Усадьба Куркова — Старая Русса. 10 декабря — 18 декабря по новому стилю 1552 года от РХ.
Ни Архип, ни его хозяин Онисим Бухарин, не подвели. В заранее оговоренных местах, находили достаточное количество фуража для скота и продуктов для людей с кучами хвороста для костров. В связи с этими обстоятельствами и учитывая наличие двух полевых кухонь, сразу взяли высокий темп движения. Двигались не менее чем по двенадцать часов в сутки с одной часовой остановкой на обед. Проходя за день от 50 до 55 километров. Благо с дороги сбиться было затруднительно. Почти все время она проходила по руслам рек. В основном путешествие проходило спокойно, размеренно.
Вот в один из дней Курков и рассказал Черному об из житье-бытье в усадьбе и о попытке захвата оной свеями. О появлении в окрестностях шведского отряда, приплывшего по Неве на шнеке, обитатели усадьбы узнали ранним утром 30 августа, от прибежавшего в усадьбу Федора, сына старосты Прокопия. Который, еще не успев отдышавшись, сообщил, что вверх по реке высадился отряд свеев, которые сперва зашли в их деревню, но не найдя в ней жителей, успевших уйти из неё буквально перед приходом к ним разбойников-свеев. Не получив никакой добычи, тати пошли по хорошо натоптанной тропе в сторону усадьбы. Еще не дослушав до конца гонца, объявили тревогу и когда шведский отряд показался на опушке недалекого леса, гарнизон усадьбы был готов к отражению атаки. Враг сразу на штурм не бросился. Видимо их предводитель был достаточно опытным, что бы лезть на штурм укрепления, без его разведки и оценки. Пауза продлилась не долга. В течении двадцати-тридцати минут. Начали шведы. Большая часть отряда, построившись в колонну по шесть, подхватив тут же срубленную сосну, из которой изготовили подобие тарана, шустро направились к воротам. Меньшая часть порядка полутора десятков, двигалась в отдалении от первой группы, но так же к усадьбе. Видимо это был предводитель и его резерв. Сражение надолго не затянулось. На рубеже десяти метров от ворот по нападавшим дали залп обе пушки. Ядра проломив шиты первого ряда, пробив тела воинов первых трех рядов и ударившись в воинов четвертого ряда, снесли их с ног и пропали где-то за спинами атакующих. Практически одновременно с пушечным залпом, отстрелялся из РПГ-7 термобарической гранатой Полуянов. Заряд попал точно в середину командно-резервной группы. Выживших не было. По остаткам штурмовой группы открыли огонь одиночными из калашниковых. Еще пять-десять минут щелчков одиночных выстрелов и все нападавшие кончились, сражение практически закончено. Точку в битве поставили через полчаса. Проведя проверку поля боя и контроль останков противника. После сбор трофеев, в том числе шнека, на охране которого находились четверо шведов. По ним отработали из СВД, парочку подранив для беседы. На этом Куркову пришлось прервать своё повествование, впереди образовался затор, на пути каравана лежала недавно упавшая ель. Пока полусотня воинов обшаривали окрестности, на предмет засады, пока обрубали и оттягивая упавшее дерево, пока тронулись в путь. Прошло не менее часа. По окончанию аврала Курков опять подъехал к Черному и продолжил рассказ.
— В трофеи нам пошли шнек, пятьдесят семь комплектов разной брони, от стальных кирас и шлемов до кожаных курток с нашитыми на груди железными пластинами и кожаными шапками-шлемами, разнообразное оружие, кое какая одежда, снаряжение и тридцать три талера серебром. В общем, небогатая добыча по сравнению с ливонской, но и то хлеб. Для торгово-обменных операций и расчета за услуги пригодилась. Парочку языков по спрашивали. Оказывается ни какие они не воины шведской короны. Так простые разбойники, решили перед зимой деньжат по быстрому срубить. Вот и сунулись по Неве и побережью Ладоги по шакалить. Наш спуск к реке от усадьбы прошли не заметили, хорошо замаскировали кустиками. Про весь они ранее знали, да жители увидели их, успели уйти. Вот они по натоптанной тропинке и пошли, авось на что ценное наткнутся. Вот и наткнулись на свою голову на нашу усадьбу. Всего татей было пятьдесят восемь лбов. Никто не ушел, баланс прибыло, убыло сошелся до последней головы. После беседы передали собеседников Прокопию. Куда они делись мы не интересовались. Но Федор проговорился, что легли они рядом со своими дружками рядом. Обобранные трупы побросали в трясине, Федор указал место. Таким образом, все концы в воду, вернее в трясину. Шнек Прокопий в Ладоге загнал. Часть брони и оружия передал в весь Прокопию, в счет оплаты продуктов и услуг по разбору-постройки усадьбы. Вот так и повоевали мы. А теперь Командир ты расскажи, что, как у вас. А то мы с Золотым все более по радио общались. В живую с участником все-таки реально интересней поговорить.
-Что больше ничего не происходило?
-Нет. Хотя у Шопенкова обе суки ощенились, принесли по шесть и восемь щенков. Костя доволен, есть результат. Грозится новую породу вывести. А кобелек — папашка гордый ходил сперва, а сейчас по притих, мамашки ему трепку несколько раз задали, когда он к ним лез, вот теперь и обходит женок своих с приплодом по дальше. Да вон он смотри, около Кости вьется. А сук с щенями, наш кинолог, в отдельные сани с будкой погрузил. Во-во это они и есть, он около них и едет. Так ты Мечеслав Владимирович не увиливай, а начинай рассказывать про Ваши дела в Ливонии.
И пришлось Черному рассказывать Валериановичу всю их эпопею с момента расставания. И хватило этих рассказов до самой Старой Руссы. Да ответов на возникшие вопросы еще до Великих Лук осталось.
Старая Русса — Великие Луки. 18 декабря — 24 декабря по новому стилю 1552 года от РХ.
Обоз остановился у окраины посада Старой Руссы, в сам город обоз решили не вводить, чума добралась и до этого города. Рассчитались за арендованных лошадей с хозяевами, прикупили, неожиданно дешево, в замен выбивших других лошадей, забрали дождавшихся ранее купленных Бухариным коней с санями. Сходили в баню, переночевали и на утро выступили далее по маршруту. Шли, как и другие обозы по Ловати в её верховья, к Великим Лукам, куда и прибыли 'согласно расписанию' через шесть дней, 24 декабря. Вот там то и узнали, от неожиданных попутчиков, что купленные по дешевки лошади были из выморочного имущества, то есть остались от умерших от чумы хозяев. Поругались на гадов торговцев продавших им опасный товар. Порадовались, что не поддались на дешевизну и не купили очень нужные им в пути тулупы и шубы, продаваемые теми же торгашами. Видимо и одежда было от чумных умерших, а это практически гарантированное заболевание. Как только сами торгаши при такой торговле оставались живы, можно было списать только на чудо. Или на стоящие зимой морозы, вымораживающие блох и чумные палочки. В Великих Луках расстались с Архипом, отблагодарив его десятком талеров, зона ответственности Бухарина по обеспечению проводки каравана окончилась и, переночевав, вышли на Москву.
Великий Новгород — Коломна. 01 декабря по новому стилю 1552 года -6 января по новому стилю 1553 года от РХ.
1 декабря 1552 года Батовым было получена радиограмма председателя клуба 'Витязи' о начале общего переселения 'витязей' на Урал. Общая встреча всех трёх караванов переселенцев переносилась от Великих Лук к Коломне, которую должен прибыть новгородский караван. А сами все 'витязи' и если будут имеется в их караване боярские дети, должны отделится от обоза и дожидаться остальных на одном из постоялых дворов Заяузской слободы столицы. После воссоединения всем необходимо прибыть в Разрядный приказ засвидетельствовать своё реальное существования и отметиться во вновь созданном приказе Казанского дворца, как раз и организованного для руководства недавно присоединенными землями на юго-востоке царства.
И ещё до полудня полностью собранный и загруженный караван из почти двух сотен саней запряженных о двуконь ушел из лагеря, обосновавшегося ещё с 1 ноября на лужке около усадебки купца Корелина Трофима, взяв направления на город Великие Луки и далее до Коломны.
Необходимо в двух словах описать предысторию появления на новогородчине третьей группы попаданцев— 'витязей' под предводительством Батова и Сенявина.
Ещё 20 октября 'витязи' на трофейных судах с добычей от пиратского барона фон Таубе и Раквелегско-Тоолсенско-Кундского рейда прибыли в Ладогу, в которой перегрузили привезенный живой и не живой груз на более меньшие 'посудины' и уже к 30 октября маломерные речные 'грузовики' пристали к берегу невдалеке от загородной усадьбы нового знакомца 'витязей' купца Трофима Корелина. Командование этим караваном осуществляли Батов и Сенявин. Вскоре привезенный ясырь и часть не живой добычи ушли по воде в Нижний Новгород, а десяток 'витязи' со сопровождающими из тремя с половинами десятков боевых холопов и остатками хабара в том числе золотом, серебром и самоцветами, обосновались в быстро 'выросшем' на лугу у Корелинской усадьбы лагере.
Сразу по прибытию началась подготовка к переезду на Яик, для чего и были заказаны более чем полторы сотни саней с плетенной из лозы задней стенкой и боковинами, предназначенные для перевозки ящиков с драгоценными металлами и каменьями. Заодно все кто мог сколачивали, склеивали и сами транспортные ящики. С оплатой не скупились и мастера работали весь световой день и даже при лучине, но в итоги к концу ноября заказанное количество кошевок с ящиками было изготовлено.
Однако не долго Батов и Сенявин прожили в лагере, уже 3 ноября они ушли в Ладогу с десятком бойцов, оставив лагерь и сокровища на Монахова со товарищами попаданцами и остальных послужилцев.
Вернулись Батов с Сенявиным только 23 ноября, снова во главе большого каравана различных речных 'грузовиков', в этот раз привезших нарвские трофеи и пару сотен воинов для их охраны, которые поместились и разместились в полевом лагере 'витязей'.
Пока старших начальников не было Монахов с остальными иновременниками не бездельничали, а продолжали подготавливать своё путешествие на Яик. Закупали нужные товары, нанимали необходимых специалистов. В общем к концу ноября все было готово к выезду и как только поступила команда, караван не мешкая вышел в путь.
Основной груз составляли золотые и серебряные слитки, монеты, ювелирные изделия с самоцветами, немного различной посуды и этих же металлов. Так что в ста шестидесяти кошевках лежало по десятку шестидесяти килограммовых ящиков с серебром и золотом, да сундуки с посудой из драгоценных металлов. В общей сумме караван перевозил огромные ценности более чем в 300000 серебряных талеров, сложившаяся из монетных трофеев от барона Таубе, Раквеленско-Тоолсенско-Кундских и нарвских, присоединились монетки от проданных товаров и судов из этих же добыч. Правда и от минусовалось прилично. На найм специалистов, закуп необходимых товаров, изготовления саней-кошевок с тарой для монет, на оплату подготовки мест дневок и стоянок новгородским купцам. Например обеспечить батовский караван припасами до самой Коломны подрядился их бывший гостеприимный хозяин Корелин со своими людьми, и он не подвел, монеты с товарами получил в счет оплаты услуги не зря. В общем потратили то же прилично. А то что осталось везли в обозе.
В пути на каком-то постоялом дворе вдесятером встретили Новый 1553 года, предварительно проводив Старый 1552 год. Хотя большого количества разносолов на столе и не было но посидели не плохо, пригодился десятилетний брусничный ставленый мед, пару бочонков которого Монахов прикупил по случаю на рынке самого Великого Новгорода, правда и заплатил прилично, но питье стоили тех монет, которые за него заплатил морпех.
Так как в отличии от двух других караванов волы как тягло не использовались и семейных был немного, то и двигался новгородский обоз несколько быстрее чем два других, так что отстали не на много, 6 января нового 1553 года прибыл к Москве без происшествий и оставив бояр в столичной слободе, пошел дальше до Коломны у которой и встал на отдых, соединившись с двумя другими частями объединенного каравана переселенцев.
Великие Луки — Москва. Яммский обоз. 11 декабря — 22 декабря по новому стилю 1552 года от РХ.
От Великих Лук до Москвы на обеспечение обозов подрядился другой раквелинский знакомец попаданцев Ермил Карпин, то же новгородский купец, с которым судьба так же свела 'витязей' при операции в Раквеле, как и с Бухариным. Карпина представлял его приказчик Михайло. Ни каких нареканий к Карпину и его приказчику, по обеспечению проходящего каравана фуражом и продуктами для людей, по большому счету не было. Арендованные лошади с возничими всегда поджидали обоз на обговоренном мести и везли возы до оплаченного пункта без каких-либо претензий. Если и были мелкие недоразумения, то они быстро разрешались. Единственная проблема образовалась из-за разделения обозов. Первый обоз съедал большую часть заготовленных припасов и забирал большую и лучшею часть лошадей. Второй добирал остатки. А идущему третьим Батову с людьми пришлось питаться от другого поставщика, что решило данную проблему. Просто корелинские работники организовывали 'магазины' в иных местах, где карпинские не скупали продовольствие и фураж. Так, что вторым на некоторых точках приходилось докупать припасы, а это выливалось в непредвиденные траты, да еще и по завышенной цене. За срочность приходилось доплачивать. Но ставить это в вину Карпину или его работникам, никто даже и не подумал. Нарушения плана было на лицо. Заготавливали на один обоз, двигались два. Дорога была не трудной в плане охраны и противодействия движению со стороны людей. Только пару раз, как по заказу, для тренировки охраны в реальных условиях, какие-то видимо залетные дорожные тати, напали на проходящие возы. Результат был предсказуем — трупы шишей развесили на придорожные деревья, 'украсив' ими вообще-то однообразный, скучный придорожный пейзаж. Правда, сами дороги были еще теми путями сообщения. Попаданцы поняли своих предков, почему они предпочитали передвигаться и перевозить грузы по воде. Узкая лента проезжей части, местами и двум возам не разъехаться, хоть в основном и поддерживаясь в хорошем для России всех времен состоянии. Но местами дорогу переметало на довольно большом расстоянии. Встречаемые мосты приходилось укреплять, иначе следуемые в курковском обозе автотранспорт не смог бы по ним проехать. Их грузоподъемность не была рассчитана на вес данного транспорта. Все это могло бы сильно снизить скорость обоза, если бы не предусмотрительность Золотого. Передовая сотня, не только зачищая дорогу от нежелательных элементов, но и торила дорогу остальному обозу через снеговые заносы, систематически меняя уставшие передовые десятки, на свежие с конца сотенной колонны. Сразу за арьергардом ехали верхом на конях две бригады плотников, которые по очереди укрепляли все встречные мосты. Для руководства и приемки работы бригад за ними закрепили Владимирова и Слепнева, которые хоть и не являлись инженерами-мостостроителями, но имели вполне приличное понятие по сопромату и теории строительства мостов. Вот эта пара и производила на коленках расчеты по ремонтируемых мостах. Ведь в особо точных расчетах нужды не было. Мосты должны были выдержать повышенную нагрузку в течении месяца, а потом могли и не держать новорасчетную грузоподъемность.
