Величайшее тайдзюцу

Когда девушка тяжело прислонилась к стене лабиринта, касаясь пальцами покрасневшей щеки, Наруто попросил:

— Фука-чан, расскажи мне о этих "двух королях".

— Я не знаю, с чего начать.

— Начни сначала.

Через пару минут Наруто узнал две вещи: одной из нападавших тоже была куноичи, а значит её можно было спасти, и что Соре предстоит волнующая встреча с якобы мёртвым папой. И чтобы эта встреча непременно состоялась, Наруто Узумаки, будущий Хокаге Конохагакуре но Сато, об этом обязательно позаботится.

* * *

Наруто сидел в позе лотоса, сложив перед собой разжатые кулаки. Глаза были закрыты, так как зрение в этот момент никак не могло помочь. Он наблюдал за двумя очагами чакры, бьющимися внутри заброшенного храма. К сожалению, все попытки Карин-чан обучить его сенсорному дзюцу, не принесли плодов. Похоже у неё был врождённый дар сенсора, а всё, что вышло у Наруто — лишь улучшить и так хорошую чувствительность режима отшельника, ощущать не только враждебные намерения, но и чакру, сокрытую за ними.

Узумаки чувствовал чакру используемых техник, чувствовал, как противники погружают друг друга в гендзюцу и вырываются из него, чувствовал, как буйствуют стихии — горячее пламя Катона, и неудержимые разряды Райтона. Иногда появлялось нечто неведомое, словно чёрная тень, пожирающая чакру и пространство, и Наруто мог лишь догадываться, что Итачи использует Аматерасу — одну из величайших техник Шарингана.

Несмотря на спокойствие режима отшельника Узумаки едва удерживался на месте. Всей душой он рвался вмешаться, помочь другу, навалять ублюдку Итачи. И лишь титаническим усилием он оставался в роли обычного наблюдателя.

Где-то неподалёку чувствовалась монструозная чакра Кисаме Хошигаки, и Наруто сокрушался, что напарник Итачи не вмешивается в бой — ведь тогда у него был бы прекрасный повод вмешаться самому!

Вдалеке он ощущал родные огоньки чакры Хинаты, Сакуры, Тайюйи и Гурен — они были вместе с Какаши-сенсеем и Ямато-тайчо в сопровождени пары клонов Наруто. Там шло какое-то сражение, но Наруто не мог отвлекаться.

Огромный огненный шар, видимый даже отсюда, улетел в небеса. Через некоторое время в месте использования техники начали собираться тучи, закручиваться медленным смерчем и озаряться редкими проблесками молний. Тучи сгущались и сгущались, пока разряды молний не слились в непрерывный гул. А затем небеса разверзлись и оттуда ударило нечто невообразимое — исполинский дракон, словно созданный из молний. Наруто отстранённо подумал, что Саске создал очень крутую технику, а значит ему нужно либо её повторить, либо придумать что-то ещё круче.

Сражение стихло и Наруто было решил, что Саске победил — пусть у него почти не осталось чакры, но сила техники была просто невообразимой, а значит Итачи не мог не быть ранен. Но внезапно спокойствие покинуло Наруто — он увидел, как над лесом вознёсся огромный огненный силуэт, а рядом с ним вырастают семь голов очень знакомой твари. И, хуже всего, появилась новая сигнатура чакры, того, кого Саске якобы уже убил. Орочимару.

Наруто вскочил на ноги и помчался вперёд, прыгая с земли на деревья, перепрыгивая с верхушки на верхушку, и постоянно используя Шуншин. Он успел вовремя — одна из пастей гидры распахнулась, и отуда показался силуэт покрытого омерзительной слизью Орочимару.

Наруто потянулся внутрь себя, к ярко-красной чакре, полной ненависти и злобы. Он почувствовал, как за его спиной развеваются три алых хвоста, как чакра покрывает его руки, удлинняя пальцы, превращая в длинные когти.

Узумаки взвился в воздух и приземлился прямо в раскрытую пасть, рядом с извивающимся Орочимару.

— Привет, Хеби-саннин! — осклабился Наруто. — Это родственная ссора, так что вы здесь лишний!

Узумаки вонзил когти в Орочимару и, разрывая гидре пасть, выдернул его оттуда. Внезапное чувство опасности обуяло Наруто и он, не раздумывая, применил Шуншин, уходя от атаки странного огненного меча, который сжимала пылающая фигура воина, окутавшая Итачи.

А на месте сражения творилось что-то странное. Итачи, не атаковал, лишь медленно шёл в сторону брата. Саске метнул в него кунай со взрыв-тэгом, но небольшой крутой щит в руке воина из чакры отбил его прочь. Саске закричал и, выхватив свой чокуто, бросился на Итачи. Лезвие бессильно скользнуло по броне покрова чакры и Саске отлетел прочь, ударившись спиной в полуразрушенную стену взорванного храма. Покров чакры Итачи потерял форму, превратившись в едва различимый силуэт. Итачи сделал несколько шагов к Саске, и Наруто приготовился вмешаться — пусть напарник дуется на него всю оставшуюся жизнь, но у него хотя бы эта самая жизнь будет.

— Орочимару-сан, я совсем ничего не понимаю, — сказал он своему пленнику, когда Итачи, добравшись до своего брата, лишь постучал ему пальцем по лбу и свалился замертво.

— Ку-ку-ку, Наруто-кун, не ты один, — неожиданно дружелюбно ответил Змеиный Саннин.

Наруто взвился в воздух, и приземлился рядом с Саске, удерживая его, не давая упасть на землю. Саске стоял с закрытыми глазами, лицо его было искажено небывалой мукой. Затем он, наконец, распахнул глаза, и в них вместо трёх томоэ горел огнём шестилепестковый цветок, чем-то напоминающий модель атома из учебника физики.

— Это ты, неудачник? — прошептал он.

— Рад видеть тебя снова, засранец! — хмыкнул Наруто. — Ты как?

— Он сказал... Он сказал, что ему были нужны лишь мои глаза. Что всё это время, вся эта ненависть, все эти смерти...

— Глаза? У него же и так есть ваш хвалёный Мангекё Шаринган, для чего ему твой?

— Из его глаз уходил свет, он слеп. И для того, чтобы получить новую, вечную форму, ему нужен был Шаринган близкого родственника.

Что-то не складывалось, и Наруто задумчиво начал чесать затылок. То есть, чтобы не слепнуть и получить Шаринган ещё круче, близкие родственники должны обменяться додзюцу? И почему бы такое не сделать, просто поговорив, без вырезаний кланов и доведения брата до иссупления от ненависти? Эти Учиха совсем какие-то психованные, не то, что Узума... Хотя нет, если судить по маме, Хоноке или Карин-чан...

— Ну что, Саске, теперь ты счастлив?

— Нет. Несмотря на то, что я ненавидел его всем сердцем, он был братом, которого я когда-то любил. И теперь... Теперь всё кончено.

— Вообще-то он ещё жив! — раздался голос Орочимару. — Но ненадолго, вот если бы тут была Цунаде-чан...

Наруто резко обернулся. Саннин склонился над Итачи, положив пальцы ему на шею, задумчиво качал головой и предвкушающе улыбался.

— Хеби-саннин, а не хотите увидеть кое-что захватывающее? Предупреждаю, если вы попробуете вмешаться, я вас убью.

— Ты уверен, что сможешь?

— Вы слышали, как недавно Акацуки напали на Сунагакуре?

— Конечно, тогда Казекаге убил Дейдару и Сасори. Взрыв на месте смерти Дейдары-куна был виден на многие километры, и только щит из песка уберёг деревню.

Наруто улыбнулся. Темари-чан рассказывала, что всей деревне пришлось обрушивать на Гаару самые сильные дзюцу, чтобы у того не закончилась чакра. Если бы не поглощающая броня, то Гаара, конечно же, победил бы, но деревню пришлось бы отстраивать заново.

— После этого мы с Гаарой мерялись силами, и я выиграл поединок четыре раза из пяти!

— Ладно-ладно, Наруто-кун! Так что ты хотел мне показать?

— Вот это!

Кулак Наруто ударил в солнечное сплетение застигнутого врасплох Саске, и тот, сложившись надвое, сполз по стене. Пальцы Наруто вонзились в глазницы напарника, безжалостно вырывая у того глаза. Затем Наруто подскочил к едва дышащему Итачи, и, положив глазные яблоки Саске на расстеленный свиток, вырвал глаза и у него. Вернувшись к Саске, Наруто вставил ему глаза Итачи и воспользовался медицинским дзюцу, чтобы наскоро приживить глазной нерв. Нужно было поторопиться, чтобы Итачи не помер, но Наруто было наплевать на ублюдка, больше всего его волновали дела друга. Он закатал рукав и поднёс предплечье ко рту напарника.

— Кусай!

Саске рефлекторно укусил руку, и Наруто с удовлетворением смотрел, как порезы, ссадины и синяки пропадают с его кожи, как кровь из глазниц втягивается обратно, и как Саске раскрывает глаза.

— Э нет, Орочимару-сан, вы же обещали! — раздался голос сзади.

Наруто обернулся и увидел, как клон, которого он заблаговременно спрятал под землёй, выныривает и хватает Саннина за язык, не давая дотянуться до лежащих на свитке глаз Саске .

— Ку-ку-ку, но попробовать-то стоило! — совершенно не смутился Орочимару.

— Наруто, ублюдок... — прошипел Саске.

— Потом поблагодаришь, придурок!

Наруто вновь подскочил к Итачи, надкусил большой палец и несколькими быстрыми движениями кровью начертил на лбу у Учиха затейливую фуин-шики. Затем вложил глаза в глазницы и повторил процедуру приживления. Ладонь Наруто легла на лоб Итачи, и формула полыхнула ярко-голубым светом, а кровь впиталась под кожу. Когда Наруто убрал руку, на том месте осталась лишь обрамлённая двумя линиями светящаяся свастика.

— Только не вздумайте проболтаться Хинате-чан! — предупредил Наруто. — Это должно было стать сюрпризом!

Орочимару и Саске синхронно пронзили Наруто недоверчивым взглядом.

— Чего? Нет, вы неправильно поняли! Просто для того, чтобы научиться снимать печать, мне пришлось её хорошенько изучить! И Нейджи не возражал!

Наруто сунул руку ко рту Итачи, и дождался, пока у него не пропадут раны, а дыхание не станет ровным и уверенным.

Саске подошёл и склонился над братом. Наруто взял друга за руку и, нагло ухмыляясь в ответ на удивлённый взгляд, выплеснул чакру. По коже Саске поползли цепочки иероглифов, которые закрутились в плотную спираль и бесследно пропали.

— Теперь он сможет активировать додзюцу только с твоего позволения. Пусти чакру через печать, удерживая половинную Ин Тигра. Если воспользуешься Ин Крысы, можешь ещё и заблокировать его чакру.

— А боль? — спросил Саске.

— Не-а, эту херню я не добавлял. Если тебе так хочется его помучить, просто ткни кунаем!

Саске встал, поочерёдно сложил Ин Крысы и одноручную печать Тигра, и довольно кивнул. Затем склонился над Наруто и изо всех отвесил ему подзатыльник.

— Эй, ты чего, идиот? — завопил Наруто, подымаясь с земли, в которую впечатался лицом.

— Ты первый меня ударил, придурок! Мог бы и просто сказать!

— А, ну да... Хотя стоп! А то ты мне разрешил бы вырвать себе глаза!

— Хн!

— Ладно-ладно! Ну, хватай своего драгоценного братика и пойдём!

— Куда?

— Домой, Коноху, конечно же!

Саске задумался и отрицательно покачал головой.

— Рано. Мне нужно поговорить с братом и разобраться в себе.

Наруто вздохнул, опять эти заморочки Учиха!

— Не слишком затягивай, Сакура-чан скучает! Ладно, Хеби-саннин, Цунаде и Джирайя вас очень заждались. И вы просто представить не можете, как вас вновь мечтает увидеть Анко-чан!

* * *

Пусть Наруто знал, что стал очень крутым, но себя он не переоценивал — прошлые уроки не прошли даром. У противника всегда могло найтись неизвестное дзюцу, какой-нибудь абсурдно могущественный кеккей-генкай или странная печать, нарушающая все понятия о разумном. Так что он был готов к самому серьёзному вызову, когда на весь мир прогремело заявление о начале Четвёртой Мировой Войны Шиноби, исполинской призрачной фигурой, скрытой плащом с высоким воротником.

И когда Какаши-сенсей, такой сильный, такой умелый, был похищен с помощью странной техники, Узумаки не стал бросаться в погоню безрассудно. Нет, он, конечно же, бросился в погоню немедленно, но был готов к любым неожиданностям. Впрочем, поначалу неожиданности были терпимы.

Первым появился призывающий змей придурок с острым подбородком и очень приличными запасами чакры. Для Наруто, чьи спарринги с Анко-чан были привычным времяпровождением, это был вопрос одного Разенсюрикена стихии Огня — наконец-то можно было не сдерживаться.

Затем была восхитительная красотка с толстой косой и скверным нравом, призывавшая странных животных — шипастых собак, а затем и диковинную помесь кабана, черепахи и дикобраза, с которой она слилась и торчала из покрытого бронёй лба. Это слишком напоминало былые деньки, правда во время Вторжения Звука, Гаара, торчащий изо лба Шкуаку, просто спал, а не размахивал кнутом. Впрочем, это не слишком мешало беседе, так что вскоре дзюцу призыва было завершено, а Наруто, сжимая девушку в объятиях, неловко гладил её по спине и нашёптывал утешающие слова, отгоняя непрошенные будоражащие мысли насчёт пышной едва прикрытой груди пришимающейся к его телу. Куноичи, которую звали Ни-чан, лишь растерянно потирала покрасневшую щеку.

Третий придурок, казавшийся близнецом первого, развернул два свитка и воспользовался дзюцу Призыва, что сразу не понравилось Наруто. Один из свитков оставался мёртвой бумажкой, а из второго поползла чёрная жижа со слишком знакомой сигнатурой чакры. Тут же пришли воспоминания клона, оставшегося с Ни-чан, оказалось девушка исчезла в клубах дыма, и теперь происходящее не нравилось Наруто ещё больше. Он боялся прервать странную технику, ведь в этом случае Ни-чан могла погибнуть! Впрочем, выход нашёлся быстро — Узумаки просто подскочил к придурку, ухватил его за плечо и, пока чёрная масса не покрыла руку полностью, оторвал её в плечевом суставе. Жижа полностью покрыла руку, после чего начала светлеть и обретать форму, превратившись в ошеломлённую, растерянную и очень-очень злую Ни-чан, которая, не мешкая, подбежала к бывшему напарнику и захлестнула его горло своим кнутом. Узумаки не любил причинять боль, как и наблюдать за причинением боли другим, поэтому быстро оборвал мучения придурка, вонзив кунай ему в глаз.

Сражение с Хируко, другом детства Джирайи, Цунаде и Орочимару, было бы очень тяжелым (набор из четырёх кеккей генкаев, который он себе приживил, весьма впечатлял) если бы изголодавшийся по вниманию собеседников нукенин не растолковывал суть каждого своего действия. Со стихией Шторма Наруто сталкивался и ранее, а вот стихии Тьмы, Стали и Скорости стали для него очень неприятным сюрпризом. К счастью, поглощать ниндзюцу, делать своё тело прочнее стали, и развивать невообразимую, неразличимую глазом скорость, Хируко одновременно не мог. Это и предрешило его судьбу. Наруто умел сражаться с крепкими противниками, он сталкивался со врагами, намного быстрее чем он, а дзюцу и артефакты поглощения чакры он встречал слишком часто, чтобы не придумать контр-мер. И для каждой из способностей, словно в "камень-ножницы-бумага" у Наруто был способ противодействия. Стальному телу противостояли мощные ниндзюцу, Скорости — вырастающие из земли стены и барьерные дзюцу, а Тьме — физические атаки несокрушимого тела Отшельника. Наруто видел, что у Хируко, самонадеянно объявившего войну всему миру, мало боевого опыта, он мог закончить сражение быстро, но тянул время, чтобы клоны успели вытащить Какаши-сенсея из храма, перед которым происходило сражение. Когда один из клонов развеялся, показав, что теперь в порядке не только Какаши-сенсей, но и четверо других едва живых жертв Хируко, Наруто, создав десяток клонов, перешёл в атаку.