Ковчег

'Долго не виделись, было мне туго,

В тёмном лесу глухом.'

Да, остальных волки не тронули. Потому что их здесь не было. Были другие хищники, как мелкие, которые сами боялись людей, так и крупные. Вот этих лучше было обходить стороной. Что удавалось не всегда.

Картографические задачи группа выполняла исправно. По крайней мере, одноразовые метеозонды запускали по расписанию, и полученные данные исправно передавали в Центр. Какой был смысл запускать зонды повторно на уже заснятой территории, Дмитрий не знал. Может, руководство надеялось, что ветер понесёт шары в другую сторону, может, новые запуски перекрывали 'белые пятна' предыдущих.

Сами путешественники просматривали более-менее внимательно только снимки по маршруту, всё остальное анализировать не было ни времени, ни сил — 'избыточный' массив информации сбрасывали по радиосвязи пока была возможность, потом стали делать 'закладки', а по радио передавали только их координаты. Если экспедиция не вернется, информацию должны подобрать те, кто пойдут следом.

'Месяц в метелях — это уж слишком.

В тёплый веди свой дом.'

Дмитрий вздохнул. Тёплый дом с милым плюшевым мишкой... Медведицей. И маленькой медвежонкой... Дом остался где-то далеко... Настолько далеко, что даже неизвестно, сколько лет сюда будет доходить свет от Солнца. И дойдёт ли вообще когда-то. Некоторые из местных астрономов, по слухам, всерьёз отстаивали теорию, что Ковчег находится не просто в другой звёздной системе или Галактике, но, возможно, вообще в другой вселенной... Ну, ничего... Расстояние преодолимо. Он построит здесь новый дом, и жена с дочкой переедут сюда... И снова будут вместе... Если всё получится. Должно получиться!

' "Ми-восьмые" стоят и ждут —

Тех, которых сегодня нету.'

Вот на 'Ми-восьмые' рассчитывать не приходится. Лошади, ишаки, прочие верблюды, и, конечно, свои две ноги. Всё, чем богаты. Пока что... Кстати, скоро возвращаться. Относительно скоро. Здесь расстояние, на которое может забраться экспедиция, измеряется не количеством бензина в баках, не запасами провизии, которой кругом гуляет полно... А количеством взятых с собой патронов. Без них — никуда. Нет, в качестве крайних мер во вьюках лежат и такие чудеса техники, как арбалеты, и даже луки... И охотники время от времени устраивают с их помощью охоту. Отчасти, чтобы покрасоваться друг перед другом, отчасти, чтобы сэкономить патроны, без которых от крупной угрозы не отобьёшься. Но количество боеприпасов неуклонно уменьшается. Ещё немного вперёд — и домой. Иначе в конце обратного пути придётся отстреливаться от тирангуру из арбалетов.

'На моей бритой голове

Мы с зимою сегодня квиты.'

Да, об охоте и охотниках... Что-то этих негодяев давно не видно. И Борька с ними урулил. Вот уж кому 'автономное плаванье' точно понравилось. Пацан он, конечно, своеобразный, но здесь 'пришёлся ко двору'. Помогал всем помаленьку, учился то тому, то этому... Если вернётся домой, сможет стать и радистом, и охотником... И даже, может быть, геологом. Штатный геолог оказался не в дугу. Не шибко грамотный, что, в принципе, в текущих условиях было не страшно, и безынициативный — что гораздо хуже. Разнообразные найденные по окрестностям камешки таскал ему в основном Борька. И походу изучал, что как называется.

Пока ничего особенного не нашли. Так, песок, известняк, гранит... Ещё по мелочам... Но парень немного поднатаскался. Ему ещё немного подучиться бы на Большой земле и может ученым человеком стать. Если характер свой преодолеет... Да где же эти охотнички? А! Вот, выезжают из подлеска. И, что характерно, рожи хитрые-хитрые. Что у Борьки, что у Игоря. Это что ж они такое подстрелили? Наверное, на ужин будет деликатес.

Первым к костерку, у которого сидел Дмитрий, подъехал Борька. Молнией слетел с коня, и кинулся к начальнику экспедиции.

— Денис Дмитриевич! Денис Дмитриевич! Там!... Речка!.. Речушка! И там... Мы нашли!...

— Погоди-погоди! — Денис поднялся на ноги. — Не тараторь. Медленнее. Членораздельнее. Что нашли, как нашли, сколько нашли, и что нам с этим теперь делать?

Парень сдвинул наперед висящую на боку сумку, запустил туда руку...

И вытащил на белый цвет небольшой камень угольно-чёрного цвета.

— Это то, о чём я подумал? — после небольшой паузы поинтересовался Дмитрий у подъехавшего Игоря.

— Да. — кивнул тот. — Тут недалеко выходит на поверхность угольный пласт.

— И кто же обнаружил?

— Наш пострел везде поспел, — кивнул Игорь на гордого собой парня. К троим беседующим потихоньку начал подтягиваться остальной народ.

— Ну что ж, Борис, — улыбнулся Дмитрий. — готовь дырочку...

— Какую дырочку? — насупился Борька.

— Да не ту! — расхохотался Дмитрий. — Под орден!

— Какой орден? — до героя дня всё ещё не доходило.

— Ну, не знаю... — изобразил задумчивость Дмитрий. — Может, 'Героя Ковчега' дадут. Уголь нам сейчас нужен, как воздух!

Услышав последнюю фразу, Игорь заулыбался.

— Представил, как ты дышишь углём, — пояснил он Дмитрию причину своего веселья.

— Это не мои слова. Это я от одного человека на Большой земле слышал.

— А что такое 'Герой Ковчега'? — не унимался Борька.

— Ну, вот раньше было звание 'Герой Советского Союза'. Герой большой страны. Потом страна распалась на кучу мелких, и каждая страна придумала себе 'Героя себя'. 'Герой России', 'Герой Украины', 'Герой Белоруссии', 'Герой Казахстана'... И так далее. В общем — герои мелких стран.

— Россия — не 'мелкая страна'! — обиделся парень.

— Не мелкая, — согласился Дмитрий. Но часть всегда меньше целого. И слабее... Даже большая часть... Однако сейчас не об этом.

Ковчег — эта целая большая планета. Которая будет большой страной. Больше любой из существующих на Земле стран. И этой большой стране будут нужны свои герои. Хочешь стать героем?

— Хочу! — согласно кивнул парень.

— Значит — будешь! — уверено заявил Дмитрий. — Если будешь стараться. А пока, герой, — сменил он тон, — выражаю тебе благодарность в устной форме. Так же получишь двойную порцию ужина... И, пожалуй... Чья сегодня очередь крутить педали 'солдат-генератора'?.

— Моя... — вздохнул парень, не сильно впечатлённій наградой в виде двойной порции еды. Он и так каждый день съедал двойную-тройную порцию. Молодой, растущий организм...

— На сегодня освобождаешься! Тебя заменит наш уважаемый геолог!

— Строго, но справедливо! — в очередной раз улыбнулся Игорь.

— А вы чего встали?! — обернулся Дмитрий к подтянувшимся зевакам. — Разматываем антенну! Подключаем генератор! Внеочередной сеанс связи! Быстрей!

* * *

Радиограмма с сообщением об обнаружении на Ковчеге залежей угля пришла ближе к вечеру, когда все нормальные люди во всех странах уже готовятся как можно быстрее слинять с работы после окончания рабочего дня.

И поставила всех на уши.

Естественно, ни о каком окончании рабочего дня не могло быть и речи. Что для нашей 'хунты', было, в принципе, привычно. Но редко когда очередная 'всенощная' встречалась её участниками таким энтузиазмом и ликованием. Дед, кстати, клятвенно пообещал, что если информация подтвердится, он устроит по этому поводу всепланетный праздник, пожертвовав для этого одним из рабочих дней.

И я его понимал. Очень хорошо понимал. Обнаружение угля — это событие, значение которого трудно переоценить. На Земле празднуют много пустых и никчемных событий.

Взять к примеру День независимости. Что празднуем? Независимость — это не пылящаяся в архиве бумажка с красивыми словами и подписями одной-двух-трёх сотен проворовавшихся бездельников. Независимость — это сырьё, это энергетика, это промышленность, это образование и наука... Если этого нет, не будет и независимости — хоть двадцать бумажек напиши.

Или — день Конституции. Ещё одна бумажка, в которой содержится неопределённое 'бла-бла-бла', ворочаемое властьимущими при помощи Конституционного суда и парламента, куда им будет угодно. Совсем не обязательная бумажка, между прочим. В той же Великобритании конституции нет. Вообще. И сроду не было. А люди, как ни странно, живут получше, чем во многих странах, где эта самая конституция есть, и написана очень красивыми словами.

В общем, свобода, демократия, и тому подобное — это, конечно, очень хорошо, но вот я бы посмотрел на все эти 'общечеловеческие ценности', если бы не было угля, стали, нефти, электричества, и так далее.

Тем не менее, почти все знают, когда в стране день Конституции или день Независимости (которой, кстати, по нашему решению, на Ковчеге не будет. За ненадобностью), но практически никто не знает, когда была открыта первая угольная шахта, когда начата добыча руды, или, хотя бы, когда была запущена первая электростанция.

А у нас будут знать. Потому что жизненно важные вещи знать надо. И если нефть — это кровь современной цивилизации, то её скелет сделан из стали. А сталь в необходимом количестве без угля или природного газа получить практически невозможно.

Железную руду мы нашли, уголь — тоже. Значит — будем жить. Будем независимы от поставок с Земли.

Правда, запасы угля на открытом месторождении надо было ещё оценить. Как и его качество.

Для этого прямо сегодняшней ночью запускалась не то, чтобы громадная, но достаточно большая махина, ждавшая до этого своего часа.

Уже завтра утром первые 'Ми-восьмые' должны вылететь с грузами и людьми для оборудования первой площадки подскока — расстояние почти в две с половиной тысячи километров до месторождения ни один из имеющихся у нас летательных аппаратов преодолеть без посадки не в состоянии.

Эта площадка, как и остальные, должна быть выбрана с таким расчётом, чтобы там можно было устроить полевой аэродром для самолётов Ан-3, на которые, вместе с скоро встанущими в строй тремя Ан-24 впоследствии и должны были лечь все транспортные дела до тех пор, пока не будет построена дорога. То есть на очень долгое время.

'Кукурузники' в качестве основной воздушной 'рабочей лошадки' не данный момент предпочтительнее вертолётов по причине экономичности. С топливом у нас напряжёнка. Хотя именно для этой операции загодя готовился запас. И техника готовилась, и люди. Аэродромы ведь надо строить, оборудовать, поддерживать в рабочем состоянии... И подходящие площадки для аэродромов, в принципе, были уже предварительно выбраны. Сейчас предстояло только отобрать те из них, что лежали по маршруту.

Но аэродромы — это потом. Сейчас в срочном темпе должно было быть устроено несколько площадок подскока с запасами топлива. На это, с учётом расстояния, отводилась неделя. После чего в требуемую точку на вертолёте отправится группа настоящих, профессиональных геологов, а не тех недоучек, что мы вынуждены были отправлять с экспедициями Дальней разведки. Она должна обследовать не только найденное месторождение, но и окрестности вокруг. От этого зависели дальнейшие наши действия.

Расстояние между разведанными на данный момент запасами угля и железной руды слишком велико. Предстояло решить, где ставить металлургический завод — возле угля, возле руды, или на полдороге между тем и другим. Это решение зависело от того, что ещё будет найдено геологами. Идеально бы было, конечно, чтобы они нашли возле угля и месторождение руды. Тогда сильно уменьшились бы транспортные расходы на доставку сырья, и перед нами стояла бы только проблема доставки оборудования в заданную точку и его монтажа.

Немаленькая проблема, между прочим. Две с половиной тысячи километров бездорожья. Ни одной 'попутной' реки — все поперёк. Ареалы обитания хищных животных. И прочие 'прелести'. Доставку тяжелых негабаритных грузов в таких условиях можно смело назвать подвигом.

Теоретически, эту проблему можно решить с помощью мегадирижаблей, проектировавшихся ещё в СССР, но это пока были только проекты и один строящийся у нас экспериментальный образец. Как он себя покажет — ещё вилами по воде писано. Так что основные расчёты пока были на традиционную, наземную, доставку.

Вот все эти проблемы и надо было решить в максимально короткие сроки.

Да, и 'проблема пропавших экспедиций' никуда не делась! Наоборот, встала ещё острее. Группе, которая была послана, чтобы разрешить эту проблему, по радио передали приказ идти в прежнем направлении ещё две недели. После чего за ними придет вертолёт и доставит их на 'Большую землю' для получения наград и прочих всяческих плюшек. Вполне заслуженных, между прочим, а кроме того, необходимых и в пропагандистских целях. Все должны были увидеть, что усердие и труд вознаграждаются.

Бессонная ночь прошла быстро. Ну, не совсем бессонная... Три часа на сон я себе всё же урвал. Но не больше. Мероприятия, запланированные на завтрашний, то есть, уже сегодняшний день, никто не отменял, так что в восемь ноль-ноль я, вылакав пару чашечек крепкого кофе, с кругами под глазами прибыл на рабочее место. Проводить совещания.

Которых на сегодня было намечено два. Первое — по вопросу введения денег, второе — по 'религиозным вопросам'.

'Денежное' совещание было назначено на утро, а 'религиозное' — на послеобеденное время.

Что касается 'Ковчеговских' денег, это было уже далеко не первое обсуждение вопроса. Само знаменательное событие начала перехода к товарно-денежным отношениям было запланировано на следующий понедельник. И теперь утрясались последние мелочи.

Поскольку 'народное хозяйство' у нас принадлежало исключительно нам, и было относительно невелико, денежные взаиморасчёты между разными подразделениями одной конторы мы пока признали излишними. Хотя работы в этом направлении велись, с оглядкой на перспективы дальнейшего роста экономики.

Пионерами в финансовой сфере должны были стать рядовые граждане. Причём эксперимент предполагалось проводить сначала только в одном населённом пункте — безымянном посёлке, построенном у Портала.

Собственно говоря, то, что мы намечали ввести, называть на данном этапе деньгами в традиционном смысле этого слова... Как бы не совсем верно. Скорее пока это больше походило на вожделенные советские чеки Внешпосылторга, по которым избранные могли отовариваться забугорными товарами в 'Берёзке'.

Суть первого этапа введения денег заключалась в следующем: люди пока так и оставались на полном обеспечении фирмы. Но по результатам трудовой деятельности 'передовикам производства' полагалась премия, которую можно было потратить в пока что единственном на всю планету магазине.

Дополнительное сходство с памятной ситуацией вокруг 'Берёзки' придавал тот факт, что практически все товары, предлагаемые к продаже, были импортными. Просто потому, что производство своих ещё не наладили.