Бернадетта негромко играла на лютне. Рядом сидели барон Гринвуд и кавалер Граветт. Мадзини и прочих рыцарей и офицеров уже и не было. Наш уход дал сигнал всем остальным отправляться ко сну. Слуги убирали посуду и остатки еды со стола при этом, не стесняясь допивать вино из кубков. По традиции все, что оставалось на столе доставалось слугам.

Барон Соммерсби сидел у камина. Его бледное неподвижное лицо без тени эмоций казалось маской. Подействуют ли мои слова? Я не был уверен в действенности слов.

Я прошел по коридору дальше. Здесь был полумрак и на стенах свечи в подсвечниках были уже погашены.

Шум и вскрики доносились через приоткрытую дверь в конце коридора.

Я распахнул ее и вошел. При свете одинокой свечи я увидел двух человек возившихся на краю постели. Парочка уединилась, а я их готов вспугнуть. Я, было, сделал шаг назад, но тут люди повернулись лицами ко мне.

Мессир Мадзини со спущенными штанами находился сверху, а мой паж Дуган снизу.

Изрядно выпивший Мадзини пытался одновременно стянуть штаны с мальчишки и выкрутить ему руки. Пока это ему плохо удавалось.

Не помня себя от ярости, я подскочил к постели и отшвырнул Мадзини. Неловко взмахнув руками, он упал на пол. Ужом вывернувшийся паж оказался на ногах и шмыгнул за дверь.

Пытавшегося подняться мессира я с размаха ударил кулаком в челюсть. Он крякнул и мешком свалился обратно на пол.

Я сел на постель. Костяшки пальцев саднило. Злость медленно отхлынула.

Не убил ли я своего инженера?

Присев рядом, я убедился, что он без сознания.

Противоестественная тяга мужчины к мужчине всегда вызывала в моей душе чувство брезгливости, так словно поднимаясь по лестнице, я коснулся перил и мои руки вляпались в чей-то плевок. Омерзительно до дрожи по спине...

Мадзини мне необходим. Его ум, талант, просто бесценны, но его тяга к мальчикам не приведет ни к чему хорошему. Я сам вынужден буду приказать его повесить или его разорвут на части родители очередного его любовника. В чем причина этой противоестественной тяги-состояние ума или болезнь?

Если болезнь-я смогу ее излечить!

Склонившись на мессиром, я приложил ладони к его

вискам. Сосредоточился. Покалывание в кончиках пальцев и больше ничего...

Я подождал несколько мгновений. С лечением явно не заладилось.

Мадзини забормотал что-то и, обдав меня волной перегара повернулся на бок и засопел.

Я оставил его на полу и зашагал к своей комнате.

Дверь была слегка приоткрыта. Я слегка поскребся в нее.

_-Грегори?!

Я вошел, меня здесь ждали.

Адель, укрывшись до подбородка перинкой лежала на спине. Я знал уже, что если она так тщательно укрылась-значит она совершенно обнажена.

-Грегори, не вежливо заставлять даму так долго ждать!

Закрыв дверь на щеколду, я на ходу начал расстегивать камзол и рассказывать о том, что только что произошло в комнате Мадзини.

Адель с распахнутыми глазами, села, придерживая на груди перинку.

-О, господи! Что ты с ними сделаешь?

-Ничего.

-Ничего?!

-Мальчишка не пострадал. Завтра мы уедем. Мадзини отправиться обратно в Корнхолл.

Адель от возмущения потеряла на мгновение дар речи.

-Ты должен наказать этого грязного развратника! Немедленно!

-Он сейчас пьян и спит, а завтра я подумаю, как его наказать.

-Грегори, в Конфландии за содомию жгут на кострах!

-Мы не в Конфландии и потом, если завтра поджарить мессира, кто же закончит наш свадебный портрет?

Адель прикусила губу. Портрет она желала получить.

Нагнувшись, я поцеловал ее в губы. В спорах с Адель этот аргумент был самым неотразимым.

Я ласкал ее тело и думал, как можно мужчине заменить божественную сладость женского тела на грубое мужское?!

Поистине женщина — самое прекрасное творение богов! Нежная шелковистость кожи. Дурманящий сознание сладкий запах женского тела. Округлость грудей, что просто создана для мужских ладоней. Прелестная ямка пупка....И, наконец, тайна, спрятанная между атласных бедер, пусть известная тайна, но каждый раз открываемая заново!

На утро мы выехали дальше на юг. Бернадетта не пожелала остаться в замке отца.

К моему удивлению Адель поддержала сестру и пожелала, чтобы она ехала на турнир вместе с нами. Мадзини так и не показался из своей комнаты, сказавшись больным. С Дуганом я побеседовал и посоветовал держать язык за зубами, добавив к совету горсть серебра.

Хагерти мы объехали по другой дороге.

Палаточная жизнь начинала надоедать. Необустроенность дорог королевства была просто удручающей. Пыльные дороги, грязные постоялые дворы. Из-за обоза наше путешествие удлинялось в два раза. Но без обоза мы были бы обречены, ютиться в грязных коморках, именуемых апартаментами, и есть всякую тухлятину с риском для животов.

У неизвестной речушки, притока Шелл в лугах мы остановились на ночлег.

Управитель местного барона явился тут же, возмущенный потравой покосов. Но, получив мешочек с серебром, рассыпаясь в изъявлениях благодарности также быстро уехал.

-Хочешь увидеть речную деву?

-О, боги, Грегори, у тебя в месте каждой ночевки есть знакомая дева?!

-Эта дева совсем другая...Так ты идешь со мною?

Конечно, она пошла, какая молодая жена согласиться отпустить мужа одного в ночь для встречи с другой особой женского пола?

Мы спустились к реке, там, где песчаный плес уходил, чуть ли ни до середины речушки. Но всегда рядом с плесом таиться омут. Придерживая Адель под руку, я спустился к самой воде. Не ветерка. Гладь воды неподвижна и слегка светиться как зеркало отражая край еще восточного голубоватого небосклона.

Еще немного и темень закроет все вокруг, и яркие звезды рассыплются по небу.

Опустив ладони в воду, я произнес мысленно приветствие и вызов.

Вода пахла травой и жирными лещами.

Голубоватая тень скользнула под поверхностью. Речная дева медленно поднялась из воды, обнажив тело только по грудь.

Бледное лицо, бело-голубые волосы, почти белые большие глаза.

Ахнув, Адель спряталась за моей спиной. Холодные губы коснулись моей руки.

"Приветствую повелителя земли, вод и неба,"

"Приветствую речную деву!"

"Что угодно повелителю?"

"Мне угодно сделать подарок." Из принесенной корзинки я вынул кусок ткани и, развернув его, извлек жемчужное ожерелье.

Удивление на лице речной нежити меня позабавило. Я опустил мерцающее ожерелье прямо на ее голову. Ожерелье упало на белые плечи и провисло к низу до самых тугих грудей.

"Повелитель выбрал меня?"

"Это маленькая благодарность за помощь."

Речная дева улыбнулась и, зажав в горсть жемчужинки, ушла под воду.

"Я буду рядом, повелитель..."

Прижавшаяся ко мне Адель дрожала.

Я поцеловал ее в губы.

-Уйдем отсюда!

-Мой паж испугался речной девы?

-Я прошу тебя, Грегори, уйдем!

Я поднял корзинку-она стала тяжелой. Толстые жирные лещи сонно шевелили хвостами. Ответный подарок речной девы?

Мы вернулись в лагерь. Корзину с лещами я передал пажу-чтобы повар запек нам рыбу на углях к завтраку.

Адель пришлось отпаивать горячим отваром, только тогда она пришла в себя.

Впервые за много дней я увидел в ее глазах страх.

-Я не слышала ваш разговор...

-Для того чтобы говорить с духами вод мне не нужен язык.

-Ты подарил ей ожерелье. Почему?

-Она помогла мне весной, когда по дороге в Гартунг паромную переправу в Шеллсбери уничтожили люди герцогини Бронкасл.

-Ты не рассказывал мне об этом...

-Изволь.

Я рассказал ей о своем путешествии, о встрече с девой вод, о чудесном броде.

-Теперь я буду бояться подойти к реке!

-Не бойся, малышка, моя жена и мои люди под моей защитой, а дева вод мой друг.

Не смотря на все происшедшее, Адель быстро заснула в моих объятиях. Она обняла меня, и даже ее нога обвила мои ноги. Я слушал тихое дыхание жены, но заснуть не мог.

Легкие отсветы от дежурного костра пробегали по полотну палатки. Всхрапнула лошадь неподалеку. Тишина накатилась на лагерь.

Адель завозилась в моих руках.

Глаза открылись. Они были не зеленые, а светло-светло голубые. Через несколько мгновений в моих объятиях была уже не Адель, а дева реки. Ее руки обняли мои плечи.

-Повелитель выбрал меня и я пришла...

Я впервые услышал ее голос. Нежный, журчащий, словно ручеек по камушкам....

Она не была холодной, и ее поцелуй обжег меня, как поцелуй обычной женщины из плоти и крови. Легенды пиктов вспомнились мне только сейчас. "Тот, чей подарок дева реки примет— станет ее мужем."

Но отступать было поздно. Почему бы водяному дракону не взять в жены деву реки?!

Ночь пролетела стремительной птицей.

Ласки девы реки то обжигали, то охлаждали мое тело. Пыл мой был неистощим. Пять, раз я торжествовал победу и пять, раз моя партнерша содрогалась в сладких судорогах вместе со мною. Такого наслаждения у меня никогда не было. Оно длилось и длилось,...Кружилась голова, и меркло сознание.

При первых лучах солнца дева реки исчезла...В моих руках была снова Адель. Проснувшись, она сонно моргала. ...Ощутив мое тело в себе она удивилась.

-О, Грегори! Ты мог хотя бы разбудить меня. Ненасытный мой!

Я поцеловал ее вялые сонные губы и лег рядом на спину. Привстав на локте, Адель изучала мое лицо с растущим изумлением. Я закрыл глаза. Врать ей я не хотел, а сказать правду не мог.

Запеченные лещи, что подали нам на завтрак были изумительны!

Через три дня мы достигли Давингтона. Каждую ночь дева реки приходила ко мне и вселялась в тело Адель. Мои силы были на исходе. Я уже не ехал в седле, а дремал днем в повозке. Адель была встревожена моим сонным состоянием, пыталась потчевать меня разными настойками на травах. А я просто не высыпался!

Портовый город в устье реки Шелл, шумный, торговый, многолюдный и грязный меня совершенно не интересовал. Я послал в город во дворец герцога лейтенанта Макнилла.

Он вернулся с известием, что герцог еще вчера со всей свитой выехал в Гвинденхолл.

Столетний каменный мост рядом с Давингтоном пересекал Шелл. Массивные каменные опоры покоились на многочисленных островках.

Королевские приставы пропустили мой обоз без очереди. В бликах на воде мне чудилась озорная улыбка речной девы.

Поселения южнее Шелл были чаще и многолюднее. Поля кругом заросли травой и огорожены для пастьбы овец. Постоялые дворы забиты проезжими.

Ночевали мы на опушке леса, огородив лагерь повозками. Я лег на тюфяк в палатке и мгновенно уснул. Адель пыталась меня застормошить,но ей это было не по силам.В эту ночь мы были далеко от реки и речная дева меня не посетила. Первый раз за четыре ночи я выспался и отдохнул.

Глава 18

ПРЕЛЮДИЯ

Дорога, ведущая в Гвинденхолл была просто переполнена. Торговые обозы, крестьянские повозки, рыцари и бароны в окружении воинов и слуг.

Почти все это многолюдное шествие направлялось в столицу королевства.

К средине дня мы достигли стен столицы.

Здесь нас встретил герольд и проводил до места отведенного под лагерь.

-Милорд, завтра после утренней службы торжественный въезд в город. Для Вас и ваших рыцарей отведен постоялый двор "Королевская милость".

-Где располагается лагерь герцога Давингтонского?

-Герцог уже разместился в своем городском доме, милорд.

Обычная лагерная сутолока началась вокруг. Ставили палатки, зажигали костры. Слуги отправились в город за едой.

В сопровождении Говарда и лейтенанта Макнилла я подъехал к городской стене. Ров был заполнен на треть стоячей зеленой водой, но высокие стены из серых валунов были в полном порядке. Бойницы оснащены ставнями, а машикули в виде эркера украшали стены на всем протяжении.

На башнях по обеим сторонам ворот устроены постоянные каменные галереи для стрелков. Гвинденхолл за последние сто лет не испытывал трудностей осады, но видимо был готов к нападению и обороне.

Огромный подъемный мост мог быть поднят на двух цепях и в глубине под сводом ворот виднелись зубья поднятой решетки.

Нападавшие должны были захлебнуться кровью в этом рву под этими серыми каменными стенами.

Проехав вдоль рва около мили я увидел обширный луг, на котором заканчивались приготовления к турниру. Турнирное поле представляло собой огороженный прямоугольник, длина которого на четверть больше ширины и который был окружен двойным барьером. Первый барьер отстоял от второго на четыре шага. Как и было предусмотрено турнирными правилами — внутренний барьер — это частая полутораметровая изгородь с горизонтальной перекладиной наверху, образующей перила; наружный барьер несколько выше и состоит из остроконечных столбиков, соединенных двойными перекладинами.

Между барьерами во время турнира находятся пешие слуги, в обязанность которых входит при необходимости помогать рыцарям, выбитым из седла; там же — воины, не пропускающие толпу на поле.

По правой стороне поля были в возведены три трибуны: в центре-для судей, по бокам — для знатных дам. Два входа предназначены для сеньора-зачинщика, сеньора-защитника и их партий.

Судя по площади ристалища число участников, обещало быть довольно большим.

Знакомый ранее с турнирными полями только по книгам я с большим интересом рассматривал это поле. Множество рабочих суетилось вокруг трибун.

Алебардисты в двухцветных, сине-красных камзолах охраняли периметр турнирного поля и отгоняли любопытных. В этот жаркий полдень воины не надели доспехов.

Сегодня был, пожалуй, самый жаркий день за все десять дней нашего путешествия. Каково будет в доспехах под солнцем? И без доспехов я уже потел в обычной одежде.

Шагах в пятидесяти от нашего лагеря в низине бил мощный ключ, дававший начало полноводному ручью. Я, спешившись, напился воды и смочил лицо. Вкусная и холодная вода здорово освежала. По берегам его было полно сочной травы для лошадей. Дорога в Гвинденхолл проходила за березовой рощей.

Повозки нашего обоза были выставлены квадратом, а внутри разбиты семь палаток. Одна для меня, другая для Адель и пять для моих рыцарей. Рядомс повозками за повозками для лошадей был собран из жердей обширный загон. Шесть боевых коней содержались отдельно. Вернувшись в свой лагерь, я с облегчением вошел в свою палатку. Здесь была тень, но было и очень душно.

Я распорядился, чтобы полог палатки с противоположных концов приподняли-пусть нагретый воздух уходит на улицу. В палатку жены я попасть не смог.

Прямо на входе, между двух рослых горцев стояла камеристка Адель, невысокая, но очень подвижная особа-Джени.

-Миледи и леди баронесса освежаются и просят прощения вашей милости, что не могут принять! — быстро протараторила Джени, приветствуя меня приседанием.

Навострив уши, я услышал плеск воды и смешки сестер.

Отличная идея, мне тоже не помешает освежиться. Я потрепал Джени за розовую щечку и отправился к себе. Майк и пажи были отправлены на поиски подходящей емкости и ведер для воды.