Тропой лекаря-3. Дар целителя

— Я могу отпустить вас обратно, в Миеллен, хоть завтра. Но давайте сначала я вам расскажу о подоплеке происходящего. А решение вы примете сами.

— Я буду вам весьма благодарен, ваше величество.

— Нет, юноша. Вы просто выслушаете меня, и примете решение. Может быть, не самое лучшее, не самое правильное, но это будет лишь ваш выбор.

Молчание. Сидит, слушает, внимательно и сосредоточенно.

— Все началось давно, вас еще и не задумали. Даже вашего отца еще на свете не было, не могло быть. Ваша прабабка, Лизетта Дайнир... вы слышали это имя?

— Отец ругался и упоминал его.

— Говорил что-то, кроме ругательств?

Граф задумался, потом покачал головой.

— Я не слышал. Нет, кажется, нет...

— Так вот. Ваша прабабка была магом жизни.

У графа неаристократично открылся рот. Да так, что хоть китом заплывай.

— Магом? Жизни? Но...

— Так бывает. Иногда дар передается каждому поколению, если в роду были сильные маги. Если... там сложное обоснование. Я не стану сейчас вдаваться в научные тонкости, но поверьте — дар передался через два поколения.

— Но я не... Иветта?

— Да.

С графа можно было картину писать. Внезапное осознание называется. Или, по-простому — дубиной по лбу.

— То-то бабка с ней возилась! Знала, стерва старая...

Сочувствие к графенку улетучилось окончательно. Его величество пожал плечами.

— Знала. А вот больше никто не знал, ни ваши родители, ни вы... насколько вы были близки с сестрой?

Граф замялся.

— Мы...

— Любимый сын, воспитывался отцом, верно?

Его величество уже знал достаточно много. Оломары, брак по расчету, Вета — ненужный ребенок, вот сын — да, наследник, продолжатель рода. Лаура — дочь от любовника, тоже любимая, хотя бы матерью, а Вета...

Бабушкина внучка, этим все сказано. Оно и к лучшему получилось...

— Не стоит ругаться на то, что было невозможно изменить. Вы же понимаете, что это не зависело ни от Иветты, ни от вас, ни от ваших родителей.

Граф подумал, и важно кивнул.

Да, не зависело, как тут не признать этот простой факт?

— Иветта оказалась магом жизни, и не из слабых. Когда ваши родители хотели выдать ее замуж за барона Артау... вы в курсе истории?

— Да. Она сбежала, и родителям пришлось унижаться, и просить барона жениться в возмещение на Лауре.

— А что барон был садистом и убийцей? Что он виновен в смерти вашей бабушки? Не слышали?

Графенок помотал головой.

— Быть не может!

— Слово короля. Протокол потом прочитаете. Барон убивал, попался и был казнен.

Мальчишка только глазами хлопал.

— Н-но... Родители не знали!

— Безусловно. Все же, выйди Иветта за него замуж, долго бы она не прожила. Или барон.

Графенок потер лоб, потом понял и кивнул.

— Ну да. Маг жизни...

— Так вот. Это редкость и ценность. И ваши дети тоже могут быть магами жизни.

Дубиной по лбу — два. Или дважды. Нет, ну как можно быть таким болваном? Вот, Алекс младше, и все равно умнее. Ах, как много зависит от правильного воспитания детей!

— Ваше величество. Это же...

Ага, не такой уж он и дурак. Ни гордости, ни восторга, только ужас. Чистый и беспримесный.

— Это ж... я ж...

— Да, юноша. Спокойной жизни у вас не будет. Ваша бабка сделала все возможное, чтобы сохранить секрет, защищала Иветту и семью до последнего, а потом, вот...

— Да...

— Как вам теперь жить, решать лишь вам. Сами понимаете, это будет сложно. Безумно сложно.

Граф понимал.

— Ваше величество, а какие у меня есть возможности?

— Разные, юноша. К примеру, вы можете вернуться в Миеллен.

— Могу. Но что меня там ждет?

— Поместье. Долги отца. А еще — постоянное внимание со стороны Храма. Вы же не думаете, что история заканчивается на этом разговоре?

— Ваше величество, а чем это грозит?

— Мягкими и ненавязчивыми рекомендациями по устройству вашей жизни. Подходящей женой, да и вообще.... службой Храму. Верной, преданной и пожизненной.

Судя по лицу графа, в гробу он видел ту службу. Дважды.

— А еще, ваше величество?

— Еще? Вы можете все продать и уехать. Спрятаться где-нибудь, никому не называть своего имени и титула, затеряться среди людей... я могу вам в этом помочь. Сделаю вас дворянином, и живите себе.

Кажется, этот вариант мальчишку тоже не прельщал. Это Вета могла ринуться куда глаза глядят, а этот...

Нет, не сможет. Сил не хватит.

— Есть и еще один вариант, но тут, честно признаюсь, роль Храма ляжет на мои плечи.

— Ваше величество?

— В Оломар приезжает муж Лауры Оломар. Со всеми документами, регалиями и прочим, он и занимается хозяйством. А вы получаете новое графство в Алетаре, — благо, короне это ничего не стоит, после Ришардов столько бесхозного добра осталось — на десять графов хватит, — получаете все права и обязанности Алетарского дворянина, но тут — увы. Я надеюсь, что вы будете со мной хотя бы советоваться при выборе спутницы жизни.

— Советоваться, ваше величество?

— Я ни к чему вас принуждать не буду. Ваша сестра уже живет в Алетаре и работает на благо Короны. И не стану скрывать, она была весьма полезна...

— Иветта?

— Маг жизни, Ветана Моринар.

— Ваше величество?

Кто такие Моринары, отлично знали и в Миеллене.

— Она выходит замуж за герцога Моринара. Командующего гвардией. Думаю, это неплохая партия?

Судя по лицу графенка, он тоже так думал.

— Не уверен, что для вас найдется свободная герцогиня, но вдруг? Я еще раз повторюсь, что ваш выбор — ваше личное дело. Я могу помочь лишь советом.

Графенок кивнул.

— Ваше величество, я могу подумать?

— Да, разумеется. Я могу позвать слугу, чтобы вас проводили в ваши покои, или уделить вам еще десять минут. Государственные дела, друг мой, вечное проклятье королей...

— Мои покои?

— Вне зависимости от вашего решения, как родственнику герцогини, вам будут отведены покои во дворце. Я уважаю родственные связи.

Это оказалось последней каплей в чаше.

— Ваше величество... я согласен.

— Вызвать слугу?

— Н-нет. Ваше величество, я прошу вас принять участие в моей жизни, и буду счастлив стать подданным Алетара.

Эрик благосклонно кивнул.

— Что ж. Давайте я все же дам вам сутки на раздумья? Отдохните, поразмыслите...

— Я уверен, ваше величество...

— Я все же настою на своем. А через сутки мы вновь поговорим, и если вы не передумаете, разговор будет уже более предметным.

Намек граф понял.

— Да, ваше величество. Благодарю, что уделили мне время.

Эрик отпустил Оломара со слугой, и допил остатки компота.

Мальчишка.

Не слизняк, нет. Но послушный, управляемый и ведомый. Второй, никак не первый...

Его величество и не собирался разочаровывать мальчишку. Под его правлением Оломар получит именно то, чего хочет.

Спокойную, необременительную жизнь, красивую и знатную жену с приданым, детей...

А уж как воспитать этих детей — решит не граф, нет. Решать будут воспитатели, которых обеспечит Корона. Мягко, ненавязчиво...

Самого Оломара уже не перевоспитать, да и не надо. Ни к чему, он ведь не маг жизни. а вот вырастить из его детей настоящих раденорцев — вот эта задача интереснее. И он справится, а потом и Алекс...

Никуда маги жизни из его государства не денутся.

* * *

Как это — жить наполовину?

Сложно. И самое сложное, сделать так, чтобы этого никто не заметил.

Улыбаться, ходить, как ни в чем не бывало, участвовать в веселой предсвадебной суете, и никому не показывать виду. И плакать в подушку по ночам от боли.

Как ведет себя маг, когда выгорает? Не знаю, ни разу такого не видела. Наверное, это больно.

Маг жизни — это чуть больше, чем просто маг. Или меньше? Обычный маг лишается сродства со стихией, возможности призывать силу... и теряет себя.

Я потеряла возможность помогать людям. Роженица, которую мы не смогли спасти — сепсис. Ребенка выходили, а вот саму девочку — нет, начала рожать в дороге, грязь попала, в итоге горячка, и вот, на третий день малыш, едва родившись, остался сиротой.

Пожилой мужчина с разрывом сердца, раньше я бы даже не задумалась, сращивая пораженную мышцу, а сейчас закрываю ему глаза — и едва не плачу. Не смогли спасти. Не лечится такое нашими руками.

Женщина с переломом ноги. Шина, бинты, ей придется долго лежать, иначе нога срастется неправильно, и она будет хромать до конца своих дней. Раньше я помогла бы, а сейчас...

Опять горячка, опять бред, перелом нехороший, открытый, кость сахарно торчит из раны, сосуды разорваны, мы провозились малым не полдня...

Карнеш — чудо. И руки у него золотые. Там, где я не смогла бы пока ничего сделать, он, на одном чутье, на наитии, творит настоящие чудеса.

Я клялась себе научиться, я училась... и от этого мне становилось легче. Хотя бы чуть-чуть.

Я не могу помочь всем, но кому-то, как-то...

А сколько умрет оттого, что я лишилась дара? И в который раз приходили на ум слова старой рофтерки.

Не верь ни свету, ни тьме. Не бойся ни жизни, ни смерти. Это две стороны одной монеты. Иногда убить — значит спасти. За тобой три зла. Зло в прошлом, зло в настоящем, зло в будущем. Два зла могут сожрать друг друга, третье — тебя. Пожалеешь многое — потеряешь все. Зло уже идет. Берегись добра, оно бывает злее.

Не убереглась я от добра. Не спаслась. Никак.

А что мне оставалось делать? Раз за разом, по ночам, я проигрывала в уме тот бой. Первый и единственный раз, когда я убила человека. Как оказалось — своего родственника...

Троюродного дядю, примерно так?

Я не жалела, ничуть. Не с чего мне было его жалеть, но вот о потерянном даре! За одно это убить его надо было! То, что должно дарить жизнь, он обратил во зло. Это плохо, больно, неправильно, это...

Я не смогла бы сделать ничего иного на тот момент.

И все же, по ночам, когда я оставалась одна, когда накатывали боль и отчаяние, мне жить не хотелось. Но и уходить сейчас — подлость и предательство.

Хорошо хоть его величество понял все правильно. Да и Рамон Моринар искренне удивлял.

Я была невестой, но странной. Чем должна заниматься графиня, невеста герцога?

Полировкой ногтей перед свадьбой. Прической, фасоном платья, букетом, браслетом...

Уж точно не бегать по лечебницам для бедняков. Но...

Мне никто не говорил ни слова. Не упрекал, не ругался, не пытался повлиять на меня... Меня предоставили самой себе, и мне это нравилось.

Рамон забегал один раз в день.

Вечером, когда мое дежурство заканчивалось, и наступала пора уходить домой, Рамон Моринар возникал у лечебницы. Без букета, без сладостей, без подарков. Просто приходил и предлагал мне руку. И мы шли во дворец. Гуляли по улицам Алетара, о чем-то разговаривали...

Первый раз я молчала всю дорогу. Странно как-то было... о чем нам говорить? Но потом речь зашла о канцлере, о короле, о последствиях эпидемии, о родителях Рамона, о моих родителях... и постепенно мы разговорились.

Рамону тоже нравился Алетар. Может, не так безумно, как мне, но герцог знал множество интересных мест.

Там дом с мозаикой, здесь крыша, похожая на лежащую кошку, тут шикарные розы, равных которым нет в Алетаре...

Меня приручали, и не могу сказать, что я была против. Я выхожу замуж за Палача, но ведь свадьбой дело не закончится? Как-то мне надо будет жить с ним под одной крышей, разговаривать, встречаться хотя бы за завтраком и за ужином...

Не удирать же от него по коридорам дома?

А вот так... он как-то понятнее...

Так прошло дней десять. А потом пришел его величество.

— Вета, уделишь мне немного времени?

— Да, Эрик.

С королем я тоже общалась вполне свободно. Как Ветана Моринар, я имею право на определенные вольности.

— Что-то случилось?

— Ничего страшного. Просто в Алетар прибыл ваш брат.

Я поднесла руку к губам.

— Тим?

— Да, насколько мне известно. Вы хотите с ним пообщаться?

Я подумала пару минут.

— А стоит? Эрик?

— Не знаю, Вета. Решать тебе и только тебе.

Что-то было в этом... такое. Неправильное. Я нахмурилась.

— Почему?

— Я говорил с ним. Вы же не были особенно близки?

— Нет, Эрик. Брат был любимчиком отца, а я... я любимицей не была.

— Вот. С одной стороны, это твой брат, с другой... он может обвинить тебя во всем, что произошло.

Я пожала плечами.

— Может быть. Но поговорить-то с ним все равно надо?

— Как ты сама решишь.

Я уже знала, что я решу. Эрик тоже знал, а потому развел руками.

— Ладно. Я пришлю слугу...

Я тоже не была уверена, что это правильное решение. Но разве у меня был выбор?

* * *

Брат встретил меня не слишком ласково. Сидел в кресле, и даже не соизволил подняться, когда я вошла.

— Ива...

— Ветана Моринар, — ненавязчиво поставила его на место я.

Брат покривился.

— А не Иветта?

— Меня приняли в род Моринаров под новым именем, и мне оно нравится.

— Родители мертвы.

— Я знаю.

Тим никогда не был особенно терпелив.

— Если бы ты не сбежала...

— Я была бы мертва. Ты этого хотел?

Брат смешался. Я пожала плечами, прошлась по комнате и села в кресло. Темно-синий бархат платья шуршал по полу, для этой встречи я оделась роскошно, зная, что брат сначала обратит внимание на внешность, а уж потом...

Он и обратил. Покосился на жемчуг на запястье, на модный крой платья, подумал пару минут...

— Я понимаю, что тебя не стоит упрекать в происходящем. Что ты могла еще сделать...

Я пожала плечами.

Не упрек, нет. Но и вечно виноватую я из себя сделать не позволю.

— Не знаю, Тим. Все случилось так, как случилось. Ты скоро поедешь домой?

Брат скривился.

— Я остаюсь в Алетаре.

— Вот как? — искренне удивилась я.

— Его величество жалует мне поместье в обмен на Оломар. Опять же, долгов на нем не будет, а где жить... Там я не смог бы, там все напоминает о родителях и Лауре...

То есть — поманили вкусной косточкой, и ты побежал вприпрыжку. Но так как ты остаешься в Алетаре, тебе нужно побольше перьев в хвост. В том числе и Моринары в родню.

Я покривила губы, но брат ничего не заметил.

— Я буду рада, что ты рядом. Все же, родная кровь.

— Да, безусловно. Ты меня познакомишь с твоим женихом?

— Конечно.

— Я ведь должен поговорить с ним, как глава семьи....

— Канцлер уже разговаривал с Рамоном, — мягко намекнула я.

Брат пожал плечами.

— Канцлер... Не я.

— Мы теперь не будем считаться родней — официально. Если его величество ничего не придумает.

— Надо будет его попросить.

Я пожала плечами еще раз. Попросить, конечно, можно. Только вот получить можешь не то, чего желаешь, а вовсе даже по морде. И за дело.

— Думай сам. Я известна в Алетаре не лучшим образом.

— Да неужели? Госпожа Ветана, спасительница города и короля...

— Слухи сильно преувеличены.

Брата я не убедила.

— Ты должна не уронить честь семьи. Ты понимаешь, какая на тебя теперь ляжет ответственность?