Эпоха Полтины. Декста Квинта.

За те пять дней, что они находились на мысе, это был уже третий приступ. Посмотрев на окровавленную тряпицу в руках, он поморщился. Пока что ему удавалось держать всё в тайне, но если это произойдёт на людях, кто знает, чем всё обернётся. Кому нужен припадочный разведчик?

Он бросил тряпицу на пол. Лекари тут хорошие, наверное, они могли бы сказать, что с ним не так. Но этот вариант отпадает — не хватало ещё, чтобы о его слабости узнали. К тому же, ему было точно известно, что вызывает эти припадки.

Кейн взял один из листов и пробежался по нему глазами.

Во всем виноваты они, эти бумаги. Они будоражат его воспоминания, которых нет. Почему-то его мозг пытается сопротивляться, не давая возможности заполнить белые пятна. И когда Кейн становится слишком настойчив, это приводит к приступу. Но хоть одно радует — пока что он не расшиб себе голову и не откусил язык, падая в конвульсиях. Да и теперь он быстрее приходит в себя и помнит хоть что-то: обрывки образов, слов, звуков, прикосновений. Пока что он не может связать их воедино, но это дело времени.

Склонившись над бумагами, он ещё раз перечитал то, что ввергло его в новый припадок:

"... Тонред Байлетс, член четвёртой бригады диверсионного отдела колониальной контрразведки под командованием командира Кейна Брустера, был представлен к высшим воинским наградам, которые были тайно вручены ему и другим отличившимся участникам Колониальной войны..."

Кейн усмехнулся, потирая переносицу. Вручили награды, как же! Их символично дали подержать в руках и снова забрали у тех, кто выразил желание остаться в Акмее. Всё, что имело отношение к старому миру и расходилось с установками новой истории, не имело права на существование. А это вручение наград было инициативой ещё существовавшего на то время Объединённого Коалиционного Командования Колоний — ОККК. Кейн помнил, что за своими наградами он так и не явился. Хотя, может быть, он получил их (как и многие другие) прямо на фронте, а затем благополучно потерял, или, что более вероятно, пропил. Не велика потеря — не получить награду за убийства, даже если ты совершил их, защищая Родину. Хотя раньше, очевидно, до гибели семьи, он дорожил своей репутацией и стремился к наградам. Что-то заставило его изменить свои взгляды и Брустер сомневался, что дело тут только в том, что он потерял семью. Было что-то ещё. Нахмурившись, Кейн вернулся к чтению:

"...был особо отмечен за свой неоценимый вклад в кампании при Рулофе. В силу прошлых заслуг мэссэру Байлетсу было предложено войти в состав Акмеанской Военной Разведки (АВР), но... "

На этом запись заканчивалась и Кейн взял новый лист протокола.

"...после вручения наград Тонред Байлетс покинул Акмею и более в городах Акмеанского Альянса замечен не был."

Вот и всё. Здесь было лишь окончание предложения и перечень наград за подписями командования. Кейн вытер тыльной стороной ладони вытекшую из носа струйку крови. Прочитав протокол можно было успокоиться и начать искать Байлетса где-нибудь в Накруше, вот только последний лист был липой. Кейн взял предыдущую бумагу и внимательно посмотрел сначала на один, потом на другой документ. К самой бумаге было не подкопаться, она был идентична другим документам того времени и на ней не было следов искусственного старения. А вот чернила явно были свежее бумаги. Но даже не это привлекло его внимание, а другая деталь.

Имя. Имя и фамилия.

Карнантон Максайт.

Кейн задумчиво провел по имени пальцами. Один из руководителей ОККК, раньше был главой Винтадской разведки. Но когда Кейн пацаном попал в корпус на обучение, он был одним из учителей. А если быть точнее, то он был его непосредственным наставником. Он выбил из Кейна много дури и, по большей степени, именно благодаря ему он не только стал разведчиком, но и вообще получил такую возможность — ему было шестнадцать и он уже год как служил в винтадской армии, трудясь в поте лица. Его рвение заметил и оценил Максайт, после чего рискнул, взял под своё крыло и лично тренировал. И когда Карнантона повысили до главы разведки, он рискнул ещё раз, сделав Кейна командиром четвёртой бригады. И всё бы ничего, да вот только старик не мог поставить свою подпись, потому что был к тому времени мёртв — захлебнулся блевотиной, когда напился в честь окончания войны по дороге домой. Какая нелепость — пережить войну, чтобы так глупо умереть. Скорее всего Максайт написал список тех, кого следует представить к награде, поэтому кто-то и решил, что он присутствовал на вручении. Маленький недочёт. Видимо, не смертельный, раз его оставили.

Кейн откинулся на спинку стула и спрятал лицо в ладонях.

Выходит, Байлетс мог согласится на работу в АВР. Да скорее всего не мог, а согласился, если вспомнить тот разговор, который всплыл в его памяти когда он тонул. У Тонреда была семья, к тому же он разделял стремления Акмеи, так что причин не принять приглашения Кейн не видел. А это значит, что Байлетс скорее всего в АВР и найти его будет сложновато.

Брустер убрал руки от лица и окинул оценивающим взглядом кипу просмотренных бумаг и подумал, что всё не так уж и плохо — ведь имея доступ к ресурсам феладиаров, есть возможность найти что угодно. Например, ему уже известно, что когда он натыкается на информацию по Байлетсу, Рулофскому блицу или любым событиям, связанным с четвёртой бригадой диверсионного отдела колонистов, которым он когда-то командовал, то тут же обнаруживается провал в памяти и это приводит к приступу. Первый припадок случился с ним в первый же день, когда он стал изучать информацию по Рулофу. По нему вообще сплошное белое пятно. Хотя нет, не белое — зелено-синее, если это имеет какое-то значение. Второй припадок произошел, когда он рылся в списке входящих в четвёртую бригаду. Причём не один даже, а два. И в первом числился Тонред Байлетс.

— Кто же ты такой, — пробормотал себе под нос Кейн, сцепив руки на животе и покачиваясь на стуле.

Именно когда он нашёл протокол по вручению наград Тону, его свалил очередной приступ. Вернее, когда он прочёл про Максайта — до этого Брустер о нём не помнил, также как и вообще о службе непосредственно герцогу Винтадскому. Можно сказать, что он забыл обо всём, чему его учили, и в памяти остались лишь жалкие обрывки, по которым его вряд ли можно было вообще назвать "разведчиком". Но память постепенно восстанавливается, и это радует. Остаётся только надеется, что эти приступы сами по себе не опасны и не убивают его каждый раз, когда происходят. Во всяком случае, теперь у него есть зацепка и, что не менее важно, есть ресурсы феладиаров — без них он бы не раздобыл все эти документы. Кстати о ресурсах.

Кейн взял отложенные на угол стола папки.

Из тех досье, что ему предоставили для формирования членов четвёртого ИСКа, большая часть либо мертва, либо убога до безобразия. Но несколько персон он всё же отобрал. К счастью, свою четвёртую бригаду он формировал сам, поэтому знал, кто нужен для эффективной команды.

Кейн замер.

А вот и новая деталь, доставшаяся ему без припадка — он сам собирал свою команду. И скорее всего речь идёт о первом списке. Но почему тогда появился второй? Что случилось с членами первого? К сожалению, данных ни о ком, кроме Байлетса, он найти так и не смог. Ладно, возьмём на заметку.

Вернув папки на место, он собрал все остальные документы и табулы, которые тут же оттянули ему руки своей тяжестью. Выпрямившись, поморщился от ноющей боли в груди — всё-таки сломанные ребра ещё дают о себе знать. Но, в основном, местные лекари и хороший отдых сделали своё дело, так что даже несмотря на приступы он чувствовал себя вполне сносно. Поправив кипу бумаг, Брустер покинул комнату.

Вернее, не совсем обычную "комнату".

Их, как и большинство жителей мыса, поселили в вырубленные в скале помещения. Внутри было весьма уютно: всё обшили досками, провели свет, поставили немного мебели. Как узнал Кейн, таких одиночек как он и Бэн селили в однокомнатные, а тем, кто был с семьями, выдавали "жильё" попросторнее. В самом же городке в основном жили особо незаменимые люди, которые всегда должны были быть под рукой — так называемые основатели мыса, наподобие Рида.

Кейн остановился у перил второго сектора и бросил взгляд вниз. Жители мыса уже вовсю бегали по своим делам, почти на каждом шагу здороваясь со знакомыми и обмениваясь парой-тройкой слов. Смотря на них Кейн не переставал удивляться — неужели ещё осталось место, где люди могут вот так вот, спокойно и дружелюбно, жить друг с другом? Но феладиары действительно жили и работали душа в душу. Этакая маленькая деревня, где все всё друг о друге знают и готовы придти на помощь в любой момент. За это время Брустер понял, что дело тут не только в том, что они вынуждены уживаться друг с другом, как в Акмее. Нет, просто, как и говорил Меценат, их всех объединяет единая идея, цель, к которой они все стремятся. Действительно, мыс был домом для многих. Одна большая дружная семья, в которую их приняли.

— Брустер! Чего замер, как истукан?! — Кейн поискал глазами кричавшего и увидел отделившегося от толпы плотников старика Рипла. Они уже который день приводили в порядок новый корабль, которым Рипл не переставал бахвалятся, когда они сидели за кружкой горячего. — Тащи свою задницу сюда! Разговор есть.

Кейн приподнял над перилами свою ношу и прокричал в ответ:

— Я сейчас в хранилище! Давай позже?

— Якорем тебе по лбу, а не позже! После хранилища хватай пойло и дуй сюда!

— Ну как скажешь. — Более не задерживаясь, Брустер отправился в хранилище.

Хранилищем тут называли склад в глубине мыса, в котором не было ничего кроме книг и документов. Этакая библиотека. Когда Кейн впервые увидел массивные ряды стеллажей, плотно заставленных книгами и тянувшихся покуда хватало глаз, то невольно подумал, что Хельмуту Кромбергу тут бы понравилось.

Как только он переступил порог хранилища, его тут же приветливо окликнули:

— Здравия желаю, командир!

Кейн бросил взгляд на вытянувшегося по стойке смирно пацана лет шестнадцати, с явно большой для него фуражкой с коротким козырьком на голове.

— И тебе не хворать, Джет. — Он прошел к его столу и поставил на него принесённые бумаги. — Вот, с этим закончил, так что можешь вернуть на место.

— Ну вы прям умник, — уважительно произнёс Джетри. — Другие командиры так долго в бумагах сроду не копались.

— У каждого свой подход. Кстати, у тебя случаем нет списка этих самых командиров?

Джет в ответ извиняюще покачал головой.

— Извините конечно, кэп, но вы не у того о таких вещах спрашиваете. К секретным данным нам путь закрыт. Да что там, если нам вообще не положено говорить с кем-то о других командирах. Это типа эта, как его. — Он пощёлкал пальцами. — А, точно, конспирация!

— Ну да, нам Рид тоже говорил что-то в том же духе. — Только сейчас Кейн заметил, что поглаживает обрубок мизинца на левой руке. Чёрт, это уже становится привычкой. — По Рулофу-то больше ничего не нашёл?

— Неа, пока глухо. А вам это вообще зачем? Там же вроде всё просто — побили имперцев и все дела.

— Военная тайна. — Кейн схватился за козырёк его фуражки и натянул ему на глаза. — Тебе фуражка-то не большая? Может, новая нужна?

— Не. — Джет аккуратно поправил козырёк. — Это отцовская, мне её мама передала.

— Аа. — Кейн вновь потёр мизинец. — Ну ладно, пойду я. И это, — он кивнул в сторону принесённых бумаг и табул, — спасибо за эту макулатуру. Если что ещё нароешь, дай знать.

— Само собой, кэп. — Джет отдал ему честь.

Улыбнувшись в ответ и коснувшись двумя пальцами виска, Кейн вышел из хранилища и направился к столовым. Было непривычно, что по дороге с ним здороваются те, кто его уже знает. Создавалось впечатление, что все они старые добрые друзья. А ведь он проработал в Акмее пятнадцать лет и за всё это время не обзавёлся даже друзьями, если конечно не считать Дрэмма. Хотя можно ли было назвать его другом? Кейн сильно в этом сомневался.

Столовые находились на окраине городка и занимали здание человек на триста. Кормили там в основном рыбой, но за все пять дней повара умудрились ни разу не повториться в её приготовлении. Коме рыбы подавали овощи, каши и супы, редко мясо, ещё реже фрукты. Но тем не менее рацион здесь был побогаче, чем в Акмее или Ригаде. Многие в колониях не видят даже такой пищи, так что тут, можно сказать, кормили на убой. Особенно радовало наличие сладостей, ставших редким гостем на столе у рядовой семьи.

Зайдя внутрь, на него обрушился нестройный шум множества голосов, перемешанный с аппетитными ароматами. Сглотнув слюну, Кейн направился к третьему окну выдачи и опёрся о него.

— Талиточка, крошка, я по тебе уже соскучился! — он улыбнулся молодой рыжеволосой девушке, которая до его прихода скучающе обводила взглядом столовую, положив на руки подбородок. Обернувшись к нему, она тут же оживилась.

— Командир Брустер, какой сюрприз! — Талита кокетливо склонила голову набок. — Специально подгадываете время моего дежурства?

— А ты догадливая, — Кейн усмехнулся и подмигнул. — Тебе бы вместо меня в разведке работать. Что сегодня наготовили твои золотые ручки? Порадуй старичка.

— Будет вам! Вы мужчина в самом расцвете лет. — На мгновение отведя глаза, она поправила причёску. — Сегодня у нас гречка с подливкой и мясом, салат из квашенной капусты, — она сделала паузу и посмотрела на него, — и сладкие булочки с изюмом.

— От булочек я бы не отказался. — Он невольно облизнул губы и опустил взгляд на её упругую грудь, черты которой не могли скрыть платье с накинутым фартуком. Вновь посмотрев ей в глаза, он добавил: — Но предпочитаю есть сладкое на ночь, так намного приятнее. Оставишь для меня парочку?

Улыбнувшись, девушка чуть прикусила нижнюю губку.

— Приберегу конечно! Могу даже занести их вам сегодня вечером в комнату, если хотите...

Кейн слегка вскинул брови. Надо же, сегодня Талита прям в отличном настроении. Грех этим не воспользоваться. Улыбнувшись самой милой улыбкой, на которую только был способен, Кейн ответил:

— О, это было бы просто замечательно! Буду с нетерпением ждать вечера. — Тут же состроив грустное лицо, он печально вздохнул. — К сожалению, придётся тебя покинуть и даже не взять еды — Риплу что-то край как от меня понадобилось. Не выделишь мне две бутылочки винтажки? Ты же знаешь, его лучше задобрить, а то будет ворчать как бабулька на выданье.

Девушка хихикнула в кулачёк.

— О да, он может! Я сейчас. — Сбегав в кладовые, она вскоре вернулась с двумя бутылками и передала их Кейну. — Вот. И ещё кусочек шоколада.

— Огромнейшее спасибо! Талита, ты просто прелесть! — засунув бутылки в карман и взяв шоколадку, он с благодарностью добавил: — Я у тебя в долгу.

— Вечером рассчитаетесь, командир, — ответила девушка, едва заметно подмигнув ему.

— Тогда до вечера, красавица.

Развернув шоколадку и засунув её за щеку, Кейн в приподнятом настроении направился к выходу. Помнится, именно Тонред научил его в первую очередь наводить мосты с кухней — так и порция в тарелке будет побольше, и будет чем промочить горло при надобности. Так и повелось от самой службы у Герцога Винтадского.