Фитарели

Шаги, раздавшиеся за дверью, положили конец сомнениям.

— Что у вас с лицами? — остановился на пороге Лунар. — Китилья?

— Мы о своём, о женском, — хмыкнула та.

— Я умываться, — Сафира подскочила, схватила полотенце, кинулась к двери. Лунар чуть посторонился, провожая девушку взглядом. Волосы вспыхнули, предводительница поспешила из комнаты, путаясь в непривычном платье. Прислонилась к двери, унимая участившееся дыхание.

Слова Китильи словно прорвали призрачную стену, заставили взглянуть в глаза очевидному. Тому, о чём наверняка все вокруг уже догадались.

Хран, да как она может быть чистой? После всего, что с ней сотворили мараги?! Китилья специально солгала? Или это что-то значит — не слишком хорошее? То, что не понравилось бы Лунару? Но о влюблённости же не солгала...

Как с ней такое могло случиться?! И что теперь?!

Домой, и поскорее. К привычной жизни, к управлению родным Рубиновым Рогом, забыть, навсегда забыть о синеглазом воине. Разорвать все связи, выкинуть из головы.

— Сафира? — послышался бархатный тембр из-за двери. Девушка вздрогнула, поспешила скорее прочь.

Пока Сафира приводила себя в порядок, вспомнила про спящего марага. Разбудила, приказала проверить вещи, развешанные в специальной сушильной комнатке с камином. Показалось, слышит мысленное ворчание в ответ, но закрылась от него. С трудом взяла себя в руки, заставила волосы притухнуть. Вернулась в комнату.

Лунар с Китильей тихо переговаривались, но из-за двери слышно не было. Сафира решительно вошла, окинула замолчавших хмурым взглядом.

— Опять? — поинтересовался Лунар, в голосе скользнули мрачные нотки. Сафира не поняла, о чём это он, с недоумением взглянула на Китилью. Та кивнула на Сафирину кровать, и предводительница с досадой обнаружила на подушке привычные две волосины. Положила руку на живот. Бросила взгляд на Лунара. А может...

Да нет! Отмахнулась сама от своих мыслей. Однако при воспоминании о Кьяфе вдруг сделалось совсем грустно. Он хороший, чудесный друг. И его прикосновения дружеские. Не вызывают отвращения, но никогда и не дарили наслаждения.

Сафира решительно взяла волосины, пустила лёгкую искру, сжигая их. Выбросила пепел. Комната наполнилась невесомым ароматом, не похожим на запах палёных волос, скорее как при горении пряной травы. Спутники промолчали. Мараг принёс охапку почти высохшей одежды.

Во время завтрака предводительница всё пыталась придумать причину, чтобы не ехать на одном гнаране с Лунаром. Но так и не нашла достойного обоснования. На какой-то миг почти решилась, однако осознала, что поездку с Кадимом просто не выдержит, и будет выглядеть глупо вдвойне. А если усадит вместе мужчин, только зря задержит полёт.

Снаружи было сыро, пасмурно и холодно. Пришлось завернуться в одеяла, чтобы пронзительный ветер, наполненный ледяными каплями, не пробирал до самых костей.

Только у Китильи был с собой тёплый плащ, найденный где-то в недрах модуля, и Сафира всё не могла решить, нравится ли ей это, или наоборот: хотелось бы, чтобы Лунар отдал подруге своё одеяло, а сам разделил одно на двоих с Сафирой.

Предводительница пыталась выгнать из головы эти мысли, однако они возвращались всё настойчивее. Может, знак преследует её именно потому, что Лунар должен стать отцом? Отсюда и притяжение? А может наоборот? Дело не в силе, а в том, что она влюбилась? Если правда то, что её желания как-то могут влиять...

Сафира вздохнула. Как не хватает Талима! Он всегда спокойно, рассудительно объяснял, под конец она уже не боялась подойти к нему с любым вопросом!

Одеяло создавало иллюзию границы, которую хотелось то прорвать, то укрепить. Однако в скором времени показались знакомые горы, и предводительнице уже некогда было предаваться сомнениям. Она пыталась рассмотреть деревушку с ручьями меж домов, но серая мгла словно скрывала всё. Небо клубилось тучами.

Сафира приложила ладонь к глазам, пристально вглядываясь в поднимавшиеся серые скалы.

— Вон пещера! — указал рукой Лунар туда, где они оставляли лошадей. Всё было странно, неправильно. Приблизился гнаран Кадима с Китильей.

— Селения нет! — прокричала та, преодолевая шум ветра. — Я ничего не вижу! Пусто!

— Вот здесь стояли первые дома, — снова указал Лунар. Сафира пригляделась. И правда, тут они входили в деревушку, спускаясь с горы. Вот и ручейки, только где домишки, которые прикорнули между ними?!

— Как такое возможно?! — изумилась Сафира. — Мы ничего не перепутали?

— Все вместе? — хмыкнул Лунар. — Давай посмотрим на пещеру кузнеца.

— Иллюзия?

— Скорее лоскутки другого пространства.

Ветер поднимался, начал накрапывать дождь.

— Снижаться будем? — уточнил Лунар. Сафира не знала, как правильно поступить.

— Кому я вещи отдала? — пробормотала она, вдруг вспомнив старика. Ощутила, что Лунар пожал плечами.

— Давай спустимся? — предложила неуверенно. Воин молча направил гнарана вниз, приземлился возле пещеры. На этот раз на ней не было никакой двери, да и сам вход казался чуть иным.

Гнаран Китильи с Кадимом сделал несколько кругов. Кажется, оттуда что-то кричали, но разобрать было сложно. Наконец, мараг с Лунаровой подругой опустились рядом, животное сложило крылья.

— Там ничего нет. Пусто, — проговорила Китилья. — Даже... ммм... следов не видно.

— Заглянем? — предложила Сафира. Очень хотелось осмотреть пещеру. — Это не опасно?

— Мне ничего не видно, — отозвалась Китилья, и в её устах слова прозвучали не успокаивающе.

Лунар спрыгнул, помог слезть Сафире. Китилья с марагом последовали за ними. Оставив гнаранов и одеяла снаружи, взяв на изготовку мечи, отряд направился в пещеру. Волосы Сафиры разгорелись от волнения, освещая темноту. Вот здесь должны были висеть мечи, вот здесь путников угощали странными лакомствами.

Вокруг было тихо, пустынно и нетронуто. Невозможно за день придать всему такой первозданный, природный вид.

Сафира прошла туда, где в прошлый раз находилась мастерская. Лунар молча следовал за девушкой, прикрывая. Вверху виднелось отверстие, в которое проглядывало сизое, затянутое тучами пасмурное небо. Наверное, именно оттуда выходил дым.

А внизу, на полу, еле различимым пятном темнело кострище — старое, словно не один десяток лет не использовавшееся.

Просто кострище, не печь, не горн. Однако в слое древнего пепла неожиданно что-то сверкнуло. Предводительница протянула меч, разгребла кончиком золу. Там поблёскивала цепочка — очень знакомая, золотая. Та самая, которую Сафира потеряла ещё в Роге.

— Как такое возможно? — пробормотала предводительница.

— Оставь её здесь, — произнесла Китилья.

— Но... — начала Сафира, однако Китилья качнула головой:

— Лучше оставить. Не могу объяснить, просто знаю.

Сафира перевела взгляд на Лунара. Воин только кивнул, показывая, что верит подруге.

— Это тоже... чья-то? — поинтересовался.

— Моя, — отозвалась Сафира. — Я уронила её в Роге. Когда летела на Карате. Не знаю, как такое может быть.

Мысль о драк-коне привычной тенью коснулась сердца. Однако впервые предводительница вдруг подумала, что в этом странном и непонятном "фантомном" мире происходит много совершенно необъяснимого. Может, и Карат каким-то чудом спасся? Исчез, переместился, перевоплотился?

Она снова отогнала беспочвенные надежды. Призналась себе, что ужасно устала от всего. В тишине спутники вышли из пещеры, снова завернулись в одеяла и разместились на гнаранах.

Больше не хотелось никуда залетать. Ни к тёплому источнику, ни смотреть на болота. Поскорее к Китилье домой, там пускай Лунар связывается со своими, выясняет всю информацию, ищет способ вернуться в Рог. И, может быть, вернуть двух "варваров" — лиарку и марага.

Ощущая прикосновение надёжных рук, предводительница впервые испытывала ужасную тоску, вдруг осознав, какая между ней и воином лежит пропасть.

Первая намеченная стоянка промелькнула ещё днём, поэтому её пролетели, не снижаясь. Несколько раз спускались перекусить и размяться, но в селения больше не заходили. Распогодилось; было по-прежнему пасмурно, но ветер утих и дождь больше не накрапывал.

Уже начало темнеть, однако селения давно не попадались. Путники даже вернулись немного назад, сделали круг, но ничего не нашли: лес, и если в нём и есть какие домишки, в сгущающейся темноте их не сыскать.

На земле ночевать не хотелось, было слишком холодно. Какое-то время уставшие гнараны летели, пока внизу на поляне не показался заброшенный сруб. Он стоял на пересечении нескольких троп. Вокруг, насколько можно было судить в темноте, простирались густые леса.

Спутники осторожно снизились, внимательно осмотрели сам домик и всё вокруг. Никого. Проёмы окон ничем не забраны, дверь болтается на одной петле, местами прохудившаяся крыша. Внутри пусто, однако обустроена простая печь, в которой можно разжечь огонь.

Лунар проверил дымоход, после чего они с марагом насобирали поблизости дров, сложили в печи. Сафира приблизилась, рубиновая волосина легко скользнула в руку, зажигая сухие ветви. Холодный отсыревший сруб начал понемногу прогреваться. Поблизости нашли ручей, напились и наскоро поужинали остатками припасов: готовить было не в чем. Нанесли сухих листьев, обустроили лежанки на полу поближе к теплу.

— Нужно подежурить, — проговорил Лунар. — Распределим. Ты будешь?

— Все — значит все, — Сафира ощутила укол обиды. Впрочем, он прав, она вполне может приказать разделить дежурства своим пленникам. Но ведь Китилью не спрашивает, будто это само собой разумеется!

— Тогда вы первые, — отозвался воин.

— Давай ты, я следующая, — обратилась Сафира к Китилье, со смущением признаваясь себе, что не хочет, чтобы та общалась ночью с Лунаром. Китилья пожала плечами, соглашаясь.

Все разместились на спальнике и одеяле, вторым одеялом и плащом предстояло укрыться. Предводительница всё ждала, чтобы Лунар приблизился, обнял, согревая. Холодно же. Но воин, похоже, быстро заснул.

Сама она тоже устала во время дневного перелёта, однако почему-то не спалось. В голове всё крутился разговор с Китильей, вспоминались волосы на подушке. Может, именно кровь синеглазого воина нужна Рогу?

Когда Китилья тронула за плечо, Сафира почти сразу поднялась, так и не сумев заснуть. Плеснула воды на лицо.

— Я не сплю, ложись, — сказала отчаянно зевавшей спутнице. Та задумчиво окинула предводительницу взглядом, словно желая что-то спросить, но так ничего и не сказала. Улеглась посередине между мужчинами, поближе к Лунару. Воин машинально положил сверху руку. Сафира скрипнула зубами, отвернулась.

Благодаря патрульным вылазкам в Роге, девушка была привычна к ночным дежурствам. Знала, как отгонять сон, как верно рассчитывать время. Хоть звёзды здесь были и не похожи на привычные, но она уже научилась слегка ориентироваться в их ходе.

По-прежнему не спалось, думалось. Мысли навязчивыми видениями въедались в мозг, заставляя оборачиваться к мирно спящим. Мараг тоже подтянулся поближе к теплу, и Сафире казалось, что она отделена от них всех словно незримой стеной. Наверное, так оно и было.

— Не сидится? — прошептал воин, когда предводительница в очередной раз пересекала комнату. Под ногами чуть слышно поскрипывали рассохшиеся доски.

— Разбудила? — смутилась она, глядя, как тот высвобождается из объятий подруги, поднимается.

— Я чутко сплю, а ты постоянно ходишь. Нервничаешь?

— Думаю.

— О кузнеце?

Странно, но о кузнеце Сафира почти не думала. Осознав, что не может объяснить случившееся, просто отложила на потом. Если что-нибудь ещё узнают, вернётся к этому вопросу. А сейчас предводительницу больше волновало даже не возвращение домой — как ни странно, она начала верить, что Лунар сможет ей помочь. Он ориентировался в этом огромном переплетении реальностей, знал и видел их. Рано или поздно он найдёт путь.

Сейчас её гораздо больше тревожили собственные чувства. Воспоминания о Роге лежали в сердце тёплым родным комочком, но иногда становилось страшно — а сможет ли она воспринимать дом так же, как раньше? После всего, что увидела и узнала. Сможет ли вернуться к прошлой жизни, снова стать предводительницей лиаров? Как ни в чём не бывало сражаться с марагами. Брать пленников. Использовать невольников. И не вспоминать о синеглазом воине. Или наоборот — вспоминать?

— Что ты будешь делать, когда вернёмся домой... то есть в Рог? — произнесла она, садясь у стены. Огонь выхватывал левую, чистую щёку, скрывая уродливый шрам. Воин сел рядом, задумчиво ответил:

— Ты имеешь в виду после того, как меня освободишь? Ты же сдержишь Слово?

Сафира кивнула — конечно, она его сдержит. С такими вещами не шутят.

— Займусь, наконец, тем, для чего я туда пришёл.

— А потом?

— Если повезёт, вернусь домой.

Хотелось спросить, обязательно ли ему уходить. Но уроки Талима не прошли даром: предводительница должна уметь слышать и понимать. Ответ был предельно ясным.

— Тебе... нужна будет помощь?

— Помощь? — переспросил Лунар.

— Помню, что не можешь сказать, зачем ты там и что тебе нужно. Но все лиары в твоём распоряжении. Можешь рассчитывать на нас.

— Спасибо, — Лунару не удалось скрыть удивления. — Давай для начала вернёмся.

— И если захочешь остаться... Такому воину всегда найдётся место в центровом отряде.

— Ты придумала, как вернуться? — поинтересовался воин. Предводительница отметила про себя, что на предложение не ответил. Не попытался выяснить, в качестве кого мог бы остаться. Значит, даже не рассматривает такую возможность. Конечно, собирается домой. Где высокие, выше скал, здания с тонкими гладкими стенами. Где в небе летают механизмы. Где есть музыка, которой ему не хватало. Китилья. Потому, наверное, подружка так спокойна. Знает, что Сафира ей не соперница, что главное — отправить досадную влюблённую неприятность домой, и Лунар освободится.

— Нет, — хмыкнула предводительница. — Просто поверила, что ты это сможешь. И пытаюсь понять... что дальше. Как мне дальше жить.

— Всё будет хорошо, — отозвался он. — Всё получится.

— Лунар... — Сафира помялась, после решительным жестом откинула назад сверкнувшие волосы: — У меня к тебе важный... разговор.

— Слушаю? — настороженно взглянул воин. Похоже, ощутил, что за день и полночи Сафира успела много чего надумать.

— Эти знаки... хран, сложно об этом говорить, так что не перебивай, ладно? Да ты никогда не перебиваешь... Выпадающие волосины, приметы, что необходимо завести ребёнка. И я думала... В общем, я хочу, чтобы ты стал отцом моего ребёнка. Считаю тебя наиболее достойной кандидатурой.

— Мне очень лестно, конечно... А как же твой Кьяф? — такого вопроса Сафира никак не ожидала. Какое ему дело до Кьяфа?!

— С ним я сама разберусь. Во власти предводительницы выбрать отца ребёнку. И все эти знаки... В общем, мне кажется, они о тебе. Если, конечно, ты не думаешь, что я сама как-то специально влияю на них.

— Это очень непростой вопрос, Сафира.

— Я неприятна тебе?

Вспомнились прикосновения, поцелуи. Бархатный, с хрипотцой голос возле уха — там, в тёплом источнике. Казалось, они доставляли ему такое же удовольствие, так же заставляли забыть обо всём! Но не были ли всего лишь проявлениями неожиданной связи?