— А что это вы её защищаете так? — с подозрением спросила Шани.
— Так хорошая девочка ведь, чего её подозревать, да и не станет она ничего такого делать, точно-точно, миледи и милсдари, вы уж поверьте старушке, старушка...
— Правду, пожалуйста, — Шани медленно покачала головой, — или имеет смысл позвать дона Винченцо?
— Нет, миледи, не надо дона Винченцо звать, — бабка с явным испугом посмотрела на колдунью, — не надо дона звать, дон человек занятой, чего его от дел отвлекать, он злой будет, старая его уже столько знает, точно злой будет, а зачем нам злой дон Винченцо...
— Правду о Кристине! — голос Шани хлестнул, как плеть.
— Внучка она моя, — взвизгнула старушка, — хорошая девочка, славная, точно вам говорю, не виновата она в исчезновении Бьянки, подругами они были, хорошими, не стала бы она вредить голубке моей. Светом Сияющим клянусь, — её дрожащая лапка описала круг напротив сердца.
— За что её уволили?
— Дон Винченцо её в свою постель хотел... а она ему сказала, что лучше умрет, чем с ним ляжет.
— Она сумасшедшая? — присвистнул Вильям.
— Она, может, и не благородная, — голос Агаты вдруг перестал дребезжать, — но и у неблагородных своя гордость есть. Дон Винченцо сказал, что уволит её, если она противиться будет, ну она ему в ответ — увольняйте, мол. И ушла.
— То есть от дома её не отлучали? — уточнил я.
— Она прямо к отцу Александру пошла... все ему рассказала, и попросила, что бы он её от дома отлучил. Что уйдет, и больше никогда не вернется. Дон Винченцо злой был — жуть. Но отец Александр с ним говорил долго... в общем, дон сказал, что зла на Кристину не держит, но здесь ей больше не работать. Не стала бы она помогать Бьянку похитить, милорд. Бьянка ей — как сестренка младшая была.
— Я вам верю, — спокойно произнесла Шани, — но нам все равно придется поговорить с Кристиной. Где мы сможем её найти?
— Она в доходный дом перебралась, в Грязном квартале. Улица Строителей, дом двадцать пять, комната семь.
— Это её платье? — Шани указала на извлеченное из шкафа шерстяное платье, сейчас небрежно брошенное на кровать.
— Нет, миледи, — замотала головой Агата, — Бьянкино оно.
— Зачем Бьянке крестьянское платье? — вновь включился в разговор я.
— Представления она устраивала, голубка моя, для дона Винченцо и отца Александра. Одевалась в простое платье и песенки пела. Тиятер изображала. Любила она тиятер, маленькая...
— Ну, хорошо... скажите, Агата, из этой комнаты что-то пропало?
— Нет, милсдарь, ничего не пропало, все как было, так и осталось, я уж вижу.
— Точно? — голос вмешавшегося в разговор Микаля не предвещал ничего хорошего. Старушка испуганно заозиралась по сторонам.
— Ой, милсдарь, соврамши я, так случайно соврамши-то, не нарочно. Старая я уже, слепая, глаза не видют, уши не слышют, памяти не остамшись, вот и соврамши...
— Так чего тут не хватает?
— Куклы Бьянки, любимой, кролика белого, плюшевого, всегда на кровати лежал, маленький, пушистенький, а сейчас не вижу его.
— Кхм, — Микаль, явно ждавший не такого ответа, с удивлением посмотрел на бабку, — и все?
— Да, милсдарь... — уверенно кивнула та.
— А что насчет Бьянкиных стихов?
— Стихов? — переспросила старушка.
— Бьянка писала стихи. Где они?
— Ой, милсдарь, дак откуда же старо...
— Агата, — коротко глянув на Микаля, совершенно медовым голосом протянула Шани, — ты еще не поняла, что врать нам — бесполезно?!
— Под кроватью она их прячет, в ящичке тайном, — вздохнула Агата, — простите, миледи, что сказать не хотела, только не моя это тайна... была, Бьянкина, очень она не любит, когда чужие в её записи смотрят, голубка моя.
— Как он открывается, знаете? — поинтересовался я.
— Да, милсдарь, — кивнула та.
— Откройте, пожалуйста.
Не отвечая ничего, Агата с кряхтением опустилась на коленки и, запустив руку под раму кровати, зашуровала там. Тихий щелчок — и она извлекла оттуда толстую тетрадь в темном кожаном переплете.
— Вот, милсдарь, — пробормотала она, — дневник её. Тут и стихи...
— Что ж, по крайней мере, пропажу её записей объяснять не надо — заметил я, взвешивая на руке тетрадь.
— И то хлеб... — вздохнула колдунья.
— В общем, что мы знаем? — я решил подбить промежуточные итоги, — Бьянка ушла к себе. Спать не ложилась — несколько часов сидела у бюро и что-то то ли писала, то ли читала. Похититель проник в комнату через открытое окно, каким-то образом её оглушил и через то же окно вытащил.
— Если бы она в момент похищения писала, то её дневник был бы на бюро, а не в тайнике, — заметила Шани.
— Угу. То есть, можно считать, что она читала. Хотя... книга ведь была закрыта, так?
— Да...
— Агата, а другие книги у Бьянки были?
— Нет, милсдарь, отец Александр считает, что приличной девушке невместно читать книги неблагочестивого толка... нет у голубки моей других книг.
— Н-да, — пробормотал я, — если бы мне при желании что-то почитать пришлось выбирать между жизнеописаниями святых и "Учением", я бы свихнулся...
— Слишком много вариантов? — хихикнула Шани.
— Туше, — я улыбнулся колдунье... — но если она не читала и не писала, то, простите, что делала?
— Может, похититель просто закрыл книгу? — предположил Микаль.
— Зачем? — поинтересовалась у него Шани.
— Ну а я откуда знаю? — хмыкнул тот, — Какие у нас еще варианты?
— Может, она не у бюро была? — поинтересовался Вильям, — Вы раньше сказали, что она еще могла быть у трюмо.
— У трюмо — исключено, — качнула головой Шани, — в зеркало видно окно. Невозможно незамеченным залезть в комнату. К тому же, зачем ей быть у трюмо поздней ночью? Перед сном краситься? Глупо...
— Что ж, — пожал плечами Микаль, — в таком случае остается единственный логичный вариант — её не похитили, она ушла добровольно. В противном случае она должна была увидеть похитителя и поднять тревогу.
— Не обязательно, — я коротко прищелкнул пальцами, — во дворе нет развеивающих иллюзии глифов. Достаточно могущественный маг мог под невидимостью подобраться к окну, обездвижить Бьянку...
— Закрыть книгу, которую она читала, спрятать дневник, в котором она вела записи... — продолжила Шани, — не сходится, Кир. Ты же видишь....
— А если она просто не успела ничего сделать? Если кто-то пробрался в комнату, пока Бьянки тут не было, и обездвижил её, едва она вошла?
— Возможно, — согласилась колдунья, — то есть у нас две версии... Версия первая — Бьянка добровольно ушла с похитителем. Версия вторая — похититель под покровом невидимости пробрался в комнату, пока Бьянки тут не было, и обездвижил её, не давая поднять тревогу. И что нам это дает?
— И что же? — хмыкнул Микаль.
— Два направления поиска. Первое — маг, который обладал бы достаточным могуществом для того, что бы пройти через защиту на окне и создать покров невидимости... кстати, Кир, это сложно?
— Да. Я на подобное не способен.
— И вторая... надо искать того, с кем она ушла бы добровольно.
— И который тоже был бы магом... снятия защиты с окна никто не отменял, — добавил я.
— Ну почему же? — улыбнулась Шани, — совсем необязательно. Этот кто-то вполне мог подобраться к окну, как-то привлечь внимание Бьянки... не знаю, камушек кинуть? Помочь ей выбраться из комнаты и уйти. В таком случае, ему можно было и не забираться в комнату.
— Да вы что, — пробормотал Вильям, — и в самом деле всерьез рассматриваете такую дикую глупость? Не могла она уйти добровольно... с кем?!
— Агата, — Шани внимательно посмотрела на старушку, — а вы что думаете?
— Нет, миледи, — замотала головой та, — моя голубка смирная, богобоязненная девочка, она бы сама из дома не убежала, ни-ни, да и не с кем ей убегать было. Из дому она редко уходила, только на прогулки с доном Винченцо или сэром Лифиппом, да в церковь по выходным... ни города не знает, ни жизни, ничего-ничего...
— Вы сказали, что Кристина ей как сестра была... — пробормотала Шани, — с Кристиной она уйти не могла?
— Нет-нет, миледи, не стала бы Кристина такое делать... зачем ей, да и Бьянке зачем?
— Значит, могла... А зачем — хороший вопрос, — улыбнулась Шани, — и его мы обязательно зададим Кристине. Кроме вашей внучки она еще с кем-либо дружила?
— Нет, миледи, ни с кем... негде ей было дружить, все время на виду моя голубка... хорошая девочка, славная, точно вам говорю, не стала бы она так поступать... вы на магов думаете, вот они во всем виноваты, злодеи никромансеры, это они мою голубку забрали, а никак не Кристина...
— Разберемся, — хмыкнула колдунья.
Слушая этот разговор, я рассматривал кровать. Ровные простыни без единой морщинки, небрежно откинутое одеяло, приоткрывающее одну из подушек... если она не ложилась в кровать, то зачем трогала одеяло? Движимый каким-то странным наитием, я приподнял подушку — и тихо присвистнул, беря в руки лежащую под ней небольшую книжицу в черном кожаном переплете.
— Хорошо же вы комнаты обыскиваете, — протянула Шани, — книжку под подушкой не заметили?! Кстати, Агата, ты же сказала, что других книг у твоей голубки не было?
— Не знаю я, что это такое, — открестилась старушка, — никогда раньше её не видела!
— Комнату не обыскивали, — заметил Вильям, — дон Винченцо посчитал, что обыск комнаты может разрушить улики. Сбор же улик он решил оставить профессионалам. Мы так, посмотрели, нет ли чего, явно бросающегося в глаза...
— Из нас такие профессионалы, — тихо пробормотал я, — на букву ха... и не подумайте, что хорошие.
— Ну, уж какие есть, — улыбнулась Шани, — что за книжка-то?
— Гримуар темной магии, не иначе. Что у нас еще может быть в черной коже с золотым тиснением... — под открытой мною обложкой оказалось название тома: "Светлячок: Жизнь компаньонки".
— И в самом деле, гримуар? — с каким-то нездоровым любопытством в голосе спросил Вильям.
— Не похоже, — я отрицательно качнул головой и, открыв зачитанную чуть ли не до дыр книгу где-то в середине, начал читать вслух...
— ...мы можем экспериментировать, — расческа Инары сноровисто разбирала гриву её подружки на отдельные прядки. В этом ритуале была тайная прелесть и гармония, от которой по спине компаньонки проходил холодок — прелесть и гармония не запретного, нет... запретного для неё не было — всего лишь... не слишком обычного, — Более того, мы можем пойти на безумство... и попробовать отмыть твое лицо...
— Скажи, ты делала это своим... клиентам? — с легким придыханием спросила девушка.
— Очень редко, — в грудном голосе красавицы звучала улыбка, — у большинства из них недостаточно волос...
— А тебе когда-либо приходилось обслуживать кого-то уродливого? — глаза обернувшейся к Инаре Кей горели вопросом, — С прыщами... и прочим...
— Что ты... — она рассмеялась тихим, бархатистым смехом сирены, способным очаровать любого мужчину... — компаньонка сама выбирает своих клиентов... таков закон Гильдии! Но, честно говоря, — тут она замолчала на секунду, — внешность не главное. Главное — это совместимость душ... некоторые люди просто излучают энергию... такое не скрыть, не спрятать... ты ощущаешь эту энергию...
— ...а потом ты ощущаешь энергию их кошелька, — раздался от дверей насмешливый голос капитана — у неё такая... аура...
Сердце Инары пропустило удар. От этого баритона, тихой музыкой звучащего в её самых темных мечтах, сами собой слабели ноги, кружилась голова. По всему телу красавицы прошла теплая, мутящее сознание волна...
— Что я говорила тебе о вторжениях в мою каюту? — не прекращая перебирать волосы Кей, спросила Инара. И чего ей стоило это показное спокойствие?! Ей не нужно было оборачиваться, что бы представить обветренное лицо этого загадочного мужчины, его твердый подбородок, глубокие карие глаза, в которых время от времени мелькали золотые искорки... лицо из её самых жарких ночных фантазий...
— Это импульсивно и мужественно? — хмыкнул капитан.
— Да, именно, — согласилась красавица. Как же ей хотелось ударить этого насмешника, в кровь разбивая его зовущие губы... или же впиться в них страстным поцелуем... — Только вот мои точные слова были — Не вздумай!
Она постаралась незаметно облизнуть разом пересохшие губы. Ему не нужно было даже дотрагиваться до неё — одного лишь звука его голоса было достаточно, что бы её грудь напряглась, от желанья...
— ...точно не гримуар, — прокомментировал я, резко захлопывая книжку.
— Это не моей голубки, — ахнула Агата, — она хорошая девочка, она бы не стала читать такую мерзость... это же поперек всех запретов Сияющего Света...
— А... кто автор сего труда? — каким-то странным тоном поинтересовалась Шани.
— Записано Л.Г. со слов Д.В. — прочитал я подпись под заглавием.
— Понятно, — протянула девушка, — что ж, на мой взгляд, находка этой книги никоим образом не меняет наших двух версий. Другие мнения есть?
— У меня — нет, — вздохнул Микаль.
— Получается, план таков, — подвел итог я, — сейчас мы идем общаться с Кристиной... если Бьянка не убежала с ней, то стараемся выяснить, были ли у неё... Бьянки, не Кристины... какие-то другие близкие друзья. Вторая ветвь расследования — могущественные маги. Я знаю о двух магах, которые могут быть к этому причастны: Ираклий Мздырь и Совелисс. Подозреваю, что похищение — дело рук Совелисса... но его ещё надо найти. Где живет Ираклий, мы знаем. К нему надо наведаться. В таком вот порядке...
— Знаете, — вздохнул Вильям, — учитывая вот эту вот книжку... я думаю, что нам нужно больше узнать о Бьянке. Да-да, мне тоже! И у нас есть её дневник. Предлагаю следующее — вы идете допрашивать Кристину и Ираклия, а я в это время прочитаю дневник, выпишу тех людей, которые в нем упоминаются... а ближе к вечеру мы встретимся в "Единороге" и обменяемся результатами. Как вам такое?
— Хорошо, — отозвался я, — и спасибо за помощь.
— Не стоит благодарности, поверьте, скорейшее нахождение Бьянки в первую очередь в моих интересах. Агата... — продолжил он, повернувшись к старушке, — а в ваших интересах молчать обо всем, что произошло в этой комнате.
— Да, Вилли, — пробормотала та.
Вот это меня, если честно, немного удивило. Чего тут такого произошло? Но, с другой стороны, ему виднее. Ладно, что у нас сейчас на очереди?
— Вы здесь закончили? — обратился Вильям ко мне.
— В общем, да.
— Тогда я сейчас выведу вас через тон...
— Не стоит, — перебила его Шани, — мы лучше своим ходом, через окно. Может быть, найдем еще какие-либо следы. Кстати, советую рассказать дону Винченцо о дыре в его обороне...
— Да, прямо сейчас и займусь! Возвращаться этой же дорогой не советую — тут будет стража.
— Пусть эту комнату обыщут... — добавила Шани, — простучат все стены, пол, потолки, мебель... все найденное — в сторону, мы потом посмотрим. Но не думаю, что тут найдется что-то, имеющее отношение к похищению... мне просто интересно, чего еще мы о Бьянке не знаем.
