— Но это не правда! — закричала Кицунэ. — Мальчик не брал кошелек ни у кого! Тот самурай, — приметливая и зоркая оборотница указала на мечника, производившего обыск. — Выдернул его из своего рукава, как фокусник! Он сам принес сюда эту вещь!
— Не много ли на себя берешь, актриска?! — сразу два самурая нависли над побелевшей от испуга девчонкой, словно черные горы. — Думаешь, что нас остановит твое милое личико? Заткнись, пока мы не вырвали тебе лживый язык раскаленными щипцами!
— Я не лгу! — взвизгнула, сорвавшимся от страха и злости голосом, Кицунэ. — Это вы лжецы!
— Ах ты... — хором рыкнули оба самурая и вдруг отшатнулись.
Микио и Ясуо стояли перед ними, заслоняя дрожащую и тихо всхлипывающую, девчонку. Ладони правых рук они не убирали с рукоятей катан.
— Потрудитесь объяснить, что здесь происходит. — произнес Ясуо, спокойно и уверенно. — Для столь грубого и бесцеремонного поведения должны быть очень веские причины.
— Этот мальчишка — вор. — самурай в черном указал на пленника.
— Это не так. Я склонен верить своей юной госпоже. Вы подложили ему кошелек. Причины для такого поведения? Каковы они? Ищете причины побуянить, испортить другим людям праздник и поиздеваться над беззащитным? Это недостойно воинов уважаемого клана!
— За такие слова убивают, старик! — самурай, держащий мальчишку, оттолкнул пленника прочь и взялся за оружие. — Склони колени и проси прощения за грубость, иначе мы срубим с плеч твою седую голову!
— Я благодарю вас за попытку решить дело миром, но вы оскорбили нашу госпожу, посмели угрожать ей и усомнились в правдивости ее слов! Поэтому об извинениях с нашей стороны не может быть и речи! Мы примем ваши извинения, если вы немедленно воспользуетесь своими вакидзаси в качестве орудия для совершения харакири! Подумайте о своей чести...
— Не говори ерунды, сумасшедший старик! Мы докажем свою правоту, избавив мир от нескольких лжецов!
Мечи с шелестом выскользнули из ножен.
— Пятеро против двоих. — шепнул один старый самурай другому. — Не простая битва.
— Нас трое! — пискнула Кицунэ, прячущаяся за спинами отчаянных стариков. — Я помогу!
— Самураи не врываются на сцены, чтобы танцевать с гейшами! — довольно резко осадил ее Микио. — Так пусть и гейши не вмешиваются в бои самураев!
— Представь, что будет с леди Хикари, если тебя ранят, девочка. — произнес Ясуо. — Отойди в сторону и не вздумай вмешиваться. В возрасте госпожи вредно волноваться.
— Ясуо-доно! Справа!
Самураи-враги шли в атаку. Время для Кицунэ словно замедлилось и она, будто во сне, смотрела на то, как мечники окружают их троих, как сталкиваются, рассыпая веера искр, клинки самураев, как один из атакующих прорывается мимо стариков и делает шаг к ней.
К бою!
Кицунэ изготовилась и вдруг поняла, что не успевает. Противник был ловок и силен. Одно движение, и его катана устремилась к шее отпрянувшей оборотницы.
Пригнуться, пропустить над головой! Больше энергии Ци!
Не успеет. Самурай явно открыл третьи, или даже четвертые врата. Это... это...
Столкнувшиеся клинки издали громкий звон и скрежет. Искры брызнули в разные стороны.
— Жалкий ублюдок! — прозвучал молодой и полный гнева голос, слева от, заглянувшей в глаза смерти, девчонки. — Я отучу тебя нападать на девочек!
Стремительный выпад и, получив удар кулака в зубы, самурай кубарем полетел прочь.
— Убрать оружие! — резко выкрикнул незнакомец. — Вы, четверо, прочь! Или хотите пасть от руки наследника главы клана?
Нападавшие самураи в растерянности отпрянули и уставились на говорившего.
Кицунэ тоже обернулась и замерла, глядя на своего спасителя.
Молодой самурай лет двадцати гордо выпрямился и опустил катану, которой пару мгновений назад отразил чужой клинок. Подняв руку, он привычным жестом поправил нарушенную прическу, сбившуюся от резкого движения во время защищающего броска. Свет фонарей четко высветил его лицо.
— Тоширо-сама! — четверо самураев повалились на землю, склоняясь перед ним. — Господин, нам очень, очень жаль! Мы не могли подумать, что эти люди ваши друзья!
— Разве обязательно быть другом, чтобы прийти на помощь человеку? — парень грозно сверкнул глазами, взглянув на распластавшихся в пыли самураев. — Вы — позор клана Маэда! Как вы посмели своими выходками портить праздник людям? Как вы посмели обвинять невиновного, а затем нападать на благородную леди и ее стражей?! На представителей собственного клана! Вы, те, кто должен всецело поддерживать в глазах людей свою честь и служить образцом для подрастающих поколений! Вы отвратительны. Я стыжусь того, что вы — мои подчиненные!
— Мой господин, позвольте нам искупить нашу вину! — выкрикнули хором все пятеро, вместе с очнувшимся от удара кулака Тоширо, едва не убившим Кицунэ, самураем. Пять коротких мечей выпорхнули из ножен и направили острия клинков в животы солдат. — Позвольте доказать всю глубину нашего раскаяния и смыть пятно позора со своих семей!
— Не омрачайте праздник кровопролитием! — парень пренебрежительно взмахнул рукой. — Достаточно будет того, что вы сделаете выводы из произошедшего. Убирайтесь и больше не показывайтесь на этой улице до самого завершения празднеств! Прочь!
Провинившиеся самураи, низко кланяясь, попятились и поспешили скрыться.
— Какой кошмар. — парень тотчас обмяк, глубоко вздыхая и машинально утирая пот с лица. — И вот с этими людьми приходится работать. В клане осталось слишком мало солдат! Из-за постоянных войн приходится мириться с присутствием среди своих воинов даже таких вот негодяев. С вами все в порядке, юная леди?
Кицунэ вздрогнула, понимая, что парень обращается к ней и смотрит на нее.
— Благодаря вашему вмешательству, добрый господин, все хорошо. — оборотница низко поклонилась. — Признаюсь, эта атака представляла для меня очень большую опасность и, если бы не вы... скажите, чем я могу отблагодарить вас за свое спасение?
— Только одним. — самурай вынул из-за отворота своего кимоно платок и протянул его Кицунэ. — Сотрите слезы со своих глаз, прошу. Видеть их просто невыносимо, и я чувствую себя подлецом от того, что не вмешался в происходящее раньше.
Кицунэ приняла платок, и тут к ней подбежали Хикари и Така, обе перепуганные до полусмерти, но старуха-страж хоть пыталась скрыть это.
— Аи-чан! — Хикари вцепилась в Кицунэ и стиснула ее в объятиях. — Маленькая моя, дочка, о все боги мира, как же я испугалась за тебя! Аи-чан, лисенок...
Выпустив полупридушенную оборотницу, женщина опустилась на колени и коснулась лбом мостовой, склоняясь перед молодым самураем.
— Спасибо вам, благородный человек, за то, что спасли мою дочь и мою жизнь вместе с ее жизнью. Этот долг неоплатен, но отныне я буду день и ночь думать о том, чем можно отблагодарить вас. Скажите мне свое имя, о великий и доблестный самурай!
— Умоляю вас, поднимитесь. — парень смутился. — Вы не должны так низко склоняться перед тем, кто не сделал ничего героического, только исполнил долг самурая и просто мужчины, вступившись за девушку и честных людей. Встаньте, не вгоняйте меня в краску, благородная госпожа!
— Сначала скажите мне свое имя, прошу вас.
— Маэда Тоширо, сын генерала Рийо. — ответил парень, улыбнувшись. — Я — глава дворцовой стражи, несу службу в гвардии дайме. Отец, прибыв в столицу, навестил меня и сообщил о неожиданной встрече в поезде. Признаюсь, что его слова прозвучали интригующе и, при возникшей возможности, я начал искать встречи с вами. Узнав о том, что вы здесь, я разыскал эту улицу, но подойти сразу не смог, за что прошу у вас сейчас прощения. Я не хотел нарушать веселье вашей дочери, Хикари-сама, своим навязчивым желанием познакомиться.
Хикари хотела возразить, с уверениями в том, что в его желании нет никакой назойливости, но парень взглянул на робко сжавшуюся Кицунэ и с улыбкой произнес:
— Видимо, какой-то хитрый дух рассердился на мою нерешительность и подтолкнул меня к знакомству с вами, Хикари-сама, Аи-сан. Методы его сомнительны, и, не желая больше раздражать его и провоцировать на такие же действия, я... должен удалиться. Прошу простить мне мою бестактность.
— Подождите, Тоширо-сама. — поднявшаяся с земли, Хикари подняла руку, удерживая готового поспешить прочь, самурая. — Я не могу допустить, чтобы мы расстались вот так. Тот дух, что свел нас вместе, может быть успокоен и иным способом. Если вы не торопитесь, и мы не отвлекаем вас от важных дел, тогда... прошу вас составить мне и моей дочери, Аи, компанию на финальном представлении фейерверков, что начнется в полночь.
— Сочту за честь, Хикари-сама. — Тоширо, просветлев лицом, благодарно поклонился камигами-но-отоме.
Така глянула на Кицунэ, подалась вперед и что-то быстро шепнула хозяйке.
— До начала представления осталось всего полчаса! — встрепенулась Хикари. — Тоширо-сама, прошу извинить, Аи нужно сменить костюм.
— Лисенок должен принять облик человека? — сказал с улыбкой Тоширо. — Уверен, что это будет самая красивая девушка из всех, что когда-либо видел наш мир!
— Тогда, мы поспешим.
— Хорошо, а мне пока нужно сделать еще одно важное дело. — парень вдруг повернулся на месте и подошел к детям, что смотрели на эту сцену, боязливо держась в стороне. Присев на корточки перед тем самым мальчишкой, которого обвиняли в воровстве, Тоширо вынул из небольшой сумки на поясе резную фигурку самурая в доспехах и при оружии. — Возьми. — он протянул игрушку мальчишке. — Возьми этот подарок и запомни, что самурай, это не только сила. Это честь и доблесть, готовность прийти на помощь и защитить тех, кто в этом нуждается. Вокруг множество подделок, многие воображают из себя невесть что, выдавая себя за самураев, но ты не держи на нас зла и помни, что такое — настоящий самурай.
Неприметный в толпе человек тайком следил за произошедшим, оставаясь в тени и не выдавая себя. В этом человеке, присмотревшись, можно было узнать шиноби, скрывавшегося под именем художника Ходжо Тсуи, но сейчас этот человек больше напоминал простого крестьянина, нежели холеного и богатого рисовальщика картин.
— Что за цирк здесь устроили эти пятеро болванов, Бенджиро-сан? — раздался тихий шепот женского голоса за его плечом. — Они — доверенные самураи Рийо. Это связанно с нашим заданием?
— Ни коим образом. — ответил шиноби, не оборачиваясь. — Дурные развлечения богачей, ничего более. А Тоширо действительно хорош! Отбить атаку самурая с открытыми четвертыми внутренними вратами — не шутка. Не хотел бы я сражаться с ним лицом к лицу. Одно успокаивает, что этот парень — лучший из всех самураев Юидая. Остальные слабее.
— Я беспокоюсь за вас, наставник. — шепнул голос. — Вы отправляетесь в самое настоящее змеиное гнездо! Откажитесь, пока не поздно! Мы потеряли Такехико на этом задании и не можем лишиться еще и вас!
— Хочешь, чтобы смерть Такехико стала напрасной? Я несу ответственность за вас, своих учеников, и обязан доказать, что никто не смеет безнаказанно убивать воинов скрытого селения Ветра! Это задание — моя месть Юидаю.
— Сенсей...
— Следите за обстановкой и не приближайтесь к стенам дворца. Услышите взрывы и звон оружия — действуйте по обстоятельствам. Напрасно не рисковать!
— Да, сенсей. — голос говорившей слегка дрогнул.
— Бенджиро-сенсей! — раздался еще один, вкрадчивый голос. — Там, в толпе! Шиноби.
— Где?
— Исчез.
— Из какого он селения?
— Сложно сказать. Судя по внешности — северянин, скорее всего, разведчик Воды, Риса или Грома.
— Видел нас?
— Не думаю. Явно другое задание.
— Повезло.
Кицунэ не заметила разномастных соглядатаев, и не заподозрила подвоха в произошедшем. Она видела только самурая Тоширо, который был действительно непричастен к шоу, устроенному его отцом и вмешался с искренним желанием помочь.
— А можно мне завязать самый красивый бант на оби? — спрашивала она то и дело, когда Така и Хикари переодевали ее в кимоно. — А почему это кимоно? У того цветы ярче! А дзори те подходят к кимоно? А канзаси?
— Прекрати "акать"! — пыталась вразумить ее Така. — Не вертись, лиса! Стой на месте спокойно.
— А мы не опаздываем?
— Подождет немного твой кавалер. Никуда не денется.
— А вы что-нибудь знаете о нем? Какой он, этот Тоширо?
— Я знаю не слишком много, — произнесла с улыбкой Хикари. — Но слышала о нем только хорошее. Говорят, однажды, чтобы защитить девушку, которая была ему симпатична, он поднял целую армию, в полторы тысячи самураев! На семью той девушки ополчился преступный клан одного из городов. Угрожали расправой. Тоширо привел армию в тот город и устроил такую чистку, что бандиты по всей стране дрожали от страха!
— А я слышала, что во время террористического акта, когда шиноби-диверанты из селения Ветра взорвали центральное здание дворца, — отозвалась Така. — Тоширо увидел, что на одну из служанок падает бетонная балка и подставил свою спину, защищая девушку. Это был страшный удар и самурай послабее был бы сокрушен, но Тоширо отделался только переломами нескольких ребер!
— Значит он настоящий герой?
— Герой, или не герой, но хороший человек, в этом можно не сомневаться. Люди зря говорить не будут.
Кицунэ приложила ладони к раскрасневшимся щекам. Она сама не понимала, почему сердце прыгает в груди и жар приливает к лицу. Может быть потому, что ей, как любой девчонке, было приятно сознавать то, что ее заметил сильный и мужественный воин?
— Тебе понравился он? — проворковала Така.
— Така-сан! — возмутилась Хикари. — Не смущай девочку! Видишь, как покраснела!
Тоширо ждал на удобной смотровой площадке в городском парке и сразу обернулся, едва Кицунэ и сопровождающие ее люди появились на полутемной аллее. И на освещенной двумя рядами фонарей мощеной широкой дорожке, и на смотровой площадке, было немало людей, но самурай и юная куноичи безошибочно узнали друг друга в толпе.
Выбежав вперед, Кицунэ подскочила к Тоширо и поклонилась ему, приветствуя. Самурай улыбнулся и ответил ей столь же вежливым поклоном.
— Вижу, что легенды о том, что лисы умеют превращаться в прекрасных девушек, нисколько не преувеличены. Мне даже немного неловко находиться рядом с такой очаровательной леди. Сторонние зрители могут решить, что такого счастья я недостоин.
— Вы очень добры ко мне, Тоширо-сама. — отозвалась Кицунэ, скромно опуская глаза и густо краснея. — Боюсь, только вы не правы насчет сторонних зрителей. Самурай и камигами-но-отоме, это достойная друг друга пара...
— Я прошу простить некоторую излишнюю прямолинейность моей дочери в разговорах. — вмешалась Хикари. — Надеюсь, это не смутит вас, Тоширо-сама. Как и все дети, она не умеет еще облекать слова и фразы в общепринятые формы. Не сочтите за дерзость некоторые отступления от норм, которые она невольно себе позволяет.
