Уж виртуозное владение силой Леса и жизнь на свежем воздухе позволяет отогнать такую болезнь, как старость, в весьма отдалённое или даже вовсе неопределённое будущее...
Друидка поудобнее устроилась щекой на вздумавшей своенравно двигаться живой подушке и сладко мурлыкнула в том духе, что здешние мужчины после этого обычно только и делают, что страшно и мерно бьют в свои барабаны да призывают из неназываемого мерзких демонов. И тут Лен вспомнил — вчера он из любопытства принял участие в каком-то обряде, который начался с того, что дюжина друидов и он сам до полной одури надышались дымом из листьев конопли... ох и дрянь же!
— И что было потом? — осторожно поинтересовался он, закаявшись на будущее ставить такие опыты над собственным здавым смыслом.
Оказалось — вдохновившиеся друиды сумели в тот вечер призвать ярко-алого демона неизвестного доселе вида, но весьма высокого ранга. А сам Лен плюнул той бестии в харю, чему она немало опечалилась, и утопал домой, снося по пути опрометчиво бросавшиеся под ноги кусты и невовремя подвернувшиеся под руку деревья.
— Пришлось мне спасать лес — попросту отвлечь тебя собою, — мягко улыбнулась друидка и заразительно зевнула. — После уроков Эльфире то оказалось просто плёвое дело, кстати.
Расскажи Лену это в другое время — он нипочём не поверил бы. Ещё и морду набил на всякий случай. Но после уже начавших забываться неких перипетий в подземном каменном мешке он стал относиться к дремлющему в себе зверю с некоторым уважением.
— И что дальше? — осторожно поинтересовался парень.
Женщина лукаво и кокетливо открыла один глаз, и Лен с улыбкой заметил зажёгшийся в бездонной черноте волчий огонёк Силы.
— Рассказать или показать? — невинно поинтересовалась она.
Против рассказа был против сам парень, уж он всегда с неодобрением относился к любителям трепать языком по поводу своих реальных или мнимых побед. А против показа оказалась сама Ноэль.
— Ты был не со мной, а с другою, — чуть обиженно заметила она. Завидя, что обеспокоенный Лен с опаской зашарил по сторонам глазами, смилостивилась и пояснила. — Если бы ты ночью хоть раз в сладком забытьи назвал моё имя, а не другое, я была бы воистину счастливейшей из женщин.
Парень подумал и не стал интересоваться — чьё же имя он шептал. Вроде и всё понятно, однако с этими феминами вряд ли можно на что-то определённое рассчитывать. А злокозненная Ноэль тоже не спешила просвещать его на сей счёт. И воспользовавшись тем предлогом, что утро уже грозилось перейти в день, а Лен глубоко задумался, неслышно ускользнула.
А подумать таки было над чем. Какого лешего искусительницы крадут у мужчин нежные чувства, которые иначе могли бы достаться действительно стоившей бы того женщине, он не соображал в принципе. Тайна сия велика есть, как говорится... но тут имелось и кое-что другое. Маленькое, но переворачивавшее всё с головы обратно на ноги и расставлявшее всё по своим, пусть и неприглядным, но правильным местам.
Табачного зелья Лен не курил, а потому и нюх имел неиспорченный. С одного лишь чьего-то вздоха запросто мог определить, что человек ел на завтрак, и не болеет ли тот. Так вот... даже самая изысканная женщина после встречи с милым другом носит на себе тонкий, почти неуловимый и сводящий с ума аромат желания. Печать нежной страсти, так сказать. Но вот ускользнувшая Ноэль оставила после себя запахи разогретого в полдень разнотравья и медвяного луга. Ночной фиалки и отчаянный зов раскрывшейся перед грозой резеды — и никаких смущающих обоняние отголосков прекрасных и грешных побуждений.
— Значит, тут всё обман? — Лен подавил зевок и честно попытался заставить себя думать — зачем это друидке понадобилось обводить его вокруг пальца.
Да и по себе он чувствовал, что вовсе не провёл ночь в страстных забавах. Вовсе напротив, сейчас бы... гм! Парень не без усилия отогнал от себя видение Вьюжинки — только почему-то с глазами полуэльфки и гибкой грацией Славки — и выбрался к окну дома-дерева.
Всего один лишь раз перекликнулись по лесу птички-пичужки, однако нахмурившийся Лен уже знал. Зеленовласая ведьма закончила собирать утреннюю росу на дальнем лугу за озером и сейчас возится с травами. Лишь единожды глазастые и любопытные белки обменялись друг с дружкой цокающими сообщениями, но тотчас донесли до парня весть, что морского человека сейчас усмотрели возле пристани, в устье впадающей в озеро реки — и он вовсю лается с несколькими здешними по поводу организации погрузочно-разгрузочных работ и правил хранения грузов.
Но вот мысли обоих гуляли эльф знает где... наверное потому, что красавицы-куртизанки не обнаружилось ни в небесах, ни на земле, ни под оною? Ни покладистые на диво воздушные сильфиды, ни добродушно-ворчливые лесные духи, ни ищущие подземных путей духи водяные — никто ничего.
— Нет, я сегодня точно кого-нибудь пришибу! — Лен живо сообразил, что коварная Ноэль просто пыталась его отвлечь и потянуть время...
Возможно, для кого-нибудь и секрет то, что толковый и знающий что почём ведун одежду себе делает сам не просто так. Во всяком случае, для парня то секретом не было. Ну, что такое, когда одёжка скроена и пошита точно по фигуре и с учётом индивидуальных, так сказать, особенностей, напоминать не надо? Но было тут и ещё кое-что. Когда вещь сделана на продажу, она чаще всего только денег и стоит. А вот когда для себя или друга, когда создавалась — а ещё вернее, творилась — с тем особым настроением, когда говорят душа поёт, то совсем другое дело.
Брюки сами с готовностью взвились навстречу, и Лену оставалось в них только впрыгнуть. Вместо гладкой и прохладной древесной поверхности пола ноги встретили подставившиеся как надо сапоги... а на плечах уже сама собою разглаживалась рубашка, полная тонких и тревожных ночных видений. Напоследок лишь бегло провести пальцами по заменяющим пуговицы деревянным или костяным стерженькам, и те проворно вделись в предназначенные для них петельки, застегнулись, как им и было по уставу положено.
В общем, не успел бы иной раззява промолвить раз-два-три, а парень уже оказался весь облачён в чистую, отглаженную и без единой прорехи одежду. С вечера нужно лишь повесить её на особую ветвь дерева-дома, а дальше оно само к утру обо всём позаботится. Да и дух от одёжки идёт хороший! Лен сам не умел обучать молодые саженцы такому, а потому положил на память узелок обязательно то выяснить. Заодно и как стеречь обиталище от незваных гостей, кстати.
Немного смущало отсутствие в руках надёжного дубового посоха, но парень по совету покойного мастера Колина приучал себя не привязываться к вещам. Ни в бытовом смысле, ни в магическом. Скольких сильных волшебников то сгубило! То клинок твой, зачарованный собственной кровью, не к тому-кому-надо попадёт, то жуликоватые полурослики колечко заветное утянут да против тебя же и обратят... уже выскакивая в окно, Лен подумал, что если быть совсем последовательным, то нельзя и к людям привязываться. Сколько уж раз человечество учено — нет страшнее врага, чем бывший друг...
Да, наверное потому Эльфире и не пускает никого в своё сердце. Ох уж эти фемины... скорее допустят к телу, чем к сокровенному. Ведь любовь это зависимость от другого? Ай, фигня это всё на постном масле! Нам ли бояться такого — да разрази меня гром, как же сладостно подарить своё сердце девчонке и довериться её нежности!
— Значит, с полуэльфкой чего-то сотворили? — выдохнул Лен уже на окраине лесного поселения, прикидывая — начать тут всё разносить со всем прилежанием, или же сначала что-нибудь выяснить?
Стоило признать, что метода друидов давать одни знания, отнимая другие, оказывалась премерзкой — но действенной. Даже не столь знания, сколь убеждения... парень прикинул свои возможности устроить здешним грустную жизнь на фоне сплошных неприятностей, и так ни к чему и не пришёл.
— Что скажешь? — обратился он к змее, которая воистину с кошачьей незаметностью и вкрадчивостью давно заняла своё законное место на плечах хозяина.
Скарапея на днях ловко стибрила у кого-то из друидов серебряный перстень с гагатом, полакомилась им — и её расцветка теперь щеголяла мрачновато-изысканным сочетанием белого пламени и беспросветной тьмы. Разумеется, змея не ответила, лишь щекотнула щёку раздвоенным язычком и опять смотрела немигающе-преданно.
— Ну, ладно, ладно — не ворчи, кошёлка, — вздохнул Лен и покладисто побрёл выяснять по-хорошему.
А всё же стоило отметить, что друиды толк в лесных делах таки знали. Место для поселения выбрали знатное, чистое — тут ничего не скажешь. Лен шёл через посёлок и ловил себя на мысли, что примерно такое же предпочёл бы и он сам. Не совсем открытое, но и без излишней мрачности. Но главное — Лен на миг задержался, чтобы сотворить простенькую волшбу над пришедшим по мелкой надобности лесовым духом из дальнего урочища — медленно, как-то исподволь проступает здесь ощущение покоя.
Несуетности, что ли... Ноэль как-то обмолвилась, что миры подобны виноградинам на грозди. В том смысле, что растут тесно, почти рядом. Но поди ж ты попробуй перебраться по черенку из одного в другой! Не очень-то уважаемые на родине, друиды как-то пробрались в этот и с удовольствием и одновременно смущением обнаружили, что они первые разумные в этом мире. Что-то такое бессмертные задумали тут — уж упрекнуть в лени или небрежности творцов всего сущего Лен себя никак не мог заставить.
Вот примерно в таком расположении духа он и подошёл к выращенному из обычной ивы дому-дереву, где чаще всего и замечал друидов из внутреннего Круга.
— Ой! О чём задумался? — поинтересовался попавшийся навстречу давешний парнишка, который после помощи в драконьем питомнике проникся к парню живейшим уважением. Лен в задумчивости с ним едва не столкнулся.
Мальчишка переставил на другое плечо плетёную корзину с фруктами, которую волок на дальнюю делянку, но одно румяное краснобокое яблоко протянул старшему. Заслышав, что о вечном, опасливо стрельнул глазами, улыбнулся несмело, и с кивком на прощанье вновь помчался по своим делам...
— Ну и кто вы после этого? — разозлился Лен.
Нет, разозлился он не столько от известия, что Эльфире по своей неугомонности с рассветом полезла на полигон для испытаний, который едва прошёл он сам. А скорее от того, что не очень-то приятно оказалось обнаружить, что новость эта, сама по себе не из приятных, странно взволновала его. Да эльф тебя побери, парень, не хватало ещё проникнуться нежными чувствами к куртизанке!
Пожилой друид с ржаво-алым камнем во лбу посмотрел в ответ отнюдь не кротким голубем. Скорее нахохлившимся костлявым вороном, оценивающе и не очень-то дружелюбно.
— Она взрослая, и вправе сама распоряжаться своей жизнью. Да и сам знаешь, не мне с нею тягаться по части убеждения...
Вот с последним доводом Лен склонен был согласиться. Пару-тройку раз отказав полуэльфке в мелких желаниях или капризах, он сам ощущал себя прескверно, словно обидел ребёнка или нагрубил старику. И это ещё не учитывая того обстоятельства, что постоянно приходилось одёргивать себя, чтобы не давать воли грязным ручонкам или грешным мыслишкам, так и тянувшимся пошалить... м-да!
Друид отложил в сторонку длинный, лихо закрученный стручок акации, с которым перед тем священнодействовал, и вздохнул.
— Двое наших, которые присматривают за испытательной местностью, обнаружили, что в долине огня бардак нынче...
Из дальнейших слов Лен узнал, что тамошние духи огня после его собственного прохождения там вели себя странно. Застывали подолгу на месте гудящими столбами ослепительного пламени, а то принимались колыхаться или кружиться непонятным вихрем. И разгадку, кстати, нашла Эльфире — именно она и припомнила обмолвку парня, что именно там он потерял свой посох.
— Точно! — Лен хлопнул себя по лбу, проклиная за недогадливость.
Никакая магия не выдержала бы жара первородного пламени. Но бывают силы, к которым неравнодушны даже боги — и полуэльфка первая сообразила, что впитанные в древесину музыка и напевы разных местностей пришлись духам огня по нраву. Ещё бы, почти семь лет посоху, там много чего насобиралось...
— Это что же, они просто танцуют? — воскликнул в изумлении парень, и друид напротив нехотя пожал плечами.
— Вот та малахольная и полезла проверить себя на прочность. Ведь ты, мил-человек, и её мелодию вплёл в посох среди прочих.
Лена обдало жаром. Недаром, выходит, старый мастер Колин говаривал, что всему и каждому на свете присущ свой особый ритм, своя неслышная для прочих музыка и красота? И не тот волшебник или поэт, кто может бухнуть заклятьем или сляпать пару-тройку рифм, а лишь те, кому доступен этот тайный шёпот мирозданья?
Друид покивал и нехотя заметил — видать, прежний учитель парня и в самом деле был человеком стоящим. Умел не только смотреть, но и видеть.
— Да уж, такому замену найти трудно, — вздохнул он и взялся за следующий стручок.
Одним лишь взглядом он пригвоздил к месту вскочившего и рванувшего было на выручку полуэльфке парня. А ещё словами — неужто ты настолько не уважаешь ту девку? Она ведь не остановилась в развитии, не остыла сердцем, коль решила подняться ещё на одну ступенечку познания. Понятное дело, не смерти лютой пошла искать, а самой себе очередной раз доказать, что годна ещё на что-то...
— Это что такое, не зависть же её гложет? — Лен хоть и мог одним рывком вырваться из-под власти мягко прижимавшего к месту взгляда, но силушку свою решил тут не показывать — уж врагов здесь нет.
— Дурашка ты, — беззлобно отозвался друид. Он огорчённо осмотрел, чуть ли не вынюхал не понравившийся ему стручок, по глубокому убеждению Лена ничуть не худший остальных, и беззаботно выбросил тот прямо в окно.
Да уж, простота нравов неописуемая! Попробовала бы кто из хозяек в Старнбаде или том же родном Дартхольме вывернуть таким образом мусор — стражники налетели бы тут как тут и принялись бы домогаться всякого-разного да нервы мотать. Одним только штрафом отделаться нипочём бы не удалось, как пить дать поволокли бы на отсидку в холодную, ещё и горяченьких прилюдно на площади всыпали бы. Впрочем, как прикинул парень, здешний сор не чета городскому, он именно что не сорит в лесу — и проникся к друиду некоторым уважением. Принципы принципами, а в каждый момент нужно соображать, что именно и зачем ты делаешь, и каковы будут последствия...
Выходит, смазливая полуэльфка рванула в огонь не из глупости или каприза? И таки есть в ней та присущая немногим мудрость, каковую Лен в людях и не-людях не то, чтобы уважал — очень уважал. Похоже, те опрометчивые, сказанные в запале спора слова, что в красивой внешности заслуги никакой нет, таки пустили ростки. И куртизанка рвётся в полубогини?
— Розгами, — убеждённо заметил Лен. — Вожжами воспитывать строптивицу! Хоть и не сторонник я телесных наказаний, но если вернётся живой, горяченьких у меня таки дождётся...
Пришедшие по своим делам Марек со Славкой поддержали парня. В том смысле, что полуэльфка отхватит флотских линьков от флаг-капитана и прозаической крапивы пониже спины от девчонки. И обнаружившая таковое замечательное сходство мнений троица по сему поводу угостилась замечтельным алым винцом из ягод барбариса, каковое старый друид незамедлительно достал из своих запасов.
