Level Up

— Может, пока ищут покупателей, решили срубить денег с аренды?

— Может быть. Все может быть. По бабушке поделишься информацией?

— Какой?

— Филипп Олегович, ну что ты, как девочка, ломаешься? Если есть, что подсказать — подскажи, между нами, отвечаю.

Я погружаюсь в карту, масштабирую по максимуму.

— Свалка, юго-запад, ближний ориентир — синий почти заваленный корпус от какого-то велика.

— Понял. Все проверим. Дай еще данные по этой риелторше, как ее там?

— Галина Пархоменко. Вот ее номер... Еще ее расписка есть, там указан адрес сдаваемой квартиры.

— А вот это ты молодец! — Игоревич записывает все данные в блокнот, фотографирует на телефон расписку, потом складывает все в карман и закуривает. — Будет, чем ее привлечь. Свидетелем пойдешь?

— Да как-то не хотелось бы...

— Понял, понял, не переживай. Ладно, все равно спасибо.

— Да пока не за что. Дадите знать потом, как все сложилось?

— Посмотрим, Филипп Олегович, как все сложится, — Игоревич протягивает мне руку. — Счастливо.

— Счастливо, — я жму ему руку, но он не отпускает.

— Кстати! — говорит он, уставившись мне в глаза. — Мне недавно одно интересное письмецо пришло, анонимка. И, представляешь, там были указаны координаты некоторых разыскиваемых мною пропавших детей!

— Надо же! — почти искренне удивляюсь я. — И что? Нашли?

— Нашли! — радостно подтверждает Игоревич. — Всех до единого. А одну девочку даже живой, представляешь? В Дубае чуть ли не в рабстве была, сегодня освободили и перевезли в наше посольство. Вроде бы этой ночью она уже летит домой.

— А тех, кто это сделал?

Майор мрачнеет и со злости запуливает окурком в урну.

— А этих уродов — пока нет. Зацепочки есть, но расследование пока идет.

— Жаль.

— Найдем, я тебе отвечаю! — чуть не рычит он. — Ты лучше скажи — посмотришь еще?

— Дмитрий Юрьевич... Это же так не работает.

— Да не ссы ты, между нами! Загляни на наш сайт в раздел 'Розыск', может опять что привидится, а? — майор смотрит с надеждой, все еще не отпуская мою кисть.

— Посмотрю, — обещаю я.

— Хороший ты человек, — делает неожиданный вывод майор, отпускает мою руку и, не прощаясь, уходит в отделение.

И слава богу, что он не видит, потому что меня накрывает пароксизмом удовольствия, и я только успеваю приземлиться на стоящую неподалеку скамейку.

Получены очки опыта за важное социальное деяние: 10000.

Поздравляем! Вы подняли уровень!

Ваш текущий уровень социальной значимости — 9!

Доступны очки характеристик: 1.

Доступны очки навыков: 1.

Очков опыта до следующего уровня социальной значимости: 9650/10000.

Оклемавшись, я чувствую бешеный заряд бодрости и энтузиазма. Я рад, что с Игоревичем все сложилось именно так, а не иначе, что он где-то эгоистично скрыл источник полученной информации. Я, может, глуп и наивен, но даже будь у меня возможность поступить иначе, все равно поступил бы так же. Мне достаточно было того звонка матери Оксаны с ее 'Храни вас Бог!' после того, как нашлась ее дочь.

Да, я не хитрый, не прошаренный, и захоти завтра власть схватить меня за жопу, мне останется винить только себя, пытаясь выкрутиться. Но впервые за три десятка лет я ощущаю важность того, что я делаю, свою пользу и правильность поступков.

На таком кураже я еду домой, переодеваюсь, беру Ричарда и иду в парк. Надо добить навык бега до апа. Это даст недостающие очки для еще одного левел апа.

Еще полчаса, час максимум, и привет, десятый уровень социальной значимости!

В парке я начинаю бег, чувствуя во всем теле легкость. Ричи бежит где-то рядом, резвясь среди деревьев.

— Эй, мужик! — узкую парковую дорожку преграждает три темных силуэта. — Курить есть?

— Не курю, — не замедляя бег, отвечаю я, и делаю попытку обогнуть этих непонятных ребят.

В следующее мгновение я спотыкаюсь о чью-то вытянутую ногу и лечу лицом в асфальт, успевая сгруппироваться и упасть на ладони, стирая их в кровь.

Глава 27. Пожалуйста, высадите меня на обочину

'Когда грабёж становится способом жизни группы людей, они вскоре создают для себя легальную систему, которая разрешает это, и моральный код, который прославляет это'

Фредерик Бастиа

При падении больно ушибаю колено. В поле зрения прокатывается лог повреждений — ничего страшного, но неприятно. Сколько себя помню, от дворовых детсадовских до университетских времен, и пару раз позже, уже во взрослой жизни, всегда при встрече с хулиганами, задирами и обычными гопниками мгновенно покрывался потом, еле стоя на ватных ногах. Какое-то паническое, идущее изнутри, липкое чувство страха накрывало меня, и еще долго после встречи я пытался загасить неприятные мысли — о моем испуге, о боязни боли и злости на себя за свою никчемность.

В этот раз чувствую досаду. Боль в ушибленном колене не позволит бегать и выполнять упражнения с приседаниями на завтрашней тренировке. А может, и больше, неделю-другую. Досадно, что отвлеченный чем-то Ричи отклонился от маршрута, ведь будь он рядом, вряд ли гопота осмелилась бы докопаться. И досадно, что за две недели с интерфейсом с премиальным аккаунтом и бустером прокачки я так и не удосужился научиться драться хотя бы на начальном уровне.

Все эти мысли проскакивают в пару секунд, после чего я слышу запоздалый гогот гопников. Оценили, что не вскочил сразу и не попер буром, — лох, значит, и смеяться можно. Черт, где же Ричард?

Держась за ушибленное колено, встаю, всматриваясь в напавших и прикидывая шансы. О нет, драться я не собираюсь, хотя очень хочется, наконец, научиться и мочь применить в такой ситуации. Я прикидываю шансы выйти из конфликта с наименьшими для здоровья потерями. Моральные меня не интересуют — я уверен, я знаю, что совсем скоро смогу достойно ответить, дело за качем навыка и физических характеристик, а потому не расстраиваюсь. Их трое, и они умеют драться. Я — один, и совсем не имба, а вчерашний нуб. Так что, без шансов.

Двум парням по восемнадцать лет, а третьему — похоже, вожаку по прозвищу Жека — двадцать один год. Уровни у ребят так себе — от третьего до четвертого. Что же вы, пацаны...

'Пацаны' выжидающе насмешливо смотрят. Все в шортах, старший в майке, другие двое — в футболках. Широкоплечий и короткостриженый вожак Жека обнажает зубы в ухмылке, затягивается сигаретой, и, сплевывая, спрашивает:

— Так чо, есть курить чо, братан?

В полутьме — свете тусклых парковых фонарей — его зубы чуть ли не озаряют пространство. Замечаю, как его пристяжь обходит меня — один слева, другой справа. Нет, просто уйти, проглотив обиду, не получится. Эти настроены серьезно.

— Не курю, — я сплевываю слюну с кровью — в падении прикусил язык, и во всю мощь глотки зову пса. — Ричи, ко мне! Ко мне!

Гопники оглядываются, высматривая в темноте деревьев, кого я зову.

— Ну все, пацаны, п...ц вам! — констатирую факт.

— Не понял, мужик, ты сейчас чо, исполняешь? — изумляется Жека. — Совсем е...ся?

— Ричи! Ко мне! — продолжаю орать я, даже не надеясь сбежать, мне больно даже просто стоять на больной ноге, не то, что бегать.

Края поля зрения вспыхивают золотисто-багровым, время замедляется — я вижу, как над моим затылком в полуметре завис чей-то кулак, и система, дублируя голосом Марты текст, выводит уведомление:

Внимание! Зафиксирована смертельно опасная агрессия! Обнаружены противоправные действия в отношении носителя с трехкратно превосходящим уровнем социальной значимости.

Принудительно активирована героическая способность 'Спринт': боевой навык, который ускоряет носителя на 100%, изменяя его метаболизм и восприятие времени.

Ожидается подтверждение активации...

Марта все еще зачитывает описание навыка, когда я, пригнувшись, чтобы уйти с линии удара, успеваю заметить кастет на кулаке младшего гопника, которого система опознает, как 'Витька'. Кулак проносится в сантиметрах от моего уха. Я выпрямляюсь, и машинально, даже не осознавая, что делаю, собираю пальцы правой руки в кулак и бью атакующего, почему-то прикрывшего глаза и оскалившегося в жуткой гримасе, в живот. Вопреки силе гравитации, гопник, медленно сложившись вдвое, отрывается от земли и начинает перемещаться в пространстве, словно в замедленной съемке трешового боевика.

Ожидается подтверждение активации...

Соединение с сервером... Ожидайте... Тайм-аут соединения. Сервер недоступен.

Принудительная активация героической способности 'Спринт' отменена.

Для меня время возвращается в свой нормальный ход, и Витек, резко ускорившись, приземляется в трех метрах от меня, где и лежит, не двигаясь. Я, сделав шаг назад и чуть развернувшись, встаю так, чтобы видеть обоих уцелевших гопников. Второй младший по имени Колян, уже было замахнувшийся — теперь я вижу — гаечным ключом, останавливает его движение в воздухе и, открыв рот, смотрит на скрючившегося в позе младенца Витька.

— Говорил же, п...ц вам, — сплюнув, я улыбаюсь — спасибо прокаченной силе духа. — Иди сюда, щегол!

'Щегол' медленно отступает, кидая взгляды то на Жеку, то на Витька.

Я блефую, но это единственно верное решение. Бежать, значит, показать слабость, да и не убегу я никуда с такой ногой. А так — все еще есть надежда, что Ричи найдет меня.

И он прибегает. Я слышу его отрывистый лай, треск веток кустов, сквозь которые он ломится ко мне. Не понимаю, как собаки это чувствуют, но он сходу пристраивается у моей ноги, и, приникнув к асфальту, рычит. Шерсть дыбом, уши прижаты — пет на высоте, и на несколько метров вокруг распространяет ауру, нагоняющую страху. Придерживаю его за ошейник, будто стараясь его сдержать, а на самом деле просто напитываясь от него уверенностью и храбростью.

— Смотри, спортсмен, оглядывайся теперь, — угрожает мне старший, и, обращаясь к подельнику, выносит вердикт. — Ну его нах..., валим.

— А Витек? — спрашивает молодой.

— Да чо с ним сделается, оклемается и сам нас найдет, — отвечает Жека, и, держа спину прямой, а плечи расправленными, походкой качка гордо удаляется.

Колян, не убирая гаечный ключ, настороженно смотрит на меня и делает шаг к Витьку.

— Не бойся, не трону, — поощряю его я. — Что с ним?

— Вроде дышит, — отвечает молодой.

— Забирай его, а то... — начинаю я говорить, когда с той стороны, куда ушел Жека, слышатся какие-то крики и топот чьих-то ног.

Колян всматривается в темноту и вдруг заявляет:

— Беги, спортсмен! Жека с подмогой бежит! Беги!

Я с моим пониженным восприятием и плохим зрением узнаю приближающегося Жеку с каким-то крепким мужиком, бегущим за ним.

— Вот он! — кричит Жека и прыгает на меня, выдыхая. — На, сука!

Я не успеваю уклониться, как мне прилетает ногой в грудь. Подавившись дыханием, падаю и слышу хаос голосов и рычания Ричи, вцепившегося в его руку.

— Стоять! — орет Сява, оказавшийся тем самым мужиком, прибежавшим на подмогу пацанам.

— А-аа! — орет Жека, лупя чем-то Ричи по голове, который, не разжимая челюстей, мотает башкой.

— Фу! Фу! — кричит на собаку Колян. — Нельзя!

— Фил, убери собаку! — кричит мне в ухо Сява, поднимая меня за руку с земли.

— Ага, щас, — обещаю я, потирая грудь.

Не обращая внимания на Сяву, и даже не вникая в его роль в ситуации, вхожу в бешенство, не чувствуя боли и страха, что подтверждает система, сообщившая о повышенном уровне адреналина и норадреналина. Ловлю баф 'Ярость и отвага', дающий плюс к силе, ловкости и выносливости, повышенный болевой порог, метаболизм и уверенность.

— А, б...ь! — стонет гопник. — Убери пса!

— Фил, убери Ричи, — просит Сява и с надеждой командует. — Ричи, фу!

Ричи косит на меня взглядом. 'Умница', — думаю я, и тяжелым шагом двигаюсь по направлению к мудаку Жеке, чтобы дать ему в его ухмылявшуюся рожу.

— Фил... — Сява держит меня за плечо, но я отмахиваюсь. — Фил!

— Сява, отъе...сь, — прошу я его, и замахиваюсь, чтобы врезать уроду в майке — Жеке.

— Фил, епта, стоять! — орет Сява, дернув меня за руку.

— Что, б...ть? — взрываюсь я. — Ты этого п...ра защищаешь?

— Спокойнее, братан... — успокаивает меня Сява. — Брат, все нормально, успокойся!

Я вглядываюсь в его глаза с длинными ресницами, спокойное лицо с оспинами, и неожиданно прихожу в себя.

— Фу, Ричи, — подтверждаю я. — Сява, да что за херня? Ты в курсе, как они до меня дое...сь?

— Пока нет, но сейчас разберемся, — говорит он.

Ричи отпускает руку Жеки и, все еще утробно рыча, встает рядом.

Минут через десять все становится на свои места. Гопники, находящиеся на пару ступеней ниже Сявы в дворовой иерархии, приносят извинения и выплачивают 'штраф за косяк'. Жека выгребает все из карманов — смятые купюры и мелочь, полупустую пачку сигарет, зажигалку и начатую пачку жвачки и протягивает мне.

— Зачем? — не понимаю я.

— За косяк, — выдавливает из себя старший гопник. — Попутали. Извиняюсь.

Очнувшийся Витек, непонимающе переоценивающий ситуацию, но быстро ухвативший суть, подтверждает:

— Простите, Филипп Олегович, не опознали. Мы за вас уже слышали хорошее, но в лицо не видели, наш косяк.

— Ни к чему это, — отвечаю я. — За мой синяк ваш Жека уже ответил, двигайте в травмпункт, пусть рану обработают. Мало ли, бешенство, все дела...

— Сява, Ягозе не сообщай, будь другом, — просит Жека. — А?

— Я-то не сообщу. Ты лучше Филиппа Олеговича проси, — Сява кивает на меня.

Это он так мой авторитет среди дворовой шпаны прокачивает? Жека переводит взгляд на меня и ждет моего ответа.

— Не сообщу, — говорю я, и получаю повышение репутации со всеми тремя пацанами.

Сява обнимается, прощаясь, с гопотой, как с родной. Парни уходят, придерживая под руки пострадавшего Витька. Сява извиняюще сообщает:

— Фил, братан, это мои пацаны, я их воспитал. Извини, не признали тебя.

— Это ты, Сява, меня извини... Братан... — я повторяю его тон. — Просто это какая-то х...ня. По-твоему, будь вместо меня какой-то левый мужик, все было бы нормально? Отп...ли, бабки забрали, мобилу отжали, и все правильно?

Сява молчит. Мы идем по парковой дорожке, я, прихрамывая, а он — задумчиво трепля Ричи за холку. Доходим до ярко освещенной улицы, движение машин и людей по которой возвращает нас в реальный несумрачный мир, и Сява, наконец, мне отвечает:

— Фил, ты пойми... Молодые пацаны... Кровь горячая, гормоны играют, а денег нет. Денег нет, работы нет... Ничего нет! Как заработать? Как?

— А вот так, — начинаю я озвучивать свою идею. — Слушай, короче...

* * *

Когда мы вышли из парка, Сява усадил меня на лавочку, а сам решил метнуться в аптеку за мазью от ушибов. К этому времени колено уже распухло, и идти было тяжело. Слетевший баф 'Ярости и отваги' вернул такой откат, что боль просто разрывает ногу.

— Ногу закинь на лавку, чтобы ушиб сильно не разнесло, — посоветовал он перед уходом.

— Погоди. Сява, а эти твои пацаны — они всегда такие отмороженные? Они же чуть не убили меня!

— Да нет, конечно. Обычно припугнут и все. Сегодня решили не рисковать, сразу вырубить и по карманам пошариться. У Жеки дочка родилась, живут в полуторке с его родителями, отец — инвалид парализованный. Пособие по инвалидности — слезы. Им жрать нечего, понимаешь?