шагу. Внутренний зал, однако, носил печать совершенно другой мысли. Мотыльки. Тысячи их изображений, разных форм, видов и размеров, заполняли все поверхности зала. Даже кубки и приборы несли отпечаток мохнатых крыльев. Как и центральный алтарь. Но здесь образ был неполным. В собранном из осколков большом, полтора метра шириной, мотыльке отсутствовала одна часть, центральная, сердце композиции. Из-за этого, у любого человека, взглянувшего на алтарь возникало подспудное раздражение, желание заполнить лакуну. Обещание закончить статую стало одним из главных обетов среди обитателей монастыря. Увы, усилия даже самых искусных скульпторов пропадали втуне, казалось бы идеально изготовленные замены вываливались, рассыпались или смотрелись убогими нашлепками, еще больше заставляя ощущать несовершенство образа. Мотылек не принимал подделок.
Монахи приняли это как знак и стали искать истинное сердце. За четыре сотни лет существования монастыря, поиски обросли множеством ритуалов и мифов. Само существование ордена подчинилось этой цели.
— Брат Тумо, смотрите! Cмотрите, что я нашел на корабле! Это она, это последняя часть! — молодой монах только что не подпрыгивал.
— Брат Нефер! — окрик прозвучал как пощечина. — Как ты смеешь вести себя?!
— Прошу простить меня, почтенный брат шестого крыла, — юноша резко замер и склонил голову в раскаянии, — просто...
— Нет, не просто! Мы с тобой потом поговорим, сейчас не время и не место. Однако, что ты там болтал?
— Почтенный брат, я нашел сердце Великого Мотылька, — юноша говорил медленно, не поднимая глаз.
— Да? Уверен, брат Нефер? — Тумо был полон скепсиса. — Учти, молодые братья уже не раз приносили "настоящее сердце" и все, что им доставалось в награду — розги.
— Уверен, почтенный брат. Меня вела воля самого Мотылька.
— Ха, воля Мотылька его вела. Ладно, покажи, что ты там откопал, — Тумо требовательно протянул руку. — Ну же, быстрее, я не могу стоять здесь весь день!
Нефер достал из-за пазухи и протянул на сложенных лодочкой ладонях небольшой гладкий камень в виде буквы "Y".
— И это оно? Да этот мусор даже не... — в этот момент Тумо коснулся камня и застыл почти на минуту. — Святой Император, ты прав, это сердце! Нужно как можно скорее известить братьев. Это великий день, брат!
В ордене состояло не так уж много людей и собрать их заняло всего пару часов. Монахи сгрудились во внутреннем зале, стараясь не упустить ни одной детали в возрождении их идола. Настоятель монастыря, седьмое крыло, брат Лайбемарн трепетно вложил сердце в лакуну. С тихим шелестом от сердца медленно поползли серебристые ручейки, заполняя и исцеляя трещины, стягивая и объединяя осколки камня в единую скульптуру. Дружное "Ох!" вырвалось у монахов, когда Мотылек предстал перед ними во всем своем великолепии. Забыв о каких-либо ритуалах, они сгрудились вокруг алтаря, оглаживая ставший вдруг таким живым камень. Мотылек наполнял их блаженством и смыслом, осознанием собственного места во вселенной. Нефер чувствовал отголоски этих мыслей и после того, как он сам возложил руки на алтарь и получил свою долю наслаждения, в душе юноши поселилась уверенность, что именно его роль среди братьев — главная. Что именно его дар и место на одной из невидимых рун, что вспыхнули вокруг алтаря — самое важное, что есть сейчас в этом мире.
Монахи торопливо встали на свои места и замерли в ожидании. Все началось с Нефера и еще нескольких одаренных братьев. Красный свет облаком полился из их ладоней, окутывая, соединяя людей в одно целое. На поднятых, словно по команде руках, свет стал сплетаться в завораживающий узор, само пространство дрожало от волн ирреальности проходящих сквозь зал. Впав в мистический транс, монахи отдавали все свои силы чуду, что творилось у них перед глазами. Один за другим они вспыхивали, как мотыльки попавшие в пламя и осыпались пеплом. Уже умирая, Нефер внутренним взором увидел, как узор покинул планету и устремился в пространство, к своей цели. В свои последние мгновения, монах был счастлив, он исполнил свое предназначение.
Внутренняя зала опустела. С громким треском от алтаря стали отваливаться куски камня. Трещины выводком змей побежали по стенам, проникая всюду, от шпилей до самых глубоких подвалов, пожирая жизнь старого замка. С грохотом, отразившимся многочисленным эхом, здание стало проваливаться внутрь себя, превращаясь в груду щебня, что через несколько секунд устремилась к подножию скалы. Больше ничто не напоминало, что когда-то здесь стояло величественное творение рук человеческих.
Колдовской узор нырнул в варп, притягиваясь к яркой точке, маяку, горевшему схожей энергией. Маяк напитал узор и отправил дальше по пути к цели. И следующий, и следующий...
Выполнив свою роль, артефакты рассыпались невесомой пылью, развеялись и исчезли, словно их никогда и не было. С этим, все нити связывавшие Кабал со случившимся оказались окончательно оборваны. Столь качественно, что теперь даже самые могущественные из провидцев не смогли бы увидеть и тени связи.
Планета Иранойс VI
Орбауд Сакрамис суматошно ходил, почти бегал, по богато обставленному кабинету нервно облизывая губы. Он то и дело подходил к постаменту в торце помещения, на котором стояло громоздкое устройство связи, явный ксенотех, но никак не мог решиться его активировать. Орбауд боялся. Боялся того существа на другом конце канала, боялся ответственности за вызов, боялся ошибиться. Наконец, после получаса метаний, он все же положил руку на устройство. Аппарат выстрелил в ладонь множеством крючков, причиняя человеку острую боль, но Орбауд терпел, по опыту зная, что пытаться вырваться сейчас означало испытать боль намного более сильную.
— Я надеюсь ты не дергаешь меня по пустякам, раб! — эльдарская речь, непривычно резкая, даже грубая, пророкотала на всю комнату.
— Конечно, Хозяин, я бы не...
— К делу, червь!
— Видение, Хозяин. Об угрозе Темному Городу.
— Говори!
— Великое расхождение, смерть реющая над городом, уничтожение. И виновны будут новые ксеносы, откуда-то с границ Декеф Амон*[1], — Орбауд тщательно подбирал слова, следя, чтобы формулировка была предельно четкой. Вздумай он сейчас ошибиться и даже смерть не станет избавлением.
— Ты уверен?!
— Да, Хозяин. Видение было чрезвычайно ярким и четким. Комморра в виде разлетающихся шаров, кровь текущая рекой и в середине яркий образ странных станций полыхающих ослепительным желтым светом. Станций населенных ксеносами, подобных людям, но с костяным гребнем на голове. Я проверил дважды, на картах и на костях. Они говорят то же самое.
— Ты видел еще что-то? — сказал эльдар после паузы в несколько секунд.
— Нет, хозяин. Только это и направление к северо-западной границе Уль... эм, Декеф Амон. Прошу простить нерадивого раба, Хозяин.
— Не трясись, червяк. Ты хорошо послужил и будешь вознагражден.
Без предупреждения, аппарат отпустил руку человека и тот упал на пол обливаясь потом, кровью и слезами.
Комморра
— Какие будут приказы, архонт*[2]?
Дракон в темно-бурой броне стоял на одной из первых ступенек широкой лестницы под прицелом четырех инкубов. Это льстило, показывало уровень уважения к его талантам воина и лорда. Собственно, проигнорируй охрана дракона, он посчитал бы себя оскорбленным. Здесь, в Комморре, титул "безопасен" считался презреннейшим из всех.
Лестница, вырезанная из иссиня-черного камня была отполирована до зеркального блеска. Один из тривиальных, но эффективных уровней защиты, ведь даже опытному воину приходилось прилагать усилия, чтобы нормально стоять на столь предательски скользкой поверхности. Лестницу венчала площадка с троном, на котором сидел, покачивая в руке металлический бокал, Асдрубаэль Вект. Бессменный верховный правитель города боли, предательства и порока. Уже девять тысяч лет он держал свору гедонистов-убийц прочно в своем кулаке и никто не мог сравниться с ним в коварстве, жестокости и уме.
— Я чую ловушку, Драскзама. Как ты сказал — видение слишком четкое, словно его вырезали у этого мон-кея на том, что он зовет мозгом. Но также я чувствую и правду в его словах. Эти ксеносы, эти минбарцы, они напоминают мне кого-то.
— Я поищу упоминания о них, архонт.
— Поищи. А пока мы позволим мон-кеям нанять нас. Скажем, кабал Призрачных Лезвий. Ты знаешь, что делать. И пошли гемонкула проверить своего раба. Мне интересно, кто это смог так покопаться у него в голове.
Субсектор Локсбеллум. Планета Элиум Прайм.
На исходящие жаром рокритовые плиты космодрома спрыгнула молодая девушка, шатенка с хорошей фигурой, но простушка по виду, почти неотличимая от сотен тысяч других особ прилетевших вместе с ней в "мясной коробке". Вечером того же дня, она, уже с другим лицом, в дорогом коктейльном платье, сидела в престижном аристократическом клубе, задумчиво глядя на завсегдатаев поверх кромки бокала. Следующий день девушка провела в компании главы корпорации ДисАуд, главного производителя воксов в субсекторе. На третий, она уже успокаивала его злость на ксеносов, что прожорливой акулой вцепились в его деньги. На четвертый — предложила выход.
— И пусть ксеносы режут друг друга, милый Арес, а мы будем получать прибыль.
— Но цена, — Аресу было сложно думать, мысли словно разбегались в каком-то дурмане, — отдавать людей темным убл...
— Милый, что есть пара сотен тысяч грязеедов с нижнего уровня? — девушка подсела ближе к мужчине и стала поглаживать его по голове. — Бездельники и смутьяны, мусор. Мы всего лишь проведем уборку. Малая цена за то, чтобы не дать Империуму подсесть на иглу технологии ксеносов.
— Если Адептус Терра докопаются, мне и моей компании конец.
— Никто ничего не узнает, если просто подсунуть капитану ложный маршрут. Всего лишь пропадет одна из "мясных коробок", даже расследовать не станут.
— Да? Раз ты так говоришь, Люси, — Арес окончательно растворился в источаемом ведьмой колдовстве.
Приказы, под чутким руководством девушки, были отданы и уже через неделю полмиллиона бедняков отправились к новой жизни, как они считали. А на следующий день планету потрясла новость о жестоком убийстве главы успешной межзвездной корпорации.
Станция галактической связи "Гермес". Индра.
С администрацией субсектора и планеты, где расположилась вторая станция связи, увы, отношения не сложились. Местные власти опасались и меня, и тех изменений, что несла быстрая межзвездная связь, организованная по чуждым Империуму принципам. Миллионы проволочек, препон и откровенного саботажа уже давно вывели бы из себя любого человека. Даже помощь инквизитора Софии, которая сама себя отрядила для надзора за минбарцами в Локсбеллуме, не спасала. Впрочем, терпение — это товар, которого у меня было в достатке. Чиновники выли от количества документов и административных актов, которые я прикладывал к каждой претензии за препятствие делам "Анлаʼшок" и корпорации "Пирамида". Сдается, со временем, мне все-таки удастся их выдрессировать.
Моих кораблей в системе было всего шесть. Три "Призрачных звезды", две "Белых" и один корабль класса "Акула", который я назвал "Хранитель знаний". Приходилось таиться и действовать аккуратно, ведь даже восемнадцать кораблей, которых я заявил, построенных за три года — невообразимая скорость для Империума. Реакцию людей на то, что их на самом деле в десять раз больше — я просто боюсь предсказывать. Пусть по местной классификации они не дотягивали даже до легких крейсеров.
Еще несколько десятков кораблей были законсервированы неподалеку, в половине светового года над плоскостью эклиптики, в небольшой гравиметрической аномалии, которая весьма удачно скрывала их от любых дальнобойных сенсоров.
Вдобавок к моим кораблям, станцию охраняли четыре эскадры системных мониторов. Крепкие, но простые суда от километра до двух длиной, большей частью вообще без варп-двигателей, а даже там, где они присутствовали — это были "расчетные", из тех, что позволяют прыгнуть максимум на пять светолет. Зато на вооружение они пожаловаться не могли, по огневой мощи каждая эскадра могла посоперничать с парой тяжелых крейсеров.
Пространство вокруг станции было объявлено запретной территорией. Ряды буев с печатью инквизиторской инсигнии, вещавших об этом, были расставлены в радиусе нескольких сот тысяч километров. Поэтому, когда конвой из четырех десятков грузовых кораблей ничтоже сумняшеся этот периметр нарушил, это вызвало у меня закономерное недоумение и подозрения.
В этот момент я, в кукле Линьера, как раз разговаривал с Софией.
— Значит ты видишь весь ваш "Анлаʼшок" в Инквизиции?
— Да, думаю это самый разумный вариант. Так мы и под приглядом будем и принесем наибольшую пользу. Я же тебе рассказывал, наша работа мало отличалась от выслеживания демонов и их пособников.
— Мысль безусловно интересная. Значит Ордо Маллеус?
— И в Ксенос, возможно. У нас есть опыт борьбы с тиранидами. Весьма удачный, к...
Басовитая сирена прервала наш разговор.
— Угроза станции. Командующий Линьер, Вас ожидают в главном тактическом центре.
Я поднял руку к визору, делая вид, что просматриваю доклад.
