Тяп-Ляпик нахмурился.
— Деловое предложение? — переспросил он, — это я люблю, но деловые предложения я выслушиваю только от деловых господ. А деловые господа, в моем понимании, прежде чем предлагать новые сделки, для начала расплачиваются по старым договоренностям. Разве не так?
Профессор характерно потер руки.
— Так что прежде, чем мы продолжим, — объявил Тяп-Ляпик, — попрошу два златых целковых на стол!
Профессор не перестал дружелюбно улыбаться, однако, поднес свисток ближе ко рту. В глазах гоблина зажглись угрожающие огоньки. Очевидно, ученый взял за правило — не давать покупателям заговаривать себе зубы.
Жупель, осознавая, что находится на волосок от смерти, недовольно заворчал, но протянул Тяп-Ляпику деньги. Профессор прикинул золото на вес, попробовал на зуб и, убедившись в подлинности, нежно, слово родных детей, убрал монеты в карман фартука.
— Что же, теперь я готов поговорить о новом деловом предложении, — заявил Тяп-Ляпик, — слушаю вас, господа!
Жупель сходу взял быка за рога.
— Я тут прослышал, — почесал подбородок контрабандист, — что твоим новым изобретениям не достает мощной волшбы и отменного яда.
Тяп-Ляпик грустно улыбнулся.
— Увы, смерть любимой жены до сих пор тяготит моё сердце, — жалостливо произнес Тяп-Ляпик и даже попытался выдать слезу, получилось, впрочем, у него плохо, — так что с магией действительно беда, но яд у меня всё ещё есть. За отдельную плату, конечно!
— Меня всегда восхищала твоя деловая хватка, — кивнул Жупель, — но, согласись, что запасы яда не бесконечны.
Тяп-Ляпик кивнул ещё грустнее, а по его щеке всё-таки пробежала широкая и чистая слеза младенца.
— Да, запасы медленно, но верно тают, — подтвердил гоблин.
Жупель широко улыбнулся.
— Именно поэтому я сразу вспомнил о тебе, когда встретил госпожу ведьму!
Контрабандист гордо указал на Люцию костлявым пальцем.
— Ведьму?! — ахнул профессор.
— Именно, — кивнул Жупель, — колдует, руками махает, и ругается, как настоящая ворожейка. Уши в трубочку заворачиваются. В алхимии тоже деваха прыткая, такое зелье один раз заварила, что от одного только запаха все окрестные василиски передохли.
Принцесса озадаченно прикусила губки, гадая, то ли оскорбиться на тираду Жупеля и надрать ему уши, то ли принять слова гоблина за комплимент.
— Вот и решил я вас свести, — закончил контрабандист, — конечно, за долю малую, как посреднику.
"Вернее уж своднику", — подумал я.
Уши Тяп-Ляпика странным образом задергались. Неожиданно профессор вынул из глаза монокль и начал лихорадочно протирать стекло об свой грязный фартук. Про свисток гоблин забыл напрочь.
— Госпожа, — обратился он, — вы можете варить зелья и делать яды?
Люция обворожительно улыбнулась профессору. Не стоило, думаю, объяснять, каким образом на мужчин действовала её улыбка.
— К сожалению, мои познания в алхимии не столь хороши, как толкует милейший господин Жупель..., — начала принцесса.
Контрабандист аж приосанился, видимо, не привык, чтобы его величали "господином", тем более — "милейшим".
— Увы, мне как-то не попадались хорошие книги с рецептами, — пояснила Люция, — но если у вас, господин Тяп-Ляпик, есть образец необходимого яда и подходящая лаборатория, то, я уверена, что мне удастся создать достойный дубликат необходимого зелья.
— Конечно-конечно, — подхватил профессор, — у моей жены сохранились какие-то записи. Сказать по правде, я много раз пытался разобраться в её каракулях, но эта стерва решила отравлять мне жизнь и после смерти. Писала каким-то особым магическим шрифтом! Я так и не смог ничего понять.
— У Вас были ссоры с женой? — спросила Люция.
Тяп-Ляпик задумался.
— Конечно. По сто раз на дню, — ответил профессор, — но временами мне казалось, что мы действительно счастливы. Конечно, она была страшная, вредная и сварливая, но зато до чего хозяйственная. О! Как эротично она торговалась с клиентами за каждый медяк! А как давала сдачу?! Всех обсчитывала, а если ловили за руку, то поднимала такой крик, что любая гарпия обзавидуется. А как моя конфеточка возбуждающе прятала деньги от сборщиков налогов! До тех пор, пока мы не обзавелись охраной! Это же было целое искусство!!!
Тяп-Ляпик снова прослезился.
— А ещё она любила печь пироги, — сказал профессор, — целыми днями. С вишней, с лягушками, с пиявками. Пекла и пекла. И, главное, кто-то же ЖРАЛ ЭТИ ПИРОГИ! Я лично ни разу не попробовал!
Слезы Тяп-Ляпика как-то сами собой высохли. Лицо гоблина исказилось от ярости.
— Уверен, у неё был молодой хахаль, а, может, и не один! — разъярился профессор, — и она тратила на них общие деньги! Моё золото!
Тяп-Ляпик болезненно сжал кулаки!
— Мы разделяем ваше горе, — посочувствовала Люция.
Видимым усилием воли профессор взял себя в руки.
— Уверен, госпожа, с Вами этого не повторится, — произнес гоблин, вернув монокль в глаз, — не сомневаюсь, что мы сможем обговорить все условия и прийти к взаимовыгодному соглашению. Я даже сейчас готов предложить Вам с каждой покупки — пять, НЕТ, шесть процентов прибыли! Что скажете?
— Сначала мне нужно осмотреть лабораторию, — улыбнулась Люция.
— Конечно-конечно, — произнес профессор, — пройдемте!
Тяп-Ляпик вышел из-за прилавка. К нашему удивлению, гоблин направился не к лестнице, ведущей наверх, а к входной двери.
— А разве ваша лаборатория не в доме? — удивилась принцесса.
Тяп-Ляпик прыснул.
— Конечно, нет, — ответил он, — иначе здесь было бы невозможно находиться! Пробовали уже, знаем. От её варева тут порой смердело на всю округу. И ладно бы гадостью болотной — это ещё куда ни шло, всё своё — родное. Так нет же, она как работу закончит, так давай потом везде духами брызгать. Яблочный аромат, гвоздичный, фиалки там всякие, мимозы, бррррр, где она их брала только!? Вонища стояла — дышать невозможно! За глотком свежего воздуха слуги в отхожее место бежали, а то и в яму с василисками.
Мы сочувственно закивали.
— К тому же, — добавил профессор, выразительно посмотрев на стражников у входа, — даже в родном доме никому нельзя доверять!
Гоблины притупили глаза и изо всех сил попытались притвориться честными работниками. Получилось у них, впрочем, не ахти.
— Ещё король, пока не сбрендил, хотел мои секреты разузнать, товары выкрасть, — произнес Тяп-Ляпик, — потом советнички его. Сейчас вот Кхмыря — урод пузатый, для Юджина старается. Всё соглядатаев ко мне засылает, тоже обворовать хочет!
Мы закивали ещё более сочувственно. У меня на душе всё похолодело. Оставалось лишь надеяться, что я никак не выдал своих чувств.
По счастью, профессор, увлекшись рассказом, на нас почти не смотрел.
— Слуг моих уже не раз купить пытались, — продолжил Тяп-Ляпик.
Лица стражников стали совсем уж невинными.
— Но от всего есть польза, — улыбнулся Тяп-Ляпик, — парочка предателей, и неделю василисков кормить не надо. Тоже прибыль!
Люция ткнула меня локтем в ребра. Видимо, я стал уж совсем бледным. Непринужденная беседа с профессором нравилась мне всё меньше и меньше. Мы явно были не первыми, а, возможно, будем и не последними, кого жаждущий трона Кхмыря пошлет в проклятую лавку. Сделав глубокий вдох, я попытался унять дрожь в руках. Люция внешне казалась на удивление спокойной, но я почувствовал, что она тоже нервничает. Однако, в отличие от меня, девушка даже улыбалась. Мне стало очень стыдно.
"Крепись!", — подумала Люция.
Я почувствовал себя окончательно несчастным. По всем законам рыцарства, это мне надлежало утешать бедную и несчастную принцессу. Впрочем, кто здесь видел "бедную и несчастную принцессу"?!
Профессор извлек из кармана огромную связку ключей, запер входную дверь на все три замка, повесил на гвоздь табличку: "Ушёл! Надо будет — подождешь!", а затем, удовлетворено кивнув, выдернул из ступеньки тонкий железный колышек. Тут же одна из половиц странным образом упала вниз. В раскрывшейся щели показался большой зубастый капкан. Профессор заботливо прикрыл его ковриком для ног.
— Вы двое — за мной, — приказал Тяп-Ляпик бойцам.
Стражники послушно двинулись вслед за профессором. Третий гоблин, выглядывавший из окна, оперся на арбалет и проводил товарищей грустным взглядом. Очевидно, что искушения пошарить в лавке и на собственной шкуре опробовать все местные ловушки у него не возникало, даже в отсутствие хозяина.
— Так что для моей красавицы я выстроил отдельную лабораторию с хорошей вентиляцией, — объявил профессор, — опять же, и ингредиенты для зелий есть куда спрятать. Пойдемте, тут недалеко.
Тяп-Ляпик вприпрыжку поскакал вниз с холма. Мы и стражники едва-едва поспевали за шустрым профессором.
Очевидно, что для ненаглядной женушки любящий супруг подобрал самое лучшее место в болоте — почти на самой трясине. Видимо, он надеялся, что ароматы испарений болотных газов перекроют "вонь" гвоздик и фиалок. Надо признать, ученый не ошибся.
По счастью, через многочисленные кочки слуги перебросили добротные мостики, так что мочить ноги не пришлось. Не теряя времени, мы направились к высокой песчаной насыпи. За ней обнаружилась массивная железная дверь, ведущая в пещеру.
Тяп-Ляпик подозрительно осмотрелся, убедился, что поблизости не бродит лишних гостей, а затем снова завозился с ключами. Правда, для начала профессору пришлось вытащить из земли замаскированный капкан, а из причудливого механического замка гоблин вытащил аж три отравленных дротика.
— Помогайте, — сказал Тяп-Ляпик, потянув за дверное кольцо.
Стражники поспешили на помощь. Втроем гоблины сумели отодвинуть тяжелую массивную дверь. За ней обнаружился узкий тоннель, уходящий в темноту. Профессор снял со стены громоздкую лампу.
— Не изволите, госпожа? — хитро улыбнулся Тяп-Ляпик, очевидно, гоблин ещё что-то подозревал.
Люция кивнула, а затем изящно вскинула руку и щелкнула пальцами. В лампе мгновенно вспыхнул яркий огонек. Профессор удовлетворенно кивнул.
— Прошу, госпожа ведьма, — сказал он.
Тяп-Ляпик осветил для нас яму с кольями, а затем направился в пещеру. Мы полезли вслед за ним. По счастью, тоннель оказался достаточно просторным не только для гоблина, но и для человека. Очевидно, слуги профессора в своё время прорыли ход именно для жены Тяп-Ляпика. Даже я мог свободно пройти здесь, вытянувшись в полный рост.
В тоннеле было холодно, темно и сыро. Удивительно, что пещеру до сих пор не затопило. Возможно, профессор смастерил какую-либо систему откачки воды, хотя никаких труб я не заметил.
По мере нашего движения тоннель уходил всё глубже и глубже под землю. Вскоре тусклая лампа профессора стала единственным источником света.
Я задумался. Возможно, сейчас у нас появился отличный шанс — напасть и ограбить профессора. Тяп-Ляпик шёл в сопровождении всего двух стражей, а сигнальный свисток не мог помочь ему в глухом тоннеле. Охрана лавки его просто-напросто не услышит. С другой стороны, драться в узком подземелье — не самая лучшая затея. Люция не могла применить здесь мощные боевые заклинания, не зацепив себя и нас. Более того, между нами и профессором находились двоё стражей. Хорошо, если у принцессы получится усыпить их всех сразу — одним заклинанием, а если нет? При должной расторопности, профессор мог запросто затушить факел и убежать в темноту. Преследовать его, рискуя нарваться на очередной капкан, опасно. Опять же, никто не мог дать гарантии, что дальше одиночный тоннель не разрастется в настоящий лабиринт. Где здесь потом искать вожделенную колбу с ядом? Нет, атаковать сейчас — не только безрассудно, но и бесперспективно. По счастью, Люция и Жупель понимали всё это без слов.
Тоннель и не думал заканчиваться. Мы уходили всё дальше и дальше. С каждым шагом мне становилось всё более не по себе. Я ещё никогда не бывал в подземных катакомбах и искренне надеялся, что больше и не доведется. Где-то там, наверху, грело ласковое и милосердное солнышко — дар Светлого Владыки. Разумеется, на поверхности хватало зла, опасности и несчастий, но мы могли их видеть. Здесь же, в кромешной тьме, пугливый разум мог вообразить себе любого самого жуткого монстра. Почему-то моё больное воображение больше всего поразили неестественно гладкие, полукруглые стены тоннеля. Складывалось ощущение, что пещеру прорыли не растяпы-гоблины, а гигантский подземный червь, который просто прогрыз в мягкой породе ровный круглый проход.
Окончательно удариться в панику мне помешала Люция. Я почувствовал, что сердце гордой принцессы тоже уколол суеверный страх, но она изо всех сил старалась не подавать виду. Поневоле мне пришлось брать с девушки пример. Собрав волю в кулак, я глубоко вздохнул, сделал морду кирпичом и послал Люции ободряющую мысль. Принцесса подарила мне легкую улыбку. Я гордо приосанился и выпятил грудь колесом. Страх окончательно покинул меня. Ведь предстояло защищать и оберегать прекрасную принцессу! Пусть не самую добрую и отзывчивую принцессу в мире, но другой-то рядом нет! Болтавшийся на плече топор придал мне дополнительной уверенности. По правде говоря, я понятия-то не имел, как толком нарубить им дров, не говоря уже о том, чтобы расправиться с противником, но сама тяжесть настоящего боевого оружия немного меня успокаивала.
Вскоре мы вышли на небольшую развилку. Жупель вопросительно поглядел на Тяп-Ляпика. Профессор без колебаний повернул направо. Пожав плечами, контрабандист последовал за ним, увлекая за собой остальных.
Примерно через сто шагов тоннель наконец-то закончился, и мы уперлись в новую массивную дверь. Тяп-Ляпик снова полез за ключами. Интересно, и как он умудрился их всех запомнить? Для каждого-то замка!
— Мы пришли! — сказал профессор, — лаборатория моей Кассандрочки за этой дверью!
Тяп-Ляпик зазвенел нужным ключом.
— Прошу. Проходите, — пригласил профессор, — не обращайте внимания на темноту. Где-то там, на столе, должна быть лампа, а чуть дальше камин.
Темень и впрямь была, хоть глаз выколи. Тяп-Ляпик сделал знак страже оставаться на месте, а сам двинулся вперед. Мы последовали за ним.
За дверью узкий тоннель вдруг неожиданно расширился, превратившись в большой и просторный зал. Колоссальная работа! И как только Тяп-Ляпик заставил ленивых гоблинов вырыть столь внушительные катакомбы? Однако никакого камина, стола с лампой или любой другой мебели я не увидел. Пещера оказалась пуста.
— А где всё барахло-то, где яд? — удивился Жупель.
Неожиданно Тяп-Ляпик погасил лампу. Мы оказались в кромешной темноте. Я рефлекторно закрыл глаза — ничего не изменилось!
— Ловушка! — заорал Жупель.
В следующий миг кто-то больно ударил меня в коленную чашечку, а затем оттолкнул в сторону. Я наугад махал кулаком в темноту, но, разумеется, промахнулся. Тяп-Ляпик успел проскочить. Запоздало я сообразил, что профессор рванул обратно к двери.
Люция хлопнула в ладоши и произнесла заклинание. Над головой девушки вспыхнул яркий магический огонь. Темнота отступила, но волшебные лучи только осветили наше поражение. Тяп-Ляпик вместе со стражниками громко захлопнули дверь буквально перед моим носом.
