Причем характер — на первом месте.
Не зря, при вторичной сортировке, уже в 2005 году, когда мы познакомились, нас сразу раскидали в разные подразделения. Его к операм, меня к аналитикам.
Не учли только одного — до сортировки, мы с ним успели хорошо погулять по отделам, в качестве сработавшейся двойки "голова-кулаки".
Так что пришлось Айрику, грызть гранит науки, что превратило его и без того взрывной характер, в атомную бомбу.
Умную, атомную бомбу.
Последний раз, когда я о нем слышал, его грозились представить президенту, как одно из чудес света.
Не президенту страны — президенту "Фемиды", разумеется.
Вот так и остались мы, "братишками"...
— Так что за дело, что Ты так и не раскрыл? — Поинтересовался я, освободившись из объятий друга. — Тебя кто-то обыграл?
— Да. — Братка помрачнел. — Вот уже девять лет гоняюсь... За "Отельным Робином"...
— Брось. — Я рассмеялся. — Никому не удалось его взять.
— А ты сам, что думаешь? — Айрик уставился на меня так, словно я наступил ему на мозоль и теперь на ней прыгаю.
— Что бы думать — надо иметь данные. А у меня, кроме сплетен — пахучая фига. Прости, братка, тут даже моя интуиция пасует!
— Может, на пару? Как в старые, добрые времена? — Братка мне подмигнул, затягивая в сети своего дара.
— Не-а! — Отмахнулся я, заодно делая шаг назад. — Дудки, тебе! Мне вон, "Тэзза", разбирать...
— Ага. Так это я с тобой должен поговорить! — Братка широко улыбнулся. — "Тэзз", тоже к папке моих дел относится...
Я схватился за голову.
Простое, обычное дело грозило превратиться в длинный сериал с пальбой, погонями, длинноногими красотками и реками крови.
— Пошли, — Братка подхватил меня под локоть. — Показывай, где сидеть — корпеть будем...
— ... ! — Это братка и я с ним был полностью согласен.
Пообщавшись с оперативником и получив коробку с документами, я и Айрик расположились на моем столе и принялись изучать "добычу".
Одно-единственное слово, сказанное моим другом, подвело черту, под наши семь часов корпения.
Чем так занозила европейское сообщество машина, просто ездящая по автобанам, без водителя?
Ну да, не понятно, как она пересекает границы.
Но это проблема таможенников, а не "Фемиды".
ПДД машина не нарушает. Аварийных обстановок не создает. Едет и едет...
Мало ли! Может быть, некто обкатывает новейшую систему автопилота!
— Итак, вернемся к нашей тачке... — Айрик, уже зеленый от выкуренного и коричневый от выпитого, снова начал раскладывать хронологические карточки. — 16-й год — Германия, Чехия, Испания, Франция, Бельгия и прочие европейские карлики. 17-й год — Америка.
— Обе Америки. — Поправил я, заглядывая в свои записи.
— 18-й год — Африка и снова Европа. — Братка поморщился и потянулся за следующей партией карточек. — 19-й и 20-й — все по кругу. Одни и те же маршруты.
— Объясни мне, а почему эту зеленую машину, не видят на территории России? — Задал я вопрос, оскорбленный таким пренебрежением. — Игнорит?
— Боится, что застрянет... — Предположил-огрызнулся, Айрик. — Сам понимаешь, у нас машину без водителя — угонят и никакой ГЛОНАСС не спасет...
— Какая умная. — Восхитился я. — Ладно, Айрик. Вали-ка ты, домой, дрыхнуть. Есть у меня идейка, только на нее время... Короче — вали!
В чем не откажешь Айрику, так это в здравомыслии. Сказано — "вали, я посчитаю" — значит, кивнет, пожмет руку и свалит.
Проводив взглядом удаляющегося друга, сделал запрос на машинное время, часа на четыре работы.
Ага, наивный!
Пришлось пользоваться служебным положением, переходить в отдел "восток", и заказывать время там.
Из самого простого, что могло прийти в голову — ярко-зеленый кабриолет, с надписью "Тэзз" на дверях, мог тусоваться на дорогах не просто так. Либо в преддверии событий, либо — постфактум. А это значит, что надо собрать материал о всех происшествиях до и после его появления.
Отделу "Восток" достался новейший "Квант — 11МЛ", разработка военная и оттого занимающая половину подвала. Зато и не виснущая, надежная и неубиваемая.
Сейчас на нем работают в большинстве своем медики, прогоняя цепочки ДНК, используя от его мощностей лишь какой-то десяток процентов. Так что мой запрос — лишь жалкая "капля в море", погоды не делающая.
Сформулировав вопрос, поднялся в круглосуточный кафетерий и сглотнул слюну — Манты!
Ухомячив два десятка и залив их крепким черным чаем, вытер со лба трудовой пот — "Хорошо"!
Тут меня и подловил сигнал окончания обработки запроса.
Уже мысленно потирая руки, вновь нырнул в подвал, разбудил свой терминал и тихо сел, косея от полученного ответа.
"Доступ к информации запрещен".
"О данном запросе сообщено".
"Оставайтесь на месте, до прибытия компетентных органов".
Через несколько секунд, все три сообщения с экрана пропали, оставив после себя новое: "Сайд. Зайди ко мне. Шеф."
"Если неприятность может случиться — она случиться!" — Законы Мэрфи и иже с ним, всегда срабатывают в "десятку". Особенно если ты расслабился и считаешь, что все твои неприятности Уже позади!
Полюбовавшись заблокированным терминалом, снял со спинки стула свою куртку и отправился в переходный коридор, который в отделе "Восток" находился на плоской крыше, прикрытый от палящих солнечных лучей лишь парусиновым пологом и без всяческих излишеств в виде автоматов с газировкой или диванчиков.
Полюбовавшись открывающимся с крыши видом на старинные мечети вперемешку с новомодными небоскребами, даже на мгновение подумал, а не попросить ли Амину, перевести меня сюда насовсем? А что? Марша быстро привыкнет... А квартиры здесь, стоят тех денег, что за них просят, в отличии от Европейских или Российских развалюх.
Сам подумал — сам и посмеялся.
Финишировав у себя на этаже, снова выругался — теперь придется топать ножками на два этажа вверх, в приемную шефа.
Топая по лестнице, проигрывал в голове варианты развития событий и при всей своей оптимистичности, чувствовал, что снова "запнулся".
Дело "Тэзза" никак не представлялось таким важным.
Если только — в дело не вступила армия.
Секретарши шеф не держал из принципа, считая, что хорошей он не найдет, а плохой ему и на дух не надо.
Так и пустовал стол у него в приемной, блестя первозданной чистотой и одиночеством.
Иногда, особо проштрафившиеся личности, типа меня, Айрика или Усяна, использовали его для заполнения бланков или составления отчетов, рапортов или просто для того, что бы расписаться на нем в графе о получении очередного взыскания.
В такие дни, на столе оказывалась целая пачка белых листов и старомодный пенал, наполненный всевозможными орудиями пытки — от перьевых ручек и до химических карандашей.
Особенно пользовались спросом именно последние — считалось высшим шиком "увести" химический карандаш и потом, именно им, расписываться в официальных документах, доводя до истерики "документалистов".
Шеф это конечно знает, но... Продолжает снабжать нас химическими карандашами.
А мы — слюним карандаши и ставим подписи, радуясь, как первоклассники и с гордостью рассказывая и пересказывая историю о том, как "мудрые" юсовцы потратили миллион долларов на изобретение ручки, пишущей в космосе, а наши красавчики продолжают писать вот такими вот, химическими карандашами...
— Шеф! — Я осторожно постучал в дверь и приоткрыл ее. — Можно?
— Раньше спрашивать надо было... — Шеф, стоящий у приоткрытого бара, поманил меня пальцем и им же ткнул на пустующее кресло. — Садись и знакомься...
В соседнем кресле, слева от меня, сидел, почти утонув в нем, маленький, худенький, точнее — тщедушнейший, паренек. С неимоверно зелеными глазищами. Такими зелеными, что вся трава мира, помноженная на всю листву, не даст вам понимания глубины цвета его глаз.
Это был просто "отец всего зеленого цвета".
— Сайд. — Я протянул руку молодому человеку.
— Тэзз! — Услышал я в ответ и едва успел поймать челюсть.
— Она Вас не предаст... — С этими словами Тэзз отпустил мою ладонь из своей. — Простите. Я не всегда... Это о Вашей супруге... Вы не подумайте...
Я поднял руки вверх, останавливая поток его слов и извинений.
— Зеленый кабриолет — твоя машина? — Задал я вопрос и тут же почувствовал, что сформулировал его не правильно.
— Он и есть — зеленый кабриолет... — Шеф протянул мне коньячную пузатую рюмку, а моему новому знакомому — бокал белого вина. Судя по запаху — "Шардонэ"... — Тэзз — "симбионт".
Я присвистнул.
Тэзз смущенно улыбнулся и отхлебнул вина, пряча глаза.
"Симбионт" — совершенно мифический уровень нашего развития. Самый простой пример симбионта, известен нам еще из книг Адамова — морской рак и актиния. В жизни все намного интереснее...
— Шеф, где надо расписаться кровью, чтобы попасть в программу? — Вырвалось у меня, и я снова почувствовал ошибку в своих рассуждениях.
— Догадался? — Шеф растер лицо руками. — Правильно догадался. Тэзз — единственный и неповторимый. Остальное — лишь подделка. И сплетни, распространяемые нашими злейшими друзьями.
— А, причем тогда машина?
— А я и есть — машина. — Тэзз смущенно улыбнулся. — "Конструкт".
Я не удержался от свиста, под укоризненными взглядами шефа и парнишки.
— Нормально так... — Я залпом влил в себя "конину". — Это ж, какая сволочь такое сотворила?! Прости, Тэзз.
Тэзз помрачнел и сердито засопел, пряча взгляд.
— Термин "коллективное бессознательное", тебе о чем-то говорит? — Шеф, недовольный моими словами, погрозил мне пальцем.
— Тем более — найти и выпороть, этот самый коллектив! — В академии, мы со студнями уже поднимали подобный вопрос. Степень ответственности зашкаливала за всевозможные пределы, границы и рамки. Это не маленький ребенок, который... Это — живое, разумное, очень ранимое существо, которое необходимо поддерживать и вводить в мир совершенно аккуратно.
"Спасибо, Сайд" — Услышал я в своей голове и понял, что меня, только что, "взломали".
— Прости. — Извинился Тэзз. — Я не всегда контролирую свои способности. — Да и о всех я вообще не в курсе. Они проявляются, пропадают и... Так по кругу.
— "Эмичи" или "мормоны"? — Припомнил я отметки о первоначальном появлении зеленого авто.
— "Глиттериты". — Тэзз сдал своих создателей сразу, легко и свободно.
Я бы тоже, именно так и поступил.
Последователи "Стального Глитта", на редкость фанатично относятся только к двум вещам — к явлению Глитта народу в 2025 году и наплевательскому отношению ко всем остальным, кто не входит в их секту.
Юсовцы гоняют их уже девять лет, но конца и краю пока не видно. К нашему счастью, секта эта ограниченная и за рамки 1278 человек так и не вышла. Отдельное спасибо за это надо сказать всем христианским проповедникам, что полощут мозги своей пастве, не давая взойти сорной траве. Иначе — благодатная Флорида уже бы превратилась в большую мусорку — "Глиттериты" редкостные засранцы.
— Нашего доброго друга, — шеф тяжело вздохнул, — пришлось вытаскивать, когда им заинтересовалось АНБ. Так что, твой запрос... Сам понимаешь...
Не могу сказать, что я понял все и досконально, но если заинтересовалось АНБ, то самое время уносить ноги — это агентство очень любит играть грязно.
— Вот и решил я, что проще тебя познакомить с Тэззом, чем бить по рукам. — Шеф усмехнулся.
— Понял. — Я допил коньяк. — Дело закрыто. Свидетельские показания — "врет как очевидец"!
Шеф широко улыбнулся.
Тэзз улыбнулся застенчиво и благодарно.
— Только... Объясните мне, деревенскому увальню... — Я закрыл глаза, пытаясь точнее сформулировать вопрос.
— "Глиттериты" считают, что я — воплощение "Стального Глитты". — Тэзз снова влез мне в мозги, и я с трудом удержался, чтобы не прищемить ему любопытный нос. Нос не прищемил, но пальцем погрозил.
— Понятно. Пошел я, шеф. — Я поставил пузатую рюмку на стол. — Раз "нет", значит "нет". А мне еще надо придумать, что соврать Айрику.
Помахав рукой, выбрался из кресла и прошел к двери.
— Сайд! — Тэзз резко щелкнул пальцами. — Прости.
Пройдя приемную, "внахалку" открыл проход и вышел далеко-далеко, на горе, рядом с топографическим знаком.
Забив на работу, уселся на нагретый солнцем камень и принялся любоваться окрестностями.
Много лет назад, эта скала оставила мне на память длинный шрам на левом бедре, вырвав кусок мяса, как память о юношеской торопливости и глупости.
Шрам свели.
А память осталась.
Только что, меня проверили на вменяемость, вшивость и адекватность.
Как, когда-то, эта скала проверила на те же качества моих прежних знакомых.
Надеюсь, я — прошел.
Потому что тогдашние друзья — нет.
Тэзз не зря щелкал пальцами — с его "силищей", придержать время, для пары секунд прямого разговора — пара пустяков. А мне стало легче.
Только на душе — гадко.
Скала, под моими ногами, уходила отвесно вниз, расслаиваясь на черные трещинки промоин и следы бьющих молний — высокое содержание самородного железа, просто притягивало длинные хвосты молний отовсюду.
Не удачно я тогда спустился "дюльфером", лишившись махом всех тех, кто при этом присутствовал. За мою ошибку отдувался по полной лишь инструктор — остальные лишь пыхтели, делая вид, что помогают.
Оттого и ушел я тогда из альпинизма, выбросив все свои значки и корочки, хоть и прочили мне блестящее будущее и манили высотами с громкими названиями.
Теперь, под этой скалой, провели очередную дорогу, ведущую в очередную пустоту. Каждый год, на дорогу сыпятся камни, зимой сходят лавины, перегораживая проезд. Дорогу чистят и все начинается по новой.
Проводив взглядом очередную серую машинешку, прошуршавшую шинами по дорожному покрытию, со вздохом признался самому себе, что пришло время подыскивать новое место "переосмысления". Здесь становится шумно и грязно.
Отряхнувшись, вновь открыл проход и вернулся в "финишный коридор".
Сколько волка не корми — работу надо работать.
Усевшись за стол, за пятнадцать минут накидал Айрику правдоподобную аналитику — пусть отвяжется. Хороший он, Айрик Чанов, но сейчас с удовольствием поменяю его компанию на ящик водки в тишине и покое, где-нибудь вдали от человеческих поселений и удобств.
Толик, задержался рядом со столом, но заметив мой отсутствующий взгляд, поспешил унести ноги — в таком состоянии я действительно несколько неадекватен и могу сделать из мухи слона.
— Держи! — На стол передо мной бухнулась толстенная папка, на картоне которой значилось всего два слова: "Результаты проверки".
Вангелия Ваен, собственной персоной, приземлилась на стул за моим столом.
— Расписывайся, "аналитик". — "Ванга-Ванга" сегодня тоже была не в духе.
Или это я так на мир влияю? Может, улыбнуться?
— Не скалься! — Глава ОВР, поправила форменный галстук и устало улыбнулась. — Подписывай!
Я, привычно потянулся за карандашом.
— Ручкой! — Рявкнула Вангелия, увидев предмет у меня в руках. — Совсем оборзели!
"Ручкой, так ручкой!" — Я расплылся в улыбке и достал из кармана моё последнее приобретение, честно вытащенное из коробки в приемной шефа — перьевую ручку.
