Дейтрос-1. Не бойся, девочка!

Ивик задумалась. Гэйны не пишут исключительно о войне. Некоторые — вот и она сама — вообще этой темы избегают. Писать ещё о гадостях, которых и так в жизни хватает? Но если говорить не о темах, а о ценностях... Ведь и про любовь, и про общество будущего можно написать сильно по-разному. А уж как расскажет о любви гэйн, на собственном опыте знающий, насколько хрупка человеческая жизнь и как надо за эту любовь держаться, пока все живы...

— Попробуйте представить, Ивенна, что? станет сочинять сытый, обеспеченный, довольный собой человек, живущий в комфорте и безопасности? Нет, возможны исключения, конечно. Встречаются люди, которые не столь уж рабски зависят от внешних условий. Но в большинстве случаев человек переносит на бумагу то, что происходит вокруг него и в его душе. Смоделируйте максимально отвлечённую среду, фантастический мир — а писать вы будете всё равно о себе. Вот и получается у современных дарайских авторов... — хет Бен замолчал, прислушиваясь. Медные переливы колоколов накатывались друг на друга, словно волны. Ивик вскочила.

— Да, вам пора уже, Ивенна. Спасибо за беседу, до следующей недели!

— Вам спасибо, — пробормотала она и поспешно выскочила из кабинета.

По Медиане шли четвёртые сутки. За всё время Ивик ни разу не поучаствовала в том, для чего, собственно, их отправили в поход — в ориентировании. Конечно, она посматривала на келлог, но... Скеро, командир группы, решения принимала быстрее, чем Ивик успевала разобраться в показаниях прибора, и даже задним числом не всегда удавалось сообразить, почему именно так, чем Скеро руководствуется. Наверное, все остальные справлялись лучше, а может, и нет, а может, не все. Дана ориентировалась в Медиане с завидной лёгкостью. Она неожиданно сблизилась со Скеро, шла рядом с ней, они вместе хихикали над чем-то — Ивик это раздражало, она ревновала, чувствовала себя виноватой и в результате раздражалась ещё больше.

Лучше бы Ивик поставили в одну группу с Ашен. Среди этих ребят она сознавала себя чужой. Рица всегда была подругой (Ивик ехидно думала "подданной") Скеро. Мальчишки — Кор, Лоренс, Марро — сами по себе. И только она, Ивик, идёт чуть поодаль от других. И ориентироваться толком не успевает.

Перед группой поставили задачу пройти по определённым участкам Медианы, найти несколько Врат в Дарайю, в Руанар и одни Врата на Триму, сфотографировать их. Руанарские и триманские Врата уже остались позади, сейчас шли вблизи самых опасных участков. Группы недаром делали большими, по семь человек — чтобы в случае чего сумели отбиться. Но если не приближаться к дарайским Вратам, тамошние патрули могут и не заметить. Пока всё было благополучно.

Ивик надо было дежурить на рассвете. То есть, конечно, на рассвете сообразно часам, в Медиане нет ночи и дня. Она выбралась, пошатываясь, из тёплой, уютной постели, уничтожила её одним взмахом руки — чтоб соблазна не оставалось. Кор хлопнул её по плечу:

— Удачи... я пошёл спать.

— Спокойной ночи, — улыбнулась Ивик. Кор наспех сотворил что-то вроде трентовской койки и сразу завалился. Ивик глотнула воды из фляги. Воду следовало экономить. Тут же она создала льющийся из воздуха водопадик, умылась прохладной влагой. Вымыться в Медиане иллюзорной водой несложно, а вот создать настоящее питьё, способное утолить жажду, — уже никак.

После умывания спать расхотелось. Ивик встала, походила туда-сюда. По границам участка вчера поставили "сторожей", задача дежурного — следить за их показаниями. Ивик посматривала на планшет, хотя в случае чего приборы сами поднимут тревогу.

Интересно смотреть, как народ спит. В Медиане ведь можно всё что угодно сотворить, кроме еды и питья. Но квиссаны не слишком давали волю фантазии — неловко было друг перед другом. Марро и Рица качались в гамаках на невидимой подвеске, оба в спальниках. Лоренс спал на мягком диванчике, причём не укрываясь, его окутывала серебристая дымка фантастической термоизоляции. Скеро устроилась в деревянной кровати, почти утонув в высоченной, пышной пуховой перине. Вскакивать ей будет неудобно, подумала Ивик. Надо же, и спинки кровати проработаны до мелочей: узорчатый розовый тамгат с орнаментальной резьбой, даже стиль какой-то просматривается. Это Скеро — за что ни возьмётся, всё делает великолепно. Дана скумекала себе колыбельку, парящую в воздухе, спала закутавшись в одеяло, и тонкая рука трогательно свешивалась через край. Ивик подошла ближе, всмотрелась в лицо спящей. Подруга казалась малышкой тоорсеновского возраста, длинные тёмные ресницы на нежной коже щёк, чуть повлажневшая прядь на виске. Ивик захотелось вдруг погладить Дану по хрупкому запястью, по шелковистой щеке, так захотелось, что если бы не боязнь разбудить, она бы и погладила.

Такое чувство, будто это её дочка спит в колыбельке. Или сестричка младшая. А ведь Дана скоро замуж выйдет. Сразу после выпуска. Дэйм как раз тоже окончит разведшколу. Наверное, Дане предстоит тяжёлая жизнь — муж-гэйн, ещё и разведчик, может случиться так, что она годами не будет его видеть. И всё равно Ивик завидовала. Чуть-чуть, по-хорошему. Но почему она-то родилась такой? Даже не некрасивой — просто нелюбимой. Никому не нужной. Может, дело в характере. Ивик вздохнула. Папа как-то не смолчал, высказался после очередного домашнего скандала: "У тебя, Ивик, точно такой же характер, как у мамы". А мама, конечно, не сахар... Не сахар? Её тем не менее любят и уважают. В отличие от Ивик.

Надо бы помолиться, кстати, с утра, вспомнила Ивик. Но молиться не хотелось. Если честно, она вообще это делала редко — если не загоняли на общеобязательный молебен или на службу.

Вот откуда у неё это предубеждение против Скеро? Откуда? Ведь теперь всё наладилось. И всегда Ивик честно восхищалась Скеро, ей только некоторые черты ксаты не нравились. Почему никто так остро не реагирует на Скеро, одна она? Или не одна? Если подумать, некоторые тоже от Скеро не в восторге. Например, Дирза её не выносит. Верт её бросил. Хотя скорее она его — но что-то большой скорби с его стороны не заметно. Из девчонок Венни её не любит... Ивик не без наслаждения вспомнила, как девчонка из сена иль Винс допытывалась — как они вообще терпят такую старшую сена? У них все Скеро ненавидят. "А у нас обожают", — ответила Ивик с горечью. Но ведь и правда, большинство её любят... остальные терпят. И только у Ивик к ней необъяснимая антипатия — и ничто не помогает, даже исповедь...

Ивик подскочила от пронзительного мерзкого писка. Надо же, в этот раз и предчувствий не было, мелькнула мысль. Она всмотрелась в планшет — "сторож" с востока подавал сигнал. Слабенький, будто враг ещё очень далеко. Ивик поэтому не решилась сразу будить всех. Она ослабила вокруг гравитационное поле, оттолкнулась ногой и взмыла в небо.

Дарайцы оказались близко. Почти у самого "сторожа". Но их было всего двое — потому и сигнал слабый. Ивик снизилась и нажала на планшете кнопку тревоги.

Продирая глаза, ребята вскакивали, хватались за шлинги.

— На взлёт! — Скеро опомнилась и начала командовать через несколько секунд. Квиссаны оседлали привычных "лошадок", только Лоренс выпендрился, создал себе какого-то грифона с крыльями. Взлетали в обычном порядке, парами, Ивик — рядом с Даной, набрав высоту, она пристроилась в спину Марро и понеслась сквозь серый мерцающий воздух. Несколько секунд, и вот уже снижение, крик Скеро:

— Берём шлингами!

Не тут-то было! Ивик едва успела, на автомате, создать защитную сферу. Воздух заискрился и запылал белым огнём, вражеское оружие оказалось неожиданно опасным и сильным. Слева вскрикнула Рица — похоже, её зацепило. А дорши мгновенно сменили тактику, с неба обрушился чернильный ливень. Все силы Ивик пока уходили на оборону. Но она собралась и, увёртываясь от новой напасти, стремительно жалящих чёрных ос, всей своей силой, всей мощью своего страха ударила вниз синей удушающей волной.

Это было невозможно, но бой продлился около двух минут, как позже прикинула Ивик. Ей эти минуты показались двумя часами. Дорши защищались так, будто были гэйнами, взрослыми и опытными дейтрийскими воинами. Наконец Дана атаковала ядовитым зелёным туманом, он, кажется, не подействовал, но отвлёк, вражеская защита ослабла, и через несколько секунд всё было кончено. Огромный вангал валялся на земле с обезображенным лицом, в обгоревшем плаще. Второй дорш лежал в параличе, но был жив и невредим, открытые глаза смотрели на квиссанов с ненавистью и страхом. Облачко его, захваченное сверкающими петлями шлинга, болталось в воздухе. С ужасом Ивик увидела, что это мальчишка, даже младше их самих. Лет тринадцати или четырнадцати. И форма у него ни на что не похожая — если это вообще форма.

Он-то и защищался так необычно, сообразила Ивик. Вангал так бы не смог. Вангала мы взяли бы сразу. И она вдруг поняла, кто это такой и откуда он взялся в Медиане.

— Тварь продажная! — Скеро подошла к пленному и пнула его по рёбрам. Мальчишка не вскрикнул и не шевельнулся — паралич. Кор поднял шлинг и стал медленно, тщательно сжигать его облачное тело.

Это враг, сказала себе Ивик, избегая смотреть на полудетское лицо дарайца, в глаза, полные боли. Он ещё хуже вангалов. Он создавал маки. Взрослые дарайцы теряют способность творить в Медиане начисто, но она присутствует у детей и подростков. Подростки придумывают оружие, вангалы копируют. Этот парнишка мог бы стать квиссаном, родись он в Дейтросе. В Дарайе он отлично зарабатывал, годам к семнадцати обеспечил бы себя роскошью на всю жизнь, и школа не нужна, и профессия. Правда, к этому времени творческий дар пропадёт, но это не трагедия для дорша. И зачем его понесло в Медиану с единственным охранником? Неужели он рассчитывал в случае чего выстоять против обученных гэйнов?

Да нет — Медиана бесконечна, парень надеялся, что всё обойдётся. Что никто не встретится, а встретится — он успеет спастись, отбиться или добежать до ближайшего выхода.

Вот так же Ивик в детстве тайком уходила в Медиану... и ведь ни разу не наткнулась ни на кого. А если бы наткнулась, и не на своих, даже и сомневаться не приходится, какая судьба её бы ждала.

Он создавал маки. Он хуже вангалов.

Но не он убивал килниан и пригвоздил к стене хойта. Возможно, он ничего об этом не знал. Возможно, он не хотел бы этого. Он просто выдумывал невиданное оружие, играл — а однажды решил прогуляться в Медиану в одиночестве... мы-то ведь знаем, какой это кайф — воплощать свои фантазии, когда никто не видит, никто не мешает... Ивик чувствовала, что так всё с ним и было. Она умела понимать людей с одного взгляда, по лицу. Он не такой, как те. Слишком ребёнок. Он раньше и не воевал.

Но он дорш, напомнила себе Ивик. Стараясь не смотреть.

Парня привязали — руки назад — к широкому столбу, который создала Скеро. Его даже не били толком. Скеро смаковала ситуацию. Мальчишка всё равно был трупом — без облачка он проживёт месяца два-три и сдохнет от какой-нибудь лейкемии, и это тоже нелёгкая смерть. Если вернётся в Дарайю — его ждёт эвтаназия. Двигаться или говорить он временно не мог. Но способность чувствовать осталась.

Его надо в Верс, подумала Ивик. Это же открытым текстом в Уставе запрещено, то, что она делает. Как она может так?! Раз мы взяли его живым, он должен попасть в Верс. Но перечить Скеро нельзя. Нельзя портить с ней отношения. Ивик ничего так не боялась, как этого. Мир между ней и Скеро держался на одном только воспоминании. Ведь заново может всё закрутиться...

И, кстати говоря, невеликое это счастье — попасть в Верс.

Скеро, Рица и Кор быстренько ободрали с парня одежду. Остальные не приближались — наверное, тоже противно было. Но на остальных Скеро не обращала внимания.

— Ну что, сука? — она подошла вплотную, заглянула в лицо дарайца. — Дождался?

...И самое страшное — что и Скеро Ивик тоже понимала. Она знала, почему Скеро так себя ведёт и как это уживается в ней со всем остальным — с творчеством, например, или с церковными проповедями о милосердии. C одной стороны, ей нравилось мучать жертву. Возбуждало. Ивик всё это было омерзительно, но какой-то частью души она понимала, что да, кого-то насилие может заводить. С другой стороны — действительно, враг (а что у него глаза ребёнка — так Скеро не умеет читать по глазам), действительно, надо уничтожать, они же солдаты, а не воспитательницы марсена. Весь опыт гэйнов, и личный и накопленный в веках, весь ужас, творимый доршами в Дейтросе, все убитые и замученные ими — взывали лишь об одном: уничтожить. Как только видишь дорша — так и убивай сразу. Правда, Устав запрещал трогать нонкомбатантов, но мальчишка к ним не относился. Он ещё опаснее простых солдат, он всё равно что ходячая военная лаборатория, его нельзя отпускать живым. А если уж уничтожать, то почему бы не получить удовольствие от процесса? Просто у Скеро такой темперамент. Не будем ханжами, все мы люди, каждый имеет право на маленькую слабость.

Ксата протянула руку, в её ладони возникла чёрная рукоятка, из неё выросло лезвие — белое пламя, от которого даже глазам становилось больно. Ивик не удержалась, бросила взгляд на лицо пленного — и покачнулась, ей никогда не случалось видеть такого немого ужаса. Уже ни гордости, ни ненависти — одна беззвучная мольба. Лоб под светлой короткой чёлкой покрылся крупными каплями пота.

— А ты думал, детка, ты в игрушки играешь? А здесь война. Нас убивали твоими игрушками.

Скеро провела огненным лезвием по белому, вялому животу мальчишки, погружая его вглубь, оставляя вывороченную обугленную плоть. Ивик как электричеством дёрнуло, она ощутила острую боль в животе, словно это её резали.

В следующий миг она с криком оказалась возле дарайца. Лезвие снова взлетело — но Скеро успела его удержать, иначе оно воткнулось бы в Ивик. Яркие зелёные глаза полыхнули удивлением и гневом.

— Ты что?!

— Не надо, — попросила Ивик, — не надо! Пожалуйста.

— Что, птичку жалко? — брови Скеро изогнулись. — А ну в сторону!

— Ивик, отойди, в самом деле! — сказала Рица. — Что ты лезешь? Боишься руки запачкать — катись отсюда, никто не просит.

Ивик дрожала всем телом. Она не знала, что говорить дальше. "Жалко?" Глупость, действительно, какая.

— Нет, — умоляюще сказала она, — не надо. Мы же люди.

— Зато он — не человек!

— Нет, и он человек... не надо, Скеро, пожалуйста!

— Да ты что думаешь, я тут с тобой спорить буду? Квисса, нале-во, два шага вперёд, марш!

Ивик не подчинилась. Стояла молча и не сводила со Скеро ненавидящих глаз.

— Ивик, дома получишь пять хознарядов.

— Есть пять нарядов, — пробормотала Ивик.

— В сторону, кому говорят! Ну!

Скеро сделала незаметное движение, Ивик, конечно, не успела среагировать и, задыхаясь, полетела на землю. Встала, ещё не отдышавшись после удара. Но дарайца больше не надо было защищать — внимание Скеро уже было надёжно отвлечено от него. Она с ответной ненавистью смотрела на Ивик. Кор тем временем подошёл к пленному, создал длинный блестящий клинок и вогнал его парню между рёбер. Кровь плеснула тёмной струёй на белую кожу, тело обвисло на верёвках. Кор принялся уничтожать столб и все следы происшедшего.