— Пусть приедет потом ко мне. Надо посмотреть, как рассеивается мое... то, что я натво-рила, ладно?
— Я ее сам привезу.
— Договорились.
— А мне вообще при прежнем вожаке жизни не было, — прогудел сидящий за рулем брю-нет. — Так что и я рад буду тебе помочь. Ты не сердись, ладно?
— Ладно. Вы же ни в чем не виноваты... И еще... Вы меня вдвоем будете охранять?
— Да.
Я постаралась сформулировать все как можно более точно.
— Ребята, если что — по вам..., по вас придется первый удар. Поэтому если что-то с ва-шей точки зрения идет не так, или вы хотите что-то изменить, вы говорите, ладно? А я постараюсь к вам прислушиваться.
— Договорились, — кивнул Константин. — Куда ты еще сегодня собираешься?
— К деду. Это сейчас. И вечером — в Покровскую церковь.
— А туда зачем?
— ИПФовцы пригласили. Надо.
— И ты поедешь? Чокнутая! — возмутился Валентин.
— Худой мир лучше ссоры, — вздохнула я. — Все я понимаю, но на два фронта воевать нельзя. И надо попробовать узнать — не их ли рук это дело с расстрелом.
— не их, — уверено заявил Валентин.
— почему?
— Там явно были вампиры.
— Вампиры?
— Нападающие не оставили следов. Они явно левитировали. А оборотни на такое не спо-собны.
— Ну ни хвоста себе. Ты мне хочешь сказать, что к нам подпольно прибыла группа вам-пиров, окопалась и пакостит?
— Именно это я и хочу сказать. А что тебя удивляет?
— Это вообще-то вампиры, а не хомячки. Им надо кушать, прятаться, опять же оружие... Оно тоже в огороде не растет. Можно отследить его по пулям?
— Мы отдали пули в милицию на экспертизу. Но вряд ли что-то узнаем.
Ну да. Я бы точно использовала незасвеченное оружие. А вампиры не глупее меня. ИПФ быстро приучает думать о собственной безопасности.
— И все остальное тоже решаемо. Вас же приютили, когда вы бегали от Андрэ...
Я кивнула. Ну да, все решаемо. И все печально. У нас явно есть предатели. А еще...
Я кивнула своим мыслям. Надо будет посидеть и поговорить с дедом по поводу того, что я узнала. Взять Валентина — и посидеть втроем. Устроить мозговой штурм. Это я и высказала Валентину.
— Договорились, — тут же согласился оборотень. — Отправим твоего братца домой и поси-дим, поговорим...
— Э, нет. Мы посидим, поговорим, а он посидит, подождет.
— Это еще почему?
— В-первых, дед будет злиться после разговора с братцем, и говорить с ним по делу будет бессмысленно. Во-вторых, моего братца надо хорошенько напугать. Дед начнет, я за-кончу.
— А справишься?
— Его Клавку я напугала.
— Пади..., — протянул Глеб.
И столько брезгливости было в его словах... Все-таки, как собаку не учи, а по-французски она не залает. Только по-собачьи. А может еще слишком мало учили? Еще и года не прошло с момента избавления от Дюшки. Меньше года новым порядкам в стае вольпов. И еще не все привыкли, что пади — это не куколки для битья. Ну ничего. Еще научим.
Машины остановились у здания, в котором располагался 'Леотранс'. Дедушкина ком-пания по перевозкам всего и вся. Поздороваться на вахте и пройти к деду было делом ми-нуты. Пока — только нам с Валентином. Славка со охранники остались в машине.
Дед сидел за столом, прямой, как будто шпагу проглотил. Когда я вошла он чуть при-поднял голову и не найдя Славку, удивленно посмотрел на меня.
— А где — ЭТО?
В слове ЭТО было столько брезгливости... Кажется, братику просто отказали в праве считаться человеком. Хотя все правильно. Предателей жалеть не стоит, самому потом хуже будет.
— 'Это' пока ждет в машине. Здравствуйте, Константин Савельевич, — улыбнулся Вален-тин.
— Здравствуй. Давно не виделись. Как жизнь?
— Плохо, — вмешалась я. — Дед, давай я тебе все расскажу по порядку — и мы вместе по-думаем, как лучше вывернуться.
— Хм-м. И кто должен был сдохнуть, чтобы ты решила обратиться ко мне за помо-щью?
Дед явно подсмеивался. Но я ответила на полном серьезе.
— Трое вампиров из конкурирующей фирмы.
Дед тут же стал серьезным.
— А теперь давай подробности.
Я кивнула и принялась пересказывать все, что произошло с момента появления Славки. Опустила я только требование Мечислава насчет печати, проявления моей силы и попыт-ка заняться сексом с неким Сережей. Первые две вещи никак не влияли на происходя-щее, а за Сережу дед мне голову оторвет. И не задумается. Не объяснять же ему, что так на меня подействовал вампир? С дедом такие отговорки не пройдут. И будет мне по ушам.
Дед слушал внимательно и сосредоточено. А потом начал задавать вопросы. На что-то Валентин мог ответить. Мог описать место преступления. Мог рассказать, что нашли оборотни — и взаимоотношения между стаями. Я могла рассказать о своих ощущениях. Но во всем остальном...
Сколько в городе вампиров? Кто из них был инициирован князем Тулы? Кто сохранил в сердце светлый и чистый образ Дюшки (прежнего князя)? Кто и за что может иметь зуб на Мечислава?
Мы смогли ответить внятно только на последний вопрос.
— Все. И не один зуб, а клыки в три ряда.
— Очень утешительно, — подвел итог дед. И задумался.
Мы молчали. Наконец он тряхнул головой.
— Пить будете?
— Сок найдется?
— Сама нальешь, не маленькая. И мне плесни апельсинового.
Я разлила сок по стаканам, дед выпил — и подвел итог.
— То, что вас подставили — это как два пальца обсчитать. В остальном — информации не-достаточно. Предполагаю, что у вас должен быть предатель. Вампиры могут понять врут им — или нет?
— Иногда — могут.
— Вот и пусть займутся.
— Слишком много людей надо будет допросить.
— Жить захотят — справятся. Юля, тебе это может как-то угрожать?
— Не больше и не меньше, чем всем остальным. Выживем.
— Не врешь. И то хорошо. Если будут еще данные, тогда придешь за советом. Не имея ни подозрений, ни доказательств, я могу сказать только две вещи. Но до них и Мечи-слав наверняка докопался. Первая. Ищите предателя в своем кругу. На достаточно высо-ком уровне. Вторая. Будь как можно более осторожной. Может, тебя и не захотят убить. Но похищение, или отравление, или попытка как-то еще выключить тебя на пару дней из общественной жизни — вполне возможны. Ясно?
— Мне уже предоставили охрану, — буркнула я.
— Вот и замечательно. Передашь вампиру мое большое человеческое спасибо.
Я скривилась. Валентин фыркнул.
— Облом?
Облом. И облез. И даже обгрыз. Поскандалить с вампиром не получится. Если уж даже дед сказал, что охрана нужна — значит, будем терпеть.
Дед тряхнул головой — и подмигнул Валентину.
— что ж. За Юлю я спокоен. А теперь зовите сюда это существо.
— ? — молча удивился оборотень.
— Которое раньше было моим внуком.
— Хорошо. Сейчас.
— Минуту! — подняла я руку. — Мне надо напоминать, что все сказанное в этом кабинете между нами и останется? И если кто-нибудь проговорится, я буду знать с кого спраши-вать.
— Ага, а если кто-нибудь будет жульничать, то будем бить по морде, по наглой рыжей морде,* — надулся Валентин. — Юля!
* Старый анекдот. Садятся волк, лиса, медведь и заяц играть в карты. Медведь:
— А если кто будет жульничать, то будем бить по морде по наглой рыжей морде... прим. авт.
— Можешь обижаться. Но если среди нас есть предатель, лучше принять меры предосто-рожности заранее. Никому ни слова, ни полслова об этом совете. Даже Мечиславу. Ему я скажу сама.
Оборотень только кивнул — и вышел. Дед уселся за стол и принялся бегло просматри-вать какие-то бумаги.
— Лучше я сделаю это сейчас, — пояснил он. — Заодно и соберусь с мыслями.
Я кивнула и полезла еще за одним стаканом сока. Зрелище обещало... быть. И — бить.
Славка ворвался в кабинет ураганом.
— Ну, наконец-то! Я уже заждался!
— Ничего, молодой человек, я ведь не заставил вас ждать приема девять лет, — дед даже голоса не повысил, но у меня по коже прокатился мороз. И я на миг увидела — молодого парнишку. 'Сошлете в тыл? Я все равно убегу. Я буду мстить до последнего. И вы меня не остановите, даже если оглушите и свяжете'. Ни истерики, ни малейшей дрожи в го-лосе. Титановая решимость. И даже титаническая. Тогда, во время Великой отечествен-ной и родился дедов стальной характер. Или он был и раньше? Врожденным? Просто не проявлялся в мирное время, потому что не было нужды? Наверное, так. Иначе откуда бы такие же задатки взялись у меня?
Славка остановился, словно налетев на стену, а потом сделал два шага вперед.
— Дедушка!
Дед даже и не подумал поднять голову от бумаг.
— Юля, мы с тобой еще не договорили. Сейчас дочитаю и уделю тебе время.
— А меня здесь нет?! — Славка говорил с искренним возмущением.
Дед просто перевернул страницу контракта. И сделал это с таким лицом, что нам обоим стало ясно — нет. И даже НЕТ. Может, и не будет. Дед явно разозлился и на меня и на Славку. На меня — за то, что я привела сюда 'братца-лиса', на Славку... даже не разо-злился. Просто Славка для него уже не существовал. Что ж, деду виднее, как и с кем раз-говаривать. Я ему игру портить не стану.
Я послушно уселась на диван.
Прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем дед поднял голову от бумаг.
— Итак, Юля?
— Все просто. Славка мне не поверил. Я могла бы позвонить по телефону, но решила, что личная встреча предпочтительнее.
Одного взгляда деду хватило. Мы оба не могли позволить, чтобы это пресмыкающееся подползло к маме. А полностью не проконтролируешь. Как удержать человека, который стремится вернуться?
А просто.
Надо понять ЗА ЧЕМ он возвращается. Или за кем... Неважно. Главное здесь — не оши-биться.
Дед вышел из-за стола и прошелся по комнате, разминая мышцы. Гибкий, сильный и — чего уж там, даже сейчас — красивый. Даже в его почтенном возрасте... Есть, есть-таки красивая старость и без подтяжек и ботоксов.
— Да неужели? — голос деда хлестал как плетью. — И ты решил, что я опять приму в свою семью предателя?
— Я не предавал!— возмутился Славка.
— Правда? А как называется то, что ты сделал?
— А как называется то, что делаешь ты? Ты спишь с моей матерью. Это инцест.
Я фыркнула. Дед пожал плечами.
— Аля мне никаким боком не дочь. Мы не родственники в ближайших десяти поколени-ях. А то, что она была замужем за моим сыном, а твоим отцом... Что ж, пусть так. И Женька и Тамара умерли. Мы стали встречаться далеко не сразу после их смерти. Мы го-ревали. Я знаю, что Аля любила Женьку. И я Томку любил. Нам было плохо, когда их не стало. И все.
— Она моя мать, а ты мой дед. Это противоестественно.
— Это все церковные глупости. У нас нет общей крови.
— Это не оправдание вашим поступкам!
— А я и не оправдываюсь перед тобой. Ты не стоишь оправданий. Ты — предатель. Мел-кий и трусливый.
Дед укладывал слова, как удары меча — жестко и четко.
— Я никого не предавал. Я просто ушел.
— предавать можно по-разному. Можно открыть врагам военную тайну. А можно сбе-жать. Бросить все — и трусливо удрать. Украв побрякушки матери.
— Они были нужны мне только на первое время. Потом я обеспечивал себя — сам!
— Тебе это предстоит и дальше. Ясно?
— Мне наплевать. Да оплачу я вам эти несчастные побрякушки! Ты помнишь, что я за-брал? Я не смогу их выкупить, но отдам деньгами!
— Мне не нужно от тебя ни копейки. И ты от меня ни копейки больше не получишь.
— Я и не возьму. Но ты можешь прийти как-нибудь к нам с Кларой. Мы собираемся по-жениться, у нас появятся дети, твои внуки...
— Моих внуков от тебя появиться по определению не может. К сожалению, ты слишком похож на Женьку. Так что какая-то часть моей крови в тебе есть. Жаль, что Аля не нагу-ляла тебя на стороне.
— Например, с тобой?
— Нет. На моего внука ты не похож. Тебя больше нет в нашей жизни. И ты мне — неинте-ресен.
Жалеть братца дед не собирался. Да Славка и не нуждался в жалости. Голубые глаза го-рели злостью, лицо неприятно исказилось.
— Мать будет рада мне. И моим детям тоже. Клара — замечательный человек, она ей по-нравится.
— Ты что — хочешь притащить в дом — пади? — изумилась я.
— Ты что — расистка? — взвился Славка.
— Нет, — отрезала я. — Но твоя Клара — слабое звено. И она мне не нравится. Не хочу с ней ни говорить, ни что-либо делать. Чем дальше она от меня будет, тем лучше.
— И мать не трогай, — добавил дед. — Ей пришлось тяжело тогда, после твоего ухода, и я не хочу, чтобы ей было больно сейчас.
— Если она узнает, что я жив и у меня все в порядке, ей будет легче.
— Нет. Для нее ты умер. Так и останется.
— У меня и своя голова есть на плечах. Если я решу повидаться с матерью — ты меня ос-тановить не посмеешь! Да и не сможешь!
Дед пожал плечами.
— Если ты вздумаешь лезть в мою семью — я просто пристрелю тебя. Как бешеную шав-ку.
И сказано было так спокойно и холодно, что я поняла — пристрелит. И даже киллера на-нимать не будет. Сам справится. И рука не дрогнет. В холодных желтых глазах деда, почти таких же, как мои, только светлее, плескалась морозная ночь. И мерцали блики, как от оптического прицела. А вот Славка...
Ему стало страшно. Я это увидела. Но отступить он не мог. И опять ринулся в драку.
— Я не буду говорить, что тебя поймают и посадят...
— И не говори. Этого просто не будет. Или ты думаешь, что после пятидесяти стариков можно сдавать в расход? Смешно. Я еще и тебя переживу, внучек...
И столько брезгливости было в последнем слове...
— Я действительно твой внук. Последний из Леоверенских! Юлька — девчонка, ее дети даже Леоверенскими не будут. Что, род пресечется?
Славка ударил в самое больное место. Это я знала. Деду хотелось, чтобы на земле жила его фамилия. Очень хотелось. Но...
— Ее дети — будут. Потому что она — действительно моя кровь. Фамилия не имеет значе-ния. А ты — ничтожество.
— Ты не смеешь так говорить!
— Я смею. Я никого и никогда не предавал. А вот ты струсил и убежал, поджав хвост. И даже не подумал позвонить или написать матери. А она переживала.
— А ты — нет?
— А мы с Юлей — нет.
— Ну да что она могла понять в девять лет...
— Мне почти было десять. И все я понимала.
Дед даже взгляда не бросил в мою сторону.
— Она — поняла. Знаешь, что мне тогда сказала маленькая девочка? Что все имеют право на счастье. И это — в ее возрасте, когда другие еще в куклы играют.
— Умная девочка. А теперь и богатая.
Дед только улыбнулся. Жестко и холодно.
— Да, Юля будет богатой невестой. А ты будешь хвостатой тварью.
— По ее вине!
— По своей. Тварью ты был и до этого, теперь ты просто больше соответствуешь своему внутреннему облику. Мне жаль, что ты — лиса. Таракан больше подошел бы тебе.
— А тебе — старый козел!
Славка плюнул на пол и вылетел вон. Дед брезгливо поморщился и опустился в крес-ло.
— Хорошо, что он сам ушел. И еще — ты ведь сейчас поедешь с ним?
— Да.
— Поговори с оборотнями. Мать такое уродище видеть не должна. Умер — и все тут.
