Продолжение следует

— Всё у тебя?

— Ещё одно, мой господин. Мохнорылые собираются повторить натурные испытания бомбы на другом городе.

— Ещё один город? Щедро, однако. Чего им этого-то не хватило?

— Та бомба плутониевая, мой господин, а эта из очищенного урана. Разные конструкции.

— Понятно. И не жалко им городов?

— Это другая страна, и города чужие. Они воюют.

— Ясно. Дикари, что с них взять. Ладно, парой городов больше, парой меньше — их проблемы. Теперь всё?

— Технические характеристики бомб...

— Оставь, не нужно.

— Тогда всё — Ноль первый отключился. Столик постоял несколько секунд, блестя клавиатурой изнанки, затем сложился и отбежал за поворот тропинки, скрывшись с глаз.

Повелитель Вселенной засмеялся, как будто резал стекло стеклорезом. Если бы кто-нибудь из Бессмертных, Носящих имя назвал его вот так, просто: "мой господин", его смерть была бы ужасной. А вот поди ж ты — кичатся перед номерными... Ладно. Два городка — ладно, это терпимо. Но вообще-то это может плохо кончиться. Атомная энергия — это не длинные ножи, не пушки и даже не ядовитые газы. Это надо прекратить, не то пропали вложенные средства...

Повелитель Вселенной снова щёлкнул пальцами, и столик с готовностью подбежал снова. Нет, определённо забавная игрушка...

— Канал связи мне с планетой мохнорылых. Имперского Мага на связь. Я не отключаюсь, жду.

...

— ...Рома, проснись, Рома! — Ирочка трясёт меня, огромные глаза смотрят в упор — Что ты сейчас видел? Что ты видел, ну?

Я судорожно обнимаю её, прижимаю изо всех сил. Ирочка чуть морщится, но терпит.

— Я видел... — я сглатываю — Я видел.

— 19 —

"А ну, не ленись! Догоняй!"

Моя жена стремительно скользит зигзагами, и я изо всех сил стараюсь её догнать. Внутренние маховые мышцы радостно слушаются, огромные крылья со свистом рассекают воздух. Наконец-то отросли мои перья.

"Ап! Делай!" — Ирочка исполняет сальто в воздухе — "Ап! Ну же! Делай, лентяй!"

"Я не лентяй. Я так соскучился по полётам! Почти как по тебе"

"Жуткий лентяй и мелкий льстец"

"Отнюдь. Крупнейший льстец и симпатичнейший лодырь"

Она звонко хохочет, и смех её разносится по всему окоёму. Господи, как я счастлив!

"А полетели купаться?" — это она.

"Чуть позже. Слушай, давай поднимемся насколько сможем, а?" — это я.

"Высоко-высоко?"

"И ещё выше. А потом камнем вниз — к озерку, и купаться"

"Ты умница, муж мой!"

"Отнюдь. Я умник"

И снова звонкий смех перекрывает свист рассекаемого ветра...

...

— Ты покушал? Может, ещё салату?

Сегодня моя жена встала затемно, чтобы накормить меня перед работой. И вообще сегодня она невероятно заботлива, вот даже салат соорудила, хотя не любит готовить, как и большинство ангелов, кстати — избаловались они тут изобилием всяких фруктов-орехов, пробавляются сыроедением. Максимум, яйцо всмятку сварят, или там варенье... Но сегодня случай особый — сегодня у меня экзамен. Первая аттестация по службе.

— Ну, мне пора — я решительно встаю — Всякие неприятности нужно получать как можно раньше, потому как ожидание обычно хуже самой неприятности.

Ирочка охорашивает меня, поправляет перья на сгибе крыла, волосы. И хотя сейчас я выпорхну отсюда, и все её труды разом насмарку, мне тепло и приятно.

— Ни пуха! — вдруг по-русски говорит моя жена.

— К "зелёным" — отвечаю я, и мы разом смеёмся.

...

— Ну как, коллега, готов? — спрашивает меня Биан. Сегодня он серьёзен и подтянут, словно экзамен сдавать ему.

— И мне тоже, и твоему наставнику — улавливает шеф мою мысль — Мы же тебя готовили, как-никак. Мы идём с тобой. Но я повторяю вопрос — ты готов?

— Да, шеф. Я готов, правда — твёрдо отвечаю я.

— Вот так и отвечай, чтобы все поверили.

Мы идём к лифту втроём, ныряем в него "солдатиком". Ещё пара секунд — и я стою возле шефа и наставника, как раз посередине. Ого, вот это комиссия! Ангелов пятнадцать. А это кто? Ха, да это опять тот самый сэнсэй, Цанг!

"Потому как ты есть особый случай" — раздаётся в голове шелестящий бесплотный голос, и я не успеваю разобрать, чей.

— Вот это наша аттестационная комиссия — Биан делает жест рукой — Усиленная коллегами из других контор, потому как ты не просто оперативный сотрудник. Представляю тебе членов аттестационной комиссии...

Нет, всё у них не как на Земле. Там студентов представляют маститым-именитым, никак не наоборот...

"Тебя представлять нет смысла — вся комиссия смотрела твоё дело"

Биан называет их, и названные члены комиссии кивают, отчего у меня возникает странное ощущение, будто всё наоборот — я экзаменатор, а они...

"Это ложное ощущение" — вновь шелестит в голове бесплотный голос — "Сейчас ты в этом убедишься"

Я чуть сжимаюсь. Все мысли на ладони — тяжело...

— Прекрати зажиматься — вслух говорит роскошная дама с пронзительно-мудрыми глазами — Тут нет "зелёных". Мы твои друзья, хотя ты этого и не признаёшь пока. И нам нужен новый работник вроде тебя — она смеётся — хотя бы и балбес. Так что ляпай всё подряд, не стесняйся. Главное, чтобы ты понимал. Всё ясно?

Волны ободрения и дружелюбия прокатываются через меня, и я вдруг отчётливо понимаю — "валить" меня никто не собирается.

— Готов отвечать?

— Готов — я выпрямляюсь.

— Начнём с простейшего вопроса. В чём смысл жизни?

...

— Ну, сдал? — Аина первая встречает нашу троицу, и Уин тут, и Иол — все наши... Да. Вот теперь уже точно — все наши.

— Ага — я скромно потупил очи. И ведь ощущаю уже, что приготовили они мне сюрприз-подарок, но что именно?

— Молодец! — Аина на правах единственной дамы и старейшей работницы нашей группы целует меня. Достаёт из-за спины подарок, и я открываю рот.

— Это тебе — она торжественно вручает мне здоровенную клизму, розово-прозрачную, с толстым чёрным наконечником — Ты мечтал о такой? Правильно, Рома. Хороший работник должен уметь сам себе поставить клизму, не дожидаясь, когда это сделает начальник.

Хохот, обвальный хохот. Смеются все — Уин, Уот, Иол, Аина. И шеф хохочет во всё горло, открыто и весело. Господи, как мне хорошо!

— Биан, я так понимаю, сегодня никто толком работать всё равно уже не будет — говорит Аина — Может быть, разрешишь всем нам прогуляться к реке? А то тут кругом всё объедено разными лодырями.

— Что значит — "не будет работать"? — шеф смотрит грозно — Вычту из жалованья!

— Не в деньгах счастье. Ещё лучше будет, если ты сам возглавишь экспедицию.

Биан колебается туда-сюда, но Уин ненароком кладёт в рот кусочек розового гриба, зажатого в кулаке, смачно жуёт.

— А, полетели, бездельники! — машет рукой шеф.

— 20 —

-... Нет, Рома. Я считаю, что выходные следует проводить с пользой. Слушай, тут такое дело! Помнишь ту учительницу, ну, на пароходе? Так вот, она запатентовала карусель, представляешь? Для нелетающих малышей. Устройство уже испытано и пользуется громадным спросом, малышня просто не слазит. Я так поняла, это она из твоей лекции почерпнула. Обидно, да? Идея-то на поверхности лежала, я сама могла додуматься... Ведь видела же карусели на Земле тысячу раз!

Ирочка прихорашивается, оправляет пёрышки и роскошные золотые кудри, уже ложащиеся на плечи.

— Да, ты прав — улавливает она мою мысль — Завтра же с утра подстригусь, вот что.

— Да я не об этом. Я о пользе.

Мой взгляд обращается к дивану. Ирочка смеётся, уловив. Переходит на мысль.

"Всё, Рома. Диван для нас уже недостижим, как сингулярность"

"Как, уже? Так скоро..."

"Я сама страдаю, правда. Но это может повредить нашей дочке"

"Почему именно дочке? Откуда знаешь?.."

Ирочка смеётся вслух, но разговаривает по-прежнему мысленно.

"Ну какой ты всё-таки балбес, Рома. Я хотела дочку, и получила дочку"

"А почему не сына?"

"Дочка важнее. Продолжательница рода"

"У нас продолжателем рода считают мужчин. И все мечтают о сыне"

"Да-а? И рожают у вас тоже мужчины? Нет, Рома. Этот ваш военный патриархат — всё из той же пьесы. Мужчина-воин, как же! А женщина — только сосуд для вынашивания будущих воинов. "Зелёные" тебя бы поняли"

Но я уже крепко обнимаю её, целую, подавляя сердитость в зародыше.

"Вы все неправы. И ты, и "зелёные""

"А кто прав?"

"Я, конечно. Ведь мы с тобой есть две половины одного организма, способного ненадолго разделяться надвое. И так устроены все нормальные пары — хоть люди, хоть ангелы, хоть даже сэнсэи. Правильно я понимаю устройство мира?"

Долгий, тягучий поцелуй.

"Абсолютно правильно"

Я рукой ощупываю её живот. Ага, уже ощутимо...

"Моя маленькая Иолла"

"С чего ты взял? Это Мауна"

"Иолла"

"Мауна, и не спорь. До Иоллы нам ещё расти и расти. Вот первая твоя внучка, возможно, будет Иолла"

Я вздыхаю, покоряясь неизбежному. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.

"Ладно, Мауна тоже неплохо. А потом будет Уэф?"

"Почему это?" — глаза Ирочки смотрят с любопытством.

"Ну как же..."

"Если так случится — а я на это надеюсь — то он будет Победившим бурю. А если коротко, Рома"

Я открываю рот.

"И непохоже вовсе. Да почему Рома?"

"Да потому. Извини, муж мой, но в этом деле у тебя лишь совещательный голос. Я рожаю, и мне решать"

Я снова вздыхаю. Чужой монастырь, чужой устав... Но в глубине души мне приятно.

"Вот так, Рома" — Ирочка прижимается ко мне — "А Уэфов у нас в роду уже два. Хватит на первое время!"

Она вдруг отстраняется.

— Мы уклонились от первоначальной темы. О пользе.

— Да, так вот — я солидно откашливаюсь — Где мы уже с тобой побывали? В космосе были, на пароходе этом доисторическом катались. Диван нам недоступен, как сингулярность. Карусель я отвергаю сразу, как занятие несерьёзное. Остаётся одно — подводный мир...

— Ты умник мой! — Ирочка целует меня — Всё-таки и у Всевидящих бывают просветления. Подводная экскурсия — дёшево и приятно!..

...

— Ага, родственнички, не ждали! — Федя-Фью вваливается в наше жилище, подобно тропическому урагану, так что Нечаянную радость чуть не сдуло с настенной икебаны. Следом за ним аккуратно садится Лоа — по контрасту с Федей её посадка кажется бесшумной, словно и не на крыльях, а на транспортном поясе. В руках у неё пластиковая корзинка с крышкой, придающая Лоа необычайно хозяйственный вид.

— Хозяевам дома мира и процветания! — смеётся она.

— Здорово, Рома — Федя с размаху лупит меня крылом, едва не сбивая с ног — Привет, сестрёнка! Как ваши достижения? Мир есть, вижу, а процветание? Хвастайтесь!

— Привет, Федюня! — я наношу ему ответный удар крылом, и не успевший сложить свои крылья Федя чуть не падает. Озадаченно смотрит на меня, и я только тут осознаю, что говорю по-русски.

— Это ты по-каковски? А, понял... Слушайте, родственнички, у нас с Лоа маленький такой отпуск. Есть предложение развлечься. А то всё работаем, работаем...

— Как это вы осмелились бросить одного Смотрящего из поднебесья?

— Ну, во-первых, не одного, там сейчас прабабка с прадедкой. А во-вторых... Слушай, у него уже культяшки появились! И носится, как заводной — Федя смеётся — Освоил движение по горизонтали в полном объёме. Оглянуться не успеем, как полетит.

— Он заговорил?

— Пока немного. В основном "дай". Так как насчёт совместного отдыха?

— Можно — смеётся Ирочка — Подводная экскурсия — как вам?

— Вполне даже. Когда?

— Не загружайся, Иолла — мягко смеётся Лоа — Пусть мужчины малость подумают своими головами. А вот это тебе — она раскрывает свою корзинку, протягивает Ирочке куклу, завёрнутую в прозрачную плёнку.

Ирочка молчит несколько секунд. Протягивает руку, осторожно берёт подарок.

— Та самая?..

— Та самая.

Я подхожу, рассматриваю игрушку. Кукла выполнена мастерски — сплетена из тончайших полосок коры местного дерева, так что даже видно озорное выражение лица. И крылья раскладываются, гляди-ка...

— Спасибо, Лоа — тихо говорит Ирочка — Я потом верну. Вот рожу и сразу верну!

— Вот родишь и вернёшь — совсем уже ласково смеётся Лоа — Чай в доме есть?

— Ох, да конечно! — моя жена стремительно направляется на кухню, прижимая к груди куклу.

"Ты не понимаешь, Рома. Это родовая кукла семьи Лоа. Ей уже тысячи лет"

"Пять тысяч" — это Лоа.

"Вот. В глубокой древности было такое поверье — пока кукла цела, род не угаснет. И все роженицы благополучно разродятся"

"Понимаю. Тотем..."

"Тотем, да"

— Умели же делать наши предки — встревает Федя-Фью — Пять тысяч лет, и хоть бы хны! Теперь так не могут. Секрет лака...

Он вдруг замечает мою абстракционистскую скульптуру.

— Погоди... Это ты сделал? Здорово!

Он оглядывает композицию со всех сторон с видом эксперта.

— Великолепно! Слушай, родственник. Надо тебя показать нашим ребятам из группы проблем всевидения. Ну, разве чуток подлечить...

— От психа слышу!

— И я о том же. Нет, определённо тебе стоит с ними поработать. Они вообще-то славные ребята, когда вне обострения.

— У меня есть работа.

— Да кто спорит. Но ты мог бы совмещать...

— Ага, сейчас! — Ирочка уже несёт круглый полуведёрный чайник-термос, сквозь прозрачные стенки которого видны роящиеся пузырьки — У него и так времени нет. Дома есть чем заниматься.

— Смотреть в твои глазищи, например.

— А хотя бы!

...

-... Это вы хотели подводную экскурсию? — ангел мужского пола возник сзади неслышно. Пешком подошёл, наверное.

Мы стоим на высокой скале, обрывающейся прямо в море. Кругом толпятся туристы, кто прыгает с обрыва, круто пролетая над самыми волнами, кто так балдеет. Туристский сезон в полярной курортной зоне в разгаре. Он всегда тут в разгаре.

— Ага — отвечает Федя за всех — А ты и есть наш гид?

— Точно. Меня зовут Победивший бурю, короче — Ди.

"Чем ты удивлён?" — в глазищах Ирочки пляшет смех — "Ты полагал, это имя придумали специально для одного биоморфа?"

— Тогда мы просто — Лоа, Фью, Иолла и Ди. Твой тёзка, стало быть — Федя широким жестом сеятеля указывает на нашу группу.

— Рад познакомиться с вами, живые легенды будущего — парень внезапно встаёт на одно колено. Я смущён, но где-то в самой-самой глубине мне приятно... Бремя славы...

Ирочка фыркает, и в моей голове всплывает мыслеобраз — кот в шапке Мономаха, верхом на Царь-пушке.

— Ну что, поехали? — встаёт на ноги гид.

— Ну конечно — это Ирочка.

— Эх, прокачу! — смеётся парень.

Ап! Нас разом отрывает от земли, и спустя мгновение мы уже сидим в креслах транспортного кокона. Не понял...

"Чего ты не понял, Рома?" — это Ирочка.

"А где подводный аппарат?"

Ирочка смешливо фыркает, и в моей голове всплывает мыслеобраз — наша компания сидит в жутких ржавых потрохах старинной подводной лодки, вращая какие-то штурвальчики и краны.

"Ты это имел в виду?"

— Мы в нём уже сидим, Рома — встревает Лоа, уловив мою мысль — Это специальный кокон, его силовой пузырь выдерживает давление вплоть до предельных океанских глубин.