По коже невольно пробежали мурашки от разъяренного взгляда, направленного на меня. Но, видимо, злость — это заразно.
— Ах так, Князь, — прорычала я, резко поднимаясь на ноги и слыша хруст стекла под ногами, — Что за дискриминация, милый?! Ты меня для того и тренировал, чтобы я смогла влиться в это демонову банду!
— Я передумал! — рявкнул Арт, впечатывая кулак в стену рядом со мной. За то, что я даже не вздрогнула, мне стоит дать медаль. Зато я разозлилась еще больше.
Да, медаль мне. Посмертно.
— Меня не волнует твое мнение! То, что ты мне нацепил кольцо на палец и поставил штамп в паспорте, не дает тебе права приказывать мне! Не для того я терпела эти пытки — иначе тренировки в первое время назвать было просто нельзя! — чтобы после всего просто так сдаться! — стоя вплотную к Князю, я ударила его по груди двумя руками, что он чуть отшатнулся назад, и изо всех сил сжала футболку в кулаках, стараясь успокоиться. — Я нашла банду, я нашла себе тренера, я стала трейсером — следовательно, я пойду к ним, хочешь ты этого или нет!!!
— Ты должна была мне желание, — вдруг спокойно и не совсем в тему прошептал Артём, наклоняясь надо мной. Я качнулась назад и уперлась лопатками в холодную стену, но парень быстро сократил появившееся расстояние и внимательно пронаблюдал, как я машинально облизала губы, по-прежнему цепляясь за его футболку. Судорожно сглотнул, — Ань, — снова посмотрел он мне в глаза, проводя тыльной стороной ладони по щеке, — Солнышко, ты не пойдешь к банде Лирика, — увидев, как я собираюсь возразить, Артём окончательно добавил, — Это мое желание.
Тихо простонав, я опустила глаза на свои руки, сжимающие фиолетовую ткань. В голове мелькнула мысль и скрылась за извилиной мозга, махнув хвостиком. Вынырнула из-за поворота, подмигнула мне и снова исчезла. Я подняла взгляд, внимательно посмотрев на все такие же нереально синие глаза парня, молчаливо рассматривающие мои эмоции, проскальзывающие в светло-зеленых радужках, и, немного поразмышляв, взглянула на плотно сжатые губы.
Мысль обрадовано захлопала в ладошки, отсалютовала мне и взорвалась торжественным фейерверком.
Темно-синие глаза еще сильнее потемнели, а зрачок расширился. Обычный рефлекс — освещение тусклое, вот и...
— Поцелуй меня, — еле слышно произнес хриплый голос. Я только хотела возмутиться, но через несколько ударов сердца, внезапно куда-то заторопившегося с ритмами, поняла одну важную вещь. Эти два слова... сказала я.
Не он. Именно я.
— Что?.. — неуверенно выдохнул Артём. Не столько произнес, сколько, действительно, просто выпустил с выдохом.
Он спрашивает "что?"!! Мне бы кто объяснил, что я творю!!!
Я снова облизнулась, сильнее сжав в кулаках мягкую материю приятного фиолетового цвета, и, не отрывая пристального взгляда от шокированного лица парня, тихо, но уверенно произнесла:
— У меня тоже есть желание, Тем, и я его тоже использую. Сейчас, — я сглотнула и, обводя в кружочек в виртуальном ежедневнике пункт "Сходить к психиатру", твердо повторила, — Поцелуй меня.
Молчание. Минута. Две.
...Три. Три минуты молчания.
— ...Ань, ты пила? — эта фраза была произнесена с таким тоном, что я даже стала сомневаться, вопрос это или утверждение. Скорее второе.
— Да, пила! — раздраженно прорычала я, зверея под пристальным затуманенным взглядом, — Минералку, колу и сок!
— Дыхни, — криво улыбнулся Артём, на сто процентов уверенный в том, что я лгу. Ну, я-то тоже была уверена в своих словах. Случайный глоток вина не в счет.
Сжав зубы, я поднялась на цыпочки и, так же, как и при "поцелуях" после выкриков "горько", близко приблизилась к губам парня, почти касаясь его.
— Дыхну, — прошептала я и выдохнула воздух из легких в чуть приоткрытый рот. От потрясенного тихого стона по позвоночнику прошла волна дрожи, и теплые губы резко прижались к моим.
Яркая, безумная вспышка восторга мгновенно выгнала из головы абсолютно все хвостатые и бесхвостые мысли, оставив пустоту, быстро заполняющуюся неизвестной воодушевленностью. Пальцы сами разжались и скользнули к коротким жестким прядкам, покалывающим дрожащие руки, по коже которых и без того ходили острые искорки наслаждения.
Я тихо простонала в губы Артёму, когда он еще сильнее прижал меня к себе, скользя руками по спине и спутывая длинные локоны.
Я хотела этого, — мелькнула затерявшаяся понимающая мысль. Давно, с того самого невинного поцелуя у озера, которому просто не сравниться с тем, что происходило сейчас. Хотела, но просто не желала это принимать.
А еще я поняла, что обязательно буду жалеть о том, что попросила поцеловать меня. Но потом, когда выйду из этой тесной каморки. Потом, когда обратно вернусь в увлеченную, но обычную жизнь... Потом.
С огромным нежеланием я отстранилась от губ Князя, изогнувшись в его руках. Горячие, уже не теплые, а именно огненно-горячие губы коснулись моего уха.
— Еще... — тихий рык, никак не способствующий восстановлению дыхания.
— Артём... — попыталась я позвать парня, но, по-моему, мою просьбу даже не услышали.
— Еще... — раздраженно, недовольно. Язык осторожно коснулся чувствительного места за ухом, вызвав у меня неровный судорожный вздох.
— Отпусти меня завтра к банде Лирика, — прошептала я, успокаивающе проводя пальцами по шее и широкой напряженной спине.
— Нет! — зло, — Еще... пожалуйста, — умоляюще, просяще.
Я поразилась отчаянию, которым было насыщено последнее слово, и чуть не заплакала от осознания своей жестокости, с которой я собиралась произнести следующую фразу.
— Отпустишь к банде — будет тебе еще, — поставила я твердое условие и замерла в напряженном ожидании. Поймала себя на том, что мысленно молю, чтобы он согласился, и нервно закусила нижнюю губу. Это движение уловили почти черные глаза, — Обещаю.
Секунда. Две. Три.
...Три секунды размышлений.
— Согласен, — громко — так громко, что я даже испугалась, что нас услышат — прорычал Артём и, сильно вжав меня в стену, отчаянно, с яростным напором и скрытой ненавистью к банде, впился в мои губы. Я ответила ему. С восторгом, с радостью, с нежностью. Со свойственной мне неопытностью и энтузиазмом.
Я талантливая ученица. Я выполняю свои обещания.
12 глава.
Он сидел на крыше двухэтажного дома. С высоты птичьего полета завораживал плавный переход из армий высотных новостроек в старые, повидавшее время "избушки"— пенсионеры, построенные еще в начале прошлого века. Покосившиеся ставни, разваливающиеся калитки, осевший фундамент... Многие здания были уже разрушены: одни с помощью техники, другие — только по желанию стихии. Казалось бы, дуновение ветерка — и от остальных тоже останется один лишь пепел... Но они держались. Старая часть города и каменная набережная были любимыми местами для прогулок с друзьями и свиданий с любимыми. Но он был тут один.
Почти один.
— Мурр, — серая кошка с маленькими белыми пятнышками на шерстке заискивающе потерлась о ногу парня в зеленой толстовке. На его голову был плотно надвинут капюшон, почти полностью скрывая лицо в тени.
— Я не принес тебе сегодня поесть, маленькая, — раздался тихий голос с сочувствующими нотками, — Попроси еще раз хозяйку.
— Мяу, — хитрая Мурка добавила в свой голос жалости и дотронулась мягкой лапкой до руки, безвольно повисшей на коленке. Парень перевел взгляд с медленно погружающего в реку красного солнца на кошку и слабо улыбнулся.
— Попрошайка, — прошептал он, пальцем аккуратно касаясь холодного мокрого носика розового цвета. Животное недовольно фыркнуло и нырнуло в узкую дырку в крыше, надеясь урвать лакомый кусочек с большого стола хозяев. Возможно, ей даже перепадет что-нибудь более вкусное, чем какие-то макароны...
В кармане тихо завибрировал телефон.
— Слушаю, — ответил чуть помрачневший голос парня, только что ласково общающегося с семейством мурлыкающе-шипящих, — Ты нашел их?
— Нет... — нехотя произнес мужской бас, — Ты сейчас где?
Молодой человек посмотрел на провал между черепками, думая, что сквозь него он точно не сможет пролезть.
— Гуляю.
— Опять по городу носишься? — раздраженным тоном задал собеседник риторический для этих двух вопрос и поспешил сообщить цель своего звонка, — Через час с десяток поклонников будет на Ленинградской. Пробегись там, народ требует новых эмоций.
— ...А если я не хочу? — после нескольких секунд молчания поинтересовался парень, — Мне уже надоело все это.
На этот раз тишина повисла намного дольше.
— Не глупи. Я единственный знаю, кто ты такой. Если бы мне нужны были деньги, я бы уже давно тебя сдал, — мужчина задумался и, не надумав новых аргументов, закончил, — Через час. На Ленинградской. Не светись больше, чем нужно.
Мужской голос сменился частыми гудками.
Парень вздохнул, разумно решив, что Мурка сегодня больше не вернется, бросил прощальный взгляд на ярко-красный кусочек закатного солнца и, схватив разрисованный скейтборд, который до этого момента охотно выполнял функции удобного, но жестковатого сидения, темно-зеленой стрелой прыгнул с края крыши.
Уже завтра фотографии неуловимого Лирика разлетятся по всей сети.
Он знал это.
* * *
Двадцать два этажа.
Стоя у входа в подъезд с задранной наверх головой, я поняла, что это выглядит намного страшнее, чем звучит.
Когда Артём назвал мне адрес, я сразу припомнила кирпичное здание-свечку, мимо которого пару раз ходила в гости к Маше. Тогда оно мне казалось вполне нормальным — в новой части города и повыше есть. Когда он сказал, что встреча будет происходить на крыше, я решила, что интересно будет посмотреть на родной город с высоты птичьего полета. Но когда я реально столкнулась со стоящей передо мной махиной красновато-коричневого цвета, возвышающейся на десятки метров...
-...Ань, может, все-таки не стоит? — с надеждой спросил Князь, сильно затягивая мне эластичными бинтами коленные суставы и краем глаза контролируя, насколько туго я заматываю левый локоть.
— Договор, — спокойно произнесла я, фиксируя застежку, и, чуть пристав на свободной ноге с кровати, схватила с подушки резинку. Знали бы вы, сколько самоконтроля и силы воли мне понадобилось, чтобы не покраснеть и не сбежать в ванную комнату. Руки Арта + нечаянное напоминание о второй половине "договора" + волна воспоминаний = ядерная смесь. Я все-таки вздрогнула и резко затянула волосы в высокий хвост. Губы парня чуть искривились в усмешке, когда он понял причину моих нервных движений, но — стоит добавить плюсик в его характеристику — никак не прокомментировал. Его подменили! Князь, которого я знаю, не может быть таким... чистосердечным!
— Тебе будет страшно, — произнес вдруг парень, когда уже заканчивал перебинтовывать вторую коленку. Это надо было сделать, дабы уберечь суставы от вывихов, а сами конечности — от серьезных растяжений. Ни в коем случае нельзя исключать возможность травмы, — Страх перед высотой, страх перед Марсом, страх перед препятствиями. Я не знаю, что они придумают, — в синих глазах — я больно прикусила внутреннюю сторону щеки, когда вспомнила, при каких обстоятельствах они могут стать практически черными — появилось недовольство от неведения, — Это может тебя запутать, сбить с толку. Если почувствуешь, что начинаешь бояться, вспомни о выматывающих первых тренировках, о твоих многочисленных синяках, — Артём через силу выдавил улыбку. — О том, как я заставлял тебя с закрытыми глазами ходить по десятисантиметровому выступу. Как бы тебе больно не было от этих воспоминаний, вспоминай и верь, что все это было страшнее, — он опустил закатанную до этого штанину и, аккуратно взяв запястья, начал обматывать и их. Мне даже показалось, что он делает все это, чтобы успокоиться самому. Комаров хотя бы примерно знал, что меня ожидает, — Не подпускай их к себе ближе, чем на два метра. От Марса вообще старайся находиться как можно дальше. Опасайся Кориандра: я знаю его давно, но до сих пор не могу понять его намерений. Знаю только одно — он главный в "Банде", хоть и ведет себя относительно нейтрально. Сатурн сможет встать на твою защиту, если случится что-то форс-мажорное, — Артём сжал зубы и покачал головой. Пояснений не требовалось: если случится что-нибудь "форс-мажорное", то "Банды Лирика" больше не будет существовать, — О Нептуне я не знаю ничего, он пришел уже после моей ссоры с Марсом. Но не стоит вестись на его дружелюбный характер. Что-то подсказывает мне, что младший братец моего "ближайшего друга" не так прост. И... Ань, будь осторожней...
— Эй, девка, ты чего на дороге встала, как столб?! — резкий толчок вырвал меня из воспоминаний. Я перевела глаза с края крыши на бородатое немытое "что-то", благоухающее изысканным запахом перегара, и молча сделала шаг в сторону. Нелицеприятный объект икнул и обвел меня плотоядным взглядом с головы до ног, — Эмм... Ангелочек, хочешь, я тебе конфетку дам? У меня она это... В квартире лежит.
Я покосилась на крылышки, нарисованные на своей флиске, и удрученно вздохнула.
— Нет, дяденька, мне муж запрещает сладкое кушать.
Мужчина почесал лысую макушку и, философски решив, что проблемы ему на старости лет совсем не нужны, пошел по своим делам государственной важности. За новой бутылкой.
И почему наличие мужа всех так пугает?! Может, я только что столкнулась со своей судьбой?..
Усмехнувшись себе под нос, я направила свою тушку в единственный подъезд, дверь которого была выкрашена в бардовый цвет, чем-то напомнивший цвет запекшейся крови. Жизненно. Сейчас из-за угла выскочит какой-нибудь мужик с чулком на голове, оденет мне мешок на голову, свяжет, увезет в лес, достанет ножик и...
— Девушка, вы куда?
Я повернула голову и уставилась на излучающую волны вредности бабульку, сидящую в небольшой стеклянной будочке. Боевая старушка была вооружена очками с толстыми стеклами, свежим номерком какой-то "желтой" газетки и верной напарницей в цветастом халатике, сидящей рядом на табуреточке.
— Туда, — неопределенно мотнула я головой в сторону лестничного пролета. Вахтерша подозрительно прищурилась.
— Фрося, ты ее знаешь? — спросила она у своей душевной подруги. Та отрицательно помотала головой. Я состроила восхищенную мордашку, практически искренне поразившись возможностям пенсионерок.
— Неужели вы знаете всех обитателей двадцати двух этажей?!
Бабульки приосанились, гордо расплывшись в беззубой улыбке. Одна из хвостатых мыслей радостно зааплодировала мне: браво за сообразительность!
— Деточка, я работаю тут уже двадцать лет. Конечно, всех знаю. Но ты меня не заговаривай: к кому направляешься?.. — я только хотела ответить что-то ужасно умное, что выпутало бы меня из этой неловкой ситуации, но меня перебили, — Вчера-то сын Лебединского опять ту самую странную девку притащил, она до сих пор не выходила. В тот раз, месяц назад, только она была с этим... с оранжевой доской на колесиках. Орала матерные песни про сломанную ногу. А в этот раз она его ругательными словами посыла. Такая же скандальная, как и его сестрица, что в университете медицинском учится. Что за молодежь пошла?..
