Бен вместо ответа просто смотрел на него. Люк и раньше видел на лицах детей подобное выражение, но те дети были беженцами из зон боевых действий, которым пришлось повзрослеть намного быстрее, чем следует, и которые уже никогда не смогут снова стать беззаботными подростками.
— Я многому научился, — наконец, сказал Бен.
— Я не уверен, что это те вещи, которым следует учиться.
— Почему, сэр?
До этого Бен всегда звал его папой. И теперь это обращение. Люк засек реакцию Мары: легкое мысленное «вздрагивание», скрытое уместной сейчас ободряющей улыбкой.
— Насилие, Бен.
Подросток проглотил слюну. — Джедаи тоже прибегают к насилию. Мы летаем на истребителях, вооруженных лазерными пушками. Мы используем световые мечи. Скольких людей вы убили, когда сражались с Империей?
Люк застыл на месте. Он поймал себя на том, что готовящийся ответ начинается со слов: «Но все они были…»
Были какими? Злыми? Все обычные, не занимавшие особого положения люди? Большинство из них просто находились не на той стороне — солдаты, пилоты, люди в форме, даже гражданские: обычное пушечное мясо. Тогда было легко определить, кто был хорошим, а кто плохим. Но теперь он не мог, положа руку на сердце, сказать, что он действительно верит, что убивал только злых людей.
— Я убил многих, — сказал Люк.
— Как и я, — многозначительно добавила Мара. — А я была на другой стороне.
Бен выглядел так, словно взвешивал, что ответить. При этом его поза была такой же, как у Джейсена в подобных ситуациях — он смотрел в пол, опустив подбородок на грудь и поджав губы. — А я никого не убивал. Я знаю, что за последние несколько недель я спас несколько жизней. То, что выглядит плохим, не обязательно плохим является.
Люк не знал, что ответить. Его инстинкт и повторяющиеся сны о фигуре, скрытой капюшоном говорили об одном, но разум лицемерным шепотом твердил совершенно другое. Мара поймала его взгляд.
— Бен, что ты скажешь, если бы я попросил тебя поступить в академию на какой—то период? — спросил Люк.
— В ближайшее время?
Люк ожидал вспышку негодования, но не короткий вопрос. — Ну, скажем, да.
Бен снова опустил взгляд, повторив движение Джейсена. — Ты собираешься меня заставлять?
— Пожалуй, нет.
— Тогда я бы хотел еще немного поработать с Гвардией. Есть кое—что, что мне необходимо понять, прежде чем продолжить обучение. То, что я не смогу узнать ни в одной академии.
Чутье Силы Люка сказало ему, что Бен сказал то, что думал. Он не пытался выиграть время или увиливать.
— Ладно, сын, — сказал Люк. — Мы вернемся к этому попозже.
Они вместе поужинали — первый семейный ужин за довольно долгое время, и Люк ненадолго почти смог притвориться, что все в порядке. Затем Бен собрался уходить.
— Может, нам стоит проводить больше времени вместе, когда все успокоится? — спросил он.
А вот это как раз было предположение невинного ребенка — что ситуация разрешится сама собой через какой—то промежуток времени: дни, недели, месяцы. Люк сомневался в возможности этого.
— Было бы здорово, — все же ответил он.
Когда Бен ушел, Люк стал ждать реакции Мары. Это потребовало времени.
— А теперь посмотри мне в глаза и скажи, что Джейсен портит Бена, — сказала она.
— Я никогда не использовал этого слова.
— Ты также никогда не говорил ему, что хочешь, чтобы он держался подальше от Джейсена.
— Ладно, Бен повзрослел очень, очень быстро.
— И он рассуждает вполне здраво. Никто раньше не задавал этот вопрос.
— Какой?
— Вопрос о том, как мы можем оправдывать то, что мы оба творили в прошлом, Мне легко оглядываться в прошлое и осознавать, что я делала, но что насчет тебя? И Бен это понял.
— Твои взгляды стали на удивление терпимыми, — заметил Люк.
— Я теперь намного старше, и больше озабочена моей семьей, чем проблемами галактики, — заявила Мара. — Семейная жизнь любую девушку заставит остепениться.
Какую—то секунду Люк хотел поверить, что он принял слишком близко к сердцу ситуацию с Беном и Джейсеном, и что Мара была права. Правда лежит на поверхности, говорил его разум. Однако инстинкт говорил иное. Он говорил, что то, что он видел в своих снах, было более реальным, чем то, что он наблюдал наяву.
— Я рада, что мы смогли разрешить ситуацию без необходимости спорить и скандалить, — сказала Мара.
Все верят в то, во что хотят верить. Если бы не то эхо присутствия Лумайи — а в этом он не мог ошибиться — Люк бы тоже поверил.
Кебенский парк, Коронет, Кореллия
«Он собирается убить твою жену и твоих детей. Это все, что тебе нужно знать».
Хэн Соло не был прирожденным убийцей и понимал это. Уж сколько раз он мечтал прикончить своего двоюродного брата Тракена, начиная с юношеских лет и заканчивая несколькими часами ранее, но сейчас он размышлял, сможет ли навести на него бластер и хладнокровно нажать на спусковой крючок.
Этот человек заслуживал смерти. Но это не означало, что Хэн способен его убить.
Но он все—таки попробует. Хотя Джейсен и перехватил Айлин Хабуур, оставалась еще одна потенциальная убийца — женщина по имени Гев. А если она и не была убийцей, Тракен все равно будет продолжать год за годом вмешиваться в его жизнь. Он отравлял жизнь Хэну столько, сколько тот помнил.
Планы, которые Геджен дал Хэну, были общедоступными: их мог изучить в публичной библиотеке любой кореллианский налогоплательщик. Маршрут движения президента тоже мог измениться, поэтому Хену придется провести серьезную разведывательную работу, прежде чем он будет уверен в том, что сможет сделать выстрел. Хотя он был подонком, Тракен не пытался окружать себя многочисленной охраной, как поступало большинство дешевых деспотов—параноиков. Впрочем, возможно, он считал, что люди ценят его так же, как он ценит самого себя. А учитывая, что Тракен снова и снова приходил к власти в результате выборов, несмотря на жизненный путь, отмеченный бесчестьем и предательствов, который смутил бы и хатта, вероятно, он был прав.
Хэн нашел неплохую точку обзора в парке, возвышавшемся над правительственными зданиями и резиденцией президента. КП[20], как его называли кореллианцы, представлял собой единый крупный объект — группу красиво оформленных в классическом стиле и украшенных колоннадами зданий в несколько этажей, расположенных посреди ухоженного парка. Парк плавно поднимался на искусственный холм, который, когда его покрывал снег, давал безопасный уклон для катания на сноуборде. Хэн нашел местечко на вершине холма и достал пару хлебных палочек, намереваясь перекусить — совершенно обычный человек, который решил пообедать в парке. Он даже кормил летяг, привлеченных крошками сухарей.
«Надо прикончить его в каком—нибудь закутке. Я все—таки не снайпер».
Хэн поразмышлял, не стоит ли отложить в сторону старую вражду и все же нанять Фетта. По крайней мере, он будет уверен, что работа будет выполнена качественно.
«Ладно, сегодня у Тракена обычная еженедельная пресс—конференция, а это значит, что непосредственно перед этим мероприятием и сразу после него он будет находиться в своем кабинете. Нужен хороший гранатомет. Нет, с ним будет его персонал. Они не виноваты, что их босс — подонок».
Каким бы способом ни пришлось ликвидировать Тракена, это придется делать скрытно, лично, и с близкого расстояния. И все еще остается вопрос, как убраться оттуда потом.
Он отломил кусочек хлебной палочки, раскрошил ее между пальцами и рассыпал крошки на траву перед собой для летяг. Зверьки, шелестя крыльями, спустились на землю. «Ладно, может завалить его, когда он будет в пути: но это тоже означает использование дальнобойного оружия. Или стрельбу из движущегося спидера. Или… нет, все это создает угрозу для посторонних. Мне придется прикончить его, когда он будет один в кабинете».
Если Фетт таким образом зарабатывал себе на жизнь, Хэну стало понятно, почему он не был особо общительным.
Внезапно летяги одновременно взлетели, описав в воздухе спираль и разметав взмахами крыльев оставшиеся крошки. Хэн доел хлеб и начал спускаться с холма, прикидывая, когда начнется следующая открытая экскурсия по зданию, которая даст ему возможность попасть внутрь и осмотреться.
«Если я прикончу Тракена и выберусь из здания, не сдаст ли меня Геджен?»
Нет, работа охотника за головами совсем не походила на открытый бой, в котором участвуют солдаты.
Хэн прогуливался по обсаженной деревьями аллее, которая вела мимо стройплощадки нового стадиона; сейчас работа не велась. Наверняка сейчас на планете много строек, на которых начинаются перебои со стройматериалами, учитывая, что грузоперевозки между орбитальными заводами и поверхностью сведены практически к нулю. Когда с Тракеном будет покончено, думал он, он мог бы заняться как раз этим. Ему всегда хорошо удавалось проникать через блокаду, так что он может научить здешних сопляков паре трюков.
Хэн как раз размышлял, удалось ли Лее связаться с Джейной по коммуникатору, когда он услышал резкое шипение, похожее на звук работы реактивного ранца и почувствовал, что сзади кто—то есть.
Он развернулся и оказался лицом к лицу с визором мандалорского шлема. Визором, очень хорошо, даже слишком хорошо ему знакомым.
— Давно не виделись, — сказал Боба Фетт, и Хэн без раздумий схватился за бластер.
Ударом предплечья по подбородку снизу вверх Фетт сбил его с ног, заставив растянуться на земле. Хэн почувствовал во рту вкус крови, а в голове зазвенело так, что ему показалось, что этот звук исходил снаружи. Удар бронепластиной действует куда эффективней удара кулаком.
Он потряс головой, пытаясь прийти в себя, и, опершись на руку, обнаружил, что смотрит в укороченный ствол бластера EE—3.
— С каждой нашей встречей на этой штуке появляется все больше новых прибамбасов, — заметил Хэн.
— Говоришь так, словно я тебя преследую.
— Именно.
— Дни твоей славы давно в прошлом, Соло. — Продолжая держать его на прицеле, Фетт пинком заставил Хэна встать, затем подобрал его оружие, валявшееся на земле. — Уже годы никто не давал серьезной цены за твою голову. Я за дешевые заказы не берусь.
— Забавно, а я думал, что ты принял контракт Тракена.
— Заткнись и дай своему эго передохнуть.
— Тогда зачем ты здесь?
— Достопримечательности осматриваю. Тебе нужны свидетели? — Фетт пихнул его вглубь заброшенной мешанины кирпичей и дюрастали, направив в сторону конторы стройплощадки: обычной оснащенной репульсорами бытовки, которая могла самостоятельно перемещаться на новое место. Охотник открыл замок чем—то, вмонтированным в перчатку, и взмахом бластера приказал Хэну зайти.
— Ну и что тебе угодно? — спросил Хэн, устроившись в кресле, покрытом пермабетонной пылью. — Твоим дружкам—хаттам понадобился еще один карбонитовый кафовый столик?
— Если бы мне была нужна твоя смерть, я мог бы просто не вмешиваться, когда ты попал в переделку с вонгами. — Фетт все еще держал в руке бластер. — Ты нужен мне в качестве наживки.
— Здорово.
— Тебе ничего не грозит.
— Я как—то ненароком обратил внимание на слово «наживка».
— Моя дочь приняла контракт Сал—Соло на твою семью. Не стоит, конечно, вставать на пути собрата—охотника, но мне нужно найти ее и ты — лучший способ это сделать.
— А ты не можешь позвонить ей, как нормальный отец?
— Она поклялась убить меня.
— Да уж, она вся пошла в отца.
— Итак, я собираюсь тебя придержать, пока она не объявится. Ты можешь участвовать в этом по—хорошему или по—плохому.
— Я помню твое «по—хорошему».
— Для простоты, ты можешь участвовать в этом и мертвым.
— Похоже, ты очень хочешь ее увидеть.
Фетт уселся на край стола между Хэном и Дверью, положив одну ногу на сиденье кресла. Он быстро оглянулся на дверь, словно ожидая кого—то. Хэн поразмыслил, не сможет ли он броситься на того, кто войдет, и сбежать прежде, чем Фетт выстрелит, и понял, что нет. Затем он услышал быстрые шаги — слишком легковесные для мужчины — и задумался, не собирается ли Лея снова его спасти. У нее обычно прекрасно получалось рассчитать время.
Но это оказалась не Лея.
В бытовку нырнула, захлопнув за собой дверь, очень молодая девушка с короткими каштановыми волосами, холодными темными глазами и абсолютно серьезным лицом. И она носила броню; не полный комплект, как у Фетта, но того же типа, а это означало еще одного охотника за головами.
— Она до сих пор не отвечает, — сказала девушка. При этом она смотрела на коммуникатор в руке так, словно хотела расплавить его взглядом. — Если она не будет знать, что Соло здесь, она не появится.
— Ты обычно не работаешь в команде. — Теперь Хэн начал беспокоиться. Фетт, совершающий необычные для него поступки, пугал его больше, чем в обычном состоянии. — Тебе уже требуется наемные работники?
— Это не команда, — заявил Фетт. — Это договоренность.
— Ладно, если я тебе помогу, что я буду с этого иметь?
— Что ты хочешь?
Стоило попытаться. Фетт был мастером в таких делах. — Помоги мне убить Тракена Сал—Соло.
Хэн мог бы покляться, что Фетт издал вздох. — Поздно. Один из его политических конкурентов уже нанял меня выполнить эту работу.
— Ну, это просто здорово. Кто? Нет, дай угадаю. Милый молодой человек с темными волосами? Дар Геджен.
— Возможно.
— Он и мне дал пару наколок о том, как достать Тракена. Похоже, он не уверен, что я смогу это сделать.
Девушка посмотрела на Хэна так, словно он грязь, которую рано или поздно придется счищать с обуви. — А ты сможешь?
— Это не так просто, как кажется, правда?
— Именно, — сказал Фетт. — А теперь, о моей дочери.
Хэн подумал о сообщении Джейсена, которое он прочитал несколько раз, хотя и не стал на него отвечать. «Охотники за головами — это довольно узкий круг». Он рискнул. — Твою дочь случайно зовут не Мирта Гев?
Кисть девушки легла на рукоять бластера, а сама она немигающим взглядом уставилась на Хэна. — Я — Мирта Гев, дедуля.
«Ну, вот и все». Фетт все—таки лгал. Он работал на Тракена. Хэн решил воспользоваться шансом. — Это все моя проклятая удача…
Наклонив голову, он рванулся из кресла и бросился на девушку. Она оказалась намного тяжелее, чем выглядела, а удар о нагрудную бронепластину — очень болезненным, но эта боль даже близко не сравнилась с ощущением от удара рукояти бластера Фетта по затылку. Хэн рухнул на четвереньки, а когда он только качнулся вперед, девчонка врезала ему коленом в лицо. Это тоже было больно.
— Соло, с нашей последней встречи ты забыл несколько вещей, — Фетт заставил его подняться и толкнул обратно в кресло. — Не пытайся справиться с двумя охотниками одновременно. А теперь, откуда ты узнал имя Мирты?
