— У тебя мало времени! — предупредил Фрэнк.
Валет бросил оружие, как было приказано.
— Быстрее... — просил он угасающим голосом.
Ведро быстро взмыло вверх. Оттуда полетела веревочная лестница.
— Поднимешься — будешь жить.
Валет сумел подняться, хотя конечности отказывались служить. Он навалился на край колодца, тяжело дыша. Фрэнк за шкирку стащил его на землю.
— Отлежишься — уйдешь. — последовал короткий приказ.
У Валета не было сил кивнуть.
Силы возвращались быстро. Он сначала пополз, потом поднялся на ноги. Мокрая одежда облепила его, сотрясал кашель. Он добрался до верха горки, где оставил велосипед. Еще немного и он сумел поехать на нем. Тело начало согреваться.
Взошло солнце. Насквозь мокрый человек выехал на асфальт. Миллвилл еще спал, но молочник уже делал свое дело — развозил свежее молоко.
— Не спится? — добродушно поинтересовался он у раннего велосипедиста и тут же умолк.
Совершенно мокрый человек, медленно едущий на велосипеде, поднял голову: на иссиня-бледном лице выделялись ввалившиеся глаза в черных кругах.
— С добрым утром... — растерянно промолвил молочник, провожая взглядом странного велосипедиста.
* * *
Десятью часами ранее. Марч излагал перед собравшимися свою находку.
— Мне случайно попались некоторые сведения, мистер... Пазола. И я думаю, что они могут иметь отношение к вашим поискам. — так начал мистер Марч излагать свою новость.
Все приготовились с интересом слушать.
— Видите ли, года два с половиной назад в Миллвилл прибыл некий господин и провел здесь недели три, осматривая озеро. Вы, я полагаю, видели его? Этот профессор исследовал также местный фолклер и еще архивные записи. Не знаю, нашел ли он то, что искал, но некоторыми фактами мы с ним поделились. Дело в том, что в нашем краю наблюдается довольно интересное явление: изредка, в безлунные ночи, особенно при пасмурной погоде, в глубинах озера появляется слабое свечение. И тогда можно слышать, как озеро поет! Это очень слабый звук, чтобы уловить его, надо приблизить ухо к воде и не дышать.
Это было замечено отдельными людьми и описано еще два века назад. Это явление послужило началом местной легенде о том, что в незапамятные времена здесь был спрятан от испанских завоевателей огромный запас золота. Его якобы тайными горными тропами выносили со всей Мексики и доставляли сюда, в какое-то тайное убежище. Золото потом куда-то исчезло. А это свечение осталось чем-то вроде мистического следа сокровища. А пение его глубин — жалобы погибших душ. Так вот, представьте, нашелся-таки некий документ, что-то вроде переложения на средневековый испанский диалект древнего ацтекского текста, оригинал которого, без сомнения, утрачен. В этом документе, как перевел мне его профессор и как сохранила это моя память, выражена воля великого владыки империи ацтеков (простите, имя его мне неизвестно). Тот повелел упрятать большую часть золота в тайном убежище далеко на севере. Это убежище с очень давних пор было известно лишь некоторым посвященным жрецам и использовалось для каких-то обрядов. Таким образом владыка надеялся избавить свою страну от алчных испанцев, которые охотились за золотом. Я даже приблизительно не могу вам сообщить, откуда данный документ взялся в нашем архиве. Но, полагаю, было время, когда сбор данных происходил слишком хаотично. Есть, знаете, и в наше время некоторые чудаки, что собирают всякий исторический хлам. Среди такого хлама может встретиться и нечто ценное. Вот это все, чем я хотел с вами поделиться.
— А как звали профессора? — задал вопрос Вилли.
Этого вопроса Пазола опасался. Он уже догадался, кто был тот профессор и не удивился, когда мистер Марч назвал его имя:
— Некий Давид Менге из Австрии.
Пазола поспешил перехватить инициативу, чтобы исключить дальнейшие вопросы со стороны слушателей:
— Да, мне известно, что он побывал здесь несколько лет назад. Но сведения эти я слышу впервые.
— А этот профессор не искал здесь каких-нибудь людей?
Ох, Вилли, ну сыщик, сейчас придется объяснять все и Марчу!
— Как же, искал! Разговаривал С Макконнехи, заглянул к Томасу Мбонге, даже на Соколиной Горе побывал. Остался, правда, недоволен, не дали ничего толком осмотреть. Ну, эти наши отшельники к любопытным приезжим обычно не расположены. Приятно было у вас побывать, благодарю за чай, миссис Доу. Мне пора.
С мистером Марчем попрощались. После чего Пазола обратил взгляд на Вилли и укоризненно покачал головой, говоря:
— Еще немного и пришлось бы все объяснять мистеру Марчу.
— Но ведь золота уже нет!
— Зато слишком много людей думают, что оно есть, и это не сплошь добропорядочные люди. Три трупа в этом деле уже имеются!
* * *
Валет почти обсох, когда добрался до одинокой фермы, где в последнее время обитал. Потрясение почти оставило его, также забылось перенесенное в колодце страдание. На смену этому пришло твердое намерение продолжать поиски. Макконнехи придется пока оставить, надо поискать другие Входы.
Полдня он провел, лежа на солнце и отогреваясь. Очень скверно: у него теперь нет оружия. Причем, магнум засвечен уже в нескольких делах. И придется так или иначе добыть свою пушку у вредного деда.
Валет перетряс весь свой гардероб и нашел наиболее приличный прикид.
Надо ехать в Д. Достать новое оружие и заодно некоторые другие вещи, поесть по-человечески, помыться, прикупить одежду взамен испорченной в горах и в колодце.
Он уехал на своем черном "Пежо" в Д. Спустя некоторое время на речном бережке показалась человеческая фигура. Не оглядываясь и не таясь, пришелец вошел в заброшенное жилище Пака.
ГЛАВА 31. Башня
Черный Мбонга как всегда был на месте. Он еще издали встретил их со своей собакой, стоя на обрыве.
Сарториус понимал, что легким разговор не будет, да и с какой стати этим людям, всю жизнь проведшим на страже таинственных Входов, начать откровенничать с первым встречным.
"А моё какое дело? Только предупредить их об опасности, тем более, полагаю, мы с Дарби вообще могли сюда не ехать. Макконнехи послал вестников."
Тем не менее Пазола и Дарби ехали.
Разговор совсем не получился. Мбонга их узнал и только. Пазола изложил перед ним свои соображения. Негр молчал, даже не моргнул ни разу. Только смотрел в глаза Пазоле. Они умолкли, а он все смотрел и молчал.
— Ну, у нас всё, — раскланялся адвокат, — пойдем, Дарби.
— Мистер Пазола, а Ключ! — напомнил ему тот.
Мбонга перевел свои черные глаза на молодого полицейского.
— Да, есть еще кое-что, не знаю, правда, будет ли вам это интересно. — Сарториус полез за пазуху, больше никуда спрятать этот громадный ключ не удалось. — На Фрэнка это не произвело никакого впечатления.
Он достал эту штуку, не догадываясь, что во все время разговора ключ прекрасно просматривался под тканью рубашки.
— Вот, смотрите: Ключ — это своеобразная карта. Вот здесь, на торце его Колодец Макконнехи, вот эти четыре зубца соответствуют Башне. Где Дуб, я не знаю. А вот это, на кольце, номер первый — треугольник в треугольнике, — это Соколиное Гнездо Тороссов. Где Улитка, я опять не знаю. А Пятый Брат, его посетили дети, похоже, необитаем и, скорее всего, законсервирован.
— Его взорвали. — услужливо подсказал Дарби.
— Кто его взорвал? Когда? — оторопел Пазола. — Откуда ты знаешь это, Дарби?
— Ну, я видел Креветку Джима, а он побывал в горах у Макушки Джо. Тот и сказал. Я забыл вам сообщить. — виновато убрал глаза Дарби.
Сарториус был поражён. Кто мог взорвать Вход?
"Валет Бурбон. Больше некому." — пришло на ум.
— Мастер Том, — задумчиво проговорил он, — возможно вам грозит опасность. Некий тип думает, что в окресностях Миллвилла существует несметное сокровище. Я полагаю, он непременно явится к вам. Будьте осторожны, мастер Том.
— Собираетесь посетить Оддо? — неожиданно раздался гортанный голос.
Оба посетителя от неожиданности вздрогнули. А потом дружно закивали, поняв, что негр заговорил.
— Отдадите Ключ ему. Он — Старший, ему решать.
После чего он повернулся и вошел в Башню.
* * *
Валет вернулся. К этому времени он успел обрести обычное присутствие духа. Настроен он был решительно и, что лучше всего, теперь он знал, в каком направлении действовать. Бумажник Паркера не нашелся. Само по себе это было плохо, но в памяти Валета всплыло одно слово, затесавшееся туда. "Черный" — вот это слово. Он подметил, когда вертел бумажку с рисунком ключа, что один из Стражей — черный. А фамилию забыл, какая-то туземная.
Он надумал начать поиски с пивной, где собираются местные сплетники и алкоголики.
Появление в пивной нового человека прошло незамеченным. Все обсуждали достоинство воскресной проповеди.
"Вот дела! — изумился про себя Валет. — Неужели здесь происходит религиозное перерождение?"
Плохо! Очень плохо! Сейчас его начнут допрашивать, познал ли он истину. Или, что даже ещё хуже, посетил ли его Святой Дух. И, если они так будут ворковать, он рискует уйти не солоно хлебавши. Неужели это все из-за Марка?!
— Братья! — воззвал, забравшись на стол, невысокий коротышка с большими рыжими усами. — Братья!
И свалился.
На стол полез второй оратор. Все засвистели.
— Морковка, катись с трибуны!
Валет никак не мог определить, что тут происходит. Ясно одно: местные алкоголики в переборе. Он ждал, что к нему кто-нибудь подсядет. Так оно и вышло. Явился тот таракан, что упал со стола после небольшой речи.
— Прачечный работник запаса, Мэтт Кобурка! — представился он, отдавая честь. И крикнул бармену:
— Пива!
— Празднуете? — поинтересовался Валет.
— Всем пива! — зычно гаркнул Кобурка. Никто не пошевелился.
— А я тут от Лиги "Мы — против расизма" Вы в вашем городке соблюдаете права негритянского населения?
— Я плачу! — заорал Мэтт.
Тут все взревели и побежали к стойке. Все, кроме самого Кобурки.
— Где у нас тут расисты? У нас и негров-то нету. — он икнул.
— Неужели нет ни одного? — огорчился Валет.
— Зачем вам, сэр?
— Хочу угостить его кружечкой пива. — мечтательно произнес тот, и тут же гневно спросил: — Или, может быть, вы против?! Вы против того, чтобы негры пили пиво?! Все пьют, а ему нельзя?!
— Да нет, сэр, я вовсе не против, что вы! Только далеко же вам придется идти с этой кружечкой!
— Это принципиально. — объяснил Валет.
— Тогда вот что... — Кобурка поставил ладонь ребром на стол, намереваясь все объяснить, но тут в его ослабленном организме произошел закономерный сбой, то есть количество выпитого алкоголя резко перешло в качество опьянения.
— Так вот пойдете по дорожке, ик!... и пойдете, и пойдете...и идите по ней, и иди-и-и-те...
— Как его хоть зовут? — старался выжать, что можно, Валет.
— А просто его зовут. Его зовут негр. Иди-и-ите...
Валет попытался пристать к другому. Но все кинулись угощаться за счет Мэтта и ни о каких неграх слышать не хотели. Не достанется черному кружка пива, не достанется!
Валет, посмеиваясь, выбрался из притона. Отлично, негр есть и он всего один. В самом деле, он ни разу не видел в городе ни одного негра. Узнать бы его имя.
Удача не оставила Бурбона. После недолгих расспросов он выяснил приблизительное место, где живет этот негр. Все оказалось проще, чем предполагалось. В башне. Много же, наверно, было денег, если всем хватило.
В убогом ранчо кладоискатель прилег на диван и принялся снова думать. В последнее время ему много приходится размышлять. Что делать с негром?
Проще всего убрать. И, если сокровище найдется быстро, то одинокий труп еще долго пролежит где-нибудь в подвале. А Валет будет далеко. Старик живет один, никто его не хватится. Но лучше было бы обойтись без трупов. Если негра просто изолировать, то можно спокойно шарить сколько угодно, даже днем. Место одинокое, родных нет. Валет поднялся и побрызгал в воздух средством от насекомых. Потом снова улегся и стал думать, не обращая внимания на запах. Он не заметил, как заснул.
Чернота сгущалась вокруг него и давила на виски. Он хотел закричать, но густая липкая масса заполнила рот. Валет принялся отплевываться и выгребать пальцами с языка непонятную мерзость.
Он был в ярости: как ему удалось так вляпаться! Кто-то должен ответить за это! Масса сама собой множилась во рту, от нее никак не удавалось избавиться. Валет оглядывался в поисках воды, чтобы прополоскать рот.
Масса воняла — это было дерьмо! Вот вода! Он бросился к ней. Лужа маслянисто поблескивала и состояла из той же мерзости. Мимо шли люди. Валет отбежал за угол, чтобы его не видели в таком унизительном состоянии. Там он тоже продолжал отплевываться, стараясь не допустить попадания массы в горло.
Внезапно он открыл глаза. Ох, это же сон! Фу ты, ну и приснится же! Где он? А, за окнами уже темно — значит, пора.
Валет поднялся и стал надевать одежду. Руки никак не попадали в рукава. Что за черт?! Он осмотрел одежду. Это была не его одежда! Кто-то подменил одежду! Ну, ладно, и так сойдет, потом он ее выбросит.
Рубашка и брюки принялись расползаться в его руках. Он все пытался одеть то, что оставалось. Не получалось ничего. Валет обозлился и стал ругаться, желая найти неведомого шутника и разорвать его!
Потом начал оглядываться с тоской. Куда он пойдет голый?! Мимо шли люди. Валет попытался сделать вид, что с ним все в порядке. Может, не заметят, что он голый.
"А если это сон?" — вдруг догадался Валет. И сделал над собой усилие, пытаясь проснуться. Он напрягал что-то внутри себя, и вот — прорыв!
Валет вынырнул и захватал ртом воздух. Сейчас, только выйду из воды...
Кругом тьма, лишь немного света над головой. Куда плыть? Он поплыл наугад. Силы начали иссякать. Он поплыл в другую сторону. Какая разница, куда плыть, если ничего не видно!
Бурбон вертелся на месте и плакал навзрыд. Такая ярость одолела его! Прячутся, сволочи! Он попытался достать ногами дно в слабой надежде, что оно там недалеко. Ушел с головой под воду и судорожно рванулся наверх. Верха не было! Везде была вода! Он забился, и ужасная мысль сверлила его мозг: конец! смерть!
Он упал и ударился локтем о пол. Воды не было, всё сухо. Звенели комары. Шатаясь и всхлипывая, Валет поднялся и наткнулся в темноте на диван. Вытер пот с лица и ощупал себя. Одежда на месте. Под пальцы попалась какая-то штука. Зажигалка.
Небольшой огонек осветил стол и диван. Проснулся, что ли? Вроде, да. Сколько времени? Неужели проспал? Уже час ночи? Чего он хотел? Куда-то идти? Да, верно.
"Поеду на машине. — решил Валет, — Ну его в болото, этот велосипед!"
Он окончательно отошел от ночного кошмара. Бурбон плакал во сне! Смешно.
По спящим улицам, едва урча мотором, проехала без огней машина, тихо свернула на боковую дорогу и при свете ущербной луны направилась далее. В открытое окно слабо задувал ветерок, окружающие кусты в ночной тьме выглядели густыми и непролазными зарослями. Неприветливое место.
"Когда добуду деньги, уеду на Гаваи, там совсем другие ночи!" — думал Валет. Гаваи были его мечтой. Купить виллу и наслаждаться жизнью.
