Отражения Разрушителя

— Усаги, мы должны идти! — сказала Венера.

Усаги не шевельнулась.

— Эндимион-сама, — сказала Венера, обращаясь к нему.

Эндимион кивнул и взял Усаги за руку. На это она отреагировала, взглянув ему в лицо.

— Мамо-тян? — спросила она.

— Усако, мы должны идти, — мягко сказал он.

Она зарыдала, но все равно последовала за ним.

— Девочки, — сказала Венера. — Мы должны всеми силами избегать их. Если мы победим, мы сможем позже попробовать исцелить их всех, но сейчас наша главная задача — добраться до Академии Мюген и остановить Апостолов Смерти.

Остальные кивнули, и они помчались дальше по темной улице.

Война пришла в Минато. Война между Апостолами Смерти и Древними. Шлепающие гуманоидные гибриды рыбы и лягушки толпились на улицах района Минато, оставляя смерть и хаос на своем пути. Вооруженные светящимися трезубцами, они взрывали все, что видели, что на данный момент не относилось к Сенши. Но едва рой навалился на Сейлор Сенши, группа гуманоидных женщин-монстров, выглядящих так, как если бы они были выращены из того, что лежало в тот момент вокруг — баскетбольных мячей, автомобилей, видеоигр, кошельков, и так далее — поднялись с земли и ворвались в строй рыбо-лягушек, и улицы накрыло звуками их боя.

Сенши, со следующим за ними Принцем Эндимионом, умчались с поля боя. Едва они скрылись с места, к Глубоководным подошло подкрепление: огромный контингент Лунных Тварей, смешанных со странными, похожими на сатиров существами, ворвался в бой.

Их путь пролег через уничтоженный супермаркет, его стеклянные двери разбились, а дальняя стена просто исчезла, в воздухе повис запах испорченных продуктов. Они были внутри всего полминуты, но запах гниющих овощей и протухшего мяса преследовал их еще с десяток минут после этого. Затем они пересекли то, что когда-то было главной дорогой, сейчас она была усеяна разбившимися и заглохшими автомобилями, затем они помчались по тротуару, вокруг тянулись опустошенные витрины. Вдали они увидели башню Академии Мюген, вздымающуюся над разрушенным городом, окруженную своим розовым барьером.

Похоже, они преодолели большую часть пути до школы. Они столкнулись с большими группами монстров, маленькими группами монстров, большими группами монстров, сражающихся с еще большими группами монстров. Медленно, но верно, постоянный призыв их атак стал негативно сказываться на запасах их энергии. Хотя поодиночке монстры и в подметки не годились Усаги и остальным, их в группе было всего шестеро. Несмотря на это, два факта поражали своей универсальностью: везде Даймоны сражались со своими врагами, и везде Даймоны проигрывали. Хотя Даймонам и не нужно было победить: им нужно было лишь задержать. Требовалось лишь задержать врагов, пока их хозяин не будет призван.

Бесконтрольно пылали пожары, и запах смерти смешался с запахом дыма, и Даймонов, и не поддающихся описанию существ, и принесенному Итакуа льду, что все еще покрывал большую часть улицы, все еще нетающему. Тьма, ужас, порча: Минато стал филиалом преисподней.

Несмотря на все это, посреди этого ада, даже после того, как она увидела, как двух мужчин убили у нее на глазах, в голову Усаги пришла такая мысль: "Кажется, нам не нужно беспокоиться о вступительных школьных экзаменах". Она сразу же почувствовала себя виноватой и маленькой и мелочной за такие мысли, но так и было.

Разрушенный город ушел вниз, когда вертолет поднялся в небо. Уран сидела за штурвалом, Нептун рядом с ней, а Сатурн и Плутон в пассажирской зоне. Вся машина была закрыта, и на всех четверых были наушники. Как могла сказать Сатурн, Уран оказалась удивительно неплохим пилотом.

— Эй, Харука, — сказала она, — где ты научилась летать на вертолете?

Уран на долю секунды обернулась к Сатурн, прежде чем вернуться к штурвалу.

— Научилась летать? — переспросила она.

Сатурн моргнула.

— Э-э… ты ведь знаешь, как управлять этой штукой, а? — спросила она.

Уран лишь ухмыльнулась и повернула дроссель.

Нептун закатила глаза.

Сатурн нервно сглотнула, уже не чувствуя себя в вертолете в такой уж безопасности. Ее руки рефлекторно сжались на длинном шнурке, что она все еще держала в руках.

Взгляд Плутон упал на длинный шнурок.

— Сентиментальность? — спросила она.

Сатурн подняла взгляд.

— Ты ведь уже знаешь, а? Ты ведь Хранитель Времени?

Плутон недовольно взглянула на нее.

— Хорошо, хорошо, — сказала Сатурн. — Я захватила его, что раз уж мы идем спасать Аканэ, мне надо идти в бой как я. Иначе будет неправильно. — Она потянулась назад и принялась заплетать распущенные волосы в косичку.

Плутон улыбнулась.

Вдали Академия Мюген высоко поднималась над разрушенными окрестностями, окруженная своим щитом.

ТРИ ЧАСА, ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ МИНУТ НАЗАД

— Э-э… Набики? — смущенно спросил Соун. Он на мгновение напрягся в своих путах, и сразу расслабился. — Где мы?

Набики ощутила, как ломается ее решимость. Она почувствовала, как потрясающая волна облегчения и благодарности растет в ней, и ее потребовалась вся ее сталь, чтобы подавить ее. Чтобы не стать папочкиной девочкой и не завопить от радости. Она знала, что если поддастся таким эмоциям, проиграет.

— Ясно, — сказала она, и ей удалось не пустить в свой голос большую часть своих чувств. — Каковы условия?

Черный Человек по-акульи усмехнулся, его желтые зубы блеснули в излучаемом грибами свете.

— Ты без вопросов будешь делать все, что я скажу, или я отменю воскрешение твоего отца.

— Где мы? — вновь спросил Соун, уже начиная паниковать. Он взглянул на Черного Человека. — Кто ты? Что ты с нами сделал? Отпусти мою дочь! Можешь делать со мной что угодно, только отпусти мою дочь! — По его щекам потекли слезы.

Набики отбросила все предлоги притворяться испуганной девочкой: не нужно было притворяться, что все произошедшее очень даже реально, и усилия, чтобы делать это, в дополнение к попыткам придумать выход из этой ситуации, требовали всех ее мыслительных ресурсов.

— Так не пойдет, — сказала она так холодно, как только могла. — Мне нужны конкретные условия. Если я буду помогать тебе, я хочу заранее знать все, что контракт обяжет меня делать, я хочу, чтобы мой отец был освобожден и возвращен в наш дом, я хочу гарантий того, что он будет цел и невредим, и я хочу, чтобы вы оставили мою семью в покое.

Черный Человек был удивлен.

— Неужели ты продолжаешь лицемерить, когда на карте стоит жизнь твоего отца? Я впечатлен. — Он встретился взглядом с Набики. — Очень хорошо. Вот что от тебя требуется: Фараон 90 уже призывается. Мы хотим, чтобы ты любой ценой остановила это. Мы считаем, что у Мистресс 9 осталось достаточно человечности, чтобы твою связь с ней можно было использовать как оружие, которое даст нам достаточно времени, чтобы остановить призыв. Остальные члены твоей семьи нам не интересны. Несмотря на подтвержденную способность твоей семьи пропускать через свои человеческие тела сверхъестественную энергию, для этой задачи твоя сестра самый неподходящий человек.

— А мой отец?

— Поможет тебе с твоей задачей и будет отпущен после ее завершения.

Набики уставилась на Черного Человека.

— Что помешает мне согласиться, а потом просто сбежать?

— Хочешь сказать, кроме того, что мы в любой момент можем отменить воскрешение твоего отца? — уточнил Черный Человек.

— Да, — сказала Набики, — кроме этого.

— Ты этого не сделаешь, — сказал Черный Человек. — Ведь, в конце концов, сделка есть сделка, — мрачно улыбнулся он. — Так ты согласна?

Набики взглянула на своего плачущего, всхлипывающего отца, а затем на Черного человека.

— Мне нужно это обдумать, — максимально холодно сказала она.

Черный Человек вновь приподнял зеркальный шар. На этот раз восприятие не смещалось. На этот раз в нем появилось изображение: амазонки в Некохантене сражались с ордами тех, кого можно было назвать лишь монстрами, не давая им добраться до Касуми и Нодоки. Нодока держала в руках меч, и его лезвие было покрыто черным ихором; мертвая Лунная Тварь лежала у ее ног; она казалась почти паникующей, но весьма решительной.

— Я устал от игр, Тендо Набики. Соглашайся, и я отзову атаку.

Набики вздрогнула. Ее перехитрили, и она знала это, но будь она проклята, если позволит ему это увидеть.

— Я согласна, — сказала она.

Черный Человек улыбнулся.

Спустя мгновение дверь камеры распахнулась, и темное присутствие из коридора вошло в камеру. Соун немедленно зарыдал от ужаса. Однако это было не так, как раньше. Теперь было чувство ожидания, которого не было, когда Существо в прошлый раз было в камере.

На этот раз, поняла Набики, его не отзовут. На этот раз он соединится с ней. Он был прямо перед ней. Она вновь могла ощущать его кислое дыхание на своих щеках.

Вновь принуждая себя отбросить страх, Набики взглянула на Черного Человека.

— Что мне делать? — спросила она.

Он произнес слово силы, и Существо в камере потеряло свою целостность, оно распалось в облако фосфоресцирующей пыли.

— Вдохни, — сказал он.

Она вдохнула.

СЕЙЧАС

По всему миру Древние зашевелились в своих спячках. Те, что бесчисленные эоны пролежали спящими мертвым сном проснулись и обнаружили, что прибытие Фараона 90 было уже близко. Спящие боги пробудились. Отец Дагон и Мать Гидра поднялись из глубин. Долина реки Северн в Англии превратилась в руины, и огромный, раздутый, бледный овал, поддерживаемый мириадами бесплотных ног, с глазами, появляющимися и пропадающими по всему его огромному телу, поднялся из обломков. На развалинах своего дома зашевелился Властитель Мертвых Снов, а глубоко под землей, в неосвещенный глубинах Н'Кай, Спящий, наконец, пробудился.

В Соединенных Штатах ведущий новостей CNN сидел в близком к шоку состоянии, фоном его выступлению служило изображение горящего Белого дома.

— …Прежде чем связь была потеряна, президент объявил военное положение в ответ на нападение… э-э… — он недоверчиво потряс головой. — Мы получаем сообщения об армиях "рыболюдей", атакующих Восточное побережье. Сейчас мы в прямом эфире с корреспондентом из Белого дома, Сюзанной Малво. Сюзанна?

Экран переключился. На освещенном солнцем травянистом холме стояла женщина, на заднем плане было видно горящий Белый дом, охваченный огромной огненной бурей.

— Как вы можете видеть, позади меня горит Белый дом. Пока что не появилось ни одного сообщения о том, что президенту удалось сбежать, но, как сообщается, вице-президент был с визитом в Канаде, когда начался пожар. Здание Капитолия также было поражено, что исключат вероятность несчастного случая… — Колонна военных грузовиков проехала на заднем плане, в кадре появился взвод полностью вооруженной морской пехоты.

— Военная мобилизация в действии и… Господи…

Перед полным ужаса взглядом репортера появилась орда рыболюдей, все несли странное, похожее на трезубцы, оружие. Морпехи отреагировали быстро, но недостаточно быстро: полдесятка зарядов болезненно-зеленой силы превратили весь отряд морской пехоты в лужу оранжевой слизи прямо на национальном телевидении.

Репортер закричала.

Спустя мгновение вертолет Апач качнулся от отдачи. Камера наклонилась, следя за тем, как он выпускает огромную мощь пулеметного огня в группу рыболюдей. Тела существ рвало в клочья.

Экран вернулся к ведущему, его челюсть отвисла.

— Сюзанна, убирайся оттуда!

И так было почти везде. В Англии Даунинг-стрит, 10 лежала в руинах под возвышающимся аморфным образованием, что выглядело совсем как изготовленная из смолы амеба, сопровождаемая огромной группой Лунных Тварей. Премьер-министр был мертв, но Кабинету удалось бежать, и UNIT[6] в ответ на угрозу начал мобилизацию.

И так повторялось по всему миру. Франция, Германия, Иран, Саудовская Аравия, Израиль, Китай, Россия, Южная Африка, Бразилия, Канада, Новая Зеландия, Япония. Ужасные крылатые гибриды сражались на территории Императорского дворца. Они пришли из ниоткуда, появившись как из-под земли. Император пропал. Основное здание было разрушено, Премьер-министр погиб.

Токио стал осажденным городом в осажденном мире.

Впервые за эоны, объединившись против общей угрозы, Древние пробудились, и обнаружили, что сильны.

Тендо Набики молча шагала по канализации района Минато, равнодушная к зловонию гнили и человеческих отходов, что заполняли проход. Ее огромные перепончатые крылья — самый заметный признак ее трансформации — плащом были обернуты вокруг ее тела. Примерно в двадцати ярдах позади нее следовал ее отец, рядом с десятком порождений хаоса и еще с тридцатью следом. Глубоководными, как назывались рыболюди. Теперь она понимала их язык.

Хотела бы она не понимать.

Она старалась не смотреть на него. То есть, на своего отца. Смотреть на него, видеть там его лицо, охваченное страхом и болью, просящее ее помощи, спрашивающее ее, почему она так ранила его… прямо сейчас она не хотела иметь с этим дела.

Вход в канализацию Академии Мюген был где-то рядом, и у нее осталось достаточно человеческих чувств, чтобы задаться вопросом, какого черта никто не подумал об этом до нее: щит Даймонов не распространялся под землю. Если они смогут прорваться здесь, они смогут малыми силами просочиться в здание и уничтожить щит изнутри.

Когда она шла, мягкие хлюпающие шумы сопровождали каждый ее шаг через это зловонное место, память о произошедшем все еще была свежа в ее сознании.

ВСПЫШКА

Набики вдохнула. Она вдохнула, и светящаяся пыль приливом втекла в ее легкие. Она сразу ощутила ужасную чуждую непохожесть существа, когда оно надавило на ее сознание. Хотя она и пыталась сопротивляться, давление быстро росло, становилось сильнее и сильнее. Ее тело задрожало, когда сверхъестественная сила существа начала менять ее, перекручивать ее внутренние органы, смещать ее кости способом, никогда не предполагаемым природой.

Она стиснула зубы, решив не кричать. Она не потеряет саму себя. Не на этот раз. Огромные участки неестественно бледной, почти белой пигментации начали прокладывать свой путь по ее телу, уничтожая ее естественный цвет кожи. Ее глаза лопнули, и она зашипела от боли, когда их клейкие остатки вылились на пол. Затем в ее глазницах появилось отвратительное ощущение шевеления. Через несколько мгновений она обнаружила, что снова могла видеть: ее глаза вернулись, хоть и не без изменений.

Несмотря на все это, ужасное, чуждое давление на ее сознание росло, и росло, и росло. Оно начало просачиваться через трещины. Теперь оно росло, пожирая ее изнутри. Ужасная боль пронзила ее лопатки под звуки скрежета костей: у нее росли крылья, и она никогда в жизни не чувствовала такой боли.

Соун скулил от ужаса.

Ее не поглотит это существо. Ее не поглотит это существо. Она не позволит ему завладеть ею. Она не сдастся без боя. И там, в глубине ее сознания, она ощутила что-то… что-то вроде двери. Открытой двери.

Даже когда чуждый разум существа пожирал ее, последняя, отчаянная мысль прошла рябью сквозь растущую неистовость ее самосознания: едва дверь откроется, можно будет идти в любом направлении.