— Я и сам могу...но не хотелось бы тратить на это время. Если можно — пусть мне кто-нибудь готовит. У меня так мало времени — нужно и в школе Тираза позаниматься, и книги почитать, и немного отдохнуть. На базе я питался в офицерской столовой, а тут...ведь я снимаю дом, чтобы у Тираза заниматься, тут до школы два шага. А так бы жил в казарме. И я ещё вот что хотел попросить...не знаю даже, как сказать...я не умею себя вести за столом. Я деревенский сирота, и мне очень неудобно, что не знаю, как надо себя вести офицеру. И танцевать не умею. И...ничего не умею. Кроме как драться. Не могли бы вы поучить меня хорошим манерам?
— Это очень хорошо, что драться умеешь! — рассмеялась Зарада — будешь гонять мальчишек из сада! А что касается манер — я тебя научу. Мне всё равно делать нечего, скучно. Только не обижайся, когда получишь от меня выволочку! Первым делом — прекрати обкусывать ногти! Ты так и тянешь сунуть палец в рот, когда волнуешься! Во-первых, это дурной тон и признак деревенщины, а во-вторых, ты выдаёшь своё волнение, а офицер должен держать свои чувства в узде и не показывать, что чувствует. Ну...если только он не в постели с дамой. Вот тут лучше ПОКАЗАТЬ, как он чувствует. Ей будет приятно... Насчёт кухарки — договоримся. Выделишь какие-то деньги, тебе же выпишут кормовые, вместо питания в столовой? И на квартиру должны выделить — видишь, я знаю воинскую жизнь. Дашь мне — я возьму то, что необходимо на продукты и кухарке за работу, не больше того. Она будет за тобой ухаживать — прибирать, готовить, стирать и мыть. Офицеру не пристало делать всё это самому — если только он не в походе. Там уже — делает как получится. Тут — должен отдыхать.
— Я могу оставить книги здесь? Мешок всё плечо оттянул. И вот что...мне сейчас вам заплатить?
— А как хочешь — махнула рукой женщина — хочешь — сейчас. А хочешь — потом. Смотри сам — как удобнее.
— Вот — пять золотых. Два — за проживание, а три — за питание и прислугу. Как закончатся, скажете. Я ещё дам.
— Хорошо — легко согласилась Зарада — иди в казарму, спокойно собирай вещи, завтра к обеду ждём. Если возникнут какие-то вопросы — не стесняйся, спрашивай. Надо будет тебе фонарей сюда принести, читать-то как будешь? Да и сидеть в темноте неприятно. Ключ от калитки я тебе сейчас дам, пойдём...
Они вышли из домика, дошли до ворот и Зарада достала из замочной скважины длинный узорчатый ключ:
— Вот, держи. Он немного заедает, так что покрутишь немного, он и сработает. А я другой ключ возьму. Шагай, темнеет уже. Жду завтра! И нам всем веселее будет...хоть есть о ком заботиться и что обсудить. Особенно если какую-нибудь девку приведёшь — вот разговору будет — на неделю! — Зарада весело засмеялась и покосилась на окна особняка, в которых мелькал свет — вот! Пришли, и даже не поинтересовались, куда я делась! Ну ты погляди, какие негодяйки! Пойду дам им выволочку! Слуги называется! Мерзавки!
Старушка фыркнула, и помахав Неду, захлопнула калитку. Он повернулся, цокая по мостовой подковками сапог пошёл в сторону базы. На душе у Неда было хорошо, светло и спокойно. Как будто виновато отдавая свой долг, судьба в последнее время сводит его с очень хорошими людьми — Тираз, а теперь вот — Зарада. Женщина очень понравилась Неду, и он снова пожалел, как у Жересара, что у него не было такой матери. Впрочем — может и была, может даже лучше была — он ведь этого не знает...
Улицы города погрузились в сумерки. Фонари горели только в самом центре, у храмов богов, остальные улицы на всю ночь уходили под тёмное покрывало. Окна домов мерцали тусклым светом фонарей, но большинство из них были темны — люди в городе рано ложились спать, чтобы встать пораньше и поменьше тратить масло своих фонарей.
До базы не меньше часа ходу, даже быстрым шагом, и было время подумать обо всём, что сегодня с ним происходило. Особенно — о словах, которые он услышал от мастера Тираза.
Нед и сам, своим умом дошёл до того, что рассказал мастер, до того, что касалось заговоренных мечей. Только вот сам ли? Поразмыслив, пришёл к выводу — сам он никогда бы не смог докопаться до истины, как ни прискорбно это признать. Тогда как смог? И вообще — что с ним происходит? Как он превратился из простого пастуха в человека, ведущего умные беседы с образованными людьми?
Неду хватало ума понять, что простой пастух НЕ МОГ так свободно чувствовать себя в обществе этих людей. Например, сегодня он вполне достойно провёл беседу с аристократкой, воспитанной в школе для детей придворных. Как сумел? Откуда он взял словарный запас? Почему так быстро учится, как будто не узнаёт всё заново, а ВСПОМИНАЕТ? И где ЕГО мысли, и где мысли...НЕ его? И вообще — кто он теперь? Человек? Да, человек. Он одержим демоном? Нет. Демон скорее всего сожрал бы его изнутри. Нед видел, что бывает с теми, в ком оказывается демон. Которого, кстати, он же и запустил.
Итак, можно сделать вывод: в нём каким-то образом оказалась душа человека, ранее принадлежащего к секте демонологов. Нед усвоил его умения, частично — память, частично — знания...что ещё? А вот тут уже интересно — если он полностью усваивает душу этого демонолога, его память и знания, тогда кем он становится? Уж точно — не Недом. А кем-то иным. И если Нед не сумеет сохранить свою собственную душу в этом теле, то чужая душа растворит его сознание, как горячий чиа растворяет кусочек сахара. И останется лишь чиа, слегка подслащённый тем, что раньше было этим самым куском. Не о том ли говорила прорицательница?
Нед пришёл к выводу, что нужно почитать книги — не зря же он набрал столько книг по магии? Ещё одна интересная вещь. Нед сегодня неожиданно для себя ПОНЯЛ, что написано древними рунами на клинках мечей и копья. И эта надпись гласила: 'Заклинаю тебя, дай мне силу, о Крылатый Ужас!'
Откуда он знал содержание надписи? Более того, взглянув на клинок, сегодня он смог понять смысл нескольких рун, как будто вспомнил, как они называются, и что обозначают. И честно сказать — это напугало Неда. Проникновение, сращивание чужой личности и его души происходило всё сильнее и сильнее. Неделю назад он не имел никакого представления о смысле рун, и даже помыслить не мог, что узнает содержание надписи.
Нед прошёл мимо знакомой вывески на трактире, усмехнулся, и подмигнул небесам — да, Селера сегодня выкинула шутку! Месть богов бывает настолько изощрённой, что и не представишь! Почему это он дал Куалтуку денег больше, чем богине любви? Вот и получил месть богини. Просил любви у богини? Получил любовь девушки! Хорошо хоть Селера не повесила на него любовь какой-нибудь страхолюдины. Вот был бы смех! Эй, эй — не надо! Хватит смеха! — Нед погрозил пальцем небесам — хватит одной любви! Кстати сказать, интересно — пойдёт он завтра к Санде? Может не надо? Не пойти, и всё тут. Занят был! По службе. А она пускай отдохнёт. Подумает. Может за это время богиня любви передумает, и нацелит эту прекрасную акулу на другого несчастного! И почему несчастного...как будто он не рад, что в него влюбилась красотка. Не надо врать себе — мечтаешь, чтобы она легла с тобой в постель. Спишь и видишь, как гладишь её нежное тело...бёдра...грудь...
Тьфу! Выкинуть из головы!
Сам не замечая того, Нед уже дошёл до ворот базы, и удивился — база не спала. У ворот стоял усиленный наряд стражников Безопасности, проход был перекрыт тяжёлой решёткой, двигающейся по направляющим. На плацу горели факела, перемещались люди — все бегали, суетились, слышались команды — и это уже практически в ночное время, когда все должны были спать на своих кроватях.
— Что случилось? — спросил Нед, подходя к перегороженному проходу на базу
— Ночные манёвры — обернулся стражник, ухмыляясь в весь рот — у начальства приступ безумия. Чудят, спать никому не дают.
— Эй, потише! — буркнул другой стражник, и тихо добавил — чего несёшь-то? Он же полковничий любимчик! Доложит — получишь палок. И вычет из жалованья. Тебе это надо? Проходи, Нед, не до тебя. Мы изображаем отражение атаки со стороны города. Ты же в отпуске, так и отдыхай, не суетись. Шагай в свою казарму.
— Пустите — так и пошагаю! — хмыкнул Нед.
Стражники, матерясь и кряхтя, откатили тяжёлую решётку, перекрывающую вход. Она катилась по металлическим же направляющим, и была настолько увесиста, что шестеро стражников едва смогли откатить её настолько, чтобы Нед мог протиснуться в открывшуюся щель.
— Хватит — пролезешь! — крикнул один из пыхтящих от натуги парней — нам ещё обратно её закрывать. И советую — в отпуске ты, или нет — свали в свою нору и не показывайся на глаза начальству. Иначе точно запрягут бегать вместе со всеми. А так — вроде ты и не знаешь о манёврах.
Нед, уже набравшийся здорового солдатского цинизма, так и сделал. Он — где рысцой, а где скользящим шагом, пробрался к казарме, тихо, как тень, скользнул мимо дежурного, стоявшего у входа и наблюдавшего за происходящим на территории базы, и аккуратно поворачивая ключ, открыл дверь в комнату.
Дежурный обернулся только тогда, когда несмазанные петли двери заскрипели, впуская постояльца, но не увидев никого в коридоре, пожал плечами и продолжил смотреть на то, как толпы людей с оружием наперевес с грохотом сшибались, чтобы утром добавить работы команде лекарей.
Как ни старайся никого не покалечить, как не используй вместо острых боевых копий тупые шесты — всё равно будут сломанные кости, выбитые зубы, глаза, и лужи крови. А частенько и убитые.
Солдаты, злющие от недосыпа, частенько входят в раж и лупят 'противника' так, как будто он виноват в том, что им не дали поспать. Вероятно, весь смысл ночных манёвров как раз и заключается в том, чтобы разозлить солдата как можно сильнее пробудить в нём боевой дух — рассуждали солдаты. А может — и скорее всего так — командиры суть мерзкие душные козлы, которым нравится гадить людям. В любом случае, все знали — поспать до следующей ночи не удастся. Само собой — никто не разрешит спать днём. Ну...кроме как во время дневного отдыха, конечно.
Глава 16
'Демон суть порождение Тьмы. Он питается жизненной силой людей, и служит разрушению. Но не только разрушению. Как любой другой объект, демон может быть использован и для пользы человека, и для того, чтобы вредить людям. Каждый владеет ножом. Но этот нож можно использовать и для убийства соседа, и для защиты своей жизни и жизни близких от врага. И тут надо понимать — тот же нож есть предмет неразумный, не имеющий своей воли. Демон же — бездушен, но разумен. И горе тому магу, который попытается совладать с демоном и не сможет этого сделать! Демон поглотит его душу, убьёт его тело. А в худшем случае — захватит, подчинит себе, и тогда человек станет его рабом, начнёт творить жестокие дела, сам станет демоном во плоти.'
Нед отложил книгу, побарабанил пальцами по столу и встав со стула прошёлся по кухне. Второй день он пытался выловить из книг что-то дельное, что-то такое, что поможет ему понять суть демонов и узнать что-то новое. Увы — не смог узнать ничего, кроме того, что уже знал — есть некие сущности, которых называют демоны. Ими можно управлять, но если с ними не совладать — они вырываются из-под контроля и убивают своего хозяина. Или порабощают его. И ничего о том — чем являются демоны, что это — это живые существа, или нет, почему можно ими управлять и КАК можно ими управлять. В тех книгах, что Нед добыл в книжной лавке, всё говорилось иносказаниями, какими-то намёками, полунамёками и никакой конкретики. Вообще никакой.
Последняя книга, которую читал Нед, называлась 'Трактат Юсарра Тинагра о происхождении демонов', и в ней тоже ничего не было — автор наполнил трактат пышными велеречивыми фразами, нравоучениями и рассказами, какие негодяи эти самые чёрные маги, напускающие своих демонов. И что надо их опасаться — и магов, и демонов. Долгие рассказы о том, как демоны выедают людей изнутри, со всеми подробностями и даже рисунками. Описания извращений и пакостей, творимых демонологами. И больше ничего.
Складывалось впечатление, что автор наслаждается описанием различных пакостей, учиняемых демонами и демонскими хозяевами. Не было никакой информации ни о природе демонов, ни о заклинаниях, которые применяют для защиты от воздействия этих тварей.
О тех же, кто может управлять демонами говорилось совсем мало и смутно: 'Маги, управляющие демонами встречаются с некоторых пор очень редко, и на это знание наложен запрет' Кем наложен? Какой запрет? Не сказано ничего конкретного, ни одного слова. Оставался только один путь — искать знания в тех самых свитках, которые никто не может прочитать.
Нед подошёл к полке, на которую он сложил купленные свитки, и внимательно посмотрел на торцы этих 'книг'. Свитки были пожелтевшими, местами виднелись пятна, как будто кожа была опалена огнём. Да, свитки были кожаными, из очень тонкой, мягкой кожи, лишь слегка затвердевшей от времени.
Нед ещё не просматривал содержимое этих рулонов, в первую очередь пытаясь найти нужное в книгах, отпечатанных на обычном языке. Он дотошно пролистал все книги по магии, в которых хоть что-то упомянули о демонах, потратив на это всё свободное от тренировки время. Убил время, но не получил желаемого.
Два назад он переехал в дом Задары, и всё это время он или находился на тренировке, или сидел и лежал, просматривая книги о магии. Занятиям с мечом он уделял по четыре — пять часов в день, мастер сказал, что больше не надо. Тем более, что Нед невероятно быстро рос в мастерстве.
Как сказал Тираз, ощущение такое, будто его новый ученик не учится заново, а вспоминает пройденное, утраченное после длительной и тяжёлой болезни. Он мгновенно схватывает всё, что ему преподаёт мастер, остаётся лишь отточить движения до совершенства, которое отличает мастеров. И сейчас, всего после двух занятий Нед приблизился к уровню старшего ученика, почти мастера.
Мастер не спрашивал Неда, как это возможно, хотя мысли в его голове блуждали разные — от версии того, что Нед скрывает свои способности по неизвестной Тиразу причине, до предположения, основанного на возможной потере памяти обучаемого. Нед не развеивал все эти предположения. Он просто молчал. Мастер же принимал всё так, как есть, тем более что во время каждой тренировки Нед демонстрировал ему всё, чем владеет в боевых искусствах, и Тираз внимательно смотрел, запоминал, зарисовывал стойки, удары, броски, передвижения своего ученика.
Для мастера, жизнь которого была полностью связана с воинским делом, восстановление древнего, забытого стиля боя невероятно важным, интересным делом. Гораздо интереснее судьбы самого Неда.
Нед снял один из свитков, тёмный, как будто его коптили над огнём, отнёс на стол, к фонарю, и сделав пламя фонаря поярче, стал пристально вглядываться в строки рун, покрывавших свиток так, будто по нему бегала толпа тараканов. Слегка выцветшие чернила терялись в желтоватой коже, и Нед долго пытался разобрать написанное, разбирая, вспоминая написание рун, пока глаза не заболели и он досадливо не отложил свиток прочь. Похоже, что чтение древних свитков не для тусклого вечера...
