Вниз и влево

И он заговорил как по писаному, излагая все, что Эльза передала через своих демонов.

— У вас совершенно нет причин волноваться! Мы придумали Пирамиду совершенно нового типа. Больше не будет хаоса, крови, не будет жертвоприношений в концлагерях и тюрьмах. Мы поняли, что пирамида будет работать стабильнее, если жертву распределить на достаточно большое количество людей. Убивать их вообще не обязательно! Достаточно, если каждый потеряет малую толику Кристалла: это и так происходит с людьми на каждом шагу.

Каждый из нас заключил Контракт, который питается Кристаллами всех, кто вместе с ним участвует в Жертвенном Ритуале. В качестве Жертвенных подойдут любые массовые церемонии для толпы: шествия, демонстрации... ха-ха, даже съезд нашей партии. Главное, чтобы участников было много, и там присутствовал Контрактер. Это дает неплохие гарантии, что количество демонов не будет расти. Потери каждого будут незначительны, а сила Контракта — огромна. Наши Контракты имеют нюансы и различия, но мы, несомненно, находимся на пути гуманизма, не так ли? Институты "Аненербе" проследят, чтобы не было злоупотреблений.

— Это все — не тот случай, про который можно сказать: "неплохо", — ответил тибетец, что говорил от имени троих. Но мы пойдем на компромисс. Хорошо, мы позволим вам оставить себе этих демонов. Но при одном условии: вы согласитесь принять...

— О, только не ваши сетки! — воскликнул Кернер, вскидывая руки, — Когда я их хвалил, клянусь, я не претендовал ни на одну!

— Ты суетен. Нет, не Сеть. Но сила всех ваших Контрактеров будет ограничена Печатями. И еще...

Он быстро подошел к Профессору, передвинул бусины, сорвал с него Сеть и сказал то, чего и ждала Эльза:

— Этот демон не достанется вам! Довольно будет трех!

— Что... это все значит?! — Профессор хлопал глазами, — И нельзя ли повежливее? Я, кажется, никогда не отказывался от разумного сотрудничества!

— Ах! Это значит, — подбежала Лотта, вцепилась Профессору в плечо, — что мы тоже едем в Тибет, правда ведь, господа? Ведь правда?

Эльза проговорила, усугубляя ситуацию:

— Господа тибетцы вряд ли сочтут это разумным сотрудничеством. Кажется, нам пора прощаться, герр профессор.

— Что?! — вскрикнула Лота, — Баронесса!! Вы о чем?

— Да, — подтвердил азиат, — Эльза опередила мои слова.

— Фройляйн Леманн, вам лично ничего не грозит в любом случае, — продолжила Эльза, отключая на профессоре шлем, — А от профессора придется избавиться. Оставить его здесь — это уж слишком, по крайней мере, господа тибетцы так считают. Везти его куда-то в человеческом образе — хлопотно и незачем. Если же мы освободим его от тела, он может попытаться сбежать и вновь начать строить свои машины. А я обещала господам подпольщикам, что это больше не повторится.

Лотта встала между Профессором и остальными, лицо ее исказилось. Она сорвала с плеча "Машину Внушения", навела на присутствующих:

— Что ты несешь?! Я не могу без него! Не могу! Что вы все понимаете?!!! О, вы никогда не знали любви! — и выстрелила невидимым лучом из своей пушки:

— СТОЯТЬ! ОТПУСТИТЕ НАС!

Эльзу защитила Сеть. Тибетцы махнули четками, творя сложные знаки. Луч Машины Внушения рассыпался.

— Возможно, фройляйн стоит удалить, — сказала Эльза. Кернер кивнул, и двое его людей, взяв Лотту под руки, потащили ее прочь из зала. Пушка упала на пол. Лотта извивалась и кричала:

— Будьте прокляты все! Все! Эльза, будь проклята ты с твоим длинным языком!!! Пусть страшнейшая кара настигнет тебя! Сгори! Исчезни! Сдохни!!!

Даже несмотря на Сеть Эльза ощутила холод от второй ржавой шпаги, что вонзилась ей в грудь и вросла, будто приваренная. Шпага была Проклятием Лотты Леманн. Цепь от рукояти разматывалась через систему блоков, выходя из груди Лотты. Цепь связала их обеих — крепче не бывает.

Лотту, наконец, выволокли из зала, но ее крики не смолкали, отдаляясь.

Профессор стоял какой-то потерянный. Он выглядел, как испуганный и не слишком умный... человек. Эльза повернулась с ничего не выражающим лицом:

— Я только что получила Проклятие. Всего лишь за длинный язык. Я не согласна с таким ничтожным поводом. Пусть уж я буду проклята за дело.

Тибетцы кивнули ей. Профессор заверещал, метнулся. Эльза сказала:

— Герр профессор, Ганс Уберман, прощайте!

— ААААААААА! — дико взвыл демон, услышав свое имя. Его выгнуло дугой, он затрясся, задымился, загорелся в пяти контактных точках и упал, обезображенный.

Где-то раздался крик Лотты, очень далекий, но все же страшный.

Тибетцы разом переглянулись, и тот, что угрожал непонятным предметом, сказал:

— Кажется, вы скрываете что-то, кроме этих демонов!

— Не понимаю, о чем вы, — очень холодно сказал Кернер.

Вошел один из эсэсовцев, что выводили Лотту. Кернер повернулся к нему.

— Фройляйн Лотты Леманн больше нет, — сказал тот, — Она не выдержала того, что случилось.

— Печально, — сказал Кернер, — Очень печально. Так что, по-вашему, мы скрываем? Возможно, экскурсия по замку вас развлечет?

Тибетские гости помолчали. Да, они уловили нечто необычное в тот миг, когда профессор перестал существовать. Нечто очень похожее на вдруг возникшее присутствие еще одного демона. Но это совпало с окончательной гибелью профессора, и энергетическая встряска помешала им разобрать, что же такое они почувствовали. А в следующую секунду они уже не ощущали ничего.

— Хватит, — скрипуче сказал тибетец, мы и так злоупотребили вашим гостеприимством. Особенно — наши собратья. Покончим с этим всем и расстанемся. Прошу подойти тех, кто заключил Контракт. Полагаю, возражений не будет?

Кернер кивнул:

— Это приемлемо.

В центре круглой залы они совершили сложный ритуал, который запечатал силу Контрактов до определенного предела. Контрактеры получили Печати вроде той, что была у Отто.

Эсэсовцы вынесли тело профессора. Потом вошло еще семеро колоритных азиатов, сопровождаемых охраной. Они церемонно поклонились собратьям, те склонились в ответ, заговорили по-своему. Следом подчиненные Кернера внесли большой металлический ящик, где содержались все подозрительные предметы, изъятые у тибетцев во время их пребывания "в гостях". Все это было возвращено владельцам. Эльза все это время почти неподвижно сидела в кресле, чуть прикрыв глаза.

Она-то знала, что уловили тибетцы. Они почувствовали, как взорвался Кристалл Лоты Леманн.

Эльза прекрасно помнила формулировку контракта Лотты, невинную лишь на вид: " Во веки вечные оставаться с профессором, помогать ему в его гениальном творчестве и никому не позволить погубить его науку. А если мне это не удастся, то — пусть я буду проклята! — чтобы его врагов настигла месть, и покоя им не было даже на том свете!" В качестве строгого формального условия эти слова имели далеко идущие последствия. То есть, если бы Лотта не смогла защитить Профессора, она должна была получить способ мстить за него врагам даже за гробовой доской, — и конечно, для этого ей было бы нужно этих самых врагов найти!

Теперь Эльза устроила так, что Контракт Лотты полностью исполнился. Между ними возникла такая же связь, как была между Колесницей и ее демоном из-за Контракта Бальжинимы. И те, кто последуют за Лоттой, тоже найдут Эльзу. Да, ради цепи Проклятия она погубила Лотту Леманн. Та превратилссь в демоницу. Единственной целью ее стало уничтожение Эльзы.

Люди Кернера были предупреждены об этом, и никто не догадался позвать Лотту по имени, когда она "сгорела". Ее отвели в маленькую комнату, приказали ждать. Часовых поставили и внутри, и снаружи.

На Лотте был защитный эльзин шлем, включенный на полную мощность. Не хватало еще, чтобы тибетские колдуны сунули сюда нос.

...Посланники Башни действительно сделали все, чтобы как можно скорее расстаться с гостеприимным замком. Кратко простившись, процессия удалилась, уводя с собой Эльзу. Они не приняли ни предложения переночевать, ни ужина, ни чистых вещей для Эльзы, ни даже лекарств. Они сказали, что более не желают иметь с Черным орденом ничего общего. А поскольку Эльза — одна из них, то они сами о ней позаботятся. У Эльзы было подозрение, что они просто опасаются, как бы подарки не оказались сродни гостеприимству. В демонах-то они разбирались, а вот хороший радиомаячок вроде эльзиного им найти было бы сложнее.

Недалеко от замка их ждал большой крытый фургон. За рулем сидел водитель с не очень осмысленным выражением лица, рядом на сидении — еще один тибетец. Как только Эльзе помогли забраться в фургон, старик, что владел неизвестным артефактом, сказал:

— Седьмая, мы отправляемся в путь. Нам неизвестно, какими возможностями обладают Контракты СС, хотя мы и ограничили их силу. Будет лучше, если тебя не будет видно. Мы не желаем, чтобы за нами следовали. Тебе придется выпить это. Позже мы тебя разбудим и ослабим Сеть.

Эльза покорно проглотила содержимое флакона — тягучую пряную жидкость. Сознание отключилось секунд через пять, но она еще почувствовала, как чьи-то руки перемещают бусины. Машина тронулась.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ,

в которой Эльза замышляет свой последний фокус.

В следующий раз мир возник для нее так: ей снова что-то вливали в рот, растирали виски, и это отзывалось резкой болью в голове. Понадобилось время, чтобы осознать, что она лежит на каких-то тряпках в убогом корабельном трюме, полном народу. Странное дело: их компанию никто не замечал. Люди сновали мимо, отводя глаза от места, где обосновались тибетцы. Сеть с Эльзы не сняли, но ослабили примерно настолько же, как по пути в Вевельсбург. Этого хватало, чтобы увидеть ближайшее окружение, но совершенно не помогало понять, где находится сам корабль. Один из ее спутников по-прежнему держал веревку, отходившую от Сети и оплетавшую его пальцы. Другой принес ей еду. Эльза посмотрела на него в упор:

— Господа, я не привыкла завтракать, не приняв перед этим душ. Благодарю, но вынуждена воздержаться.

Тибетцы были сама любезность. Один из них тут же сопроводил Эльзу двумя палубами выше, где были каюты первого класса. Там на них тоже никто не обращал внимания. Он щелкнул четками, творя знак, и хозяева каюты предложили им войти, а после перестали их замечать. Шатаясь, Эльза вошла в ванную.

— Не понимаю, — произнесла она, выходя, — почему нельзя было с самого начала здесь поселиться?

— Все просто: у нас нет денег. Мы не занимаемся обманом. Даже если мы принуждаем человека помочь, он всегда получает плату.

Эльза равнодушно кивнула. Чужие моральные построения ее мало интересовали.

Они вернулись в трюм и съели скромный завтрак, который для всех, кроме нее, был ужином.

Сели в круг.

— Мы давно собирались тебе кое-что показать, — произнес один из тибетцев, — Если у тебя еще есть сомнения в наших словах, они исчезнут. Дай руку.

Она попыталась воспротивиться, но тибетец переместил пару бусин на Сети — и она покорно протянула руку. Он стянул зеленую перчатку со своей ладони. Кожа его оказалась испещрена черным узором. Но это не было красиво, — нет, это выглядело тошнотворно, напоминая гниль и болезнь. Эльза не сразу сообразила, что нечто похожее "украшало" конечность ее демона, — только у него это казалось проступившей ржавчиной. Тибетец схватил ее за руку, и ее рука тут же украсилась такими же узорами. Исчезать они не собирались.

— Что... вы сделали? Считаете, я недостаточно скверно выглядела? — мрачно осведомилась Эльза, которой вновь вернули способность управлять своими движениями.

— Это Печать Верховного Хранителя Седьмой Башни. Раньше ее носил твой демон — но теперь будешь носить и ты. Отныне тебе не сойти с пути Хранителя.

— Что ж... убедительная демонстрация. У вас у всех есть такое?

— Да... Знак разрушения, что подтачивает мир. Каждый Хранитель принимает это, чтобы сдержать, — наряду с членами Круга...

— Позвольте задать вопрос. Насколько я вижу, несмотря на ваши усилия, мир движется к упадку. Соответственно, ЗамкИ слабеют, нужны все новые жертвы и новые Хранители... Но не проще ли было бы решить проблему кардинально? Достаточно бы было назвать всех этих Падших по именам...

— Ты действительно безрассудна! Воистину, такое мог предложить только современный ученый-экспериментатор, у которого никакой ответственности за свои дела! О чем ты говоришь? Для того, чтобы к ним обратиться, пришлось бы ослабить ЗамкИ, что запирают Башни и сдерживают их. А тогда они просто вырвались бы на свободу! Даже Колесницу — и ту невозможно было застать врасплох и успеть произнести имя. Невероятно, что тебе это удалось... Но Высочайшие Демоны сильнее Колесницы в неисчислимое количество раз!

— Удивляться нечему, — подал голос другой тибетец, — Вместо того, чтобы выбрать человека, которого коснулся Извечный свет, впервые мы везем к Башне черную колдунью в качестве Верховного Хранителя. Чего еще ждать от ее высказываний?

— Я, между прочим, тоже видела Извечный свет, — высокомерно изрекла Эльза, сидя на куче тряпья; о том, к чему это привело, она предпочла промолчать, — И даже не произношу банальностей вроде той, что в Хранители я не напрашивалась... Кстати, откуда и куда мы сейчас направляемся?

— На борт мы поднялись в Генуе, устроились на палубе для самых бедных. Судно наше пересекло Средиземное море и вышло в Красное через Суэцкий канал. Теперь мы покинули его и взяли курс на Индию. Нам предстоит сойти на сушу и добраться до гор по долине Инда. Мы преодолеем перевал Каракорум. Тогда мы окажемся в Восточном Туркестане, и оттуда станем подниматься в предгорья по другую сторону хребта...

— Да, вы знаете толк в секретности. Что, и остальные башни так же "удобно" расположены?

— Почти все. Простым смертным не стоит находиться вблизи... Одна из Семи — в Восточном Туркестане, две в России... то есть, в Советском Союзе, — в бассейне реки Обь и на Урале, в древних горах. Еще три — в Сирии, Судане и Нигере, и одна — в Месопотамии. Месопотамская и есть Первая Башня. Вот только до нее, пожалуй, добраться более-менее просто. Там скованным пребывает Мелек-Таус, Ангел-Павлин, он же — Азазель из Книги Еноха, и он же — тибетец замялся, — Тот, заточенный по пророчеству на тысячу лет. Мы знаем, что кто-то из европейцев даже написал об этом книжку...

— Да уж, я читала. Уильям Сибрук... Кстати, о Хранителях там не было ни слова.

— Вполне типичный вывод случайного прохожего. Правда, после этой его книжки туда устремились толпы искателей таинственного, — но тамошний Круг, думаем, справится с этой проблемой. В отличие от прочих, Хранителям Первой Башни веками приходилось уживаться с самыми разными соседями. Езидов многие считают дьяволопоклонниками, принимают за странную секту гностического толка. Не раз они подвергались гонениям со стороны как христиан, так и мусульман. Считается, что они приносят человеческие жертвы Заточенному... Но, конечно же, это не так. Жертвы имеют совсем иную цель: дать силу Хранителям. Верховных Хранителей там двое, ибо бремя их слишком тяжело. Если ты читала дневник Сибрука, ты должна помнить их имена: шейх Ади бен Мусафир, которого они чтят как основателя их религии, а также шейх Хасан бен Ади...