Но для нее это был как сокрушительный удар по нервам, голове и всему телу. Она от неожиданности вздрогнула, и почувствовала, как горячие струи потекли неудержимым потокам по ее ногам. Женщина застыла, пытаясь удержаться, но это было выше ее сил.

Я описалась, подумала она и тут же упала рядом с кроватью, потеряв сознание.

* * *

Я спокойно спал в объятиях уставшей гленды, но в зону тревожного сканера проник враждебно настроенный незнакомец, обработав данные мне был выдан результат что это моя чернушка, с недобрыми намерениями приближается к моей палатки. Я уже не спал разбуженный Шизой и лежал с закрытыми глазами.

Гресса тихо проникла во внутрь и остановилась над нами. Я ее не видел, только сканер показывал красный силуэт, стоящий у нашей кровати. Женщина на несколько мгновений замерла и подняла руку.

— Не лежи столбом, действуй, — стала побуждать меня, что-то сделать для своей защиты Шиза. — Она накачивает руку энергией и хочет тебя убить! Останови ее!

— Что она может сделать? Только пальцы свои сломать о защиту Лианы. Тот уже обработал угрозу и спокойно потянул из ее руки энергию, с помощью проводников — малышей. Я чувствовал, что бывшая командующая очень сосредоточена, она вся была как одна сжатая пружина и открыв глаза, я эту пружину спустил, сказав одно слово: — Пух. Но это хватило, что бы Ильридана вся сильно вздрогнула, ее глаза стали огромными как пылающий костер. Она прижала руки к низу живота и упала затушив свои костры.

— Ну вот опять потеряла сознание, удивился я. Какая тонкая нервная система у дамы.

— Дурак разве можно так пугать, — проявилась возмущенная Шиза. Я сама чуть от неожиданности не умерла. Зачем столько эмоций вкладывать в — 'Пух'?

А я и не заметил как накачал испуг в это простенькое слово. Надо будет исследовать этот вопрос — как слово сделать оружием. Иногда лучше напугать чем убить. Я встал очень осторожно, чтобы не разбудить глазастика и наступил на ошейник, который ранее надел на чернушку. Вот оно что, кто-то помог ей снять ошейник, и этот кто-то скорее всего, мой новый слуга. Подняв бесчувственную женщину, я увидел что подол ее синего платья мокрый и стоял неприятный запашок, действительно перестарался, мне пришлось согласиться, с недовольством Шизы.

Подхватив ее под мышку правой руки, пошел искать виновного в происшествии.

У костра орков лежал и помирал Фома, его жизнь, цеплялась за мои установки выживания и потихоньку вытекала, удерживая того на тонкой невидимой грани. Пришлось применять магию крови для исцеления и вливать ему эликсир. У него были разорваны практически все внутренние органы. Теперь я лучше понимал беспокойство Шизы, чернушка смогла почти убить подготовленного ко многим неожиданностям шамана. В палатке умер черный слуга. Вздохнув я оставил грессу и зашел туда осмотреть тело. Его она убила также выбросом энергии. Не оставляя надежды, я магическим взглядом осмотрелся во круг, над телом висела колыхающаяся субстанция. Значит умер он только что и душа еще цепляется за тело, но скоро уйдет за грань.

— Лиана, говори слово силы и отправь его обратно в тело, мысленно попросил я. Мне не было известно какой результат даст такая процедура, а просто действовал по наитию. Во мне жила сильная тяга к экспериментам. Здесь я обнаружил в себе качество ранее мне не знакомое. Я полюбил учиться с и усваивать новое. Это будоражило кровь и наполняло новым смыслом мое существование. Как писал Островский — 'чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы'.

Субстанция дрогнула и стала втягиваться в тело осторожно и по началу медленно потом совершила скачек и исчезла. Одновременно с этим я быстро как мог использовал заклинание исцеления. Дзирд вздохнул и закашлялся. Ему я тоже влил эликсир. Когда он пришел в себя и с удивлением рассматривал окружение, я спросил, — что видел? Свет в конце туннеля?

— Нет, себя лежащим на полу палатки и вас Ваша милость, творящего волшбу.

— Понятно, — сказал я, — говори как получилось, что гресса стала свободна.

— Она использовала заклятие слова подчинения, взяла мои руки и ими сняла ошейник, потом ударила меня. Он задумался, больше ничего не помню.

Вот как, тут я дал промашку. Жрицы весьма осмотрительны и проводят ритуал подчинения над мужчинами и моя чернушка этим воспользовалась. Конечно она не дура и смогла найти лазейку. Придется с ней плотнее поработать. Убивать ее не хочу, все внутри противится этому, но оставлять мину у себя за спиной очень опасно. Выгнать ее? Но как говорит Шиза, это не эффективное использование ресурсов. Хотя прежний мой ресурс — армия духов обустраивающаяся внутри меня никак себя не проявляет. Не положительно и не отрицательно, одним словом никак. Остается уповать на выражение — 'еще не вечер'

Я занес женщину в палатку, сопровождаемый мрачным взглядом Фомы. Понятно, он опять ожидает, что я отберу у него имя и орки будут смеяться над ним. Пусть помучается неизвестностью. Отрицательный опыт, тоже положительный, придумал я на ходу аффоризм.

Положил Ильридану на походную кровать и раздел. Снял платье, тонкую шелковую рубашку, сапоги и чулки. Наложил оцепенение. Что говорить, творец создавал свои творения тщательно и со старанием. На кровати лежала обнаженная совершенная красота, способная обмануть своими формами любого. Любого но не меня. Она уже пришла в себя и лежала с закрытыми глазами, она ждала физического насилия и я чувствовал ее страх в душе.

— Ну ну мечтай, мысленно усмехнулся я. И стал готовить ритуал стирания памяти.

Пока она была в без сознания, по моей просьбе Шиза определила блоки памяти, отраженные в ее ауре, которые я хотел стереть. Память ее детства с ломаньем психики и принуждением к мукам. Память в которой были установки на достижение положения в роду с помощью любых средств. Я буду менять ее моральные установки. Шиза помогала мне, поняв что я хочу и старалась во всю. Все новое и необычное она встречала с восторгом и великим энтузиазмом. Она была экспериментатор похлеще меня.

Я делал то что до меня наверное никто не делал. Я установил кровную связь с грессой и отправил пакеты новой памяти для инсталляции, ножом не глубоко, только что бы выступила кровь, надрезал ей живот по кругу и стал вырезать нужные фигуры на лбу, на груди и все это соединял линиями, через которые хлынет энергия. Потом надрезал вену и собрал в фиал свою кровь, граммов сто.

Подготовка была завершена. Я намочил кровью свою ладонь и стал втирать мою кровь в ее ранки по всем рисункам. Когда закончил с этим, стал читать заклинания. Наверное со стороны это выглядело очень непонятно и пугающе.

Одновременно я следил за тем как меняется ее аура. Нужные мне участки пометил черным цветом и сейчас они потихоньку светлели. Рядом с ней я просидел больше двух часов.

Что в конце концов у нас с Шизой получится одному творцу было известно. Может она с ума сойдет или вообще памяти лишится, трудно было предположить. Но я как всегда надеялся на ..., короче на благоприятный исход. Я накрыл женщину простыней и вышел. Лагерь потихоньку просыпался. Пора заканчивать наш поход, пришло ко мне понимание. Разрушим крепость и обратно вернемся, буду искать портал, чтобы вернуться назад. Ни одна собака не сможет меня здесь удержать, решил я и направился к старшему хирдману.

— Строй войска и оркестр, с музыкой двинемся на крепость тут лигов шесть всего идти. Там будете браво маршировать, все должны надеть ордена и медали.

— Все исполню, браво доложил он по лагерю разнесся его зычный голос.

— Строииться!!

В крепости остались только бежавшие офицерши, больные и хромые, да обслуга. Я смотрел на толстые стены и ждал кого-нибудь на переговоры. Но ко мне никто не спешил выходить. Я помахал еще раз веточкой, как знак парламентера, принятый у местных, но ответом мне была тишина. Тогда я усилил голос и закричал.

— Через десять ридок крепость будет разрушена. — И тихо добавил сам для себя, — кто не спрятался я не виноват, — посмотрел на веточку и выкинул ее.

Мой малыш крутился рядом в ожидании лакомства. Он как щенок в нетерпении поскуливал. — Еда! Играть!

Прождав без результата десять минут, я дал лакомство элементалю и определил фронт работы. — Сначала разрушить стены, потом центральный форт.

* * *

Глендар узнавший что человек пошел на захват крепости без него, поспешил следом вместе с хиртрагами. Но все равно они не успели. Когда крепость показалась вдалеке, то ее стены стали рушиться как будто они были сложены из костяшек шардона (игра напоминающая домино). Он подъехал к хуману и вместе с ним стал смотреть на столбы пыли поднявшиеся к небесам. За ними ничего не было видно. Но глава клана молчал, пребывая в сильном страхе перед мощью человека. Такой может разрушить любой замок или город. Ему ничего не стоит разрушить столицу и завалить всех ее жителей. Опасный гость. А если он переметнется к Дзирдам? Что тогда? Тогда беда и другие главы кланов узнав, о сотворенном чуде человеком, решат также. Тогда он Грендар, ни только не получит обратно право первых ворот, его убьют вместе с человеком. Ведь именно он притащил его в королевство.

Все эти мысли мелькали в голове глендара пока он рассматривал поднимающиеся к небу клубы пыли. Он не стал досматривать происходящий катаклизм, а повернул голема и направился к первому советнику.

— Отправляйся в столицу, возьми золота сколько надо и передай нашим друзьям. Пусть постараются убедить его величество, что человека надо отправить очистить мертвый город. Там говорят есть древний портал и человек сможет им воспользоваться. Гильдмастер с уважением, по новому посмотрел на владыку клана, нет, он недооценивал его. Грѐндар, сын своего отца, несколько прямолинейный, но не дурак. Он тоже увидел опасность исходящую от этого непростого человека. Советник ни чего не говоря, поклонился и поспешил в лагерь.

* * *

'Карфаген' был разрушен и представлял из себя нагромождение камней, над которыми извилисто поднимались столбы пыли. Я обернулся и увидел уходящих гномов под предводительством глендара. Музыка уже не играла, торжества не было и сам он был необычайно хмур. Как бы я не перестарался, подумалось мне. И я полетел следом.

Лагерь оказался пуст. Обоз, девушки и хиртраги уже отправились обратно, у костра маленькой одинокой группой сидели мои орки Пятница и Чернушка, как я стал называть черную эльфарку, рядом паслись уже оседланные быки.

Ко мне подошел на големе все такой же хмурый Грендар, — поговорить надо, — бросил он и показал взглядом на спину голема.

— Возвращаемся, сказал я оркам, — возьмите на седла этих двоих, -указал я на дзирдов. После чего забрался к глендару. Тот неодобрительно посмотрел на парочку но промолчал.

— Не буду скрывать друг, ты показал свою силу и могущество, я впечатлен. Но здесь есть обратная сторона. Тебя могут посчитать опасным и я думаю, что так оно и будет. Он помолчал обдумывая дальнейшие слова. Я тоже молчал не мешая ему собраться с мыслями. Он боялся меня и боялся реакции короля. Ситуация была непредсказуемая.

— Вот что я предлагаю, — наконец вымолвил он. У нас под столицей есть заброшенный горд мастеров. Мы его называем мертвый город. К нему ведут гиблые тропы, но там есть древний портал. По нашим преданиям именно через него ушли кланы дворфов, когда их обвинили в предательстве. Вроде они еще прокляли город и все жители превратились в исчадия.

Итак меня сильно боятся, я опять не по своей воли, а только случаем спутал чьи-то планы. От меня хотят избавиться под предлогом, найди портал и убирайся. С другой стороны, это хоть маленький, но шанс вырваться от сюда. Гленды испытывают ко мне недоверие и сильный страх, для дзирдов я стал врагом номер один. Я как обычно оказался между молотом и наковальней. Это или судьба или Рок преследует меня.

— Все зависит от короля? — спросил я, смотря в даль где пылили колоны гномов победителей.

— Если бы! — вздохнул глендар и тоже посмотрел на марширующее войско, — от его советников, тут кто кого переговорит. Против меня объединяться шестнадцать кланов и купят всех советников. Эти кланы стремятся шагнуть выше, меня поддерживают только первые, потому что считают глупым и неопасным. — Грендар с усмешкой посмотрел на меня. — Ты тоже так наверное считал человек?

— Нет Грендар, я тебя считал гораздо лучше всех остальных и рад был помочь тебе, но раз вышло так что я стою перед выбором. То согласен посетить этот город мастеров. Хотя можно короля поменять, это тоже вариант, — вслух высказал я, только что пришедшую мысль. — Поставим королем тебя.

— Он беспокойно огляделся вокруг, — не надо так больше шутить, опасно. Меня нельзя поставить королем. Королем может быть только родившийся в роду Морингов. Остальных подгорный народ не признает. Есть кланы, которые соперничают с друг другом, а есть род, который стоит над кланами. Он правит и судит. У короля есть восемьдесят шесть советников, помогающие ему принять решение. Вот их то и покупают кланы. Я не вижу в этом ни чего плохого, — сказал он, — это позволяет королевству находиться в устойчивом равновесии.

Будь готов к словесной схватке и если кто-то предложит пойти в низ соглашайся. Один ты ничего не сделаешь и себя погубишь и меня. Если хочешь я тебе с собой отдам ту гленду, что тебе глянулась и карту мертвого города. Она есть у меня в архиве.

— Нет девушку мне не надо, ты ее лучше хорошо замуж выдай и мужа возвысь, — ответил я, — за карту спасибо конечно, но что делать если там не окажется портала?

— Портал был и он отмечен на карте, — уверено сказал Грендар, но если что вернешься и будем думать, как тебя отправить обратно.

Будем думать! — мысленно усмехнулся я, меня отправляют в один конец, где полно разных тварей и уверены, что я там и сгину, унеся с собой их страхи. Да, обложили меня, обложили! Как в песне. Кругом одни красные флажки.

Столица королевства на меня впечатления не произвела, на склонах горы стояли домишки гномов, еще ниже по склону виднелись мазанки людей выращивающих зерновые, овощи и фрукты. Их дома утопали в небольших садах. Вся настоящая жизнь протекала внутри горы, там были поместья глендаров, обосновались гильдии и жили мастера. В окружении их находился дворец короля с красивым фасадом вырубленный в скале. Вот туда меня и завел Грендар. Стража подозрительно на меня посмотрела но пропустила. Мои орки и дзирды остались снаружи.

Покои отвели простые без излишеств, две кровати, ночной горшок и коврик на полу. Не гостевой номер, а жилище аскета. У дверей расположились два гвардейца на страже. Выходить нельзя, ждать когда позовут, сказано было мне маленьким глендом со злыми глазками. Я понимал что таким образом мне дают понять, какое место я занимаю в их обществе. Кроме того, может быть это завуалированное оскорбление должно было подвинуть меня на опрометчивые поступки. Но повода для вражды я решил не давать. Зачем переть на пролом? Нормальные герои всегда идут в обход.