К слову, от ресницы слёзы меня избавили.
Дальнейшее я вспоминала лишь урывками. Помнила мерзкую крупную муху, каким-то образом залетевшую так глубоко под землю. Она села на моё влажное от пота лицо. Я тряхнула головой, чтобы её отогнать; движение тут же отозвалось резкой болью в шее. А муха сразу же вернулась на прежнее место. Я снова тряхнула головой, с тем же результатом. Отогнать её руками я не могла. После ещё двух безуспешных попыток избавиться от назойливого насекомого я почувствовала себя настолько беспомощной, что расплакалась. И ещё долго не могла успокоиться.
Я всё ещё плакала, когда услышала звук приближающихся шагов. Сжала зубы и стала отчаянно моргать, чтобы избавиться от слёз. Не хватало ещё, чтобы такой меня увидел мой враг.
Первыми шли два стражника, оба с факелами. За ними чинно следовал альт Ратгор. С громким неприятным скрипом открылась решётка. Один стражник вошёл в камеру вместе с магом, второй остался дожидаться снаружи.
Альт Ратгор подошёл совсем близко и, сложив руки на груди, смерил меня внимательным взглядом. Я гордо вздёрнула подбородок и попыталась извлечь из собственного взгляда недавнее чувство уязвимости и отчаяния, оставив на их месте лишь ненависть. Чувство, которое я, к слову, до недавнего времени по отношению к магу не испытывала.
Сохранить гордое выражение лица оказалось сложно. Моё положение говорило само за себя. А от его цепкого взгляда не укрылись не только цепи, но и пропитавшая платье кровь, и многочисленные ссадины, и — к моему стыду — красные от недавних слёз глаза.
— Во имя каких демонов, Йорам? — Я старалась говорить уверенно и жёстко, но голос с трудом слушался, звучал хрипло и слабо. Один раз мне приносили пить, но в горле с тех пор снова пересохло. — Что ты себе позволяешь?
— Не кипятись, Кейра, — довольно спокойно ответил он. — Ты — умная девочка. Умей принять своё поражение.
— Поражение? — надменно переспросила я. — Не знала, что у нас с тобой ТАКАЯ война.
— Она началась совсем недавно, — откликнулся альт Ратгор. — И, впрочем, уже закончилась. Не так чтобы я был сильно этому рад, но ставки в новой игре слишком уж высоки.
— Настолько высоки, что оправдывают всё это? — Я скептически изогнула бровь.
— Настолько высоки, что оправдывают всё, что угодно, — заверил он.
Значит, и вправду высоки. Вероломное нападение на королевского мага — не шутки. Да и не лгут осуждённым на смерть. Но отчего он так убеждён в собственной безнаказанности?
— Филипп знает о том, что ты устроил? — высказала я неприятное, но, увы, напрашивающееся предположение.
По лицу альт Ратгора пробежала усмешка.
— Насчёт Филиппа можешь не беспокоиться, — сказал маг — Помех с его стороны не будет.
Странно. И обидно — сколь ни нелепо звучит такое слово в моей нынешней ситуации... Не ожидала.
Альт Ратгор приблизился ко мне ещё на шаг. Взгляд его опустился ниже, туда, где под блузой прорисовывались очертания груди. В глазах загорелись всполохи вожделения, которые ему не удалось скрыть. Я скривила губы.
О нет, я не боялась, что он возьмёт меня силой. Я была совершенно уверена, что он этого не сделает. Такое никак не в духе альт Ратгора. Насилие над женщиной — не его стихия. Тем более — в тюремной камере, в грязи и сырости, без должного комфорта, да ещё и в присутствии любопытствующих стражников. Нет, это был бы совсем не альт Ратгор.
Он снова поднял глаза, справившись с минутной слабостью. Я постаралась вложить в свой взгляд презрение и капельку женского торжества. Не во всех отношениях ты победил, Йорам. Хоть в чём-то, а проиграл.
Но маг не позволил мне насладиться даже таким триумфом. Собственническим движением взял меня за подбородок и поднял мне голову. Я сжала зубы, всей душой ненавидя его сейчас за это маленькое проявление власти. Изо всей силы тряхнула головой, избавляясь от цепких пальцев. Шея дико заболела, но мне уже не привыкать.
Продолжать эту мелкую битву альт Ратгор не стал. Отошёл на пару шагов, по-прежнему за мной наблюдая. Надо что-то делать. После того, как он уйдёт, разговаривать будет уже не с кем. Не хочу наступать на горло собственной гордости, но жизнь дороже.
— Одумайся, Йорам, — тихо произнесла я, без прежних ноток ненависти, презрения и угрозы. — Отпусти меня. Ты же сам пожалеешь о том, что собираешься сделать. Не сейчас, сейчас тебе всё нипочём. Но когда-нибудь ты станешь кусать себе локти. Не говори, будто этого не понимаешь.
В натянутой улыбке альт Ратгора, похожей на гримасу, действительно присутствовала некоторая доля сожаления. Но торжества, предвкушения в связи с исполнением собственных планов и уверенности в собственной правоте было больше.
— Мне действительно жаль, Кейра, — с лёгкостью согласился он. — Должен признать, в нашем противостоянии было нечто забавное. И, не возникни такой необходимости, я не стал бы тебя убивать. Хотя, конечно, раньше или позже показал бы, где твоё место.
Где же? Надо полагать, у тебя в койке? Ты ведь давно и безнадёжно хотел меня туда затащить?
Но я была достаточно разумна, чтобы не сказать этого вслух.
— Однако теперь обстоятельства складываются так, что ты слишком сильно мне мешаешь, — продолжил альт Ратгор. — Так что нам не о чем больше говорить. Сейчас я уйду: у меня есть срочные дела. Но потом я вернусь. Так что готовься, альт Реджина. Это последние часы твоей жизни.
И он ушёл, наградив меня последним взглядом, в котором из всех эмоций преобладало торжество. Он никогда прежде не обращался ко мне "альт Реджина". Слишком сильно раздражала его в моей фамилии приставка "альт". Стало быть, приговор действительно вынесен.
И я стала готовиться. Собрав волю в кулак, призвала самые свои последние, самые глубокие резервы, о существовании которых прежде даже не подозревала.
Не знаю, сколько прошло времени, несколько часов или несколько дней. По косвенным признакам склоняюсь всё-таки к первому. И альт Ратгор вернулся. На этот раз с ним было не два человека, а целых три. Один из них снова распахнул решётку, пропуская своих спутников в камеру. Я с огромным трудом подняла голову и, перестав слепнуть от сияния факелов, посмотрела на альт Ратгора затуманенным взором.
— Ну, вот и всё, — громко сказал он, пристально наблюдая за моей реакцией. — Я убедился в том, что ты мне больше не понадобишься. Так что прощай.
Туман перед глазами рассеялся. Ну что же, давай, Йорам, давай!
Но маг не стал утруждаться сам.
— Эй, ты! — обратился он к одному из пришедших с ним мужчин. — Убей её!
Он уловил разочарование в моём взгляде, но не успел понять, что оно означает. Палач шагнул ко мне, извлекая из ножен меч. Я, пересиливая себя, не отводила глаз от альт Ратгора. Палач замахнулся. Камеру озарила вспышка слепящего белого света. Зрение пришло в норму лишь спустя несколько секунд. Мужчины чертыхались, опуская руки, которыми только что прикрывали глаза. И разом замолчали, увидев палача. Он неподвижно лежал на полу, устремив застывший взгляд в потолок. Стражники в испуге попятились. Только альт Ратгор остался стоять на прежнем месте. В его глазах читалось удивление, даже любопытство.
— А ну-ка, ты! — бросил он стражнику, стоявшему в камере. — Доделай его работу.
Стражник в ужасе опустил глаза на палача и снова поднял взгляд на мага.
— Н-нет, — затряс головой он. — Нет, я не буду! Она же меня так же, как его!
— Не будешь? — прищурился альт Ратгор. На кончиках его пальцев заплясали магические искры, заставляя стражника и вовсе затрястись от страха. — Выбирай. Не исполнишь моё приказание, и я испепелю тебя на месте.
— Но, господин, я бы обязательно... но она ведь тоже... испепелит, — забормотал стражник.
Да, парень, тебе не позавидуешь. Ты действительно оказался между молотом и наковальней.
— А ты не пытайся заколоть её, как тот, — альт Ратгор равнодушно скользнул глазами по трупу палача. — Просто метни в неё нож. Не приближаясь.
— Х-хорошо.
Стражник всё ещё был испуган, но продолжать перечить магу не решился. Посчитал, что и вправду, если не станет приближаться, то всё обойдётся. Напрасно. Нападение есть нападение, независимо от того, с какого расстояния оно совершается. Стоило стражнику отвести назад руку, готовясь метнуть оружие, как новая вспышка света в очередной раз заставила всех ненадолго ослепнуть. Чтобы затем увидеть на полу уже два трупа.
Судя по выражению лица альт Ратгора, он нисколько не удивился такому эффекту. Просто проверил свои предположения и теперь убедился в их правильности. А вот стоявший в коридоре стражник тихонько заскулил, трясясь от ужаса.
— Молодец, — уважительно произнёс альт Ратгор. — Я впечатлён. Такая мощная защита, да ещё и без использования рук. Не думал, что это кому-нибудь под силу.
— Столь высокая оценка из твоих уст — огромная честь, — с сарказмом процедила я.
— Ну, и чего ты добилась? — Теперь в голосе мага прозвучала злость. — Ладно, признаю, я не смогу тебя убить. Признаю даже больше: я был на волосок от гибели пять минут назад. Решил бы уничтожить тебя сам — лежал бы сейчас на этом самом полу. Но ты всё равно отсюда не выйдешь. Для того, чтобы человек умер, необязательно его убивать.
— Ты! — Он не обернулся к стражнику, лишь едва заметно шевельнул головой, но тот всё понял и, невзирая на дикий страх, приблизился, хоть и не рискнул пересечь границу камеры. — Продолжайте держать её здесь. — Альт Ратгор отдавал приказания холодным властным тоном. Приказывал стражнику, но смотреть продолжал на меня. — Не давать ей ни еды, ни питья. Не вступать ни в какие разговоры. Вообще появляйтесь здесь как можно реже. Обход раз в сутки, не чаще. Как только она умрёт, сообщите мне. Это всё.
Стражник почтительно кивнул и рассыпался в заверениях, что всё будет исполнено в точности, счастливый, что его миновала участь двоих его предшественников.
Альт Ратгор посмотрел на меня в последний раз.
— Вижу по взгляду, что ты очень хотела бы до меня добраться, — констатировал он. — Но тебе это уже не удастся. Я же сказал, что ты проиграла. Прощай.
И он ушёл, а я осталась слушать звук затихающих в конце коридора шагов.
Я доберусь до тебя, альт Ратгор. Обещаю. С того света вернусь, если понадобится, но доберусь.
То, что было потом, сплелось в единое полотно кошмара. Было больно. Было страшно. Было темно. Душу заполняло отчаяние. Хотелось пить. Хотелось спать. Хотелось хоть немного сменить положение. А потом вдруг стало легко.
Глава 20.
Прощайте, мой сеньор!
Ведь тот, кого я вижу —
Не Вы, а если так,
Мне в общем все равно.
Хоть смерть не есть позор,
Но ею я обижен:
Поверьте, мой сеньор,
Вы умерли давно!
Канцлер Ги, "Романс о тоске"
Ковёр неожиданно оказался очень близко. Почти у самых глаз.
— Эрта! Тебе плохо?
— Не могу дышать, — с трудом прохрипела я, ненадолго действительно поверив, что лёгкие вот-вот останутся совсем без воздуха, и на этом моей истории придёт конец.
Андре рывком поднял меня на ноги, подтащил к окну и заставил перегнуться через подоконник. Я стала судорожно глотать вожделенный холодный воздух. Ветер остудил покрывшийся испариной лоб. Взгляд постепенно удалось сфокусировать. Отдышавшись, я рискнула выпрямить спину.
Воспоминания отступали. Я вернулась в реальность. Запп. Граница Риннолии. Гостиничный номер. Андре.
— Ты вспомнила?
Я кивнула, всё ещё тяжело дыша. А потом вцепилась в него, стиснув в пальцах рубашку. Как в единственный островок спокойствия и надёжности. Как в незыблемый маяк посреди штормящего океана.
— Я не виновата, — зачем-то стала защищаться я, тряся головой. — Меня заманили в ловушку. Я не могла предвидеть.
— Альт Ратгор? — сурово спросил Андре.
Он вообще был сейчас суровым и серьёзным. И сосредоточенным.
Я снова кивнула.
— Между нами было противостояние, но не настолько существенное, — быстро забормотала я. — Во всяком случае я не считала его настолько существенным. У меня не было причин ожидать подобного. Понимаешь?
Я подняла на Андре взволнованный взгляд. Взволнованный и, наверное, немножко безумный.
— Понимаю, — мягко сказал он.
И стал потихоньку подталкивать меня к кровати.
— Ты мне веришь?
Я ещё сильнее вцепилась в его рубашку.
— Конечно, верю.
Как-то уж очень ласково он это произнёс. Так говорят с умалишёнными. Ну да, с сумасшедшими не спорят.
— Это моя вина, — с глухим стоном признала я, послушно усаживаясь на кровать. — Я должна была просчитать такую возможность. И получила сполна за собственную глупость.
И смело подняла глаза на Андре, готовая принять справедливую критику из его уст. Он же изогнул бровь...почти иронично.
— Эрта, а что в таком случае говорить мне? — осведомился он, помогая мне устроиться поудобнее, а затем укутывая в одеяло. — Уж я-то попался, как последний идиот, глупее некуда.
— Ты прибыл по приказанию короля, — возразила я.
— Ну и что? Неожиданный вызов к королю в большинстве случаев не сулит вызываемому ничего хорошего. А тут ещё и странный вызов. Срочный. Да ещё и без указания мало-мальски внятной причины. Любого можно заманить в ловушку, Эрта. Даже самого умного, ловкого и расчётливого. Бессмысленно, оглядываясь назад, винить себя в том, что попался.
— Может, ты и прав, — проговорила я, не слишком уверенно.
— Разумеется, я прав, — отозвался Андре.
Мои губы скривились в мимолётной усмешке. Да, комплексом неполноценности он точно не страдает. И правильно делает. Такой недуг мне тоже ни к чему.
— Это сделал альт Ратгор?
Андре мягко коснулся моего запястья там, где на коже надёжно отпечатались следы от кандалов, обычно скрываемые под широким браслетом. Я пыталась избавиться от них при помощи магии, но пока безуспешно. И дело тут не в нехватке сил и не в том, что кандалы в тюрьме были какими-то особенными. Кандалы как кандалы, обыкновенные грубые металлические браслеты. Но это один из тех случаев, когда телесное повреждение являет собой отпечаток психологической травмы. Оно слишком тесно переплетено с печатью, оставленной мигдальским заключением на моей душе. И как не избавиться от этой печати, так не найти исцеления и от следов на запястьях...
— Он, — подтвердила я.
— Может быть, расскажешь?
Я мельком поймала взгляд Андре. Он серьёзен, как никогда, и очень хочет, чтобы я рассказала, я вижу это более чем отчётливо, поскольку успела хорошо узнать его за это время. И причина такого желания не в любопытстве. Рассказ — это признак доверия, а Андре, похоже, засомневался, продолжу ли я доверять ему, как прежде, теперь, когда из Эрты я превратилась в Кейру. А значит, я расскажу. Хотя мне страшно, буквально дико, не хочется ещё раз возвращаться к тому, о чём я только что вспомнила. Воистину лучше было бы забыть.
Мои плечи дрогнули от неслышного смеха. Выходит, мне не угодить. Пока не помнила, хотела вернуть память. Теперь вернула — и опять недовольна.
— Мы с альт Ратгором действительно не состояли в тёплых отношениях, — медленно начала я. — Отношения были, мягко говоря, сложными. Могу точно сказать, что я его раздражала. Его бесило, что безродная девчонка умудрилась забраться настолько высоко, чтобы теперь путаться у него под ногами. Сам-то он аристократ, и из весьма уважаемого рода. — Последние слова я произнесла без должного уважения. — Кроме того, его злило, что он, глава магического ведомства, фактически верховный маг королевства, не имеет доступа к определённым сферам, которые по какой-то нелепой блажи отданы в моё ведение. Именно я накладывала охранные заклинания на особо важную корреспонденцию, именно я защищала от прослушивания комнаты, где проводились тайные совещания, в особенности когда речь шла о неофициальных встречах Филиппа, информация о которых ни в коем случае не должна была просочиться за пределы дворца. Не знаю, почему именно альт Ратгор хотел получить доступ к этим вещам. Возможно, ради каких-то своих собственных интриг. А может, он и не стремился злоупотреблять добытой информацией. Может быть, просто считал это вопросом справедливости. Доступ к столь секретным сведениям должен был иметь он, а не я.
