Ощущая, как растет напряжение между нами, я стиснул зубы:
— Я не собираюсь плясать вокруг каждого униженного и оскорбленного, умоляя его о снисхождении. Если не хочешь двигаться вперед — продолжай валяться на этой кровати, упиваясь своей непомерной, блять, гордостью! Скатертью дорога!
Лицо Миньона побагровело от гнева, но он не поддался ему. Проглотив обиду, он прошипел:
— Я. Не. Собираюсь. Тут. Валяться. Начинай уже свою передачу, или что ты там хотел делать!
Ого! Вот это мужик, вот это выдержка! Я только сейчас понял, насколько перегнул палку с ним — связь между нами звенела, будто струна, готовая лопнуть в любой момент, и именно он удерживал ее от этого — не я!
— Тогда давай успокоимся, а то ничего не выйдет...— я глянул на него исподлобья, -и...прости — сорвался. Слишком многое пришлось пережить за последнее время.
Он кивнул, и его Аура начала стремительно очищаться от лишних эмоций. Да как они это делают?! У этого выходит еще быстрее, чем у Андрея! Вот и думай о себе, как о всезнающем...
Ладно, начнем... Угомонить бурлящие чувства...сформировать образ...коснуться связи между нами...
Через три часа я вышел из номера Петра. Мокрый как мышь, но довольный, как слон — моя идея полностью увенчалась успехом! На все сто процентов! Я сам — без чьей-либо помощи смог совершить просто невероятное открытие: договор — это не просто ряд условий между двумя источниками демонической энергии, это настоящий кладезь новых возможностей! Но, черт возьми, как же он выматывает! Моя Аура была в порядке, как и мое тело — но моя голова просто стонала от усталости, и требовала немедленной передышки. Формирование и выполнение договора требует чудовищного напряжения мозга, и это сказалось адской усталостью, приправленной легкой мигренью. Но я все же справился! Я сделал это! Петр все еще сидел в прострации, ощупывая свои новые ноги — к ним еще придется попривыкнуть: я внес в них кое-какие изменения, как и во все его тело, основываясь на своем опыте трансмутации: кости, мускулатура, связки...
День-два, и он снова будет самым быстрым Офицером из известных мне... А пока — спать...
— Денис, ну как?— Андрей вскочил со своей коридорной табуретки, схватив меня за плечо, но услышал в ответ только:
— Я пошел спать. До завтра не будить...
За спиной раздалось только растерянное:
— Окей...
Спааааааааааать...
23.
— Доброе утро. Как думаешь, пронесет?— я поглядел на угрожающе нависшие над городом тяжелые облака. Ночью громыхало, но асфальт был сух — дождь прошел южнее Центра, и сейчас над нами лениво тянулись его рваные остатки.
Андрей, поджидающий меня снизу на ресепшене, мельком глянул через огромное фронтальное окно на небо, и тут же ответил:
— Доброе. К обеду точно распогодится. Ты дождя боишься?— он улыбнулся, и мы вышли из здания.
— Ага. Всю ночь не спал — боялся. Я тут подумал — надо бороться со своими страхами. Если Семакин считает, что мне лучше действовать в одиночку — то почему бы и не попробовать? Ты сам видел их тренировки — смех, да и только. Что у них тут за Демоны водятся, если команды вроде Семакиновской их валят?
Андрей осуждающе посмотрел на меня:
— Ну, я бы не стал недооценивать их силу...плюс ты невнимательно слушал Семена в наш первый день. Он говорил, что защитники, вроде Семакина или моего командира, не занимаются убийством Демонов. Этим занимаются ликвидаторы. Он про них мало говорил, потому что позавчера они были только в проекте. Если хочешь заниматься именно убийством Демонов — то тебе туда... Защитники выполняют кучу другой работы: патрулирование, отлов мародеров и преступников, спасение выживших... Короче, защитники — это полиция, а ликвидаторы — армия. Так понятно?
Я поморщился — хоть убей, не помню, чтобы Семен рассказывал что-то подобное...
— Понял я, понял, не нуди. Значит, ликвидаторы? Звучит круто... И где можно к ним записаться?
Зевающий Андрей вытянул руку, указывая на одно из многоэтажных зданий с разукрашенным в разные цвета фасадом:
— Там центр Центра. Чем ты слушал Семена?
Я отмахнулся:
— У меня и так миллион более важных мыслей крутится в голове, главное, что ты запомнил его рассказ.
Мужчина хохотнул:
— Не гожусь я на роль секретаря-референта, сразу предупреждаю.
— Значит придется тебя уволить,— поддержал я шутку. Мы остановились, пропуская колонну грузовиков — машин двадцать, не меньше.
— Куда путь держите, мужики?— полюбопытствовал Андрей.
Стоящий на подножке измененный, вооруженный автоматом, с охотой поделился информацией:
— В город едем — людей собирать по квартирам. Эльфа говорит, что сейчас они начнут массово просыпаться — прибавится нам, защитникам, геморроя!— он отсалютовал нам, приложив палец к кепке, и умотал верхом на плюющейся черным выхлопом кавалькаде.
— Не хочу геморрой. Хочу в ликвидаторы!— я провел взглядом удаляющуюся колонну, и зашагал дальше:
— А вот тебя ждут веселые времена! Но с другой стороны — спасаешь жизни, плюс — минимум риска!
Андрей скосил на меня глаза, улыбнувшись уголками губ:
— Хочешь меня к себе перетащить?
— Раскусил. Пойдёшь?
— А Лазутин?
— А Лазутин — хороший мужик. Так как — пойдёшь ко мне?
Стремительный обмен мыслеобразами окончился моей полной и безоговорочной победой.
— Неудобно получается. Я вроде как в его отряде...— Андрей ожесточенно почесал затылок, на что я ему ответил:
— Ты мой Миньон, так что просто подчинился моему приказу. Если будут спрашивать — вали все на меня!
Так перешучиваясь, мы вошли в местную администрацию. Тут было людно: не меньше пятнадцати Офицеров толпились в холле, и это в половину седьмого утра. Я повернулся к Андрею:
— А это еще кто? Неужели столько желающих стать ликвидаторами с утра пораньше?
Тот пожал плечами:
— Без понятия, что это за столпотворение.
Ситуация прояснилась через несколько секунд, когда на широкой лестнице, ведущей на второй этаж, появилась миловидная девушка, и пригласила всех 'претендентов на роль защитников' пройти за ней. Толпа оживилась, и потянулась наверх. Мы присоединились к ним: логично предположить, что там, где делают защитников, могут сделать и ликвидаторов! Мы не ошиблись — в аудитории, явно предназначенной для проведения пресс-конференций, нас всех встретили несколько Офицеров, среди которых я заметил и Эллу. Она тихо стояла в сторонке — роль выступающего взял на себя какой-то незнакомый, худой, как жердь Офицер. Дождавшись, когда все рассядутся по местам, он, представившись полковником Лебедевым, произнес короткую речь, в которой говорил о важности статуса защитника, о той роли, которую предстоит сыграть всем нам, об ответственности... Короче говоря, нес привычную еще с мирных времен мотивирующую чушь. Надолго этот спич не затянулся: поздравив всех с получением статуса 'защитник', он спустился с трибуны к новообращенным: перекинуться парой фраз с некоторыми Офицерами и вообще — стать своим парнем.
Статус, значит... Насколько я понимаю, сам по себе он не несет никаких преимуществ — скорее наоборот, наваливает новых обязанностей сверх уже имеющихся. Ну-ну...
Когда он подошел ко мне с протянутой для рукопожатия ладонью, я удивил его сообщением о том, что собираюсь стать ликвидатором. Мужчина опустил ладонь, поджав губы:
— У нас уже есть две команды ликвидаторов, которых мы набрали из наших лучших Офицеров,— заметив, что меня это ни в коей мере не впечатлило, он добавил:
— Они службой и поступками доказали свою надежность, так что...— он неожиданно прервался, задумавшись, чтобы продолжить через несколько секунд:
— Эланиэль говорит, что вы способный Офицер... Что ж, если она поручается за вас, и таково ваше желание, отправляйтесь к складам: там получите все необходимое снаряжение для вашей группы... Как я уже говорил, у нас уже есть два отряда ликвидаторов. Если вы не будете соответствовать требованиям, которые мы предъявляем к ним, то я пересмотрю назначение. Надеюсь, вы не переоцениваете себя.— он прочистил горло:
— Отныне ваш позывной — 'третий специальный отряд', вы, как его лидер, получаете звание майора. Офицеры, которые пойдут к вам в отряд, автоматически получают звание капитана. Можете идти, на складе уже уведомлены о вас...— кивнув на прощание, он пошел дальше по своим делам.
Вот это скорость! И никаких бумаг, никаких документов — раз, и вопрос решен! Отдельное спасибо нашей остроухой подруге!
Через десять минут я стоял во втором ангаре перед бронированным внедорожником, в который, по словам находящегося здесь Офицера, уже было загружено все необходимое, и принимал свое первое задание в роли убийцы Демонов:
— Защитники передали данные о Демоне, в районе Киевского вокзала. Если тебя интересует их личное впечатление — можешь поискать кого-нибудь из отряда полковника Сухого. И главное: за техникой присматривают специально назначенные люди, так что машина должна стоять на том самом месте, где стоит сейчас, если только ты не на выезде. Я здесь ответственный за порядок, так что не вздумай парковаться у общежития, или где-то еще! Прибыл в Центр — изволь пригнать машину сюда. Ферштейн?— он с неприязнью посмотрел на меня, будто нарочно демонстрируя свое предвзятое отношение. Несмотря на практически заоблачно хорошее настроение, я решил все же рискнуть и уточнил у него — в чем же дело? После недолгой паузы тот ответил:
— Я знаю о вчерашнем происшествии в офицерском общежитии. Не понимаю, почему Маршалл спустил тебе подобную наглость, но мы здесь таких отморозков терпеть не станем...
Ого, это он мне сейчас вроде как угрожает? Во дела...
— И...многие Офицеры думают так же?
Он усмехнулся:
— Все, кто имеют хоть какой-то вес, считают точно так же! Будешь наглеть — и мы позаботимся о тебе.
Эк их разобрало после моей вольности! Вряд ли дело только в поддержании порядка, уверен, что в первую очередь тут замешана их Офицерская гордость. Ладно, впредь постараюсь не доводить до подобного.
Пока я разбирался с матчастью, Андрей должен был проверить, как там поживают наши спартанцы, и параллельно подготовить моих предков к серьезному разговору. Притворяться и дальше простым смертным у меня не было никакой возможности — и так удивляюсь, как они не начали задавать неудобных вопросов в самом начале моего офицерствования! Так что, забрав ключи от машины у сердитого моим легкомыслием Офицера, я выехал из ангара, пытаясь спрогнозировать путь, каким пойдет наша беседа. Вариант с использованием своего статуса Хозяина я даже не рассматривал.
Широкие шины прошуршали по асфальту, и джип остановился у нужного дома. Передвигаться на авто по территории Центра оказалось той еще морокой: измененные бродили там, где вздумается: тротуар или дорога — без разницы!
Краткий обмен мыслями с Андреем дал мне понять, что дела не так плохи. Он утверждал, что родители едва ли не с самого начала знали, чем я занимаюсь — но предпочли не начинать неудобный разговор по собственной инициативе. Вот блин...с одной стороны — здорово! Не нужно сейчас париться, выдумывая оправдания! А с другой — неудобно как-то получилось... Эх, родители все же такие родители.
Разговор у нас вышел действительно коротким: да они с самого начала поняли мою роль у спартанцев, плюс Матвеич постоянно рассказывал им о том, что со мной происходило — без лишней жести, но правдиво. Думал, еду на серьезный разговор, а меня пожурили, мол: 'мы про все знаем, так что скушай пирожок, и прекрати прятаться от нас — мы же твои папа с мамой!'. Волшебно!
Пообещав больше не играть в шпиона, довольный, я вывалился из квартиры, и тут же наткнулся на Петра.
— О...это ты! Как ноги?— задал я вопрос невпопад. Из-за спины раздалось довольное восклицание, и меня нагло оттеснили в сторону: Андрей подскочил к своему приятелю, и обнял его, шумно хлопая ладонями по спине:
— Петруха! С выздоровлением, сукин ты сын! Я знал, я знал, что с тобой все будет хорошо!
Тот в ответ пробубнил что-то невнятное, и повернулся ко мне, набычившись:
— Денис, какого хрена?! Почему я узнаю что ты собираешь отряд, от посторонних людей?! Мы же договорились!— он отпихнул в сторону удивленного Андрея, который непонимающе развел руками:
— Что? Куда? О чем речь — я что-то упустил?
Вместо ответа Петр схватил его за предплечье, и требовательно спросил:
— Он взял тебя в команду? В этот его спецотряд охотников на Демонов!
Я шагнул вперед, пытаясь унять невесть откуда взявшееся у Петра раздражение:
— Успокойся, здоровяк!— лучшая защита, это нападение,— ты, может, забыл, о чем именно мы договаривались? Так я напомню — ты доверяешь мне, а я ставлю тебя на ноги!
Неугомонный Миньон шагнул навстречу, нависнув надо мной:
— А что насчет моего участия в рейдах?!
Я развел руками:
— Этого я не обещал, не пытайся меня запутать! Речь шла о пользе, что ты можешь принести, а м какой пользе может идти речь, когда ты на ногах еле стоишь!— прервав начавшего было возмущаться Петра я прервал вздернутой к его лицу ладонью:
— Не спорь со мной! Ты все еще не привык к своему телу, так что...восстанавливайся: поброди по Центру, посмотри, что здесь и как. С людьми умными пообщайся. Пока ты не сможешь меня одолеть в рукопашной — и не думай о выходе в рейд. По крайней мере, не в составе моей команды!
Петр возмущенно запыхтел:
— Да я хоть сейчас...хоооооо!!!— последний звук он издал после того, как я неожиданно пробил ему в солнечное сплетение — хлестко и мощно — среагировать на атаку он не успел, и сейчас сидел у моих ног на пятой точке, глядя перед собой выпученными глазами.
— Хоть сейчас, говоришь? М-да... Не переоценивай себя, это может привести к печальным последствиям. Сейчас ты, возможно, один из слабейших Офицеров Центра. Повторю еще раз — дай своему сознанию свыкнуться с возможностями собственного тела, не форсируй события.
Сзади раздался шепот моего отца, выбравшегося на лестничную площадку разобраться, что тут за столпотворение:
— Он теперь постоянно так?
И ехидный голос в ответ:
— Откель знать? Меня бог миловал пока...
Как быстро может произойти переход от Хозяина до пацана, которого папа застукал за курением?
— Блин, пап, это...так было надо! Все нормально! Матвеич, ну вы-то скажите!
— Зверь, как есть...лютый, вроде медведя-шатуна...я при царе одного такого видел — худой, кожа да кости — но злющий...за троих обычных топтыгиных идет!
Андрей расхохотался, и даже Петр, поднявшийся с пола, не смог сдержать улыбки:
— Ладно, я понял, Денис. Тогда жду тебя сегодня вечером на стадионе. Разомнусь.
— Договорились.
Довольный собой и тем, как продвигаются дела у наших 'спартанцев', я покидал Центр на свой первый вызов в чудесном настроении: меня окружают верные товарищи, родители наконец-то введены в курс ситуации и оттого пропал набивший оскомину привкус лжи на языке. Настроение не портило даже резко изменившееся отношение к моей скромной персоне со стороны остальных Офицеров Центра. Теперь во взглядах, бросаемых на меня, было больше страха вперемешку с тихой злостью: мое представление в общаге не прошло даром — вашего покорного слугу стали воспринимать, как отбитого на всю голову отморозка, который, не колеблясь, будет убивать направо и налево, лишь бы удовлетворить свои эгоистичные желания. Ну...я сюда не друзей заводить пришел, в конце концов!
