Отрок Книга 04

Это все предположения, сэр, но предположения, согласитесь, обоснованные. А дальше? А дальше еще интереснее! Соперницы действовали почти синхронно: Настена завоевала в Ратном авторитет, даже какие-то странные отношения с Буреем установила, а Нинея умудрилась загрузить старостихе Беляне информацию об относительно близком родстве. То есть, обе постарались наладить добрые отношения с ратнинской сотней.

Потом Нинее крепко не повезло — вымерла во время эпидемии вся весь. Потом повезло — нашелся в лесу под елкой мальчик Миша с необычными способностями. Подобрала, подлечила, обаяла... Синхронно и Настена мальчика Мишу заценила и обласкала. Вплоть до сексотерапии, хотя, по правде говоря, сэр, тут имеются некоторые сомнения. Что дальше? А дальше мальчик Миша собрался обзавестись собственной армией, университетом и промышленной базой. Нинея подсуетилась и обошла соперницу на полкорпуса — поселила мальчика Мишу со товарищи под своим крылышком, да еще и кадровую базу обеспечила. Настена же только и смогла, что Юльку командировать...

Исходя из вышесказанного, позвольте полюбопытствовать, сэр, а не лох ли вы, которым все, кому не лень, крутят, как хотят? Только не Юлька! Ее неискренность вы бы почувствовали при "слиянии". Да и Красава ребенок еще, бабка ее только в темную использовать может.

Эх, жизнь наша... вот так ляпнет какой-нибудь Мотька пару слов, а из этого такая мозаика складывается — хоть стой, хоть падай".

Новоиспеченный председатель Совета Академии Архангела Михаила энергично потер лицо ладонями и покивал стоящему на столе бронзовому лису, словно живому собеседнику.

— М-да, любезнейший мистер Фокс, интересно ЗДЕСЬ. Учебник истории почитаешь — феодальная раздробленность, расцвет культуры и искусств (правда, без науки), борьба народных масс за лучшую долю. И все. Потом, правда, в связи с разворотом генеральной линии на сто восемьдесят градусов, народные массы из учебников исчезают, зато святые подвижники начинают табунами ходить. А на самом деле! Какие страсти, какие сюжеты! Шекспиру не снилось!

Глава 3

Через болото шли пешими, ведя коней в поводу и строго соблюдая направление, обозначенное вешками, установленными Стервом и Яковом. Доспехи, обувь и штаны погрузили на конские спины, а рубахи закатали почти до подмышек — Стерв обещал, что нигде глубже, чем по пояс, не будет. Совсем тихо идти не получалось — плеск воды и фырканье коней постоянно дополнялись звонкими шлепками по голому телу — комарье заедало, норовя впиться в самые интимные места, при обычных обстоятельствах для укусов недоступные. Не поход, а сущая пытка.

Мишка шел замыкающим, перед ним маячили крупы сразу двух лошадей, которых вел Матвей. На одной лошади он, как и все, вез свои вещи, а на другой лекарский припас и пару носилок, одинаково пригодных и для того, чтобы тащить их в руках, и для того, чтобы подвесить между конями — береженного Бог бережет. Было бы гораздо спокойнее, если бы Матвея в поход собирала Юлька, но она убралась из крепости после конфликта с Мишкой. А конфликт получился знатный — отнюдь не мелкая ссора.

* * *

Ох, и скандал закатила Юлька Мишке, на следующий день после первого заседания Совета Академии Архангела Михаила, за "снятие заклятья с Матвея"! Хорошо, что дело было не на кухне, не то для посуды гнев юной лекарки обернулся бы массовым истреблением. Мишка в тот день узнал о себе очень много нового и интересного: и дурак — мозги в жопе, и урод — морда шпаренная, и злодей — едва несчастного Матвея не сгубил, и богохульник — с крестом на шее (подумать только!) посмел заклинания творить, и мерзость христианская — посмел светлую богиню Макошь обидеть, и без пяти минут покойник — умудрился еще и богиню смерти Морену оскорбить, и вообще, пес смердящий, искусавший руку, вскормившую его.

Ответить на все эти инсинуации, конечно, было что, например, что мозги в указанном месте не произрастают, что дефект внешности не врожденный, а благоприобретенный, и вообще: причем тут Морена в купе с собачьим амбре? Однако Мишка предпочел помалкивать, дожидаясь, пока Юлька выпустит пар и, время от времени, пресекая попытки подружки заехать ему по физиономии. Юлька в гневе была страшна и, запросто, могла дополнительно подкорректировать многострадальный мишкин экстерьер.

Наконец, после очередного перла женской логики: "Да что ж ты молчишь, истукан? Не смей мне перечить!" — в словесном потоке образовался разрыв, в который Мишка покладисто вставил:

— Да, благодарствую.

— Что "да"? — не поняла Юлька. — Совсем рехнулся?

— Благодарствую за добрую весть. — Пояснил Мишка. — Раз ты здесь, то значит, Матвею ничего не угрожает, иначе ты от него не отошла бы.

— Много ты понимаешь!

— Понимаю мало. — Снова изобразил покладистость Мишка. — Но догадываюсь о многом.

— И о чем же ты догадываешься? — Юлька саркастически прищурила один глаз, словно прицеливаясь в дурака, урода, злодея и прочая, и прочая.

— А о том, что мужчины Макоши не служат, так что, прислужника я отнял не у светлой богини, а у тебя и тетки Настены, а Морена, если и обиделась, то не на меня, а на вас — это вы у нее Матвея умыкнули, как телка с привязи.

Насчет Морены Мишка ляпнул наугад, только потому, что ее помянула Юлька, да еще в результате смутной догадки, что психику парню вполне могли попортить именно адепты этого зловещего персонажа языческого пантеона. Ляпнул наугад, но попал, судя по всему, точно.

— Ты... — Юлька втянула в себя воздух и... вместо продолжения последовала пауза.

"Туше, сэр Майкл! Мисс Джулии крыть нечем. Сейчас либо ругаться продолжит, либо тему резко сменит — ее коронный прием, когда разговор не туда, куда надо, сворачивает".

— Ты еще и врун! — тут же подтвердила предположения Юлька. — Ни одному твоему слову верить нельзя!

— Это еще почему?

— А ты, еще когда, мне стихи боярина Александра перевести обещал? А? Вот и верь тебе после этого!

"Гот дэм, сэр, это уже переходит всякие границы! Пушкина она желает послушать!".

— Да пожалуйста, слушай:

Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит —

Летят за днями дни, и каждый час уносит

Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем

Предполагаем жить, и глядь — как раз — умрем.

— Ты это к чему? — подозрительно поинтересовалась юная лекарка.

— "Предполагаем жить, и глядь — как раз — умрем"? Это к тому, что ни одна серьезная затея не заканчивается так, как предполагалось в начале. Летят за днями дни и каждый час что-то в бытии нашем меняет, поэтому к сроку, когда затея дает результат, все вокруг делается немного другим, чем было в начале. А изменяется явь, в том числе и от осуществления задуманного.

"М-да, сэр, "притянуто за уши" — это еще слабо сказано, но до чего же трудно переводить некоторые вещи в ЗДЕШНИЕ понятия! Простая же фраза: ни один план не реализуется стопроцентно, поскольку сам процесс его реализации вносит изменения в окружающую действительность — а попробуй, объясни это девчонке из XII века!".

— Ты что несешь? — естественно, Юлька ничего не поняла, но своего Мишка добился — его подружка прекратила орать и насторожилась, значит, будет слушать.

— Все очень просто, Юль. Вы с матерью Мотькину душу от Морены перетянули к Макоши и это очень хорошо — от смерти к жизни. Но почему вы решили, что сам Мотька, его поведение, его взгляд на жизнь от этого не изменятся? Ведь Макошь, как я понимаю, противоположность Морены. Макошь не требует от своих слуг беспрекословного рабского подчинения, даже вопреки реалиям...

— Вопреки чему? — Юлька слушала внимательно и сразу же зацепилась за непонятный термин.

— Вопреки правилам обыденной мирской жизни. — Пояснил, как смог, Мишка и продолжил: — Ты посмотри: Матвей так в вашу непогрешимость уверовал, что ни старших не уважает, ни приказам не подчиняется, да еще и, сам того не замечая, всех женщин ненавидит, потому что и прислужницы Морены, и прислужницы Макоши его все время вопреки обыденному укладу жизни поступать принуждают. У него внутри протест накапливался, рано или поздно это плохо кончилось бы!

— Да что ты возомнил?.. — Юлька не была бы Юлькой, если бы не попыталась возражать, даже очевидному. — Куда ты нос свой поганый суешь?!

— Таким уж воспитали, — развел руками Мишка — в том числе, и вы с теткой Настеной постарались, не будь вас я бы о таком и не задумывался...

А вот этого, говорить, конечно же, не стоило. Юлька закусила нижнюю губу, уставилась вдруг расширившимися зрачками Мишке в глаза и подшагнула к нему вплотную. На секунду у Мишки возникло ощущение начала "слияния", но в следующую секунду он охнул и скорчился, получив удар коленом в пах. Юлька резко развернулась и, гордо вскинув подбородок, удалилась с победным видом, проигнорировав несколько непечатных оборотов, посланных ей в спину сиплым от боли голосом.

Картинка была еще та: позади величественно удаляющейся лекарки, провинившийся отрок переваливается с корточек на колени, а потом и вовсе, становится на четвереньки, свесив голову почти до земли — ни дать, ни взять, раскаивающийся злодей вымаливает прощение.

"С-сучка... Сейчас, вот, оклемаюсь, найду и отметелю без всяких рыцарских заморочек. Ох, блин, больно-то как! Нет, дрянь мелкая, я тебе мозги вправлю, давно пора...

При всем уважении, сэр, вы болван, каких поискать! Если дамы пребывали в приятном заблуждении о незаметности их воздействия на вас, то развенчание этих иллюзий для них равносильно полученному вами удару в известное место. Будьте любезны признать, что ответ мисс Джулии был вполне адекватен!".

Адекватность Юлькиных действий Мишка не признал, даже когда отпустило, но и "вправить ей мозги" тоже не удалось — в лазарете ее не оказалось, как впрочем и в крепости вообще. Не зря Матвей говорил, что приказу юной лекарки никто из отроков противиться не сможет — дежурный десятник безропотно дал ей коня и сопровождающего, а "курсанты" дежурного десятка перевели паром через Пивень чуть ли не со скоростью торпедного катера. Торопилась куда-то лекарка, кто ж знал, что она от старшинского мордобоя тикает?

* * *

Шлеп! Мишка ударом ладони расплющил у себя на ляжке очередного комара.

— Частица бытия, мать твою кровососущую!

— Чего, Минь? — отозвался спереди Матвей, не разобравший за плеском воды под ногами коней мишкиного бормотания.

— Да, комары заели, туды их!

— А! Тут еще и пиявки есть! — порадовал старшину Младшей стражи ученик лекарки. — И чего летом поперлись? То ли дело зимой, по льду, милое дело!

— Хорошего льда до конца ноября дожидаться, если не до декабря, а сейчас конец июля! За четыре месяца много чего случиться может: или "пятнистые" кого-то зарежут, или подсылы холопов на бунт подобьют, или еще какую пакость боярин Журавль измыслит.

Вместо ответа со стороны Матвея донеслось невнятно-эмоциональное восклицание и звучный шлепок по мокрому телу.

— Еще и овода летают! — можно было подумать, что Матвей собрался составить подробный перечень зловредной фауны, поставившей себе целью извести первую полусотню Младшей стражи. — А они-то чего посреди болота делают? Наверно, с берега за лошадьми увязались. Нет, зимой лучше было бы!

— Воеводе виднее!

Мишка демонстрировал уверенность, которой на самом деле не испытывал. Все в этом походе на земли боярина Журавля было как-то не так, но мысли об этом начали одолевать, почему-то, только на болоте, как будто искусанная комарами задница стимулировала аналитический ход мысли.

* * *

Несколько дней назад Алексей вернулся из Ратного. Мишка как раз находился недалеко от ворот, наблюдая за испытаниями своего очередного "изобретения" — копра для забивания свай. Традиционный способ свайных работ не устраивал его категорически — медленно, трудоемко и ни малейшего намека на технику безопасности. Двое работников лупили по макушке сваи обрезком дубового ствола, держась за привязанные к этому обрубку деревянные ручки. Работники быстро уставали, хлипкие подмостья под ними ходили ходуном, еще две пары сменных "ударников" сидели рядом на земле, дожидаясь своей очереди. Квалифицированные плотники из артели Сучка, в сущности, занимались не своим делом, но на некоторых местах строить, не забив несколько свай, было просто нельзя.

Мишка измыслил треногу из бревен, к которой крепился блок. Через блок пропустили толстенную веревку, а к ней подвесили бадью, наполненную камнями. Те же шесть человек, особенно не утомляясь, подтягивали бадью наверх, а потом отпускали веревку. Дело шло гораздо быстрее, никто с подмостьев не падал, спины у работников к вечеру не разламывались. Правда, после четвертого удара развалилась сама бадья. Мудила, после полуторачасовых раздумий, нескольких сотен вздохов и бесчисленного количества почесываний не только в бороде и затылке, но и в самых неожиданных местах, все же принял мишкину идею железной оковки, надеваемой на верхушку сваи, и вместо бадьи стало возможно использовать гранитный валун, который, правда, тоже надо было еще отыскать — не Прибалтика, чай.

Дело пошло. Мишка, как раз, обсуждал с Сучком, сколько таких приспособлений понадобится, после того, как Нинея пришлет обещанных работников, когда с другого берега Пивени послышался голос Алексея, вызывающего паром. К Мишкиному удивлению, с парома съехали не один, а два всадника — вторым оказался бывший десятник Анисим.

— Вот, Михайла, — принялся объяснять бывший десятник, после взаимных приветствий — новый десяток к Велесову дню мне все равно не собрать, так что, решил я в Воинскую школу наставником, значит. Ну, не то, чтобы решил, а дед твой присоветовал. То есть, сначала-то мне Алексей эту мысль подсказал, а потом уж я с Корнеем поговорил, ну а он и согласился.

"Снова суетливое многословие, как будто виноват в чем-то или боится, что я его прогоню. Вроде бы даже он сам и не хотел, а дед с Алексеем его уговаривали, хотя, скорее всего, сам же и притащился к деду на судьбу свою горькую поплакаться, а Алексей предложил выход, одобренный дедом. И как такой десятником сделаться смог? Лидерских качеств — ни на грош! Скорее всего, по выслуге лет, после катастрофических потерь, понесенных сотней. То-то от него десяток ушел, и Игната себе выбрал. Прямо, как жена от непутевого мужа. Подарочек, едрит твою, но придется принимать — при всех недостатках, воин он опытный, если сумел дожить до тридцати, с лишним, лет".

Вторую новость Алексей сообщил Мишке в трапезной, где Плава кормила прибывших, сообразив что-то на скорую руку, поскольку обед уже миновал, а до ужина еще было далеко.

— Готовься, Михайла, через несколько дней за болото пойдем. Первой полусотне пора себя в деле попробовать. Дело, для начала, будет простое — захватим хутор за болотом. — Огорошил он, без всяких предисловий, старшину Младшей стражи. Очень удачно, что Анисим к нам приехал — почти к каждому десятку можно будет наставника из полноценных ратников приставить. Я пойду с двумя десятками опричников, Немой — с десятком Артемия, Глеб — с десятком Демьяна, а Анисим — с Десятком Первака.