-Добрый день, Дмитрий Николаевич. Снова общее обследование?
-Здравствуйте, Мата. Всё верно. Необходимо тщательно отслеживать динамику изменения показателей, поэтому без предварительного обследования никуда.
Фат ушёл с военным. Грана забрали два молодых парня, один в универсальном комбинезоне, другой в футболке с высоким воротников, совсем не похожие на учёных. Мата сделала себе заметку узнать о прогрессе Грана. Парень и без того стреляет как бог, чего же он сможет добиться, усилив свои узконаправленные способности допингом?
Пока шли по коридору к специализированной медицинской капсуле выполняющей роль диагноста, Дмитрий Николаевич попенял Мате за пропуск предыдущего визита.
-Вы ведь понимаете, -потупилась Мата, -служебная необходимость. Поверьте, я очень серьёзно отношусь к вашим исследованиям.
-Понимаю, понимаю, -замахал руками Дмитрий Николаевич, -но и вы поймите. Очень важно собрать статистику, динамику изменения. По сути всё, что у нас есть это усилитель способностей — модифицированный препарат на основе клеточного регенератора, да и он найден фактически случайно. Причём найден военными, а не учёными, что, знаете ли, бьёт по самолюбию.
-Мы стоим на месте, -заметила Мата.
Дмитрий Николаевич блеснул глазами: -Вы правы, стоим на месте! Но открытия не делаются по желанию. Наука — это не сверхумственная сила, чтоб ей было пусто! И самое обидное — вроде бы вокруг разбросанно много ключей, много ниточек, но за какую не потяни, на выходе пустышка.
-Нет, мы стоим на месте, -пояснила Мата, -в прямом смысле, а не в фигуральном.
Заговорившийся учёный и вправду не заметил, как короткий коридор закончился, и они пришли в лабораторию. Работающие с диагностическим оборудованием ассистенты при виде руководителя исследовательской группы отложили дела, но прервать погруженное в размышления начальство не решались.
-Да-да, конечно, -Дмитрий Николаевич с удивлением огляделся, как будто не ожидал, что ведущий в лабораторию коридор приведёт именно в лабораторию. —Товарищи, оставляю нашего командира вам. Обычное обследование по девятому протоколу. Отчёт в архив, в общую рабочую группу и мне на коммуникатор. Если найдёте что-то необычное, вызывайте. Вроде бы всё объяснил? Ах да, Мата, как закончите, поднимайтесь в двадцать седьмую комнату на урок по управлению паранормальной активностью. Вояки обещали сегодня не занимать время курсанта Фата слишком долго. В кои-то веки что-то останется и по нашу душу. Инъекцию допинга сделаем сразу в комнате. Вот, теперь точно всё сказал.
Дмитрий Николаевич повернулся, чтобы выйти, но оглянулся и сказал: -Только постарайтесь не разнести двадцать седьмую как двадцать четвёртую, ладно? Оборудование довольно сложное, даже не знаю можно ли его произвести здесь, а поставки с большой Луны временно прекратились, сами знаете.
Не дожидаясь ответа Маты, Дмитрий Николаевич выставил руки, будто отталкивая от себя возможные возражения: -Постарайтесь, пожалуйста. Курсанту Фату тоже скажу и остальным, но вы, пожалуйста, проследите.
-Постараюсь, -пообещала Мата снимая куртку и вещая на стул.
-Вот и славно, -кивнул руководитель исследовательской группы.
Обследование занимало чуть меньше получаса, причём дремать во время него было нельзя. Оставалось думать о всякой всячине. Мате вспомнился её первый урок с АнФатом.
Она тогда пришла взвинченная и злая на необходимость заниматься с этим выскочкой из бывших «господ» сумевшем без мыла пролезть в молодую республику. Чем больше Мата злилась, тем каменей и неподвижной становилось её лицо. В своё время Констант рассказал ей сказку про девочку Герду и снежную королеву, никогда не смеющуюся, никогда не плачущую, повелевающую ледяными големами. И Мата чувствовала себя снежной королевой, только без умения повелевать. От введённого допинга подташнивало и как будто бы в груди разгоралось крохотное, но яростное, злое, обжигающее солнце. Злое, как сама Мата.
Потом, учёные, под руководством Дмитрия Николаевича, усовершенствовали допинг. Тошнить практически перестало и солнце в груди больше не кололо лучами, как раскалёнными иголками, а скорее гладило и чуточку щекотало. Но это потом, а тогда тошнило так, что хотелось закрыть глаза, но закрывать было нельзя потому, что стоило только Мате сжать веки, как вокруг неё начинали подниматься в воздух и летать мелкие предметы под действием хаотичных выбросов неоформленной силы.
АнФат, наверное, тоже был не в лучшем настроении. Во всяком случае предварительно его несколько часов мучали учёные, а вечером он должен был сдавать экзамен, доказывая, что понял и усвоил очередную часть учебной программы. Дорвавшись до представителя древнего рода, добрейший Дмитрий Николаевич превращался в сущего дьявола готового чуть ли не разобрать курсанта на части, лишь бы только понять, что такое эта пресловутая «сила» и как тот ею управляет. Несколько часов непрерывных исследований кого угодно выведут из себя, но внешне Фат оставался спокоен. Разве только под глазами пролегли длинные тени, а нос заострился, будто клюв хищной птицы.
-Здравствуй, товарищ командир.
-Здравствуй, курсант или мне следует, на время наших занятий, именовать тебя наставником? -не смогла скрыть проклюнувшееся в голосе раздражение Мата.
Это потом, Фат станет обучать почти два десятка неопытных, сидящих на химическом допинге, паранормалов. А тогда они занимались только вдвоём и для каждого это было первое занятие. Они расположились в двадцать четвёртой комнате, той, которую позже, во время одного из занятий, неопытные маги полностью разнесут, безвозвратно сломав и разбив скрытое под декоративными панелями сложное оборудование, на горе сущему дьяволу от науки, добрейшему Дмитрию Николаевичу.
Но это потом, а пока декоративные панели целы и спрятанные под ним приборы тоже целы, мигают огоньками, ненавязчиво просвечивая и прослушивая сидящих в комнате курсанта и командира во всевозможных диапазонах.
Цел и светло-розовый диванчик, длинный как гусеница, идущий вдоль всей стены, его позже одновременно сожгут и разотрут в пыль Джазел и Кар, когда не смогут удержать вырывшуюся из-под контроля силу. Пока же розовый диванчик цел, мягок и длинен. Мата сидит на нём, обложившись подушками, в светло-сером комбинезоне, как начавший таять, весенний сугроб на куче рассыпанных розовых лепестков.
Фат расположился в одном из кресел, за столом. На столе кубики, шарики, много разных мелких предметов. Он принёс их с собой, как необходимый для занятий инвентарь.
-По древним правилам ученичества, учителя должно именовать наставником или учителем. Но так как мы теперь живём не в бывшем домене, а в новой республике, я не настаиваю. Единственное, что я позволю, это общаться на «ты» и по имени. Хорошо, командир?
Мата кивнула.
Фат попросил описать, как она чувствует силу. Вопрос показался глупым, но Мата всё же попробовала подобрать слова. Она чувствовала себя… как воздушный шарик, распираемый изнутри воздухом, только это был не воздух, а маленькое солнце. Маленькое, но злое и гневливое. Его острые и злые лучи распирали тонкую резиновую оболочку, но почему-то не прокалывали. Мата себя чувствовала как-то так, но если выразить словами, то получалось неправильно и глупо.
Покивав своим мыслям, Фат неожиданно спросил: -Я неприятен тебе?
-Неприятен, -согласилась Мата решив не спорить с очевидным.
-А знаешь почему? —спросил Фат.
-Что?
-Знаешь почему я неприятен тебе?
Наверное, это было непедагогично и в обычном состоянии Мата бы ничего такого не сказала, но повыше живота пылало крохотное колючее солнце, от тошноты, на голодный желудок, кружилась голова и диванные подушки были такими отвратительно розовыми, что она не удержалась.
-Может быть потому, что ты родившийся в древнем роду одарённый и если бы не земляне, то жил бы сотни лет считая себя «высшим», а таких «низших» как я недолюдьми-полуживотными? Или потому, что твой род потомственных эксплуататоров и живодёров умудрился пристроиться в молодой республике пользуясь тем, что вы нужны землянам? Или — знаешь, я могла бы продолжать эти «или» очень долго.
-Или потому, что ты почти такая же как я, Мата, -закончил Фат.
-Что?!
-Ты родилась не «низшей», ты родилась в семье «людей». Твой дар самую чуточку не дотягивает до нижней границы, чтобы считаться в бывшем домене свободным человеком. Разве не это бесит тебя больше всего остального, командир?
Розовые подушки полетели на пол, Мата вскочила: -Откуда ты это знаешь?!
Фат пожал плечами: -Спросил. Заря рассказала.
-Как она посмела! Как ты посмел! —Мата почувствовала, что теряет над собой контроль.
-Поверь командир, если бы это не было необходимым, то я не позволил бы… -пожал плечами Фат, но оборвав себя на полуслове вдруг произнёс совсем другим голосом: -Сядь!
Мата почувствовала, как на плечи навалилась тяжесть. В голове, под волосами, с внутренней стороны черепа, словно бы забегали тысячи мурашек. Она так и не поняла, давил ли он на неё в физическом или же в ментальном плане, а может быть одновременно и так, и эдак? Скопившаяся, слежавшаяся, хорошенько утрамбованная ярость требовала выхода и выход был предоставлен.
Преодолевая всё возрастающее давление, Мата медленно встала. Она не сразу заметила, что не стоит, а парит в воздухе, на высоте в нескольких сантиментах от пола.
-Лови! —крикнул Фат, бросая ей один кубик, затем другой и потом сразу два. —Не отпускай!
И она не отпускала, держала своей силой три десятка кубиков, шариков и прочей ерунды, парящей вокруг неё, как будто бы она была звездой и силой гравитации держала вокруг себя тяжеловесные планеты и искажала траекторию быстро летящих комет. А Фат всё бросал, больше и больше. Иной раз он пытался, так же, без рук, вырвать то шарик, то кубик, Мата не отдавала, но примерно каждая третья из его попыток завершалась успехом. Некоторые шарики сминались под действием противоборствующих сил, кубики деформировались.
Это было странное ощущение, не похожее ни на что испытываемое ею прежде, но безусловно приятное и хорошее. Управлять силой оказалось здорово и классно. Она чувствовала каждый, захваченный её сырой, неоформленной ни в какое заклинание, силой предмет. Как будто у неё открылась одновременно сотня глаз. Или даже не глаз, а каких-то иных, ранее отсутствовавших органов чувств. А потом всё закончилось.
Неожиданно подчинявшаяся сила сделалась неповоротливой и непослушной. Новые глаза закрылись осталась лишь пара созданных природой. Всего лишь два глаза вместо сотен и сотен, она раньше и не догадывалась как это мало. Упали на пол кубики и шарики, а следом за ними упала и Мата. Точнее, упала бы, не успей Фат подхватить её, красную как рак, вспотевшую будто после бани, тяжело дышащую, словно после долгого забега и положить на розовый диван, подсунув под голову такую же розовую подушку.
Закончилось действие допинга, догадалась Мата. Вспомнив всё, что успела наговорить, лейтенант устыдилась.
-Всё хорошо, -как маленькую уговаривал Фат, -прорыв был успешным, дальше будет значительно легче. Для прорыва нужны сильные эмоции. Чем сильнее, тем лучше. Я подумал, что легче всего будет использовать злость.
-Так ты специально злил меня? —попыталась приподняться на локтях Мата. Горло пересохло и произносимые слова перекатывались будто железные шары по ссохшейся, потрескавшейся сухой земле.
-Держи, -не оглядываясь, Фат дёрнул с другой стороны комнаты бутыль с водой, поймал её своими настоящими руками, открутил крышку и подал Мате. —Да, специально.
Она с наслаждением выпила чуть ли не две-трети бутылки: -Спасибо.
-Простите меня.
-Наверное это было необходимо. На то ты и наставник, чтобы знать, что нужно ученику лучше самого ученика. Наставничек. Я тоже наговорила всякого…
Фат улыбнулся. Криво и не смело, но всё-таки улыбнулся.
-Вы говорили то, что думали, а на правду обижаться глупо. Так и есть, мой дед из кожи вон лезет, чтобы только угодить землянам и оказаться полезным республике. К чему отрицать очевидное: я тоже часть его планов. Но только, я думаю, в самом желании быть полезным молодой республике нет ничего плохого. Это хорошее желание, правильное.
-Правильное, -согласилась Мата. Она постепенно приходила в себя, даже смогла выпрямиться и сесть. Прекратив поддерживать её, Фат сделал два шага назад, но не сел в кресло, а остался стоять рядом с ним.
Держась за спинку дивана, Мата встала: -Пойдём, поинтересуемся у Дмитрия Николаевича, что записали приборы. Наверное, опять ничего, как обычно?
-Скорее кучу всего, но ничего полезного, -усмехнулся Фат, -как обычно.
-Вы идите, а мне ещё надо собрать инвентарь, -Фат указал киком на разбросанные, частично поломанные и смятые кубики и шарики.
-Помочь? —без всякого желания, на одной головой вежливости, предложила Мата.
-Ни в коем случае. Это полностью моя обязанность как настав…
-Наставничечка, -подсказала Мата.
-Наставничечка, -кивнул Фат, принимая то, что в дальнейшем она его будет так называть. Пусть, ему не жалко.
К слову, вечерний экзамен он с первого раза не сдал. Сказалось то, что на подготовку и повторение пройденного материала совершенно не осталось времени. Вся группа просила зачесть Фату экзамен автоматом. Мата отказала, сказав, что Фат прежде всего курсант, а потом уже кто угодно и что полуграмотных будущих коммунаров им не надо. Не бывает полуграмотных коммунаров.
-Слушай, может сделаешь Фату послабление? —попросил вечером Констант. —Сама знаешь его ситуацию. Он и сейчас спит по четыре часа, а так вообще спать не будет.
-Ничего, пусть учится, потом спасибо скажет, -отрезала Мата игриво дёрнув Константа за нос и прикусим ему оттопыренное от лежания на боку ухо, -и вообще, только не хватало нам в постели ещё курсантов обсуждать. Как будто нет других занятий!
Потом Фат, при помощи товарищей по группе, одолел экзамен, а Мата попыталась хотя бы немного снизить нагрузку на него поругавшись с военными и с голодным будто демон, когда дело доходит до нерешаемых задачек, милейшим Дмитрием Николаевичем.
…щёлкнула, открываясь, крышка диагностической медкапсулы.
-Есть что-нибудь интересное? —спросила у лаборанта Мата принимая полотенце и вытираясь.
-В пределах нормы, -коротко отозвался тот.
Оглянувшись, лейтенант увидела в трёх соседних медкапслулах своих курсантов. Также как она, они разгоняли свой дар препаратом, ходили на занятия к Фату и проходили обследование. Опасающийся неприятных последствий от регулярного приёма допинга, Дмитрий Николаевич, категорически настаивал на регулярных обследованиях. Возможно здесь, в массиве статистических показателей и динамических графиках, отчаявшийся руководитель исследовательской группы надеялся отыскать намёк на то, чем же является таинственная «сила».
Вытиравшись и одевшись, Мата подошла к ближайшей капсуле и постучала по стеклу. Дождавшись, когда лежащий внутри Вик поднимет взгляд на неё, Мата помахала рукой и получила в ответ приветственную улыбку. А что тут такого? Здесь она не командир, не старший администратор посёлка, ответственный за всё и немного, сверх того. В филиале исследовательского института она точно такой же объект исследований, как и этот курсант. Более того, они с ним вполне себе товарищи по обучению в группе подготовки недомагов наставничечка Фата. Почему бы и нет.
