14 августа в 4.30, армада германских кораблей в составе двух линейных кораблей-дредноутов "Позен", "Нассау", двух броненосцев "Пройссен" и "Гессен", четырёх легких крейсеров "Любек", "Грауденц", "Данциг" и "Берлин", двадцати девяти эсминцев и миноносцев, четырех дивизионов тральщиков, восьми сторожевых кораблей, одного заградителя, двух пароходов-прорывателей заграждения, трех пароходов, предназначенных для затопления на выходе из Перновского залива, приступила к выполнению намеченного плана. Командовал этой "великой армадой" вице-адмирал Эрхард Шмидт. Как и раньше, с моря корабли прорыва прикрывались эскадрой вице-адмирала Хиппера, состоявшей из шести линейных кораблей, трех линейных крейсеров, пяти крейсеров и тридцати эсминцев и миноносцев.
С утра германские тральщики под прикрытием линейных кораблей и крейсеров начали траление прохода через Ирбенский пролив. Первыми, как и положено, пошли лёгкие катерные тральщики для обнаружения мелкосидящих мин. Следом за ними двинулись морские тральщики, и сразу же обнаружили, что фарватер вновь заминирован. Шмид устроил разнос командиру отряда сторожевых судов, за то, что его подчиненные просмотрели новое минирование русскими фарватера, который был с таким трудом и потерями протрален три дня назад.
Позади тральщиков, по мере их продвижения, двигались крейсера и броненосцы. Линкоры пока находились возле кромки минного поля под охраной миноносцев и ожидали своей очереди.
Наши эсминцы и канонерские лодки, находившиеся в районе своего маневренного пространства, пытались противодействовать тралению огнем своей артиллерии, но каждый раз, обстреливаемые крупной артиллерией броненосцев и крейсеров противника с дистанции семьдесят-девяносто кабельтов, были вынуждены отходить. Где-то без пятнадцати семь германский тральщик "Т-46" попав на русскую мину, взорвался и тотчас затонул.
К девяти часам к Ирбенскому проливу из Моонзунда подошли броненосцы "Слава", "Цесаревич" и крейсер "Диана", канонерские лодки "Грозящий" и "Храбрый", и открыв огонь по неприятельским тральщикам, вынудили их временно прекратить траление. Огнём наших кораблей один тральщик был потоплен, а два получили серьёзные повреждения. Противник поспешно отошел под защиту дальнобойной артиллерии броненосцев и крейсеров. В дело вступили "Пройссен" и "Гессен". "Славе" и "Цесаревичу" пришлось вступить с ними в перестрелку. С одной стороны, наши броненосцы имели больше пространства для манёвра, но с другой, они имели меньшую дальнобойность орудий. Ввиду того, что дальность огня "Славы" не позволяла с этой дистанции вести стрельбу по неприятелю, на русском линкоре затопили часть отсеков одного борта, и получив крен, увеличивавший дальность огня, "Слава" снова вступила в бой. Немецкие корабли находились в протраленном коридоре и не могли маневрировать, этим и воспользовались наши броненосцы. "Слава", добившись двух попаданий в один из, практически стоящих на месте, броненосцев, вынудила их отойти. Вскоре на помощь своим броненосцам и тральщикам подошли линейные корабли "Позен" и "Нассау", которые с дистанции сто пять кабельтов открыли сильный огонь по "Славе". Не имея возможности отвечать мощным немецким снарядам на таком расстоянии, русский броненосец был вынужден отойти. Неприятель вновь взялся за минное заграждение, которое он медленно, но обезвреживал.
Пройдя первое минное поле, немецкие тральщики направились к обнаруженному два дня назад следующему. Нет, они не ринулись, сломя головы, вперёд, хотя знали, что тут было две мили чистого пространства. Но это было три дня назад, а за это время русские могли всё тут завалить минами, как они уже проделали с фарватером. Вперёд опять пустили минные тральщики, и те прошли весь путь между полями, так и не встретив ни одной мины. Немецкое командование не могло поверить, что русские не выставили тут заграждения. Или у русских мины заграждения закончились, и им ставить нечего.
Тральщики приступили к своей привычной, но смертельно опасной работе, и очередной взрыв не заставил долго себя ждать. Ещё один тральщик взлетел на воздух, это был уже второй, кто налетел на мину за сегодняшний день. Пока тральщики пытались пробиться сквозь минное поле, наши корабли своим обстрелом снова препятствовали их действиям, заставляя их отступать под защиту тяжёлых кораблей. Немцы вновь, как и раньше, для защиты своих тральщиков выдвинули вперёд два броненосца и пару крейсеров в окружении нескольких эсминцев. Все эти корабли оказались в довольно тесном пространстве между минными полями и затеяли перестрелку с нашими тяжеловесами. И опять сказывалось преимущество дальнобойных орудий немецких кораблей. Но на этот раз наши корабли имели возможность быстро сократить дистанцию боя, так как линкоры врага находились ещё за внешним минным полем и помочь своим броненосцам не могли, так что силы были равны. У нас даже был небольшой перевес за счет более мощных орудий эсминцев и крейсера, да и две канонерские лодки вместе, не уступали по силе любому из крейсеров германцев. И вот тут и разгорелся нешуточный бой. Два русских броненосца сражались с двумя такими же немецкими, крейсер и две канонерки против двух крейсеров, иногда в разборки влезали эсминцы, но ни те, ни другие в торпедную атаку выйти не могли, так как их разделяло минное поле. Немцам приходилось туго, пространства для манёвра у них было ограничено. В сторону Эзеля маневрировать было опасно, оттуда сразу начинали вести огонь береговые орудия. Можно было только на юг, в сторону Курляндского побережья, или отступать назад по протраленному каналу на недосягаемое для русских орудий расстояние, и уже оттуда обстреливать русских. Обе стороны добились попаданий, с обеих сторон были убитые и раненые.
Немецкие корабли при маневрировании всё больше склонялись к югу, где и было выставлено ещё одно минное заграждение. Они уже ходили по минному полю, но каким-то немецким чудом умудрялись проходить между минами, но это длилось не долго. Первым налетел на мину эсминец, это был тот самый, в который попала, но не взорвалась торпеда от Подгорного. Тогда ему повезло, на этот раз мина сработала очень аккуратно, точно между котельными отсеками, так что эсминец было не спасти. Через некоторое время не повезло везучему "Любеку", он налетел носом на мину, но не зря сказали, везучему — он оставался на плаву. Да к тому же мог двигаться, правда, только как рак — задним ходом. По нему тотчас сосредоточили огонь все корабли, кроме броненосцев. Получив ещё несколько разнокалиберных попаданий, он всё же добрался до протраленного фарватера и намеревался в него войти, но пришел приказ от адмирала Шмидта — в фарватер не входить. Эсминцы прикрыли избиваемый крейсер дымовой завесой. А по фарватеру, на помощь своим терпящим поражение кораблям, спешили два дредноута.
Вот тут сказала своё веское слово подводная лодка "Аллигатор". Пока немцы были заняты тралением, а потом, избегая русских снарядов энергичным маневрированием, на глубине двадцати метров подводная лодка медленно приближалась к протраленному фарватеру. Двигаться приходилось только по счислению. Попытка поднять перископ была равносильна самоубийству. Когда же стали отчетливо слышны взрывы снарядов, командир "Аллигатора" решил что пора осмотреться, и выяснить где противник. Всплыв под перископ, Вальронд огляделся. До броненосцев было никак не меньше четырёх миль, а вот крейсер и несколько эсминцев находились в паре миль от "Аллигатора".
-А где же второй крейсер — удивленно проговорил Вальронд — неужели потопили? и продолжил оглядывать горизонт. Крейсер обнаружился. В миле от подлодки стоял трехтрубный крейсер с большим дифферентом на нос, рядом с ним два эсминца пускали дымы, закрывая подранка от взглядов с русских кораблей. Вот из-за этого дыма Вальронд вначале его и не заметил. Цель показалась заманчивой, стояла на месте и просто умоляла её добить.
-Ага, голубчик, своё ты получил, но маловато будет, и сейчас мы это исправим. Осталось только подойти ещё поближе, чтобы уже наверняка пока никто не заметил. Шестьдесят вправо — скомандовал Вальронд — и самым малым вперёд, чтобы перископ не давал сильный бурун.
Но скрытности "Аллигатора" поспособствовали и сами немцы, когда дымовой завесой прикрывали свой крейсер. И вот, когда "Аллигатор" был уже готов от души добавить своей жертве, появилась цель намного жирнее, аж целый дредноут.
-Мать честная! Сюда идёт дредноут. По характерным призракам это линкор типа "Нассау". Нет, такую цель ни в коем случае упускать нельзя. Атакуем линкор.
Ростислав Вальронд нацелился на новую жертву, оставалось только продвинуться ещё ближе к протраленному фарватеру. И вот, дождавшись благоприятного момента, был произведён четырёхторпедный залп из двух аппаратов Джевецкого и двух носовых. Но лодку покинуло только три торпеды, одна по техническим причинам осталась в носовом аппарате. Сразу после залпа лодка ушла на пятнадцатиметровую глубину и направилась на север. Вскоре лодку догнал звук взрыва, принятый всеми за взрыв торпеды. Всплыв через 10 минут под перископ, командир определил, что в районе находятся уже два дредноута, над одним клубился дым, и было заметно, что он глубоко сел носом в воду. Вокруг крутились пять миноносцев, ставя, теперь уже перед ним, дымовую завесу.
Только две торпеды из трёх, что были выпущены по "Позену", поразили линкор, зато обе попали под ходовой мостик, между башнями главного калибра, чуть ближе к носовой, выводя её из строя. Пострадала и первая левая бортовая, там сразу был затоплен зарядный погреб, потом началось постепенное затопление смежных отсеков. Всего погибли, и получили ранения более сотни человек. На немецких кораблях атаку "Аллигатора" не обнаружили, а решили, что линкор налетел на не протраленные мины. Второй дредноут в это время вёл огонь по нашим кораблям, вынуждая их отойти вглубь залива, чтобы вывести из-под огня и свои броненосцы, и подорванный линкор.
Вальронд даже не предполагал, что ему удалось торпедировать именно флагманский корабль вице-адмирала Шмидта.
-Нам удалось повредить германский дредноут — объявил командир "Аллигатора" на что несколько глоток прокричали "ура" — но он был не один, второй прятался за его корпусом, и остался мною не замеченным.
-Так может, вернёмся и попробуем и второй подорвать — предложил мичман Фомин.
-Это невозможно, сейчас там крутятся пять миноносцев, они определённо знают о нашем присутствии и не позволят подойти. У нас всего две торпеды, их на потопления линкора не хватит. Может случиться, что из них, из аппарата выйдет только одна.
-Тогда, может, добьём этот первый?
-У нас есть другая цель, от которой мы отказались вначале и она сейчас ближе. Пока у германца легкая паника из-за подрыва линкора, мы, под шумок, добьём крейсер. И скажите мне, господин лейтенант, почему торпеда не вышла из аппарата? — вопрос был задан минному офицеру.
-Возможно что-то с двигателем, или баллон со сжатым воздухом пуст.
-А почему вы это допустили?
-Господин капитан второго ранга, когда я принимал торпеды, все они были исправны.
-Так почему же тогда одна осталась в аппарате?
-Как только вернёмся, я выясню что случилось и немедленно доложу.
"Аллигатор", оправдывая своё имя, подкрадывался к подорванному крейсеру, который ещё глубже погрузился носом в воду. Рядом находились два тральщика и один небольшой эсминец, из-за чего приходилось двигаться осторожно, не дай Бог, заметят. Аккумуляторы уже частично разряжены, долго под водой не походишь. До крейсера оставалось меньше шести кабельтов, когда лодке пришлось разворачиваться.
-Погружаемся на двадцать метров. Начать разворот влево.
После разворота "Аллигатор" ещё несколько минут двигался кормой в сторону крейсера сокращая дистанцию.
-Всплываем под перископ.
Как только перископ "Аллигатора" выглянул из воды, Вальронд быстро оглядел горизонт, кроме крейсера и его охраны рядом никого. Просто замечательно.
-Вправо семь градусов — капитан скорректировал курс.
И только подлодка начала двигаться кормой по направлению крейсеру, как с него заметили бурун от перископа, и тут же открыли огонь из всех орудий, которые способны были стрелять. Эсминец с тральщиком пошли на подлодку, стреляя по перископу, принуждая Вальронда к погружению. Командир "Аллигатора" проявил большую выдержку, чтобы сразу не нырнуть под воду, он всё же прицелился и разрядил торпедные аппараты. Как только торпеды вышли, сразу нырнули на двадцать метров, уйти ниже в этом месте не позволяла глубина. Над головой глухо рвались снаряды, не причиняя лодке никаких повреждений, но вот раздался довольно приличный взрыв, так обычно взрываются торпеды.
Лодка вот уже второй раз за сегодняшний день старалась добраться до спасательного берега острова Эзель. Надо поторапливаться, а то скоро аккумуляторы разрядятся, ведь дальность подводного хода у таких лодок как "Аллигатор" всего-навсего двадцать пять миль. Пройдя полчаса под водой, и так как шума винтов кораблей поблизости не было слышно, Вальронд всплыл под перископ, чтобы оглядеться. Миноносец с тральщиком были в миле от лодки, они возвращались назад крейсеру, который наклонился на левый борт и интенсивно горел — значит, не промазали. Линкор, кормой вперёд, тащил на буксире броненосец, уводя по фарватеру из пролива. Второй линкор с броненосцем перестреливались с невидимыми отсюда русскими кораблями.
-Крейсер больше не жилец, линкор тащат на буксире — он надолго выведен из строя. Прокомментировал командир подлодки своему экипажу, увиденное в перископ. Мы хорошо сегодня потрудились.
"Аллигатор" уходил. Ему тут делать нечего, у него нет больше торпед.
Несмотря на понесённые потери, немцы продолжали давить, тральщики, под прикрытием артиллерии броненосцев и крейсеров, продолжали вгрызаться в минное поле. Наши эсминцы на полных ходах проходили вдоль кромки минного поля, ведя огонь из орудий. Большая скорость могла спасти их от попаданий с немецкой стороны и, хотя не способствовала особой точности стрельбы, но и такой огонь заставлял тральщики прекращать траление. Но как только огонь с немецких кораблей становился опасным, эсминцы тут же резко меняли курс и уходили из-под огня. Сделав петлю, эсминцы вновь возвращались, и опять всё повторялось заново.
Однако сгустившаяся мгла, не позволившая русским эсминцам продолжить прицельный обстрел противника, позволила германским тральщиками, возобновить траление, которое продолжалось до 19 часов, пока не взорвался ещё один тральщик. После этого вице-адмирал Шмидт, ввиду приближения темноты, отдал распоряжение о приостановке операции до следующего утра. Но корабли уже не отводил, а наоборот, оставив на этом пятаке все корабли, участвовавшие в дневном прорыве, добавил ещё несколько эсминцев, и только линкор вывели за минное поле, заменив его крейсером "Ниобе", в помощь к находящемуся тут "Берлину" и броненосцу "Гессену". Броненосец "Пройссен" получил пять снарядных попаданий, и сам нуждался в ремонте. Поэтому сейчас он играл роль буксира у линкора "Позен".
Подводя итоги второй попытки прорваться в Рижский залив, можно сказать, что результаты для немцев были не особо весёлыми. Потеряли безвозвратно четыре тральщика, три из которых взорвались на минах, один потоплен огнём русских, ещё несколько получили различные повреждения от артиллерии русских кораблей. Также был потерян на минах один эсминец, да прибавить сюда подорванный крейсер, и тяжело поврежденный флагманский линкор. Который принял более двух тысяч тонн воды во внутренние отсеки, и погрузившись носом почти по верхнюю палубу, буксировался в ближайший свой порт.
