— Советы касательно моего состояния мне не нужны!
Олден , получив такую отповедь, вновь нахмурился, но от своего не отступил:
— Если моя прямота оскорбительна, то прошу меня простить! Лекари выражаются прямо, а я не только алхимик, но и медик.
-Знаю... — Нахимена ещё раз одарила горбуна грозным и холодным взглядом. Но потом всё же опёрлась на поданную ей руку и уже совсем другим голосом прошептала. — Ты не видел моих слёз, Олден, потому что Владыки не могут быть слабыми...
-Разве я похож на сплетника? — на этот раз улыбка горбуна оказалась по мальчишески лукавой. — Пойдёмте, княгиня. Я знаю, что восстановит ваши силы и при этом не повредит будущему Владыке . Да к тому же мне не терпится потешить своё самолюбие...Кажется, моё сидение в сожженной библиотеке наконец— то начинает приносить плоды...
Очередная стычка с Лаконом продлилась, как и предсказывал винн, два месяца. Но Крейстета молодой Владыка так больше и не увидел — так же , как и своей княгини. Лаконские стрелы и мечи не оставили на нём даже царапины, но во время последней схватки — когда ряды лаконцев дрогнули и обратились в бегство , удар в спину оборвал жизнь винна. Предателем оказался племянник Старейшины Шерога. Сотник совсем недавно был повышен в звании за проявленную храбрость самим же Озриком и слыл среди ратников честным и смелым воином!
...Поддерживающий умирающего Владыку Рокхаг ( когда-то беглый рудокоп и наёмник в отряде Озрика) смотрел то на посеревшее лицо скрученного другими воинами сотника, то на отобранный его " Совами" окровавленный кинжал и тщетно искал ответ на вопросы "Кто и зачем?" Но Дин не ответил ему — ни тогда, ни позже — когда Рокхаг сам пытался вырвать у него признание всеми доступными ему способами. Дин действительно по своему был честен и верен, но не Владыкам... Труп предателя ратники не стали хоронить — так и бросили на съедение падальщикам в какой-то канаве. Тело же мёртвого Владыки было ими со всеми возможными предосторожностями доставлено в Крейстет вместе с вестью о победе. Горькой победе...
Нахимена , спотыкаясь , шла по коридору. Позади остались похороны и горящие, точно у волков, глаза Старейшин. Шерог валялся у неё в ногах и клялся , что никак не причастен к содеянному Дином . Более того — если бы знал, какую гадюку выкормил и воспитал, сам бы удавил племянника! Княгиня конечно же не поверила клятвам старого лиса, который всегда умудрялся держать нос по ветру, но и сделать ничего не могла. Дин не назвал ни одного имени, всецело взяв вину за содеянное на себя! Поэтому, когда Шерог в очередной раз простонал о своей невиновности, Нахимена лишь молча кивнула головой... Такой же она была и на похоронах — закаменевшей в строгом молчании, а её глаза всё время оставались сухими и суровыми. Когда же все правила были соблюдены и Владычица могла уйти прочь от яркого света и пристальных глаз, всё изменилось — гордо развёрнутые плечи молодой женщины опустились и ссутулились, лицо исказилось мукой, руки судорожно прижали разрывающийся от боли живот! Она едва дошла до своих покоев и ,уже не найдя в себе сил запереть дверь, рухнула на кровать. Так долго сдерживаемые слёзы теперь покатились градом и Нахимена больше не пыталась их остановить...
-Озрик... — её стон немедля отозвался новым приступом боли в животе. Женщина скорчилась на кровати. Всхлипнула . Её ещё неродившийся ребёнок... Последнее, что соединяет её с ушедшим в небытиё мужем... Дрожащими пальцами княгиня огладила уже заметно округлившийся живот.— Успокойся, малыш... Пожалуйста...
Ребёнок ответил ей сильным толчком и Нахимена , закусив побелевшую губу , посмотрела в сгустившиеся в спальне сумерки. Нет , даже теперь она не должна быть слабой — это может повредить малышу... Их малышу !.. Но при новом воспоминании о муже глаза княгини снова наполнились слезами. Нет больше сил! Не осталось ни капли! Последние крохи забрали несколько бессонных ночей и сегодняшний бесконечный день... Нахимена закрыла глаза и тихо всхлипнула:
-Озрик... Мне так плохо без тебя...
Ответом ей стал почти неслышный вздох:
— Нами...-княгиня открыла глаза . В дальнем — самом тёмном углу спальни едва различимо белел полупрозрачный силуэт человеческой фигуры.
-Озрик...— одними губами прошептала Нахимена и в тот же миг зыбкое видение сделало шаг вперёд. Это действительно был Озрик. Только не закованный в латы воин, а диковатый виннский мальчишка, только-только попавший в Крейстет...
-Не плачь, воронёнок...— снова раздался похожий на лёгкое дуновение ветра шёпот, и призрак подошёл к ней вплотную.
— Я с тобою, Нами... Не плачь... — Даже несмотря на призрачность, глаза у мальчишки были пронзительно-синие — прямо как весеннее небо...
На пронзительно-синем небе кудрявились редкие барашки белоснежных облаков, алая черепица на крышах города отливала в солнечных лучах золотом, омытые утренней росою луга вокруг Крейстета пестрели всеми цветами радуги. Но Нахимену сейчас интересовали не они, а широкая дорога, на которой должны были показаться войска возвращающегося из похода отца. Конечно же девочке , да к тому же ещё и княжне , не следовало лазить на смотровую башню и встречать там рассвет, но Нахимене было глубоко наплевать на приличия. Да и вообще — со стороны богов было зло и несправедливо сотворить её девчонкой. Жизнь мужчин полна приключений и безумно интересна — войны и сражения , магия и свобода. Женская же доля означает сидение в четырёх стенах , обучение прядению с ткачеством и бесконечное вышивание. Нет ,конечно, — развлечения тоже были — девичники, на которых пели и гадали, занятные книги, а в её случае ещё и обучение ворожбе и колдовству. ..Но по сравнению с жизнью мужчин всё это( за исключением магии) было скучно и даже на охоте девочка ощущала себя ущемлённой! Вместо сокола или хотя бы ястреба она должна была довольствоваться пустельгой! И это при том, что злюка Нагрин уже получил в своё распоряжение сокола! Единственным утешением служило то, что птица, когда с неё сняли расшитый золотом колпачок, клюнула старшего брата в нос, но всё равно : охота с пустельгой — совсем не то, что с соколом , хотя у этой маленькой птицы тоже боевой и задорный характер...
Вдали показалось облачко пыли и Нахимена, ойкнув, помчалась вниз, прыгая через две ступеньки— она ни с кем не собиралась делиться возможностью первой встретить отца! Ворвавшись в конюшню настоящим маленьким смерчем, она выхватила из рук слегка ошалелого от такого натиска конюшего поводья только — только приведённого с проминки Белолобого и, взвившись в седло , что было сил, ударила пятками по бокам коня.
Белолобый встал на дыбы и , заржав, стрелою понёсся вперёд. Предупреждающий крик часового у ворот и стук конских копыт по доскам подъёмного моста почти слились воедино, но Нахимена , так и не сбавив хода , уже мчалась по городским улочкам к Западным воротам. Ещё редкие в столь ранний час прохожие и только начинающие снимать ставни со своих торговых мест лавочники провожали приникшую к конской гриве девочку удивлёнными взглядами, но Нахимена не обращала на них внимания., сосредоточившись на дороге. Поворот налево, пропустить три перекрёстка и поворот направо. Пересечь площадь Трёх Углов и свернуть на Кузнечную улицу, миновать улицы Лудильщиков и Кожевников , выехав прямо к приземистым Западным воротам. И вот ,наконец, вьющаяся лентой средь лугов дорога и клубящаяся впереди пыль , высоко вознесенный в небо штандарт с широко распахнувшим крылья серебряным орлом и выехавший ей навстречу широкоплечий светловолосый воин.
— Па-а-па-а!— из уст Нахимены вырвался совсем уже не приличествующий юной девице вопль, но Владыка Тан не собирался читать дочери нравоучений. В его сердце она занимала важное место — не первое, которое делили напополам любовь к Ленду и страсть к сражениям, и даже не второе, как Нагрин, но третье — без сомнений! В этом Нахимене повезло гораздо больше, чем матери. Тан никогда не любил свою, засватанную за него ещё в ту пору, когда он сам только-только вышел из пелёнок, жену. Племянница Амэнского Владыки не была ни ослепительной красавицей, ни талантливой колдуньей. Да и в постели характер княгини мало чем отличался от рыбьего. Зато она была безгранично предана мужу и страстно любила детей! Только общие отпрыски и связывали Тана с женой, в остальном же супруги имели между собою столько же общего , сколько парящий в облаках орёл и курица -наседка. Тем не менее Владыка был всегда ласков с женою и даже вникал в её маленькие радости и огорчения, мечтая при этом во время разговоров с супругой лишь об одном — не уснуть на месте от скуки. А вот при виде несущегося ему на встречу растрёпанного и истошно орущего демонёнка сердце Тана переполнилось радостью и затаённой гордостью — моя кровь и мой норов! Владыка рассмеялся...
— Здравствуй, дочурка!
Подъехав к отцу вплотную, девочка резко осадила коня и теперь они ехали с отцом стремя в стремя . Тан склонился в седле, обнял дочь:
— А ты выросла!.. Давно меня высматриваешь?
Нет. Не очень!— соврала Нахимена , счастливо щурясь от переполнявшей её радости. Она обожала отца и страшно ревновала его к старшему брату. Она чувствовала, что Тан больше любит Нагрина, чем её, но такие минуты , как сейчас. принадлежали только ей одной.
-Заданные мною уроки повторяла? Как успехи? — поняв, что дочь унаследовала гораздо больше от него, чем от матери, Тан сам решил заниматься развитием дочерних способностей, и, отправляясь в очередной поход, всегда давал Нахимене задание на время своего отсутствия. Которое всегда выполнялось с завидным тщанием. Вот и теперь, слушая рассказ дочери , Владыка вздохнул:
— Умница! Если б ты родилась мальчишкой, я бы без колебаний разделил Ленд между тобою и Нагрином!
От похвалы отца щёки девочки порозовели:
— Мне не нужен Ленд, папа ! Я просто хочу быть достойной тебя!
Владыка улыбнулся :
— В таком случае ты должна любить наше княжество так же, как люблю его я !
— Да , папа.— дочка склонила голову в знак уважения и отец, погладив её по волосам, ощутил в сердце смешанную волну нежности и горечи. Ну почему дочь неизменно его радует, а сын всегда огорчает?! Почему Нагрин, унаследовавший не так много, как младшая сестра , не хочет толком овладеть теми способностями, которые у него всё же есть? .. Нахимена — это ясно уже теперь — вырастет достойной дочерью своего рода, но, как ни крути, её стезя не походы и сражения , а замужество и дети...
Тан взглянул на дочь и увидев, с какой тревогой она всматривается в его на миг потемневшее лицо, снова улыбнулся. Пожалуй, он всё таки научит её большему, чем полагается знать женщинам из его рода... Ну, невозможно засадить дочку за пяльцы и сказать ей, что дальше вышивки ей видеть не след!.. Невозможно!..
Из этого похода Тан привёз не только победу , но и заложника. В этот раз винны просчитались, решив заняться на северных вотчинах Ленда не меновой торговлей, а разбоем. Да к тому же третью , взятую ими пограничную заставу они придали пламени как раз тогда, когда Тан утрясал очередное разграничение рубежей с молезовцами всего в паре дней пути от злополучной крепости! ..
Винны всегда отличались отчаянной храбростью, но в тот раз они сражались с такой бешенной злобой, словно в них вселились демоны подземелий. Владыку Тана это не удивило — он был одним из немногих, кто старался вникать в дела виннов и виегов, ведь от того, что происходило на Каменнных островах и Северной гряде напрямую зависел покой его вотчин. В этот раз ему пришлось столкнуться с одним из крупнейших и сильнейших виннских родов, которого побаивались даже виеги. Раньше род Снежного Медведя жил на самой кромке Ледяной пустоши, но когда та стала вновь медленно расширяться, перебрался на побережье Седого Моря. В первый же год переселения виеги умудрились сжечь пару новоотстроенных деревень медведичей и те не стали надолго откладывать свою месть! Говорили, что зарево от пожарищ , поднявшееся над Каменными островами было видно далеко с моря, а воды вокруг побережья стали алыми от крови, ведь в бою винны придерживались лишь одного правила — за каждого своего убитого они брали десять вражеских жизней! После их ладьи пару раз видели возле вайларцев и они даже спускались в Триполем — их торговля сводилась к мену, а поменять им было что — шкуры снеговых медведей и лис; бруски железа, качеством не уступающее добытому в Амэне и самом Триполеме ; янтарь! И вот теперь Тану довелось столкнуться с этим родом лицом к лицу — в первом же бою он потерял столько людей, сколько не утратил за всё время вражды с молезовцами! Если бы не тяжёлая конница и большая слаженность лендовского войска, отряды которого старались сохранить связь между собой даже в самой лютой сече, Владыке пришлось бы туго...
Одержав победу, Тан рассудил, что даже вынужденный союзник лучше открытого врага и , не став ожидать от побеждённых просьб о пощаде, сам предложил условия мира ( тем более, что винны скорее бросились бы на меч, чем подвергли себя подобному унижению). Единственным преткновением в начавшихся переговорах стал заложник — вождь виннов не так давно потерял старшего сына и потому не хотел расставаться со вторым — мальчишка был при отце чем-то вроде оруженосца. Но, проявив не свойственную для победителя уступчивость в других требованиях, на этом условии Тан встал твёрдо — он знал, как винны ценят кровную связь и понимал , что их глава не пойдёт на необдуманные поступки, зная, что от них будет зависеть судьба его сына...
Нахимена наблюдала за заложником исподволь — до этого она никогда не видела виннов : мальчишка— полукровка, бывший личным рабом отца , в счёт не шёл, так как уже был рождён в неволе и не знал ни родного языка ни обычаев. Озрик же был кровь от крови и плоть от плоти своей родины. Костистый и худой паренёк держался , как взрослый. Серьёзный не по годам, молчаливый — по виду он был таким же дикарём-лесовиком , что и скрульцы. Грива густых светлых волос и две тонкие косицы у висков; безрукавка мехом наружу, которую Озрик считал своим долгом накинуть хотя бы на плечи даже летом, и северный говор из которого можно было разобрать едва ли половину! Осознавая своё положение пленника, мальчишка не горел желанием обзаводиться приятелями среди сверстников-лендовцев и не стремился особо попадаться на глаза, отсиживаясь в выделенной ему комнате или на соколятне. Если же Озрик выбирался в тенистый внутренний дворик , то устроившись под одним из раскидисты кустов, начинал вырезать из деревянных брусочков либо зверей, либо виннские ладьи. Это занятие поглощало его полностью — он мог часами трудится над большерогим оленем или вставшим на задние лапы медведем. Впрочем, отстранённость не избавила молодого винна ни от едких насмешек ,ни от откровенных издёвок. Ну как не посмеяться над чужаком, который так нелепо коверкает слова и заплетает косицы, точно девчонка?! Нагрин же, как всегда , пошёл дальше всех и попытался доказать своё превосходство в драке, и тут для него выяснилась одна неприятная вещь. Кривой нож винн носил с собою не только для того, чтобы вырезать фигурки из дерева, да и с боевым ремеслом он дружил больше , чем княжич. Через какую то минуту наследник Ленда уже корчился на траве, а Озрик восседал у него на спине и кончик его ножа упирался в сонную жилу на шее Нагрина.
