Внутри катера царил полумрак. Воздух, горячий даже по сравнению с нагретым солнцем причалом, пах машинным маслом и пластиком. Кайрен перехватил нож поудобнее, приготовившись встретить нападение, (или самому напасть — как получится) и скользнул внутрь. Он оказался в ходовом отсеке. По-видимому, во время короткой стычки с гвардейцами герцога или даже просто во время спуска катер получил небольшие повреждения, потому что передняя панель с одного из двигателей была снята, а возле него стоял раскрытый ящик с инструментами, и валялась промасленная протирочная ветошь. Кайрен приблизился, всматриваясь в индикаторы двигателя: если поломка серьезная, ему лучше поискать для себя другой транспорт, но в этот момент перегородка, ведущая в носовую часть катера, отъехала в сторону.
Поводырь отступил к переборке, растворившись в тени сбоку от разобранного двигателя. На палубу возле его ног легла светлая полоса, и на ее фоне четко вырисовался силуэт показавшегося на пороге человека. Кайрен перехватил нож, вытащив его из рукава, но потом передумал и заткнул за пояс. Стараясь не производить шума, он левой рукой зарылся в ящик с инструментами и мысленно кивнул сам себе, нащупав тяжелый продолговатый металлический предмет — гаечный ключ или что-то подобное. Пальцы поводыря сжались на гладкой рукоятке, переложили из одной руки в другую.
Десантник всего на долю секунды задержался на пороге и шагнул внутрь отсека. Кайрен увидел спину солдата, черно-синий штурмовой скафандр, ШДИ-8, перекинутый за спину, чтобы освободить руки. Шлема не было: мало кому захочется по такой жаре таскать на своей голове лишнюю пластиковую штуковину, если непосредственной опасности вроде бы нет... Тяжелый гаечный ключ почти без размаха опустился на коротко-стриженный затылок.
Точнее, должен был опуститься. Но за долю секунды до этого, когда Кайрен делал шаг вперед, ящик с инструментами, которого он касался ногой, покачнулся. Предательски звякнули какие-то железяки. Десантник вскинулся, резко оборачиваясь, одним четким, отрепетированным на сотнях тренировок движением, перекинул излучатель на грудь, выцеливая источник шума.
Мелькнула мысль, что теперь без ножа уж точно не обойтись. Вот только вытаскивать его времени не было... Кайрен крепче сжал гаечный ключ, превращенный им в опасное оружие, и со всей силы снизу вверх ударил по рукам гвардейца, сжимавшим излучатель. От резкой боли солдат вскрикнул. Его руки невольно разжались, выпуская ШДИ. Не успевая перехватить его, Кайрен только отшвырнул ногой излучатель подальше от своего противника. Доли секунды, на которую поводырь отвлекся, хватило десантнику, чтобы оправиться от удара. Он ринулся на своего противника, метя локтем согнутой руки в висок. Одновременно другая его рука вывернула запястье Кайрена в захвате, а умело поставленная подножка довершила дело. Поводырь со всей силы навзничь рухнул на пол. Только годы тренировок позволили ему сгруппироваться так, чтобы не удариться головой. А годы настоящих драк подсказали ему скрыть это и безвольно растянуться на полу, не подавая признаков жизни.
Десантник, тяжело дыша после короткой но жестокой схватки, осторожно пнул носком форменного ботинка ногу своего поверженного противника. Не дождавшись никакой реакции, солдат осторожно наклонился над ним, стараясь разглядеть что-нибудь в полутьме ходового отсека. Он не заметил, как рука Кайрена, откинутая за голову, сомкнулась на рукояти излучателя, так удачно отлетевшего под раскрытый двигатель.
Огнестрельное оружие, используемое в качестве дубинки, снизу и сбоку обрушилось на голову наклонившегося десантника, заставив его надолго расстаться с сознанием. Кайрен поднялся на ноги, машинально отряхивая куртку, и вновь наклонился над двигателем. Два контакта с разогнувшимися клеммами свободно болтались, поводырь соединил их, подумал еще пару мгновений и захлопнул крышку. Тумблеры почти сразу переключились на зеленый сигнал, и мерный рокот заработавшего двигателя наполнил отсек. Кайрен довольно усмехнулся и вышел в носовую часть катера — туда, где был пульт управления. Одного взгляда поводырю хватило, чтобы понять: на таком ему летать еще ни разу не доводилось. С другой стороны, если он сумел починить двигатель, с управлением он точно должен разобраться без проблем...
На трапе, который поводырь еще не успел убрать, вдруг раздались шаги! Кайрен вскинул ШДИ к плечу, одновременно взводя его и выискивая цель.
* * *
— Что он сказал? — голос Дериана звучал тихо, но дочь императора сидела слишком близко, чтобы притвориться, будто не слышала. Ида резко поднялась со своего стула. Что-то в голосе Лоу, что-то за этими тихими интонациями, говорило, что он принял решение, и дочери императора на мгновение вдруг стало страшно какое! Ида стояла посреди каюты, и та внезапно показалась ей удушающе маленькой. Ей было тесно. Девушка отвернулась, сделала два шага в сторону. Прошла бы и дальше, но дальше были полки с выстроенными рядком электронными папками и противоположная стена.
— Он отрицает, повторяя снова и снова, что пытался меня убить, — Ида медленно повернулась, встретившись взглядом с глазами Дериана, впившимися в ее лицо.
— А в сокрытии и продаже азрака он признал себя виновным?
— Доказательств слишком много и они слишком очевидны, — Ида снова отвела взгляд. — Не имеет никакого значения...
— Он признал себя виновным в предательстве императора?! — почти выкрикнул Лоу, вновь попытавшись сесть на постели. "Лекарь" недовольно пискнул, и Дериан, поморщившись, словно чересчур резкое движение все же разбудило какую-то тень боли вокруг раны, опустился назад на кровать, но взгляда от лица дочери императора так и не отвел.
— Да, — выдохнула Ида, будто смирившись, что ей придется ответить на этот вопрос. — Да, признался: он сказал, что и взрыв в Новом Городе организовал для этого — хотел потом объявить, будто бриллианты хранились в рухнувшей башне и были уничтожены огнем.
Веки Дериана устало опустились, а когда он вновь открыл глаза, его взгляд уже снова изучал видимые лишь ему узору на противоположной стене каюты. И, также не поворачиваясь, Лоу спросил:
— А еще, что он сказал? Он так и сказал: "Я предал своего императора"? — Дериан все же посмотрел на Иду. Девушка в раздражении пожала плечами, чувствуя, что разговор становится все менее и менее понятным. Во всяком случае, для нее.
— Я не помню, какие конкретно слова он произносил! Он говорил, практически не останавливаясь, все то время, пока его уводили. Это так важно для тебя?
— Он никогда... — голос Дериана вдруг сорвался, словно ему внезапно перестало хватать воздуха. "Лекарь" перешел на пронзительный непрерывный писк, желтые огоньки на его боковых гранях налились оранжевым светом. Ида повернулась к двери, собираясь позвать врача, но Лоу остановил ее. Писк приборчика стих, и парень снова дышал. И по его взгляду Ида вдруг поняла: если бы она не пришла, он сам позвал бы ее! Так же, как ей жизненно важно было узнать правду, ему нужно было ее сообщить. — Вейд много говорил со мной в последние дни, — продолжил Дериан. — Он рассказал мне обо всех своих махинациях с азраком, но он никогда не говорил о предательстве! Он ни разу не назвал себя преступником! Может быть, в мыслях он и признавал это, но вслух — никогда! В его разговоре звучали слова: сделка, договор, нарушение обязательств, но никогда — предательство!
— А теперь он назвал вещи своими именами! Понял, что отрицать дальше бессмысленно! Что из этого? Чего ты от меня добиваешься?! — дочь императора уже не скрывала своего раздражения. Она все меньше видела смысла в их разговоре.
— А тебе не кажется странным, Ида, — медленно заговорил Дериан, наверное, в первый раз без напоминания воспользовавшись когда-то подаренным правом звать дочь императора по имени, — что герцог сознался в предательстве: в продаже азрака тапа-арам, в попытке продажи самой Эспенансо, но при этом он продолжает упрямо отрицать свою причастность к попыткам убить тебя? Это ведь уже никак не повлияет на его участь? Я прав? Хуже ведь уже некуда?
— Почему ты так заостряешь на этом внимание? Ты сам говорил: после того, как я пропала под обломками в Новом Городе, герцог страшно перепугался и решил ускорить собственное бегство. Он панически боится императора! И — поверь мне — это вполне достаточный повод для самой нелепой и самой упорной лжи!
— Почему ты продолжаешь искать какие-то объяснения? Позволь себе хотя бы на мгновение предположить, что Вейд действительно не причастен к покушениям на твою жизнь!
Ида, до этого нетерпеливо мерившая шагами крошечную каюту, резко остановилась, развернувшись к нему. Она скрестила руки на груди, впившись пальцами в собственные плечи, будто старалась удержать себя. На этот раз она чувствовала не просто раздражение — она была на грани самой настоящей ярости! И ей, кажется, было даже безразлично, что человек, посмевший ее вызвать, оказался ранен, спасая ее жизнь.
— Ты просто пытаешься выгородить его!
— Может быть.
Ида, приготовившаяся к возражениям и собиравшаяся сразу же оборвать их, от неожиданности прикусила губу. А Дериан, воспользовавшись тем, что его наконец-то вновь слушают, повторил:
— Может быть, и так. Но что, если я прав? Тогда тот, кто на самом деле хотел убить тебя, до сих пор на свободе.
* * *
Кайрен крепче сжал приклад излучателя, наведя его на люк в днище носовой части катера. Он слышал шаги на трапе, на фоне освещенного солнцем прямоугольника мелькнула человеческая тень. Пальцы, казалось, прикипели к курку... Поводырь выдохнул, ловя мгновение между двумя ударами сердца. Имперский десант — слишком серьезные противники, чтобы можно было всерьез рассчитывать на второй выстрел...
В люке показалось рука мужчины, и Кайрен действительно чуть не выстрелил, увидев вместо черно-синего скафандра простой серо-коричневый плащ! Танис Лэнг, подтянувшись, забрался в катер и, усевшись на палубу, насмешливо покачал головой, наблюдая за тем, как его товарищ медленно опускает излучатель.
— В следующий раз предупреждай, если не хочешь, чтобы я испортил тебе плащ! — Кайрен поставил ШДИ на предохранитель и нервным движением взъерошил волосы. — Как ты меня нашел?
Лэнг поднялся на ноги и огляделся вокруг. Ему тоже явно было интересно устройство последней модели столичных разведывательных катеров.
— Как и договаривались — отследил по сигналу с твоего браслета.
— Значит, ты только что снизу? — с какой бы легкостью Танис не говорил о перехвате индивидуального сигнала с браслета связи, Кайрен прекрасно знал, что установку, необходимую для этого, с собой не унесешь. Она была в квартире инженеров Танисов (она же штаб-квартира Гильдии поводырей на альфа-шахте). Оторвавшись от изучения странного, почти прямого, штурвала, Лэнг кивнул:
— С трудом выбрался — внизу черно от имперских мундиров! — он повернулся, прислонившись спиной к приборной доске, и Кайрен заметил, что кулаки мужчины стиснуты от с трудом сдерживаемого гнева. — Герцогские гвардейцы с нижних уровней еще отстреливаются, но до азрака десант уже добрался!
— Я видел, — Кайрен кивнул и, не дожидаясь вопросов Таниса, активировал главный обзорный экран катера. На нем сразу же, словно он был всего лишь обыкновенным стеклом, загорелось изображение сияющего под солнцем ярко-синего океана, купола альфа-шахты с лучами-пирсами, далеко расходящимися во все стороны, и космических кораблей имперского десанта. Поводырь приложил свой браслет к сенсорам на панели управления, одновременно запуская программу синхронизации. Компьютеру катера понадобилась всего пара мгновений, чтобы считать информацию, собранную поводырем в устройстве связи, а в следующее мгновение картинка на экране изменилась: один из тяжелых крейсеров, как раз двигавшийся от шахты в сторону рейда, вспыхнул ярко-оранжевыми стрелками указателей. — Ну, далеко они не ушли! — Кайрен широко улыбнулся, даже не собираясь скрывать, насколько он доволен собственной работой. Потом оглянулся на Таниса. — А знаешь, что еще у меня есть?
— Если Жарук не солгал, — осторожно проговорил Лэнг, — то дочь императора лично передала вам секретные коды доступа генерала Хотина.
Кайрен невольно нахмурился: было что-то в интонации поводыря, что заставляло начать сомневаться в том, что они делали. Не предчувствие неуверенности, нет, но нечто такое же, надоедливое и упорно ускользающее. Можно было, конечно, еще возразить, что коды доступа им сообщила не сама дочь императора, а ее придворная дама, но, с другой стороны, фактически Лэнг был прав — без Иды они бы их никогда не получили. Кайрен усилием воли заставил себя перестать думать об этом. Обо всем этом!
— Он сказал правду.
— Тогда чего ты ждешь?
— Того, что ты наконец-то вспомнишь: не мешало бы люк закрыть!
Лэнг понимающе хмыкнул, но комментировать не стал. Он молча вернулся к люку, ударил кулаком по массивной черной кнопке, встроенной в переборку, дождался, пока трап, сложившись, скроется в днище катера, а крышка над ним герметично встанет на место, и приложил пальцы к левой стороне груди, полу шутливо полу серьезно отдавая честь:
— Выполнено, командир!
Кайрен нахмурился, явно не оценив шутки поводыря, и кивком головы указал Танису в сторону свободного штурманского кресла. Сам он уже расположился за штурвалом. Мягко заурчал антигравитационный двигатель, набирая обороты, и катер, плавно приподнявшись над поверхностью воды, сорвался вперед.
* * *
Ида медленно провела руками по лбу. Растрепавшиеся волосы щекотали кожу. Днем, на катере, Силия попыталась соорудить на ее голове некое подобие придворной прически, но до настоящего момента та, кажется, не дожила. "Лекарь", висевший над Дерианом Лоу вновь начал пищать, на этот раз тихо и монотонно. Может быть, сообщал, что его пора переключить на другой режим лечения, а может быть, о том, что заканчиваются какое-то медикаменты... В любом случае нужно позвать врача. Ида положила руку на дверь, собираясь открыть ее, но вдруг вновь остановилась.
— Ты сказал "попыткам" меня убить? Во множественном числе? — проговорила она. Дериан лежал, не глядя на нее и вообще прикрыв глаза, словно ему все труднее было сохранять сознание, но при звуке голоса дочери императора вновь повернулся к ней.
— А ты думаешь только о взрыве в Новом Городе? — Лоу хотел усмехнуться, но мышцы тела слушались его все хуже, онемение уже добралось до лица, и губы лишь едва заметно дрогнули. Он сглотнул слюну, ставшую внезапно густой и вязкой, и заставил себя продолжить. — На второй же день после твоего прилета ты чуть не погибла во время соляной бури. И только такой столичный житель, как ты, мог поверить, что фронт действительно не увидели на радаре заранее! Поверь мне, о его приближении знали — за несколько часов, как минимум. А тебя при этом специально, не предупредив, оставили на катере! Кто мог "забыть" это сделать?
Ида, задумавшись, поднесла руку ко рту и прикусила костяшки пальцев — жест, который она с самого детства не позволяла себе в присутствии посторонних. Она не смотрела на Лоу — теперь была ее очередь изучать невидимые картинки на белой стене. А Дериан продолжал говорить. Его голос звучал глуше, а слова становились все менее разборчивыми, но он не останавливался, словно это, следующее, еще одно слово и станет самым важным.
