| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Лили скинула руку Лягушонка, стремительно отодвигаясь.
— А ты не смей указывать, как мне называть Блевотника, — зло сощурился Поттер в ответ.
— Джеймс, ты совершенно невыносим! Как ни пытайся найти с тобой общий язык, всё совершенно бесполезно!
— Ты пытаешься?! — возмутился Поттер. — Это я пытаюсь! Из кожи вон лезу, а в ответ получаю всякий раз по морде. И всякий раз — из-за Блевотника!
ѓ — Не смей его так называть, я тебе говорю!!!
— Как хочу, так и называю!!!
ѓ— Вам не кажется, что мы ходим по кругу? — рискнул вмешаться Ремус. — И это уже проходили?
— Отстань! — рявкнули Лили и Джеймс в один голос.
— Ладно-ладно, — засмеялся Ремус.
Через секунду смеялись все. Не потому, что было действительно смешно. Просто смех сближает, а ссориться дальше ни у кого не было ни сил, ни желания.
* * *
В гостиную Мародеры вернулись вместе, будто и не было между ними никакой драки, никаких разборок.
Пруэтт поорал немного, скорее для проформы. Поскольку всё происходило тихо, так сказать, на внутренней кухне, и баллов с Гриффиндора никто не снял, староста довольно быстро угомонился.
Вечером веселый Джеймс щеголял полученным синяком, девочки охали над ним и ахали, прикладывая к разбитому глазу, кто монетку, кто вышитый платочек, окружая героя всевозможной заботой и лаской. Сириус отпускал колкие шуточки по этому поводу, Петтигрю крутился рядом, подбирая остатки чужого внимания, словно воробей крошки. Ремус, удобно устроившись у камина, обнялся с любимой Трансфигурацией.
Всё как всегда. Все, казалось, были довольны.
Но между Лили и Сириусом с тех пор зародилась глухая, хоть и скрытая, вражда.
* * *
Учебный год подошёл к концу. Теперь, когда экзамены были успешно сданы, студентов ждал прощальный праздник и долгожданное возвращение домой.
Лили очень соскучилась по маме, по папе, по Петунии. Она предвкушала возвращение домой с таким же нетерпением, с каким летом ожидала поездку в Хогвартс. 'Домой, домой, домой! — пело сердце, и душу охватывало болезненное нетерпение. -Домой, домой, домой'.
Большой зал оформили в синих тонах, в честь равенкловцев, которые после того, как Слизерин потерял три сотни баллов за безобразную драку с Гриффиндором, забрали Кубок Года. За преподавательским столом парил черный ворон на лазурном поле, свидетельствуя о победителях.
За слизеринским столом Белла, высокая и статная, прекрасная и загадочная в своей парадной бледно-сиреневой мантии восседала рядом с будущим женихом, Рудольфусом Лейстренджем. Малфой был, как всегда, прекрасен. И, как всегда, сверх меры одарен обожанием и вниманием.
За столом Гриффиндора были свои красавцы-старшекурсники: братья Пруэтты.
— Вот и еще один год прошел! — начал Дамблдор свою речь. — Надеюсь, ваши головы за это время потяжелели от интересных познаний? У вас впереди лето, чтобы все их основательно повытрясти. А сейчас, насколько я понимаю, все ждут вручения школьного кубка? Баллы распределились следующим образом. На четвертом месте Гриффиндор, триста двенадцать баллов; на третьем — Хаффлпафф, триста пятьдесят два; Слизерин набрал четыреста двадцать шесть и Равенкло — четыреста семьдесят два балла.
С равенкловского стола раздались аплодисменты и приветственные крики.
— Отлично, Равенкло, отлично! — похвалил Дамблдор, присоединяясь к общим рукоплесканиям.
ѓ— Греет мысль, что пальма первенства не у Слизерина, — прошипела Алиса.
ѓ — Если бы Мародеры учились на Слизерине, у змееносцев были бы все шансы остаться на последнем месте. А так сия почётная миссия досталась нам, — хмуро резюмировал Фабиан Пруэтт, отпивая тыквенный сок с таким видом, словно пытался залить печаль огневиски.
После изъявления бурной радости за столом Равенкло принялись объявлять результаты экзаменов. В старшей параллели лучшими учениками признали Люциуса Малфоя, Беллу Блэк и Артура Уизли с факультета Хаффлпафф. У первокурсников в список лучших попали Нарцисса Блэк, Ремус Люпин, Северус Снейп и, к огромной радости и удивлению Лили, — она сама! Бесконечные посиделки в библиотеке и приготовление зелий не прошли даром. Ур-а-а-а!
После обеда начался бал. В отличие от Рождественского на нём могли присутствовать все желающие. Хотя первокурсники, конечно же, не танцевали.
Лили в толпе довольно быстро отыскала взглядом Северуса. Любуясь им, Лили размышляла о том, что в волшебном мире этот мальчик такой же одиночка, каким был в мире магглов. В среде блистательных слизеринцев Северус казался совершенно лишним, ибо в нём не было ничего аристократического.
'Мой талант мне достался от матери, — как-то сказал Снейп Лили, — а урод я в отца'.
Но он не был уродливым, её дорогой Сев. Человек с такими глазами, как у него, не мог быть непривлекательным. В отличие от Сириуса, Джеймса, Малфоя, Лейстрейнджей, он просто никогда не носил белых рубашек и цветных факультетских галстуков, не умел наслаждаться жизнью, не умел быть центром внимания, не желал поддерживать беседу. Он, по обыкновению, стоял, скрестив руки и ноги, стараясь занимать как можно меньше места, хмурый и раздраженный. Черные волосы свисали вдоль худых, запавших щек неровными прядями.
Перехватив взгляд Лили, маленький слизеринец демонстративно отвернулся и направился к выходу.
Лили решила больше о нем не думать. У неё, по счастью, есть друзья, которые не станут от неё отворачиваться.
Но несколько раз обойдя Большой Зал, она не нашла ни Джеймса, ни Сириуса.
— Ты Блэка с Поттером не видела? — обратилась она к Мэри.
— Я что, по-твоему, обязана за ними следить? — не слишком дружелюбно ответила та, отворачиваясь. — Это ты без них дышать не можешь. Мне на них наплевать!
— Значит, не видела, — вздохнула Лили. — Ремус, а ты?
По случаю праздника Люпин был в дорогом костюме и без книги в руках. Смерив девочку ничего не выражающим взглядом, друг Джеймса пожал плечами:
— Нет.
— Тебе не кажется это странным?
— Что тут странного? Под орлиным взглядом преподавателей Мародерам не развернуться.
— Думаешь, они нарываются на неприятности в другом месте?
— Что-то вроде того.
Заскучавшая Лили решила покинуть Большой Зал.
Не успела девочка подойти к лестнице, как её перехватил Мальсибер, темноглазый сухощавый мальчишка-слизеринец с упрямой чёлкой:
— Эванс?
Ярый противник магглорожденных, Мальсибер за весь год ни разу не обратился к Лили. Он даже не смотрел в её сторону. Удивленная девочка остановилась.
— Снейп попросил кое-что передать тебе.
Лили машинально взяла протянутую ей записку:
— Почему он не передал её лично?
— Спросишь у него при встрече, если захочешь, — неприятно ухмыльнулся слизеринец, отступая в тень.
Всё ещё продолжая хмуриться, Лили развернула записку.
'Нужно поговорить. Жду тебя за хижиной Хагрида.
С.С.'.
К чему эти странные игры? Они же могли бы поговорить где угодно!
Выскользнуть из замка не представляло сложности. Парочками и поодиночке студенты сновали по округе туда-сюда.
Вечер выдался прекрасным и теплым. Даже самая волшебная комната, перенасыщенная чудесами магии, не могла соперничать с естественным очарованием природы. Заходящее солнце отражалось в зеркале вод Хогвартского озера, прочерчивая рассыпающуюся искрами дорожку. Рядом с колеблющейся солнечной полосой в озере плавали опрокинутые облака, отражалось небо, высокое и ясное.
Солнце опустилось уже совсем низко. Верхушки вековых елей окутало сумеречной тенью. Над лесом кружились вороны, оглашая округу редким резким 'Кар-р!'.
В подлеске, где стояло жилище хогвартского привратника, остро пахло влажным мхом и грибами, хотя до грибной поры было ещё далеко. После недавнего дождя не просохли лужицы. Лили легко перепрыгивали через них. Когда-то на этом месте были непроходимые болота, обеспечивающие Хогвартсу дополнительную защиту. Давно ещё, в первобытные времена, на этом месте плескалось море. Отступив, оно оставило после себя тесное сплетение рек, ручейков, прудов, заросших впоследствии травой и ивами. А уже много, много позже поднялся здесь темный Запретный Лес. Помимо елей, густым кудрявым ковром росли дубовые и каштановые рощи. Невысокие горы на фоне заходящего солнца казались дремлющими чудовищами, их плавные извилистые контуры с чередованием зеленоватых и серых тонов уходили в бесконечность и где-то далеко-далеко сливались с массой кудрявых облаков.
Обойдя хижину Хагрида, Лили остановилась у двух огромных сосен со стройными светло-рыжими стволами. Тропинка, по которой она шла до сих пор, продолжала удаляться в лес, по песку, густо усеянному сосновыми иглами. Обычно днем сюда доносилось голубиное воркование, звучное пение дроздов, мелодичное щебетание чечевицы. Отсутствие птичьего многоголосья тревожило девочку.
Северуса не было. Это не вписывалось в привычную картину мира, потому что друг никогда не приходил вторым, считая, что дожидаться прихода Лили его прерогатива.
Лили вздрогнула, услышав тихий издевательский смех.
— Приветствую вас, мисс Эванс.
Слизеринский староста с нарочитой церемонностью склонил белокурую голову. От девочки не ускользнул презрительный взгляд светло-голубых, холодных, как сталь, глаз. Черты малфоевского лица были безукоризненны, кожа отличалась нежностью атласа. Люциуса, одетого в просторную, струящуюся мантию, в полумраке легко было принять за девушку.
Но ошибиться было можно, только если не глядеть ему в глаза. В жестком, даже жестоком взгляде не были ничего женственного.
— Вынужден вас огорчить, — продолжал молодой человек, небрежно поигрывая палочкой. — Тот, кого ждут, не придёт. Потому что явился тот, кого не ждали.
С его губ сорвалось почти небрежно:
— Ступефай.
И мир поблек.
Глава 33
Дементоры
Придя в себя, Лили обнаружила, что солнце опустилось за горизонт, сумерки окутали лес, а очертания деревьев расплылись во тьме. Тишину разрушал лишь шорох листвы да потрескивание хвороста в костре.
Девочка едва не застонала, увидев Джеймса и Сириуса. Непосвященному взгляду могло показаться, что мальчики просто стоят, прислонившись к дереву, но она поняла сразу — невидимые заклятия держат их крепче верёвки.
Пляшущие языки пламени освещали лица гриффиндорцев.
Блэк смотрел куда-то вверх, словно его враги не стоили взмаха ресниц, в то время как живой взгляд Поттера блуждал, перемещаясь от одного неприятеля к другому, будто пытаясь между ними отыскать лазейку.
Их окружили слизеринцы: братья Лейстренджи, Яксли, Нотт, Мальсибер и, конечно же, Малфой.
— Девчонку-то зачем сюда притащили? — голос Джеймса подействовала на Лили успокаивающе.
Поттер, он никогда не унывает, всегда что-нибудь затевает и непременно их всех отсюда вытащит.
— Ах, это? — с нахальной улыбкой ответил блондин, покачиваясь с пятки на носок. — Так ведь скучно без женского общества.
— Какая приятная неожиданность, — презрительно фыркнул Блэк.
— Только не для маленькой грязнокровки, — оскалился Рабастан.
— Оставь её в покое, Малфой! — рванулся Джеймс. — Ты ж не маггл какой-нибудь — обижать женщин!
— Твоя рыжая сама маггла. Ей не привыкать к дурному обращению.
— Она просто девчонка! Девчонка, которая не сделала тебе ничего плохого!
— А ты был прав, Люц, — одобрительно покивал головой старший Лейстрейндж, — маленькая грязнокровочка заставит Потти покорно выполнять наши команды.
— Что ты имеешь в виду, Лейстрейндж? — настрожился Блэк.
— Имеется в виду как раз то, что мы, слизеринцы, не любим квакать. Против любовных утех среди нас никто ничего не имеет, только лучше обойтись без принуждения. Оно делает нас раздражительными, а раздраженные змеи — опасные змеи.
— Ну, если речь пошла о зверюшках, то льва умные люди не то что раздражать не станут — сторонкой обойдут. Лучше без аллегорий. Короче, Малфой.
— Если короче: душа моя жаждет мести.
— Тогда мсти быстрее. Вон уже и роса выпала, а нам ещё домой возвращаться. Я ноги боюсь замочить.
— Полагаю, — решил поддержать разговор Блэк, — не обойдётся без Непростительных? Ох уж это ваше с Беллой нежно любимое Круцио...
— Я?! — возмутился Малфой. — Круцио? К детям? Сириус! Ну как ты мог обо мне так плохо подумать? Меня мой батюшка совсем иначе воспитал.
— Ты, храбрец-переросток, — ухмыльнулся Джеймс, — сними с нас заклятие. Давай сразимся по-честному.
— Не-а. Лениво.
Развернувшись на высоких каблуках, так же мало уместных в чаще леса, как шелковая мантия, Малфой направился к Лили. В этот момент он показался ей пугающе безумным и совершенно равнодушным.
Чем больше девочка осознавала, что не властна ни над одним мускулом в собственном теле, тем сильнее охватывала её паника. Даже слезы и те не текли из глаз.
Слизеринец поднял её легко, будто Лили была тряпичной куклой. Она ощутила острое касание палочки у своего горла.
— Эй?! Что ты собираешься делать?! — рыкнул Поттер, пытаясь разорвать невидимые узы. — Оставь её! Она даже в курсе не была!... Малфой, тварь, не трогай её, я сказал!!!
— Дорогуша, — неприятно дышал слизеринец Лили в ухо, — ты знаешь, какие заклинания называют Непростительными?
Лицо Малфоя казалось вырезанным из камня. Глядя в эти совершенные, точеные черты Лили поняла: игры закончились. Подобру— поздорову никому не уйти.
— Кто тебе дороже, гриффиндорец? — обратился Малфой к Джеймсу. — Чистокровный друг? Или симпатичная грязнокровка?
— Они дороги мне оба, каждый по-своему, — не задумываясь, ответил Джеймс.
— Но если придётся выбирать?...
— Я не стану!
— А если всё-таки придётся?
— Тебя от самого себя не тошнит? — тряхнул головой Блэк. — Излагай свои условия, хватит реверансов.
— С головы твоей рыжей красавицы, Поттер, и волоска не упадёт, если ты попрактикуешь на своем драгоценном Блэке Круцио, — улыбнулся блондин улыбкой голодного крокодила. — Вам представлялось забавным спаривать меня с моим маленьким ядовитым другом? А меня весьма порадует вид Сириуса, визжащего под твоим Круцио, Поттер.
Лили почувствовала, что её сейчас стошнит.
Она с замиранием сердца ждала решение Джеймса. Если он откажется, что сделают с ней слизеринцы?
— Меня не обучали Непростительным, — голос у Лягушонка дрогнул. — Не пойти ли тебе, Малфой, лесом со своими дурацкими предложениями?
— В лес? Почему бы и нет? Но только вместе с Эванс.
— И мы с тобой! — засмеялся Яксли. — Грязнокровка, хоть и совсем крошка, но чертовски лакомый кусочек. Есть в ней что-то очень ...вкусное.
Лили не смогла сдержать нервную дрожь.
— Так ты отдаёшь её нам, Поттер? — ласково ворковал Люциус.
Лили сдерживала дыхание. В голове обезумевшей птицей билась мысль: Джеймс, неужели ты позволишь?... Неужели допустишь?...
— Сделай то, что он от тебя требует, — снова подал голос Блэк. — Я от этого не умру.
— Да дело не только в тебе. У меня попросту не получится! — проорал Поттер.
— Даже не попытаешься? — саркастично ухмыльнулся Люциус.
— Дьявол забери твою гнилую душу, Малфой! Давай палочку.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
