— — — — —
Могилку Лит выкопал на месте костра, земля была теплая, податливая. У запасливого шпиона в вещах имелась чудная короткая лопатка с удобным черенком. Мертвый лег уютно, набок, поджав колени, так и не отпустив свой истерзанный демоновым пойлом живот. Квазимодо присел, накрыл темное лицо товарища краем плаща. Поставил в изголовье кружку, плеснул пахучей можжевеловой жидкости, положил кусок лепешки и горсть мелко нарезанной вяленой рыбы.
-Ну, любили мы с тобой иной раз за кружечкой посидеть. Хорошим ты был бойцом и умным человеком. Спи спокойно. Сына твоего мы с королем не забудем. До встречи, друг. Как любит повторять наша Леди — 'по ту сторону хороших людей всё больше'.
Землю тщательно разровняли, насыпали сверху золы. Мешки с наскоро отобранной провизией и вещами уже ждали. Снятый с поста Ёха нетерпеливо переминался:
-Куда теперь? Если в общих чертах? Или тайна?
-Вижу два варианта, — пробормотал Квазимодо. — Сразу вам в Тинтадж бежать не с руки. Перехватят. Пробирайтесь к Литу, у него здесь недалеко домишко имеется. Попробуйте отсидеться.
-А ты? — угрюмо спросил Лит.
-Так у меня еще дела. Отступать мне вроде не с чего. Тем более, дружочки мои "крестовые" так и ждут, что я к королю смоюсь. Не люблю, когда за мной гоняются. Лучше уж самому пошарить-поохотиться.
-Один, что ли, пойдешь?
-Почему один? Егеря недалеко, встречусь с ними. Есть у меня наметки где "крестовых" поскрести.
-Нормально, — возмутился Ёха. — Вы, значит, продолжаете охотиться, а мы — пошли вон? Вроде иначе уславливались.
-Обстоятельства изменились. На мой план замечательный стурворм целую кучу наклал. Теперь не ждать, а побегать придется, — шпион туже затянул ремень с оружием. — Выносливые люди мне бы пригодились. Но если идти со мной — здорово похудеете. Вам выбирать.
Лит сдержался, на Дженни не посмотрел. Понятн, — куда она, туда и идти придется. Не бросать же ведьму.
-Ква, я с тобой пойду, — тихо сказала Дженни. — Я все-таки лесная. Раз подряжалась, справлюсь.
Лит чуть не вздохнул от разочарования. И что ей стоило что-нибудь другое сказать? Ушли бы. Потихоньку, лесом, чащей. Действительно, и в хижине пожить можно. Не дело девушке по зимнему лесу шастать.
-Мы вечно на что-то напарываемся, — прошептала ведьма. — Как тихо не сидим, а сами же шею в петлю суем. Лучше у Ква поучиться. Пусть не на нас охотятся, а наоборот. Может, и не попадемся с таким ушлым лордом.
-От охотничков я вас, скорее всего, уведу, — заверил Квазимодо. — Только потом придется самим на добычу прыгать. И не поручусь, что мы сослепу вег-дича за хрен не ухватим.
-Справимся. Не впервой, — Ёха ответил, естественно, за всех.. — Пошли, что ли?
Глава двенадцатая
13-й день месяца Барана.
Хутор в верховьях р. Синелилы (один переход от Кэкстона)
На голой, слегка промерзшей земле следы колес почти не заметны. Площадка перед домом, недавно кишащая людьми, опустела. Драгоценный груз: и живой, и припасы, загрузили быстро. Последняя повозка уже скрылась за гребнем холма. Конный отряд лорд Эйди выслал вперед, приказав приглядывать за союзником. Нааг-Хаш пожелал проделать первую часть пути в носилках. Оставалось надеяться, что дурацкое сооружение из полированного кедра и бархата выдержит несколько переходов.
У дверей дома оставались трое: лорд-претор Эйди, доверенный десятник и женщина средних лет.
-Когда наведете порядок, сразу отправляйтесь в Лампу. С фермой не возитесь, больше она нам не понадобится. В Лампе сидите тихо до нашего возвращения.
-Слушаюсь, милорд. Будем там завтра, — заверил десятник.
Лорд Эйди обернулся на негромкую ругань, воины выволакивали из вскрытой ямы последние трупы. Нижние тела совершенно разложились, за баграми тянулись омерзительные сгустки. Глупо. Необходимо было сыпать гашеную известь с самого начала. Как-то не приходило в голову, что Многоликому понадобится так много пищи. Что он, в конце концов, берет от людей? Страх? Похоть? Смесь этих пороков?
Неважно. Лорд Эйди не был уверен, что желает еще что-то знать о нечеловеческой природе союзника. Пока Многоликий прекрасно справлялся со своим делом. Теперь погоду можно заказывать с точностью до получаса — Нааг-Хаш не расставался с подаренными ему песочными часами. Понравилась драгоценная безделушка. Слава Светлому, иной раз немного серебра, горсть рубинов и мастерство хорошего ювелира способны принести пользы больше, чем усилия тысячи воинов.
Многоликий послушен. И будет послушен. Не потому, что монстр способен прислушаться к голосу рассудка. Тяжелая длань Светлого простерта над чудовищем. Сейчас Многоликий необходим, и потому он будет повиноваться.
Лорд Эйди кивнул, — телохранитель подвел коня.
-Да прибудет с вами Светлый, — сказал лорд-претор уже из седла. — В Лампе будьте осторожны. Склады и мастерские важны для нашего дела.
Десятник поклонился. Женщина тоже покорно склонила голову. У нее были темные, чуть тронутые сединой волосы. Лорд Эйди подозревал, что она привлекательна. По крайней мере, была привлекательна еще недавно. Кажется, она уцелела из первой партии корма. Насмешливому Нааг-Хашу понадобилась преданная служанка. Побывала ли она в убийственных объятиях монстра? Вряд ли, лорду Эйди не доносили о выживших жертвах. Корм есть корм. Многоликий нуждается в жертве раз в три дня, и он ее получает. Иной раз забавы чудовища длятся сутки, но путь из его змеиных объятий один — в яму. Кстати, о корме...
-Вы всех пленных отправили с нашим союзником?
-Двоих господин не пожелал взять, — почтительно ответила женщина.
Лорд Эйди испытал нечто вроде интереса. Многоликому доставляли отборный корм. Здоровое мясо моложе двадцати лет. Что могло не понравиться союзнику? Или кто-то в команде охотников пренебрег приказом?
-Где они?
Воины притащили двоих: высокого кудрявого парня и крошечное существо, едва достающее до груди статному красавцу. С парнем было все ясно — разодрал себе руку, надеясь оттянуть или избежать встречи с Многоликим. Мужественный поступок, но едва ли разумный. Рука заживет, а Нааг-Хаш, пока, слава Светлому, не склонен покидать гостеприимное убежище. Парень пойдет на корм, когда армия вернется из похода. С девчонкой сложнее. Уж очень неприглядна. Рубашка с чужого плеча и плащ, больше похожий на тряпку, едва прикрывают тщедушное тело. Ноги и руки прозрачны. Можно откормить хлебом — несомненно, дешевле, чем отлавливать новую жертву. Но уродливому лицу ничем не поможешь. Что за странно раскосая, словно прищурившаяся физиономия? Скулы и разрез глаз, — все как-то смещено, словно в глупой шутке. Волосы слишком жесткие и густые, словно лошадиные. Грязновато-желтый оттенок кожи. И этот омерзительный животный ужас во взгляде.
-Она не дарк? — недоумевая спросил лорд Эйди.
-Нет, — женщина глянула на пленницу как на пустое место. — Многоликий сказал, что это самый забавный человечек из всех, которых ему приходилось видеть. Господин очень смеялся. Назвал девочкой-птичкой. Хотел поговорить, но она не понимает человеческого языка.
-Так эта карлица — все-таки дарк? — лорд Эйди поморщился и уже поднял руку, дабы подать знак. Пусть маленькую уродку уведут в лес и умертвят. Звери живо приберут хрупкие кости.
-Господин находил ее очень забавной, — без выражения повторила женщина.
-Хорошо, заберите обоих в Лампу. Пусть работают. И давайте уродке побольше хлеба, — лорд Эйди с раздражением тронул лошадь.
О мелочах потом. Сначала большое дело. Не месть, но кара. Отложенная, но неотвратимая. Убить ту змею-распутницу и очистить змеиное гнездо. Король будет уязвлен в самое сердце, а воины Светлого получат надежную опору на западе. И главное — за смерть Первосвященника начнут расплачиваться его нечестивые убийцы. Почти девять лет прошло. Для Светлого лишь миг, для людей целая жизнь.
Глава тринадцатая
16-й день месяца Барана.
Лес (три перехода от Кэкстона)
-Возьми, — Квазимодо протянул деревянный футлярчик. — Чего я его зря таскаю? Тебе в самый раз будет. И память, опять же.
Лит сплюнул белой пеной. Порошок, что Дженни называла 'зубным', был на вкус приятен, но уж очень пузырился. Лит предпочел бы по старинке, смолой-серкой или просто сосновой золой. Хотя покупным порошком пользовались даже егеря, видно, и впрямь считали полезным. Раз такой обычай всеобщий, куда деваться?
Футлярчик брать не хотелось. Не то чтобы Лит относился к вещам умерших слишком суеверно, но такую изящную вещицу надо бы семье Щета передать.
-Ква, чего я ее брать буду? Не привык я к зубным щеткам.
-Не дури, — одноглазый, почесал футлярчиком шрам на щеке. — Веточками и пальцем будешь на досуге в своем лесу пасть полировать. Не дикарь все же. И не девица кокетливая.
Лит взял футляр, разъял половинки. Щетка была хороша, — со светлой щетиной, с чуть изогнутой спинкой. И футляр выточен мастерски. Что за дерево такое?
-Пальма рогатая, — объяснил шпион. — На Желтом берегу растут. В тепле это дерево пахнуть начинает. Щету в подарок с юга привезли.
Лит покачал головой:
-Не по чину углежогу.
-Какой ты теперь углежог? Убивец, шпион, бродяга снежный, — одноглазый ухмыльнулся и полез под тент будить Ёху.
Четырнадцать дней крошечный отряд рыскал в предгорьях Хрейда. Вернее, рыскали егеря и Квазимодо. Иногда в паре с Крысом или Бемби отправлялся и Лит. Ёху, хоть тот и обижался, чаще оставляли в лагере. Впрочем, забот там тоже хватало, на месте лагерь не стоял, обычно за день требовалось вместе с пожитками перебраться на новое место. И Дженни, и северянин, уже вполне походили на бывалых лесовиков, но в рейды их все равно не брали. Понятно почему, — сам Лит после двух-трех дней охоты с егерями просто с ног валился.
Двужильные они были, егеря. Лит уж начал подозревать в них дарковскую кровь. И не охотники, и не проводники, и не солдаты — все вместе густо замешано. Не думал Лит, что у таких людей учиться придется.
Все-таки это была охота. Не на зверя, и не на людей, — за эти дни только двоих 'крестовых' взяли, да и тех едва допросив, в реку отправили. За знаниями охотились. Жаждал одноглазый командир разгадать, что противник затевает, куда нацеливается, что ест, что пьет, о чем думает, куда по нужде ходит, чем сбрую ремонтирует. Там подсмотрели, здесь понюхали, там навоз нашли, здесь следы странные рассмотрели. Фургон проехал, верховые проскакали, обоз непутевый ведро забыл — все знать нужно. И складывалась из этой ерунды картинка сложная, но понятная, особенно если хорошенько умом пораскинуть. Думать Квазимодо умел. Не только сам думал, но и сотоварищей учил. Егеря, само собой, и так ушлые, но одноглазый куда покруче. Цепкие у него мозги. Ёха и тот помалкивал, оценил. Как-то сказал, что из Квазимодо получился бы отличный начальник чапаевской разведки. Что за дарки такие — чапаи, Лит не знал, но понятно, что Ёха одноглазого немыслимой похвалой одарил. Редкий случай, — обычно северянину всё не так, всё неправильно, всё 'политически близоруко и контрреволюционно'. Набрался же таких ругательств заумных.
Дженни помешивала в котелке, обернулась:
-Продрали глаза? Набери еще дров. На чай не хватит.
-Сейчас принесу. Ты бы легла. Мешок свободен, и согреться и подремать успеешь.
-Я выспалась. Не девочка, — ответила ведьма и принялась развязывать мешочек с черносливом.
Лит принес сухостоя березы-шишницы. Корявые ветви почти не давали дыма. Что днем, что в темноте, старались жечь исключительно их. Лит так привык, что порой казалось, что иного топлива и не бывает. Чудная жизнь на охоте, а привыкаешь к ней. Ко всему привыкаешь: чаще знаками объясняться, чем словами, оружие от сырости и от жара печурки беречь, почти голяком в спальный мешок залазить. Греет мешок, никакого огня не нужно. Интересная вещь, вроде простая, а думаешь, как же без нее можно обходиться? Мешки егерей были сшиты из какого-то морского меха. Вообще, снаряжение имелось — словно кто-то специально выдумывал. Балахоны, ремни и петли для оружия, мешки с двумя лямками и поясом, чтобы груз лучше распределялся, обувь и вязанные странные шапки-колпаки с прорезями для глаз. Лит догадывался, почему егеря в таком виде на глаза людям стараются не показываться. А если покажутся, то тот человек никому ничего и рассказать не успеет. Ну, это война. А снаряжение все равно завидное. Вот, например, лопатка, которую выдумщик Ёха 'саперной' называет. Удобнейшая вещь. Лит порой просто так ее разглядывал, удивляясь. Насчет оружия — это понятно. Такой арбалет, как у одноглазого, или луки и копья егерей — роскошь не для простого человека. Но лопатка, разве она для благородных рук? Но сделана-то как?! Сталь добротная, черенок выточен любовно, с пониманием. В любой тесноте работать таким инструментом одно удовольствие. А можно и голову врагу снести — кромка заточена не хуже чем у топорика. И кто на простой инструмент столько денег и труда потратил?
Завтракали второпях. Уже светало. У Лысых гор стояла непонятная пора, вроде и не осень, но и не зима. Снег лег только местами, воздух относительно теплый. Даже солнце порой проглядывало. Но неуютно, и трудно сказать почему. Вроде уже настоящая зима должна придти. Но чем дальше уходил отряд от Кэкстона, тем непонятнее становилась погода.
-Ну, с главным закончили, — сказал Квазимодо, облизывая ложку. — Как говаривает наша Леди — 'война войной, а обед по расписанию'. Переходим к следующему вопросу. Парни будут ждать нас вечером у излучины. Ёха, будь любезен, карту разверни.
Северянин развернул густо исписанный и разрисованный лист. Относился он к карте с огромным уважением. Частенько сам пометки наносил, рука у Ёхи была точная, даром что писать не умел. Впрочем, с картой возились все, даже Дженни. Одноглазый желал чтобы все в отряде мысли свои высказывали.
-Излучина здесь, — вслух рассуждал Квазимодо. — Егеря пошли вокруг, заночевали примерно здесь. К вечеру повернут к нам навстречу. Мы с Литом прогуляемся вдоль дороги. Хозяйство и тылы двинутся напрямик. Как всегда осторожно и неспешно. Так?
-Пройдем, — сказала Дженни. — К реке спускаться не будем. Ква, вы бы подстрелили что-нибудь на ужин. У нас провизии совсем в обрез.
-Обязательно что-нибудь подстрелим, — пробормотал шпион, не отрывая взгляда от карты. — Или сегодня подстрелим, или завтра. Вообще-то, дурная привычка — жрать каждый день. Нужно отвыкать. А пока вы мне скажите — имеете догадки, отчего 'крестовые' по этой дороге раньше ездили, а теперь брезгуют? Понятно, по Лысой тропе они всё равно таскаются, там у них вроде лагеря, учатся дубинами и копьями лупить. Подальше от посторонних глаз норовят легионы свои блохастые сколачивать. А здесь? Что за дорога странная?
-К складу или штабу, — сказал Ёха. — Недаром у развилки пост, и у вот того болота пост стоит. Охраняют.
-Хм, охранять-то охраняют. Но зачем им сюда забиваться? Неудобное место.
-Боятся, вот и забились, — Ёха повел по карте тупым концом свинцового карандаша. — На отшибе, под охраной. Пока еще сюда королевская кавалерия сможет прорваться — завозяться как пить дать. А их главные уже предупреждены, шасть и нету. Точно — штаб.
