Гавел, тем временем, не отрываясь, смотрел в окно комнаты. Майка тоже выглянула и остолбенела. По залу лениво бежали две огромные собаки. Настоящие монстры. Ростом почти с Майку, на оскаленных клыках блестела слюна. Они трусили друг за другом, обходя зал, по какому-то сложному, одним им ведомому маршруту. Майку с Гавелом собаки, по-видимому, не учуяли. А может быть, надрессированы были не обращать внимания на тех, кто находился в комнатке дежурного.
— Как же мы выйдем? — Спросила Майка, опять вцепившись в руку Гавела.
Тот, молча пожал плечами, продолжая наблюдать за собаками. Первый шок у него прошел, и он почти успокоился. Понятно, что собак выпускают, когда люди отсюда уходят. Наверно они охраняют это подземелье. А зачем охранять надежно запертое помещение? Значит не все выходы запираются. Один из тех двух проходов, которые Майка нашла на плане, возможно всегда открыт. Вот чтобы отвадить случайных посетителей и держат этих собачек.
— Гавел, собаки не настоящие — раздался Майкин шепот прямо в ухо Гавелу, настолько неожиданно, что он вздрогнул.
— А какие? С чего ты так решила?
— А как Маська на станции. Как Анна в гостинице. Ну как все эти интерфейсы голографические. Для того что бы напугать хватит и видимости, а зато кормить и убирать за ними не нужно, и не сбегут никуда.
— А вдруг настоящие? — Усомнился Гавел. — Вон как когтями стучат. И зыркают по сторонам.
— Нет, сейчас сам поймешь — помотала головой Майка. — Видишь, перед всеми дверями потолок светится гораздо ярче и там кто-то забыл коробку. От нее тень видна. Размытая, но все же тень. Когда там собаки бежали, от них никакой тени не было.
— Точно! — Воскликнул Гавел, когда собаки снова пробежали совсем рядом с коробкой, и никакой тени от них не было.
— Одна даже лапой махнула по коробке, но лапа так и прошла сквозь коробку. Как меч Чалтана тогда сквозь Маську.
Майка торжествовала. Даже приплясывать начала. Ее натура не позволяла радоваться без движения.
— Пошли к другим выходам — предложил Гавел.
— Пошли — согласилась Мака, несколько упавшим голосом.
— Ну, пошли, чего стоишь — Гавел взялся за ручку двери, но Майка отрицательно замотала головой.
— Давай как-нибудь еще проверим — попросила она, совсем уже тусклым голосом.
От прежней радости не осталось и следа. Да и Гавел, если совсем честно, не спешил с выводами. Уж слишком страшными были собаки.
— Давай немного посидим тут, освоимся, осмотримся — предложил, Гавел улегшись на скамейке. — Ложись и ты. Давай поспим.
— Не уснем — жалобно ответила Майка. — Я точно не усну.
Но, вопреки ее опасением, заснули сразу, как будто провались в темноту. Непонятно сколько они проспали, но выспались неплохо.
Гавел проснулся первым и тут же начал осуществлять план проверки собак, который продумывал засыпая. Он часто так делал, думал над задачей, пока не засыпал. В его школьном рюкзаке нашлось множество мелких вещей для уроков. Если попробовать попасть этими вещами в собаку, то сквозь голограмму, они пролетят как тогда меч Чалтана, сквозь Маську. Кинуть и тут же спрятаться за дверь в комнату. Дверь открывается наружу и собака ее не сможет выбить своим весом, даже если она все же настоящая.
Майка тоже проснулась и предложила кинуть собакам пирожок, который имелся у нее в рюкзачке. Возможно, настоящие собаки заинтересуются едой, а вот голографические вряд ли.
— Давай начнем с пирожка — согласился Гавел. Его на пути собак можно кинуть хоть сейчас, пока они далеко.
Результат первого эксперимента, вначале очень сильно напугал их, а затем так же сильно обрадовал.
Стоило Гавелу выйти из комнаты в зал и отдалиться всего на шаг от двери, как собаки с грозным рычанием бросились в его сторону. Он бросил Майкин пирожок в их сторону и, как можно скорее, ретировался снова за дверь. Оказывается, собаки чувствуют посетителя, когда он в зале, но тут же успокаиваются, стоит ему зайти в эту комнату.
Мимо пирожка собаки пробежали, совершенно не обратив на него внимания. Первую проверку, можно сказать произвели.
— Как они быстро бегают — разочарованно протянула Майка. — Если их близко подпустить, ты не успеешь добежать до двери, а издалека не докинешь или в них не попадешь.
Долго думали и спорили, как и что кидать в собак, наконец, остановились на совместно изобретенном варианте. Решили накидать стульев во все стороны от своей двери. Собаки сами наткнуться на большой предмет, когда будут бежать к нему, а там уж будет видно, бесплотны они или нет.
Гавел перечислил вслух все преимущества этого способа. Во-первых, стульев наверняка хватит, их больше десятка. Во-вторых, кидать можно пока собаки далеко. В третьих, попадать не обязательно.
На каждый пункт, Майка серьезно кивала головой соглашаясь.
Испытания можно было считать завершенными, когда Гавел кинул второй стул, и они с Майкой с удовлетворением увидели, как собаки прошли сквозь него как сквозь воздух.
— Ну что, попробовать не прятаться от собак? — Спросил Гавел, глядя на Майку. — Пусть сквозь меня пробегут.
— Все равно страшно — поежилась Майка. — Давай вместе встанем. — Так не очень страшно будет.
— Нет, я один проверю, а ты сиди здесь — мужественно сказал Гавел, помня, что ему говорил Рик, о том, что самое трудное мужчина должен брать на себя.
Собаки так и не набросились. Они вначале бежали с грозным рыком, а затем остановились, шагах в пяти от него и только зло лаяли, то наступая, то снова отступая от Гавела.
Гавел довольно долго стоял и смотрел, постепенно успокаиваясь. Затем осмелел настолько, что кинул в пса одну их вещиц, завалявшихся у него в рюкзачке. И тут произошло то, что он никак не ожидал. Псина, молниеносно отклонилась от летящего в нее предмета. Второй бросок так же не привел к успеху.
— Все правильно — догадался Гавел и объяснил стоящей уже рядом с ним Майке. — Если тот, кто пройдет сюда начнет кидаться в собак, то увидит, что они бестелесны, если сквозь них все пролетает. Вот и сделана программа компа так, чтобы собаки не нападали, а только пугали и в них ничего не попадало. А предметы, которые лежат, не учитываются, их тут и быть не должно. Да и не полезет сюда никто из тех, кто замечает такие мелочи.
— В общем, бояться нечего, пошли к другим выходам, и так сколько времени потеряли с этими собаками — потянула его за руку Майка.
Осмотрели каждый закуток подземелья. Выходы вроде были в тех самых местах на плане, но закрытые. А как их открывать было непонятно. Единственное похожее на пульт управления место, был тот стол с экраном на стене. Но на них он никак не реагировал.
— Пойдем ждать к тому входу, через который зашли. Может тот человек откроет люк, и мы выскочим, пока он идет от дома — предложил Гавел. — Все равно больше делать нечего.
Майка, молча кивнула, предложив только принести два стула, которые они нашли в той комнате, чтобы ждать сидя не на каменном полу.
Ждать пришлось очень долго. Сидя не спалось, да и не хотелось спать. Майка стала рассказывать, какие спектакли они готовили в детском театре Столицы. Гавел внимательно слушал. Ему понравилось то, что рассказывала Майка. До этого он, увлеченный то дельтапланами, то тренировками, не очень вникал в эти, как ему казалось девчачьи дела, а сейчас послушал и заинтересовался.
— Там и мальчиков много из старших классов, а из твоего никого нет — вздыхала она. — Тетя Нивея, говорит, что твой возраст такой, что тебя пока не интересуют театры.
— Тетя Нивея, у вас там главная?
— Да. Она знаменитая артистка и ее там все знаешь, как уважают. И еще тетя Кайса. Она художница, и учит нас одеваться и как должна выглядеть сцена. А тетя Майра, которая нас спасла, учит танцам.
— Она меня хвалит — похвасталась Майка. — Говорит, что у меня талант к танцам и музыке.
— Ты и правда, музыку почему-то понимаешь хорошо. Ни я, ни Радко, ни Талик, ни Чавел вообще не понимали ее. Я только сейчас немного начал понимать, как ее слушать, а ты сразу же вникла.
— Так я ее и в стойбище понимала — простодушно объяснила Майка.
— Как в стойбище? — Гавел был сражен. — Откуда там музыка?
— Не знаю, слышала, как будто в голове она была и мне всегда, это очень нравилось — объясняла Майка пораженному Гавелу.
— Так значит, ты тоже Откровение слышала, только по-другому — догадался он. — А кому-нибудь сказала об этом.
— Нет — ответила сраженная догадкой Гавела Майка.
Ну конечно, она тоже слышала Откровение, но не слова и знания, а музыку. И теперь расспросит Джули так это и не так.
Поглощенная мыслями о догадке Гавела, она даже не заметила, причину по которой он ее окликнул.
— Люк открывается — Гавел показал вверх.
И они оба, почувствовали, как тело снова наливается силой, а глаза видят в полумраке подземелья как днем.
— "Беги за мной изо всех сил!" — Ментально приказал Гавел.
Они стремительно выпрыгнули из наполовину открывшегося люка, пробежали сквозь кусты к низкому забору и оказались на улице. Первыми кого они там увидели, были Рик с Джули и начальник десанта, господин Камиль.
Только сейчас Майка расслабилась и, по своему обыкновению, разревелась, прижавшись к Джули.
— Это было так страшно — сквозь всхлипывания все время повторяла она.
— Где вы были? — Спросил Рик у Гавела.
Камиль жестом остановил все вопросы и предложил вернуться домой.
— Нужно дать им отдохнуть, прежде чем приставать с расспросами.
Когда Викент спустился в подземелье, он сразу понял, что кто-то проникал в него. Причем не просто проникал, а и похозяйничал. Прямо около лестницы стояли два стула, принесенные из комнаты дежурного. Другие стулья оттуда, были разбросаны по залу.
Он сходил, проверил грузы, все было на месте. Выходы с залива как всегда заперты, да и в остальном все в порядке. Хозяину он, конечно, расскажет, но повода для особенного беспокойства нет. Может быть, приплыли раньше обычного за грузом? Такое случалось. Его все утро и весь день не было дома, и вызов он увидел только вечером. Могли не дождаться его и уйти. Мало ли куда спешили, что он о них знает.
Много раз говорил хозяину, о том, что не дело это, когда нет никакой связи. Никак не предупредить в каком-то уж совсем неординарном случае. Так и не дал никакой резервный способ связи. Ну да господину виднее. Он-то предупреждал, с него какой спрос.
Викент еще раз обошел все подземелье, еще раз проверил груз. На этот раз не удовлетворился беглым осмотром, а постарался вспомнить, так ли все лежит, как он вчера оставил. Все было нормально. Пожал плечами, поставил стулья на место и ушел в дом.
Нужно хозяину обо всем рассказать и еще раз предупредить, что без связи ему же хуже и пусть сам потом думает. Ведь кто-то был. И хорошо, если это обычные посетители, которые просто попали в неудачное время и ушли, не дождавшись его.
Глава 5. Главная опасность.
Очередной Совет Союза, Тина решила провести в официальной резиденции. Повод был солидный. Предстояло принять решение по оркам. Любое, хотя бы в форме меморандума о намерениях. Война исключалась, на этом Тина твердо стояла до конца. Она не возьмет на себя решение о массовом убийстве. А война сведется именно к нему. Орки не понимают масштаба цивилизационного разрыва, но люди прекрасно понимают и не должны допустить уничтожения целой расы. Древние, такое называли страшным словом — геноцид. От самого этого термина, у Тины, да и у остальных Рысей холодок бежал по телу.
На войне, впрочем, никто не настаивал. Парадоксально, что сотни лет, во всех странах мечтали победить и даже уничтожить орков. Главных врагов людей. И вот, когда появилась реальная возможность это сделать, практически не встречая никакого сопротивления, люди отказываются от победы, даже малой ценой.
— А что ты хотела — объяснял ей Полак. — Это и есть то, что называется цивилизованность. Не обижать слабых, не пользоваться чужой глупостью, или неграмотностью. Это все то, чему учат в школах детей, а орки те же дети в телах взрослых, но в наших школах, они не учились. На то мы и умнее, чтобы побеждать без войн, бескровно и так, чтобы побежденный нам был еще и благодарен за это.
— Да я все понимаю, конечно, ты прав. Я не понимаю, что нам делать. Люди сейчас настолько сильны экономически, что согласны просто кормить, поить и одевать орков, лишь бы они перестали досаждать. Но как им все это объяснить?
— То есть предложение Арнола, Димитрия и Тины, вы же втроем готовили его, не нравится Пресветлой госпоже Тине? — Удивился Полак.
— Оригинально! Ничего сказать. Ты так и доложи, что Председатель Совета Союза, Пресветлая госпожа Тина, отклоняет проект решения Совета Союза, подготовленный Пресветлой госпожой Тиной, Председателем Совета Союза.
— Смеяться не будут, воспитанные все же люди. Но вот что подумают? — Продолжал упражняться в остроумии Полак.
Тине и самой стало смешно, но она подавила в себе это и продолжила серьезно.
— Давай еще раз поговорим, пока народ не собрался, а то потом некогда будет. Завтра уже будем обсуждать, а члены Совета даже наше предложения не видели.
Суть предложения, подготовленного рабочей группой, заключалась в следующем.
Во-первых, не допустить истребления яапов орками. Любым способом, хоть высадкой десанта и эвакуацией яапов транспортными средствами Союза, под прикрытием десантников Вана и Камиля.
Во-вторых, как можно сильнее привязывать к людям тех, мирных орков, которые не подчинены Великому Кагану. Дать им реальную защиту, а Великому Кагану и его воинам, объяснить, что покорить их, ему не удасться.
В третьих, осторожно переманивать орков от Великого Кагана к мирным племенам. Обещанием вылечить их, или их родных и друзей, приучить к оседлой жизни, показать ее прелесть.
Ну и далее, еще довольно много пунктов, в основном разъясняющих первые три.
— А что тебя не устраивает в этом плане? — Спросил Полак, в который уже раз за это утро.
— Да все, кроме первого пункта. Он как раз у меня возражений не вызывает. А вот остальные просто раздражают своей наивностью. Мы приписали свои взгляды оркам и покупаем их на то, что нам представляется ценным. А у них свои ценности. Например, смерть в бою от руки врага.
— Возьмем, второй пункт. Хорошо сказано — дать им реальную защиту. Да то, что мы их привязали к себе, и создает им угрозу со стороны Великого Кагана. До нас никакой угрозы не было. Думаешь, они не поймут, что не будь нас, и защита бы не понадобилась. То есть, общение с нами, по сути, и есть угроза для них.
— Или возьмем третий пункт. Вылечить родных мы можем, но такая ли это ценность для большинства воинов степи, которые с детства презирают телесную немощность. Они и стариков своих убивают, причем по просьбе самих стариков, воспитанных в традициях "смерти в седле". Да и прелести оседлой жизни, вряд ли их прельстят. Они кочевники, и оседлую жизнь знают лишь те немногие, кто всю жизнь жил в их главном и единственном городе. Не считает большинство орков оседлую жизнь лучше кочевой.
— Сотник Кимбет, скорее исключение в среде орков — продолжала Тина. — Димитрий же говорил, что его считают чудаковатым, за его привязанность к семье. Не принято это у кочевников. Во всяком случае, у воинов степей.
