Общий файл

— Служанка! Еще пару пива! — не открывая глаз, крикнул ангел, и перевернулся на другой бок.

Внезапно распахнулась дверь и в комнату прошествовала делегация девушек, возглавляемая Тьмой. Первым делом она растолкала Химку.

— Быстро метнулся и притащил мне восемь колец. И не вздумай соваться в мою сокровищницу, моментально руки по локти отрублю!

— Мне что к ювелиру бежать? — сонно хлопая глазами, уточнил Серхамиоль.

— Да хоть к кузнецу! Но чтобы через пять минут у меня было то, чем можно обручить наши сладкие парочки! Иначе клянусь Печатью Хаоса, я кольца сделаю из твоих ребер!

Ангел, поняв, что подруга настроена более чем решительно, испарился.

— А чито ты собралась делать, пэри? — пьяненько икнул вампир.

— Соединять любящие сердца, — ощерилась Чернушка и на незадачливых пьянчужек обрушилось заклинание отрезвления.

Ровно через обозначенное время, ангел вернулся. Сияя дурным блеском в глазах, он отволок Матушку в сторону и зашептал:

— Тебе тоже надо обручиться с Илуватором и пока ты не испепелила меня на месте, подумай, скоро выпуск, диплом то ты получишь, в крайнем случае заставишь Лютика тебе его выдать, но жениха у тебя как не было так нет.

— Для того чтобы выиграть спор, мне достаточно корочки об окончании Академии, — сжала кулаки Тьма. И советую выбросить эту идею из головы, пока я эту самую голову тебе не оторвала.

— Брат может это оспорить, а тут сама подумай, и диплом и жених, ему точно не отвертеться, — упрямо стоял на своем падший.

Чернушка задумалась, а на нее с надеждой и страхом смотрели приятели. Наконец приняв для себя решение, девушка зловеще усмехнулась:

— Свет с тобой, Химка, тащи сюда моих родственников, будем помолвку отмечать.

— И дядюшек? — схватился за сердце бывший житель небес.

— Сам сказал, мне нужны гарантии, так что свидетели не помещают, так что и подругу мою драгоценную тоже не забудь ! Только скажи, чтобы она рабочий инструмент не брала, а то тут народ впечатлительный, может и не понять, — предвкушающее закатила глаза Тьма.

Ангел снова испарился, а Чернушка обозначила планы:

— Через пару часов, как только Химка отыщет мою родню и старую приятельницу, состоятся наши помолвки. После вручения дипломов, я лично прослежу, чтобы вы все переженились. Если кто-то возражает против этого решения, то у меня есть альтернатива — яд или кинжал.

— А кто с кем обручается? — вылез с вопросом Гром.

— Кто с кем спал! — хохотнула Блэк, и направилась на выход.

Стоя в дверях, она повернулась и рявкнула в сторону застывшего скорбным памятником Мандосу:

— Не притворяйся могильной плитой, недоносок, а иди, кольца покупай, не хватало еще мне на эти глупости тратиться!

С тихим стоном, дофин упал в обморок.

— Хорошо что хоть штаны от счастья не намочил, — проворчала Тьма, — и что за придурок только мне в женихи достался.

* * *

Лютик Кровавый собирался ложиться спать. Уже была одета ночная рубашка и колпак, как в его спальню ворвалась головная боль преподавательского состава — студентка Блэк.

— Мне нужны ключи от парадного зала, — безапелляционно заявила нахалка и протянула к нему руку.

— Это еще зачем? — попытался придать себе грозный вид ректор. Грозный вид плохо сочетался с ансамблем для сна.

— Помолвка у нас, массовая, — пока еще терпеливо ответили. Родственники и знакомые прибыли, не могу же я церемонию в нашей столовой проводить. Да и мои курицы, чтоб их кошмары замучали, сожрут, если все будет не торжественно.

Лютик осторожно спросил, кто решил сделать первые шаги к брачному союзу. Услышав ответ, он заверещал как резанный:

— И такое событие, ты решила оставить в тайне? Как ты могла? — на глазах бывшего некроманта заблестели слезы обиды. Мы все, слышишь все, должны это видеть!

— У вас времени до полночи, — нахмурилась Тьма, никак не ожидавшая что ее намерение обручить компанию и обручиться самой, вызовет такой резонанс. И давайте уже ключи, а то помещение украсить надо, скелетов там по углам расставить, пару виселиц с висельниками найти для антуража, ну и так по мелочи расстараться.

— Никаких наборов костей и прочих покойников! — замахал руками Кровавый. Я немедленно пошлю туда Крестную Фею, и она украсит зал как подобает такому случаю!

Чернушка пыталась доказать что в услугах данной мадам она не нуждается, и вообще это ее праздник, но ее не желали слушать. Со словами: 'Иди девочка готовься, поручи это дело профессионалам', — Матушку выпихнули за дверь.

* * *

Ровно через час парадный зал Академии золотой молодёжи сиял тысячами свечей. Стены были задрапированные шелком с пасторальными картинками. Колонны оплетали цветочные гирлянды. Посреди зала пролегала красная ковровая дорожка. Под потолком суетливо летали розовощёкие пухлые купидоны, сжимающие в руках корзинки. Сонные студенты, вытащенные прямо из кроватей позёвывая, сидели на лавках и не могли понять, с чего бы это их разбудили среди ночи.

За накрытой золотой парчой трибуной, нервно переминался с ноги на ногу Лютик. На первой лавке в правом углу расположились все преподаватели, а на противоположной стороне восседали приглашённые Блэк родственники и знакомые. Среди них особо выделялся голубоглазый блондин, расточающий улыбки всем девушкам, попадающим в поле его зрения. По разные стороны от него сидели два благообразных старичка, прикладывающих носовые платки к влажным глазам. Чуть подальше восседала статная дама, которая не скрываясь, рыдала как на похоронах. Ее неловко утешал бледный до синевы Серхимиоль.

Зазвучали невидимые фанфары. Купидоны застыли в боевой готовности. Открылась дверь и в зал торжественно начали вплывать пары. Вестники любви тут же стали осыпать их лепестками роз. Тьма, идущая первой с трудом удержалась от желания перестрелять их на месте, но сама себе пообещала, что непременно лишит их жизни после того, как на ее руке окажется кольцо. Ларка буквально парила над полом под руку с Громом. Мамука благоговейно держал в своей руке тонкие пальчики Пэрлы. Последними шли Софа, Лапа и Брунгильда. Инкуб так дрожал, что казалось возле него колышется воздух. Валькирия печатала шаг как на плацу, а троллегоргона тихонько всхлипывала. При их появлении возникла заминка. Трубы взвизгнули, купидоны забыли про свои пахучие снаряды, а ректор некрасиво выпучил глаза. Но многолетняя практика дала о себе знать. Он быстро взял себя в руки, погрозил кулаком метателям лепестков и церемония продолжилась.

Дождавшись пока женихи и невесты встанут перед ним, он пересчитал их по головам, после чего быстро прочитал молитву своей покровительнице Тьме, дабы строптивая студентка Блэк ничего не выкинул, и пафосно произнёс:

-Дети мои, мы собрались здесь для того, чтобы помочь любящим сердцам сделать первый шаг на пути к браку ...

Пока ректор распинался об ответственности, Химка перебрался поближе к Свету и ехидно прошипел:

— Она тебя сделала, беленький ты наш.

— Отвали, пернатый, — прошипел брат невесты. Она еще диплом не получила.

— Ну эта бумажка такая мелочь, против того что в скором времени у тебя появится зять! — заржал довольный ангел и переключился на разворачивающиеся перед ним действо.

Первыми обручились дроу и дриада. Вторыми вампир и нимфа. Предпоследними получила кольца пресловутая троица. Причем на левой руке Лапы на безымянном пальце, символов помолвки было два. Как только он робко поцеловал своих нареченных, с его лица спала иллюзия. И теперь перед ошарашенным обществом предстал наследник Повелителя инкубов в своем истинном виде. По залу прокатились многочисленные завистливые вздохи, а особо впечатлительные заработали инфаркты и нервные срывы.

Последней позволила себя окольцевать Тьма. Глядя на сияющего Илуватора, она поклялась сделать его жизнь яркой и запоминающейся. А Первородный Ужас и Первозданный Хаос, призвав в свидетели Смерть, спорили: доживет ли жених до свадьбы...

Глава 30

Время до выпуска народ коротал, как мог. Мамука каждый день, обмирая от счастья, водил Пэрлу в городской парк кормить в пруду рыбок. Гром под руководством Ларки осваивал хитрую науку составления икебаны и грамотной побелки садовых деревьев. Троица активно осваивала все горизонтальные плоскости. Солировал в их трио раскусивший наконец запретный плод, Лапа. Второй скрипкой выступала определившаяся со своей ориентацией Софа. Валькирии, оказавшейся весьма ревнивой, приходилось соглашаться на все их безумные эксперименты, включая переодевание в мантию целительницы. Химка активно начитывал лекции в Обществе борьбы за трезвость. Тьма продумывала планы будущих военных эскапад на сто лет вперед, и потихоньку выводила из города активы. Мандос...Мандос безуспешно пытался ее познакомить с отцом. Свет с ужасом ждал того времени, когда сестра потребует у него отчета о проделанной работе. Мантикора, остро почувствовавшая приближение весны, вовсю крутила амуры с васхимиском.

И вот настал долгожданный день. Разодетые в пух и прах выпускники заполнили Парадный зал. Девицы делали вид, что им нет никакого дела до расфранчённых молодых людей. Каждая в душе надеялась, что ей повезет так, как недавно обручённым, умудрившимся отхватить завидных женихов. Грустящая лощадь с завистью смотрела на тихонько воркующие парочки, и прикидывала — хватит у нее денег на очередное проклятье в их адрес или нет. Нервно дёргающий глазом Свет, притаившись за шторой, ждал появление сестры и мечтал, что бы ее выпустили со справкой о прослушивании курса.

Когда всеобщее волнение достигло критической отметки, в зал под предводительством Лютика зашли профессора. Толкнув прочувственную речь, ректор, утирая скупые слезы радости, передал слово раздувающемуся от гордости и удобрений бессменному секретарю. Зазвучали имена и фамилии, а счастливчики поднимались на кафедру, забрать перевитые ленточками свитки. Первым, как ни странно, диплом получил вечный прогульщик Химка, и Чернушка подумала, что тут не обошлось без подхалимажа к женской части профессуры.

Шло время, народа, не осчастливленного заветной корочкой, становилось все меньше и меньше. Свет воспарял духом и покинул тайное место. И вот Тьма осталось последней. На смену Фикусу пришел Лютик. Откашлявшись, он высморкался в клетчатый носовой платок, он начал свою речь:

— А теперь я хочу пригласить для вручения диплома единственную и неповторимую Блэк.

Матушка быстро прошла вперед. Пока она шла, краем глаза заметила побледневшего брата. Поравнявшись с ним, она едва слышно прошептала:

— Век, целый век кровавого беспредела, драгоценный мой, и только попробуй сейчас сделать какую-нибудь гадость, мироздание рухнет, если ты откажешься от своих слов или попытаешься мне воспрепятствовать. Свет застонал, но в его душе все еще жила робкая надежда, что сестру обделят.

Оказавшись напротив ректора, Чернушка, проникшаяся торжеством момента приготовилась внимать, но то, что она услышала, повергло ее в шок.

— Дорогая Блэк. Когда ты появилась в нашей Академии, я и не мечтал, что ты ее закончишь. Твои результаты были самыми худшими, а твое отношение к учебе вызывало только одно желание — исключить тебя. Но сейчас, с гордостью заявляю, ты самая лучшая выпускница и я хочу вручить тебе платиновый диплом. Еще никто и никогда не не получал его. Ты первая и я думаю последняя.

Матушка нервно сглотнула. Нет она знала, что хорошо сдала экзамены. Умело притворяясь идеальной девушкой, но чтобы ей дали платиновый диплом, да еще после того как она попортила кровь всему преподавательскому составу? Это было за гранью добра и зла. Ректор все говорил и говорил, превознося ее умения, а она лихорадочно думала: 'Что же делать?'. Приняв для себя непростое решение, она мило улыбнувшись, взяла из трясущихся рук Лютика диплом.

— Речь! Речь! Речь! — начал скандировать Химка и его поддержала вся дружная компания.

— Ешьте, пейте, веселитесь, пока можете, — кривовато усмехнулась Чернушка и, поигрывав в руках вожделенной бумажкой, направилась в сторону брата.

— Признаешь мою победу? — лукаво поблескивая глазами, хитро улыбнулась Тьма.

— Признаю, — убито произнёс Свет.

— И не будешь ныть, когда я устрою небольшой бум-с?

— Не буду. Чистая победа. Жених, диплом, — уныло склонил голову брат.

— Отлично, — готовь доклад, что ты делал в моем отсутствие, а я пойду веселиться, — царственно махнула рукой Матушка и направилась с друзьям.

* * *

Бал по случаю окончания Академии был в самом разгаре. Рекой лились вина и гномий самогон, тайком пронесённый кем-то из бывших студентов. Ближе к полуночи Чернушка подошла к Химке и отдала приказ:

— Выводи наших влюблённых, сейчас тут будет жарко!

— Ты что задумала? — задохнулся в ужасе ангел.

— Да ничего особенного, просто сравняю и этот городишко и Академию с лица земли!

— Сумасшедшая! Зачем тебе это? — закричал Серхамиоль.

— Неужели ты думаешь, что я нарушу слово данное себе самой? — усмехнулась Тьма.

Химка поняв, подруга не отступит, быстро кинулся эвакуировать друзей.

— И женишка моего не забудь, у меня на него другие планы, — крикнула ему в спину Тьма, и начала преображаться.

Теперь вместо миловидной девушки посреди зала стояло само вопло шенное зло. На смену симпатичному платьицу, отделанному по вырезу и рукавам кружевами, пришли черные кожаные штаны и такого же цвета шелковая рубаха. На смену воздуной прическе, пришла хиррумно заплетенная коса, из которой торчали смертоносные иглы. В руках Чернушки возник Призрачный клинок. Сзади нее появились Всадники Апокалипсиса и развернулось знамя Тьмы. На смену играющему на эстраде струнному квартету, пришла помахивающая косой Смерть. Резко распахнулись двери, и в проеме возник зомби Берен Шеллг, который почти год назад строил планы по завовеванию города. За его спиной построилась армия живых мертвецов. Чернушка, высекая искры, чиркнула мечом по полу и расплылась в довольной улыбке. Она любила, когда все шло по ее плану. Веселье началось...

* * *

Город и Академия лежали в руинах. Флегматично подкидывая в воздух отрубленную голову Крестной Феи, Тьма рассматривала дело своих рук. У ее ног сидел сжавшийся от ужаса, сошедший с ума Мандос. Химке так и не удалось его перепаравить в безопасное место. Безнадёжно влюбленный наотрез отказался покидать любовь всей своей недолгой жизни.

— Что ж ты, дурашка, остался? — ласково перебирая седые пряди, спросила Матушка.

На мгновение, затянутые пеленой безумия глаза, просветлели и юноша ответил:

— Потому что я люблю тебя, Блэк.

— Глупый, — горько усмехнулась Чернушка. Любить Тьму невозможно. Я никогда не изменюсь и не родился еще тот, кто примет меня такой, какая я есть. Если бы ты принял, то не сидел бы сейчас пуская слюни. Рядом со мной нет места никому. Мой удел одиночество.

Закончив говорить, она резко схватила дофина за волосы и ожгим движением руки перерезала ему горло. Струёй брызнула кровь, и нить жизни Мандоса прервалась. Чернушке никогда не нравились слабые мужчины.