Точки бифуркации

— Дорогой брат, но в эту самую Гвинею на кораблях надо добираться. Сухого пути туда нет. Да и позже всё это хозяйство охранять от недругов надо будет.

— Ваша правда, дорогой кузен, но "Пройссен", "Фридрих дер Гроссе" и "Гроссер Курфюрст", вполне справятся с этой задачей, а поскольку племена там дикие, земли не исследованные, то и желающих на них немного найдётся.

— Смотрю господа, вы и этот пункт предусмотрели.

Александр довольный тем, что был задан ожидаемый вопрос продолжил уже в мажорном тоне:

— Даже более того, дорогой Вилли, броненосные фрегаты "Генерал-Адмирал", "Герцог Эдинбургский" и "Князь Пожарский" по весне будущего года будут готовы к дальнему плаванию. Конечно с ними пойдут транспорты и угольщики, но их состав пока точно не определён.

— Ты слышал, Отто, теперь и нам поторапливаться придётся!

— Да, Ваше Величество, наши дорогие гости небыстро запрягают, но зато быстро скачут! Не правда ли?!

Уважаемы гер Бисмарк очень хорошо знает наши поговорки и даже успешно интерпретирует их по своему к нужной ситуации.

— Господа, а что и как решим по железной дороге?

— Ваше Величество, трасса Берлин — Багдад весьма желательна к строительству. Это и политическое влияние и быстрое военное присутствие в нужном регионе!

— Да, дорогой брат, это нужное дело!

— Совершенно с тобой согласен! Только надо решить что нам нужнее, быстрый выход к Тихому океану или быстрый выход к заливу, выход из которого контролирует британский флот. Кроме того, племена там, опять же британцами вооружённые и прикормленные. Возможно лучше сначала железку до Тегерана проложить, а уже от туда до Багдада — рукой подать!

Вильгельм II подмигнул Бисмарку, тот как в далёкие студенческие времена, щёлкнул пальцами. Как по волшебству, появился слуга и наполнил рюмки стоящие перед каждым из участников беседы. Как только он вышел, канцлер затронул ещё один щепетильный вопрос.

— Из ведомства Штибера докладывают, что французский Ротшильд, "сорит деньгами" в Петербурге, он планирует получить в большую концессию в Баку для добычи нефти. Мой доверенный банкир Герсон фон Бляйхрёдер, тоже подтверждает эту информацию.

Александр II от негодования аж заёрзал на своём месте.

— Александр, — обратился он к сыну — Большую "Фигу" им, а не концессию! Как вернёмся домой надо кардинально решить этот вопрос! Николай Христофорович, продумайте, как лучше всего подключиться и профинансировать, наших купцов из АО "Бакинского нефтяного общества" Василия Кокарева и Петра Губонина, но чтобы ни Ротшильдов, ни Нобелей там духа не было!

— Ваши Величества, — в разговор вступил Гирс — Прошу ещё обратить внимание на Румынию! Там в районе Плоешти с 1857 года, работает небольшой нефтеперегонный завод. А вообще устройства по производству осветительного керосина, существуюшие в селах Лукачешть, в уезде Бакэу работают с 1840-х годов.

— Хм, дорогой Кузен, думаю что Карл Эйтель Фридрих Людвиг фон Гогенцоллерн-Зигмаринген, не откажет своим ближайшим родственникам в такой мелочи, как концессия в этой самой Плоешти!

Бисмарк как охотничья собака взявшая след добычи, встрепенулся и тут же предложил!

— Отличная мысль! Создать АО с 33% участием Германии, России, ну и конечно же Кароля I — го! Уверен, что Георг фон Сименс и естественно Deutsche Bank, обеспечат необходимое финансирование, если у одной из сторон возникнут какие-либо финансовые затруднения.

— Отлично! Думаю, так и поступим! Мне кажется, возражений у присутствующих, нет?!

— Круп интересуется, где взять столько металла для осуществления наших планов? Он тоже предлагает создать АО с равным участием Германии и России. Есть правда одно НО! Британец, некто Джон Джеймс Юз владеет концессией на добычу угля в указанном регионе.

— А это опять уши Ротшильдов торчат. Он, по условиям кредитования, должен тормозить развитие угольной отрасли в нашей державе. Мой Мезенцев уже готовит материалы на лишение его всех прав. А богатейшие залежи железной руды по соседству, позволят там развернуть огромное металлургическое производство! С нашей стороны господин Обухов Павел Матвеевич, уже и проект мне представил. Пусть господин Круп сам приезжает или сына пришлёт, чтобы окончательно всё утрясти!

— Великолепно! Это обеспечит быстрое и квалифицированное решение вопроса!

Вильгельм I слегка морщась, пошевелился в своём кресле, разминая затёкшую от долгого сидения спину. Всё таки возраст даёт о себе знать и бросив взгляд не собеседник произнёс:

— Как к галльской Всемирной выставке в Париже, что в будущем году состоиться, относиться будем? Что-то мне не очень хочется в ней участвовать! Престиж лягушатников поддерживать!

— Не хочется, ну и не надо! Твои выставочные товары вполне можно будет разместить на территории нашего павильона, как частные представительства германских фирм.

— Отто, а это хороший вариант, так наверное и поступим!

— Да, Ваше Величество, это безукоризненный выход! "И волки сыты и овцы целы", как говорят у наших друзей!

* * *

*

Чёрт возьми, интересная и весьма познавательная беседа, но наше "всевидящее око" опять уходит за горизонт и придётся прерываться. Ну что ж, позже попрошу у канцлера полный перечень вопросов обговорённых на встрече. А пока, как говориться, ауфидерзейн господа!

* * *

*

Через несколько дней, после отъезда Александра II из Берлина, мне снова на несколько минут удалось заглянуть в Старый Дворец на Унтер-ден-Линден.

Сидевшие друг напротив друга старые приятели о чём-то говорили, начало встречи я пропустил, но концовку их беседы аппаратура зафиксировала.

— ................

— Как тебе понравилось предложение Александра по отдельному павильону на французской выставке?! Не будет ли это в ущерб престижу Германии?

— Дорогой, Вильгельм, когда это произойдёт, то все разговоры не о престиже будут, а о нашем союзе! Много бы я дал, чтобы посмотреть на кислые, сморщенные морды лягушатников из Третьей республики, когда до них это дойдёт!!!

— Да, Отто, я бы тоже с удовольствием посмотрел на физиономии не только депутатов с берегов Сены, но и на выражения лиц джентльменов с берегов Темзы!

— Думаю, что надо будет выделить дополнительные фонды по ведомству Штибера, чтобы парировать возможные пакости с той стороны.

— Ты так не разбалуешь его?

— Ваше Величество, надеюсь, не забыли, во сколько миллионов была оценена стоимость голов одного канцлера и одного императора, всего-то несколько лет назад, Ротшильдами и компанией?!

— Да, от этих ..... всего можно ожидать....

— Чтобы быть готовыми к их провокациям, на днях, с твоего благословления, состоялась деловая встреча Мольтке с Барятинским. Похоже, они договорились об унификации оружейных и орудийных калибров!

— Бернхард как всегда в своём амплуа! Я помню его высказывание: "Снарядов и патронов много не бывает"!

— ............

Я так увлёкся занимательной беседой, что даже пропустил предупреждение "системы" об окончании сеанса связи и пришёл в себя, только когда меня выкинуло из режима наблюдения.

Угол Бейкер стрит и Портер стрит

Лондон осень 1877 год.

На пересечении Бейкер стрит и Портер стрит в невзрачном коричнево-сером доме, в меблированных комнатах, проживал неприметный мужчина неопределённой наружности. Вся его непонятность происходила из-за того, что в основном соседи могли его видеть только в тёмное время суток, когда поднятый воротник и традиционный котелок — фетровое изделие лондонской фирмы Томаса и Уильяма Боулеров не давало возможности разглядеть лицо соседа. Днём его не было дома, а уходил он очень рано.

Мужчина был достаточно приветлив, первым здоровался, но почему то, всегда оказывался в нескольких шагах от встречного человека. Впрочем в миллионном городе где все куда-то вечно бегут и спешат, даже до ближайшего соседа, если он не Джек Потрошитель и не ближайший родственник мистера Хулигэна, никому нет дела. У неприметного человека, как и у многих людей была одна особенность он явно злоупотреблял "Кёльнской водой", но с очень странным запахом.

Обычно нагруженный целой кипой свежих газет и журналов он производил впечатление мелкого торгового служащего банка или клерка. Из-за этой его особенности многие думали что он помощник биржевого маклера или брокера, но никто доподлинно не знал где он служит и чем занимается в свободное время.

Рано утром "Фёст" в своём обычном наряде клерка, вышел из подъезда дома на Бейкер стрит и был остановлен возгласом мальчишки — газетчика!

— Экстренный выпуск! Экстренный выпуск! В России взорван Зимний дворец! Читайте Таймс!

Протянув разносчику новостей мелкую монету незаметный человек купил газету и быстро просмотрел первую страницу. Аршинными буквами там был весьма художественно описан взрыв в Петербурге, но никаких подробностей не было, да и само описание грешило неточностями, похоже что автор никогда не бывал в Питере. Вероятно, сотрудникам Рейтера или Уолтера ещё самим ничего не известно.

Несколько изменив свой обычный маршрут "Фёст" заглянул на почту и дал стандартную поздравительную телеграмму на адрес тётушки. Теперь надо ждать ответ...

Он до командирования в эту поездку успел закончить минные классы, поэтому всегда интересовался новинками попадавшими в прессу. Так случайно узнал, что построенная ещё в 1867 году в Шотландии в Глазго фабрика Нобеля по производству динамита два года назад превзошла рубеж производства 8000 тонн в год. При таких объёмах его внедрении в практику стали часто возникать новые "серьёзные проблемы", как называли их газетчики.

На самом деле речь шла о мощных взрывах нитроглицерина, которые уносили жизни работающих и разносили, часто до основания, цеха его производящие. Это привело к тому что многие страны запретили производство нитроглицерино — содержащих материалов, а в Британии запретили их перевозку по железной дороге. Но Нобель не был бы Нобелем если бы не нашёл и в этой ситуации простой выход.

"Нельзя перевозить по железной дороге", хорошо, и динамит "пошёл" из Глазго гужевым транспортом под видом изделий из фарфора и стекла, что было начертано на фургонах его перевозящих. Желающих заниматься этим опасным ремеслом было мало и пятёрка "Фёста" без особого труда заполнила пустующую транспортную нишу, доставляя на рудники и стройки Британии "хрупкие изделия" из Шотландии.

От берега Клайда до строящихся туннелей метро Лондона, гружённые "фарфором" фуры, двигались около месяца делая технические остановки в Бредфорде и Бирмингеме, а затем уже в Уотфорде в 13 милях от центра Лондона, где их перенаправляли на объекты постоянно строящегося и расширяемого метро.

Вот от "тетки" из Уотфорда теперь и приходиться ждать ответ. Обычно, когда очередная партия груза была на подходе, ожидание телеграфного ответа длилось не более полутора, двух часов, значит есть время зайти перекусить в ближайший паб. Устроившись за столиком и сделав заказ, неприметный посетитель стал прислушиваться к разговорам, которые велись вокруг новостей из Петербурга. Не услышав ничего нового и утолив голод он вышел из заведения и буквально нос к носу столкнулся с мальчишкой — газетчиком!

— Экстренный выпуск! Экстренный выпуск! Взорван Зимний дворец! Покупайте! Читайте! Покупайте!

Взял сразу три газеты: Дейли Телеграф, Морнинг кроникл, Морнинг пост, хозяева этих изданий представляли разные политические течения страны и формировали её мнение. Трёп политиков "Фёста" не интересовал, а о событиях в далёком Петербурге ничего нового не сообщалось. Будем ждать...

Спустя час зайдя на почту получил ответ: "Милый Джим (зпт) ты как всегда всё перепутал (тчк) Тётушкин день рождения завтра". Немудрёный код телеграммы означал: — Движение "телег" с "фарфором" идёт по графику. Завтра груз должен быть уже в Уотфорде.

Отлично! Теперь двинемся на Собачий остров там в таверне "Боцман Селькирк" надо узнать нет ли новостей от "Пропойцы", такую немудрёную кличку он присвоил известному шведскому контрабандисту. Тот даже не подозревал об этом, но тем не менее, когда набирался выше "грузовой линии" частенько похвалялся своими "подвигами". Причём большинство их относилось к доставке запрещённого товара в Великое княжество Финляндское. Переправляли оружие, запрещенную литературу, деньги для террористов-народников и даже наркотики.

Сначала "Фёст" был крайне удивлён болтливым контрабандистом, такие долго не живут! Позже предполагал, что этот тип служит "приманкой", но только недавно, благодаря его трёпу, удалось выяснить, что он работает под опёкой МИД Соединённого Королевства. С тех самых пор этого клиента в таверне "Боцман Селькирк" стали привечать, усаживали за отдельный столик чуть ли не в красном углу, где за тонкой перегородкой сидел человек, который аккуратно записывал "болтовню" Свенсона.

После того как Александр II, почти год назад, исправил неудачное решение Александра I и вернул Выборг с окрестностями в состав Санкт-Петербургской губернии, поток контрабандного вооружения и других "товаров", через это "окно" резко снизился, почти иссяк, правда, появилась новая "головная боль" — Хапаранда. Это маленькое селение с удобной бухточкой, на границе Швеции и Финского герцогства, приобрело статус новой столицы контрабандистов.

Месяц назад Свенсон с грузом "фарфора" ушёл в очередной рейс в новую "столицу" и с тех пор о нём не было ни слуху, ни духу. Не этот ли "фарфор" был использован в Зимнем? Хотя при большом объёме производящегося в Глазго ВВ какие-то несколько десятков пудов отследить было практически невозможно. Уверенность в сделанном предположении появилась только тогда, когда в "Боцмана Селькирк" заявилась подвыпившая компания из близкого окружения "Пропойцы". Нет, они ничего не говорили о заказчиках и о характере груза, а только в пьяном угаре восхваляли своего вожака и многозначительно, после нескольких слов сказанных шёпотом, поднимали указательный палец к верху.

Так сумбурно и тревожно прошёл весь день, полный неопределённости и догадок. Если бы кто-нибудь спросил его, что он ещё делал, в течении оставшегося времени, до самого вечера, врядли "Фёст" смог бы дать вразумительный ответ на этот простой вопрос.

Рано утром следующего дня воспользовавшись одной из линий лондонского метрополитена, он добрался до станции Уотфорд. Груз с "Фарфором" прибыл только к обеду и тут не обошлось без накладок. Из пяти фур до цели добрались только четыре, пятая задержалась в Бирмингеме для небольшого ремонта и должна быть только завтра. Досадная заминка, оказалась весьма кстати. Производитель работ, некто сэр Бредли, видимо решив сэкономить несколько фунтов, на транспортировке, срезал расценки и возле его конторы собралась небольшая группа недовольных возчиков.