Видите ли, по заключениям наших экономистов, если Вы уложитесь в задаваемые нами параметры, то с учетом продажи части плит нашим зарубежным партнерам, а образцы торфяных плит произвели на них очень хорошее впечатление, то мы сможем, в общей сложности, реализовать пятнадцать — двадцать тысяч в месяц.
Потом, подумав добавил — Возможно и больше, если наладим соответственную рекламу.
Декан тяжело сглотнул и вспомнил слова лейтенанта о том, что тот, в основном, разбирается только в том, как вытаскивать завязшую технику из болота...
На ум пришелся анекдот, про двух шулеров, случайно пересекшихся в парке отдыха.
Да вы понимаете — с трудом начал он — такие объемы!
Мы же все-таки, в основном, занимаемся чистой наукой и подготовкой специалистов...
... Да вы не тушуйтесь, не тушуйтесь товарищ ученый — главное, что Вы взяли на Себя ответственность за этот важный государственный проект, а органы вам помогут — и оборудованием необходимым укомплектуем и рабочий контингент нужной специализации обеспечим.
Сам товарищ Берия заинтересован в реализации этого проекта. Товарищ Сталин тоже в курсе — любую необходимую помощь окажем.
Кстати, куратором вашей инициативной группы назначен я.
В голове декана закрутились цепочки ассоциаций — Рабочий контингент..., спец контингент..., десять лет без права переписки ...
Вот это влип!!!
Вымученно улыбнувшись, он предложил — Вы подготовьте список необходимых требований, а мы в кратчайшие сроки подготовим вам наши предложения по проекту.
... Да вы что, Михаил Абрамович, какая может быть бюрократическая процедура по такому важному вопросу — прямо сейчас сядем и набросаем тезисы по развертыванию темы и примерный план работ.
Завтра я его покажу начальству и, если оно одобрит указанные Вами сроки, дам задание на проработку финансирования и поставок оборудования.
Да, кстати, напомните мне, что Вы должны еще порекомендовать группу студентов старшекурсников под руководством авторитетного специалиста, для проведения полевых исследований на Дальнем Востоке.
Все таки, часть запланированной номенклатуры материалов удобней будет производить прямо на месте.
Так разговор шел вроде только о строительных плитах!?
... Ну что вы, Михаил Абрамович, партия и правительство никогда не простят нам упущенных возможностей, а перспективы в Вашем проекте заложены очень большие.
За десять дней перед происходящим в институте разговором
Лес в районе ближней дачи.
Сталин, Берия и несколько ответственных товарищей с интересом наблюдали как бригада из шестерых рабочих, используя тщательно пронумерованные, упакованные в оберточную бумагу и перевязанные шпагатом пакеты, собирает домик лесника, четыре на пять метров, состоящий из спальни и вполне приличной кухни
Домик, стоящий на двух бревенчатых призмах, соединенных четырьмя поперечными лагами, собирался из подготовленных в заводских условиях элементов решетчатого каркаса, в который вставлялись легкие, блестящие с одной стороны алюминием плиты.
В стороне, на одном из привезших пакеты сборного домика вездеходов пофыркивал электрогенератор.
Рабочие, вооруженные, похожими на короткоствольные автоматы с торчащим вниз плоским рожком, электрическим гвоздобоем, перемещались по площадке скупыми, выверенными до миллиметра движениями.
Чувствовалось, что этой демонстрации предшествовала многодневная серьезная подготовка.
Кто-то из ответственных товарищей спросил — А почему алюминиевый слой нанесен только изнутри и насколько прочно он держится на торфяной плите?
Берия, на правах хозяина мероприятия, прокомментировал — это домик в северном исполнении, поэтому отражающий тепло слой направлен вовнутрь.
В южном исполнении, соответственно, алюминиевый слой будет направлен наружу, защищая жильцов от перегрева.
Алюминиевое напыление нанесено не непосредственно на торфяную плиту, а на полиэтиленовый защитный слой, хорошо сцепленный с самой плитой.
... Не слишком ли сложно и дорого наносить на торфяную плиту сначала слой полиэтилена, а, затем, и алюминий.
Нет. На готовую тщательно высушенную и термаобработанную плиту одевается полиэтиленовый мешок, который специальным насосом вакуумируется и все это вместе снова подвергается термаобработке в туннельной печи.
Как результат, плита становится более прочной и гидрофобной.
Тончайший, напыленный алюминиевый слой наносится впеканием, в процессе термаобработки. На каждую плиту уходит примерно десять грамм алюминия — меньше чем для краски, необходимой на такую площадь.
В это время рабочие закончили собирать домик и, обив его стены мелкой сеткой-рабицей, подогнали стоящий в стороне вездеход, на котором были установлены какие-то баки и сзади прицеплена воздушная станция.
Двое рабочих растянули шланг с брандспойтом на конце и тщательно заплевали стены специальной штукатуркой, выбрасываемой из наконечника скоростной струей сжатого воздуха.
Сразу, как только была готова одна из стен, остальные рабочие начали накатывать на нее валиками декоративную текстуру.
Сталин встал с кошмы — Да, очень впечатляет!
За четыре часа полностью построен небольшой дом.
Товарищ Берия, а вы не забыли пригласить своих рабочих на ужин — строительство дома не может заканчиваться без застолья.
Потом задумчиво спросил — Я понимаю, что демонстрация была тщательно подготовлена, а сколько в реальности будет занимать строительство принятого у нас индивидуального жилого дома на две семьи?
Лаврентий довольно улыбнулся — Строительство стандартного дома на две семьи у нас ЗАНИМАЕТ неделю и еще неделю отделка и внутреннее оборудование. Хотя, конечно, часть финишных внутренних работ приходится выполнять самим жильцам.
Сталин кивнул — Что ж, это правильно, к семейному очагу должны быть приложены руки хозяина.
Потом прошелся вдоль расставленных на земле образцов изделий, в той или иной степени, изготовленных из прессованного торфа — различные термосы и термаизоляционные покрытия; горшочки различной формы для рассады и гигроскопические поддоны для автосервиса или химической промышленности; различные типы вибрагасящих подушек, выполненные на полиэтиленовой основе с торфяным наполнителем; звукоизолирующие панели и многое другое ....
Несколько десятков наименований продукции, на которую уже есть заказы, как внутри страны, так и зарубежом.
Очень интересно! И ты говоришь — Сталин повернулся к Лаврентию — что уже сейчас заявки практически превышают наши сегодняшние возможности!?
... Ну, это временно, планировщики отдела кураторов уже прорабатывают развертывание широкомасштабного производства на базе поселка "гидроторф". Там уже вложены вполне солидные деньги в осушение болот и подготовлен задел для развертывания широкомасштабной добычи торфа.
Ворошилов раздраженно прокомментировал — Я про этот торф слышу с 30х годов и, каждый раз, это оборачивается заумной болтовней профессорской братии и просьбой дополнительных денег на научные исследования!
Берия рассмеялся — Ну, здесь им теперь не там!!
Во первых, в этом торфе мы сейчас видим не мифические топливные брикеты, которые при проверке в печах уступают по теплотворности соломе и по зольности чуть лучше песка, а вполне солидные изделия, за которыми стоят серьезные интересы страны.
Кроме того, есть у меня один толковый мальчишка, который уже имеет опыт выстраивания научной братии по ранжиру — те даже сами не заметят, как научатся в ногу ходить и честь отдавать.
Клемент задумчиво посмотрел на генерального комиссара и спросил — Слушай Лаврентий, а ты еще помнишь свое предложение, ну тогда, когда твой Геста у меня математика увел!?
Как насчет того, что бы я в твой отдел кураторов десяток толковых парней на стажировку подкинул?
Лаврентий рассмеялся — Ну, так это же моя самая большая беда, что я всегда помню обещанное.
Присылай парней и уточни, в какой специализации для каждого из них ты заинтересован.
Сталин, задумчиво вертел в руках трубку, глядя на начинающих свой первый совместный проект Ворошилова и Берию.
Трехлетний труд, вложенный в подготовку службы государственных кураторов, начинал решать не только узко ведомственные задачи, но и постепенно превращать ее в необходимый и важный государственный орган, в масштабе всей страны.
Ну что же — в добрый час.
Получить бы еще такие же результаты от создания "института наставников", который, явно, требует значительно больших средств и усилий.
Южно-Китайское море
Авиагруппа пятого Воздушного Флота
Пилот Киёси Огава расслаблено сидел в кабине своего "Ока" (взято только название от пилотируемого самолета-снаряда "Йокосука MXY7 Ока") подвешенного под рампу сдвоенного, по примеру русских самолетов, бомбардировщика G4M1.
Ударная группировка под личным командованием вице адмирала Матомэ Угаки шла на высоте шести тысяч метров над акваторией Южно Китайского моря готовясь к атаке объединенной Англо-Голландской эскадры сопровождающей транспорты со 120 боевыми истребителями на борту.
Сто двадцать истребителей — груз, так необходимый союзникам для защиты Малайского архипелага.
Единое командование голландскими, английскими и австралийскими войсками в регионе (BDA) пыталось свести на нет почти десятикратное превосходство в авиации, которое имелось у японцев.
Пилот лениво посмотрел вниз — сплошное море облаков и яркое восходящее солнце — очень символично.
Собственно ему и не надо ничего видеть до того момента, как его выведут радиокомандами ниже уровня облаков на заданную ему цель — британский авианосец "Гермес".
Все три "Ока", последних модификаций, которые были выделены для удара по этому кораблю, должны были выйти на высоту отделения торпед в километре от авианосца.
Еще четыре "Ока", более ранних вариантов, должны были нанести отвлекающие удары по крейсерам союзников, давая возможность подводникам приблизиться на уверенную дистанцию пуска не только секретных самонаводящихся, но и обычных торпед.
Вице адмирал очень просто сформулировал цель операции — "... Транспорты с истребителями не должны дойти! ...".
Транспорты не дойдут.
Пилот вспомнил три месяца своей подготовки к пилотированию новой техники.
Секретная авиабаза на острове Окинава, на которой располагался тренировочный центр пятого воздушного флота, должна была обеспечить испытания секретнейшего японского оружия и подготовку для него пилотов-добровольцев.
Пилотов машин, эскадрильи, за которой закрепилось неофициальное название "Божественный ветер".
Киёси сжал губы — "Божественный ветер" сметет из принадлежащих Японии, по божественному праву, восточных морей проклятых гейдзин.
Они проклянут тот день, когда эскадра их адмирала Перри посмела диктовать свои варварские условия беззащитной Японии.
Народ Восходящего Солнца умеет ценить друзей и ненавидеть врагов.
Конечно, не все гейдзин одинаковы — Мы помним заставившую опустить нас головы под дулами пушек эскадру Перри, но мы помним и русского адмирала Путятина, протянувшего нам руку дружбы.
У нас были войны с этими русскими гейдзин — что ж, война с достойным противником не повод для ненависти, тем более, что мы победили.
Народ Восходящего Солнца — великий и благородный народ и мы первые протянули русским и их сёгуну Сталину руку дружбы, передав ему острова Курильской гряды, на которых согласились открыть совместные деловые и торговые дома.
В наушниках торжественно прозвучало — Десять минут до входа в зону атаки. Всем пилотам "Ока" надеть кислородные маски.
Киёси, вслушиваясь в изменившийся звук двигателей своего носителя, получивших подачу закиси азота, застегнул маску и включил кислород.
Машины стали набирать высоту, на которой английские харикейны не были способны вести маневренные бой с хорошо вооруженными бомбардировщиками.
Через десять минут "Божественный Ветер" сметет ударные корабли захватчиков. Остальное довершат японские подводники и надводные корабли.
Произойдет то, к чему их долгих три месяца готовили на Окинаве: сначала на легких деревянных планерах-парителях, уча выдерживать по команде ведущего направление и угол планирования; затем на короткокрылых деревянных макетах, оснащенных гайдропом и тормозным парашютом и, наконец, на боевых машинах, на которых были подвешены макеты торпед.
Не все смогли закончить обучение.
Не все дожили до великого часа.
Только самые лучшие. Только самые удачливые, сумевшие покорить ревущего небесного зверя.
Банзай!!!
В широко раскрытых глазах, с расширившимися от возбуждения зрачками, плескалось море облаков, освещенное ярким восходящим солнцем.
Адмирал Матомэ Угаки из кабины "Тензана" внимательно наблюдал как "Ока" сержанта Киёси отделилась от носителя и разгоняемая факелом двигателя ринулась вниз, через облака, к своей цели.
Адмирал жестом приказал пилоту сопровождать набирающий скорость планер-торпедоносец.
Модифицированный "Тензан", более близкий по своим характеристикам к пикировщику и оснащенный воздушными тормозами, рухнул вниз, по инверсионному следу, оставленном "Ока".
Когда бомбардировщик на высоте полутора тысяч метров выскочил из облочности, сержант Киёси уже выпустил бортовые тормозные щитки и начал выравнивать машину в направлении авианосца, который открыл по нему шквальный огонь из всего, что могло стрелять.
Адмирал рассмеялся — Поздно, слишком поздно. Попасть в маленькую машину, которая выскочила из облаков на скорости больше 900 км/ч в двух километрах от корабля и идет на высоте пяти метров над поверхностью моря на фоне солнечного сияния и отраженных от волн бликов, практически невозможно.
Вот, в полутора километрах от авианосца, гайдроп планера коснулся воды и сзади машины раскрылся сначала вспомогательный, вытяжной парашют а, затем, сетчатый крест тормозного парашюта, гася на дистанции всего в несколько десятков метров остаточную скорость.
Впереди плюхнувшегося на воду планера, в сторону авианосца потянулась пенная дорожка торпеды.
Не доходя тридцать метров до борта авианосца, торпеда выполнила нырок и, переключившись с акустического на магнитное наведение, нанесла удар в подводную часть корабля.
Из бомбардировщика было видно, как старый авианосец вздрогнул, у его бортов вскипела вода и начала разбегаться в стороны, расширяющимся белым кругом неправильной формы.
Какое-то время авианосец, казалось бы, абсолютно невредимый, застыл посреди этого кипящего круга, а затем, броня его летной палубы начала вскрываться как гигантским консервным ножом, выбрасывая бардовое пламя сдетанировавшего боезапаса и корабль, сначала, медленно лег на бок, а, затем, перевернулся, отрыв небу изуродованное днище.
Прошло еще десять минут и только несколько плавающих обломков указывали место гибели старого корабля, унесшего с собой на дно весь экипаж.
Сержант Киёси, ничего не видя вокруг, размазывая по лицу кровь из носа и слезы, выбрался из шелкового пузыря, который надулся перед его лицом при выпуске тормозного парашюта и, отстегнув трясущимися руками ремни, начал складывать сиденье пилота, добираясь до руль-мотора, подвешенного за спинкой кресла в кокпите.
