— Полчетвертого где-то. Или четыре. Светать скоро начнет, — прожевав, Кирис сглотнул и уселся рядом.
— Угу. Кир, ты как? Днем совсем плохо выглядел, словно помрешь вот-вот.
-Да все в норме. Сейчас вот прогулялся немного, даже не шатает нисколько. И рука не болит, — он осторожно погладил пальцами пластырь на левом локте.
— Ну-ка, дай потрогаю, — Фуоко потянулась через него к больной конечности — и вдруг громко охнула.
Кирис тоже дернулся и задохнулся: солнечное сплетение словно ожгло огнем. От ладони Фуоко к его животу протянулась небольшая, но ярко сияющая дуга неправильной формы, словно между электродами на уроках физики. Запахло паленой тканью. Девушка резко отдернула руку, и дуга пропала. Друзья ошеломленно переглянулись.
— Ты чего? — почему-то шепотом спросил Кирис.
— Это ты чего! — таким же шепотом откликнулась Фуоко. — Я вообще ничего не делала!
— Ага, только током меня долбанула...
Кирис дотронулся до живота, но никакой боли не ощутил. В комбинезоне под пальцами обнаружилась крохотная дырка.
— Ну-ка, еще раз, — велел он. — Аккуратно!
Фуоко осторожно, словно к раскаленному металлу, протянула указательный палец и дотронулась до его обнаженного левого предплечья. Ничего. Никаких молний. Осмелев, она двинула палец дальше, и с него в сторону груди Кириса тут же протянулась тонкая пляшущая ниточка разряда. Она совсем не походила на дугу, извиваясь в воздухе петлями и кольцами, словно сумасшедшая.
— Больно? — снова шепотом осведомилась девушка.
Кирис прислушался к себе, потом слегка наклонил корпус. Ниточка заметалась еще сильнее, превратилась в толстую дугу — и вдруг пропала.
— Сейчас ни капли не больно, — сообщил он. — А что ты сделала?
— Да ничего! Оно само все...
Фуоко положила ладонь ему на грудь, провела по животу. Новых разрядов и искр не появилось.
— Странно, — пробормотала она. — Кир, в самолете вот точно так же случилось. Ни с того ни с сего молнии во все стороны...
— Ну ты и бырбыр-девочка! — усмехнулся Кирис.
— А?
— Бырбыр-девочка, — повторил он. — У нас в детстве пацаны так электрогенераторы на бензине называли — "бырбыр". Ты теперь ходячая динамо-машина.
— А почему сразу я? — возмутилась Фуоко. — Может, от тебя током бьется, а не от меня! Ток, между прочим, идет между разностью потенциалов! Может, во мне электричества больше, а может, и в тебе!
— Щас проверим. Фучи, помнишь, ты свечение между ладонями вызывать умела? Ну-ка попробуй.
— Свечение? — Фуоко с сомнением посмотрела на руки и сложила ладони лодочкой. — Давно как-то не получалось. Сейчас...
Она нахмурилась, и в ее руках вспыхнул огонь, белый и такой яркий, что Кирис отшатнулся. Прищурившись, он разглядел, как меж ладоней пляшет большой светлячок, окруженный короной мелких молний, тающих в окружающем воздухе. Несколько секунд девушка пораженно смотрела на него, потом вскрикнула и отпихнула от себя.
От новой вспышки, на сей раз красной, Кирис почти ослеп и ненадолго потерял возможность видеть происходящее, так что причину шарахнувшего по ушам раската грома не увидел. Когда зрение постепенно вернулось, он разглядел, что Фуоко сидит, съежившись и мелко дрожа, а по освещенному асфальту перед ней в темноту змеится хорошо заметная оплавленная полоса.
— К-к-кир... — запинаясь, пробормотала девушка. — Что... что это? Откуда?..
Кирис наклонился и осторожно пощупал землю. Асфальт казался горячим и ощутимо проминался под пальцами.
— Нет, — задумчиво сказал он, — ты вовсе не бырбыр-девочка. На просто "бырбыр" такое уже не тянет. Фучи, и давно ты научилась файерболлами швыряться? Может, ты еще и ледяной дождь насылать можешь? А что, читал я как-то в книжке — магия, типа, воздуха и воды, всякое такое. Девочка-волшебница, ага!
Фуоко шмыгнула носом и зажмурилась. Ее лицо стало совершенно несчастным. М-да. Похоже, шутка не удалась. Кирис подвинулся к подруге и, поначалу осторожно, чтобы снова током не шарахнуло, взял за плечи.
— Ну-ну, Фучи, успокойся, — сказал он, стараясь подражать когда-то виденному по телевизору герою. — Все хорошо.
В ответ та лишь слегка задрожала и всхлипнула. Ну вот. И как ее теперь успокаивать? Вот, блин, девчонки-плаксы...
По асфальту прозвучали быстрые легкие шаги, и Кирис вскинул голову. Кого несет посреди ночи?
— Ну, деятели, признавайтесь, какая вожжа под хвост опять попала? — сурово спросила щуплая черноволосая девчонка в коротких шортах и майке, вступая под свет фонаря. — Один срывает полномасштабную полицейскую операцию, другая свежепостроенную дорогу корежит извращенными методами. А?
Она грозно уперла кулачки в бока: жест, донельзя комичный с ее ростом и телосложением. Словно третьеклассница во взрослую играет!
— Риса... — пробормотала Фуоко, торопливо утирая запястьем нос. — Мы ничего плохого... честно! Оно само!
Кирис набычился. Ну конечно! Саматта не мог не стукнуть. Вот, сейчас объясняться придется...
Риса подошла поближе и присела на корточки.
— Ребята, — грустно сказала она, — я все понимаю, но еще немного, и я не смогу противиться искушению носить вас с собой в кармане. Просто чтобы под приглядом постоянно находились. Ну как вы умудряетесь ввязываться в загадочные истории на пустом месте? Многие за всю жизнь столько приключений не переживают, сколько вы за последний сезон.
Фуоко поникла, да и Кирис слегка поежился от чувства вины. В конце концов, можно подумать, у ректора Университета и без них забот мало. Но ведь он совершенно честно не хотел ни во что влипать ни вчера днем, ни сегодня ночью!
— Так, подъем, — решительно приказала Риса. — Нечего на виду у всех сидеть. Мало ли кто смотрит, а последнюю вспышку наверняка даже на горах Сюань заметили. Ну-ка, потопали к вам. Фучи, все мальчишки — свинюшки немытые, бардак обожающие, я по брату знаю, так что устроим собрание у тебя.
В комнате Фуоко (которая, на взгляд Кириса, ни капли не отличалась от его собственной, в том числе и порядком), ректор-недоросток посадила их рядышком на кровать, а сама опустилась на пятки на пол.
— Начнем с простого вопроса, — ректор грозно глянула на Кириса. — Кир, ты почему не спишь?
— Ну... не спалось что-то. Вот, пошел прогуляться...
— Просто не спалось? И никаких других чувств?
— Еще есть хотелось, сильно, — в унисон словам желудок снова забурчал.
— Понятно. Кстати, в холодильниках лежат питательные брикеты, так что ешьте, не стесняйтесь. Они довольно вкусные.
— Да ели уже, — Кирис пожал плечами. — Но они какие-то слабенькие. Пару штук сожрал, а уже снова хочется.
— Пару штук — и снова хочется? — поразилась Риса. — Кир, двух брикетов человеку с твоей массой на сутки хватить должно.
Одним гибким движением она поднялась и подошла к холодильнику. Достав пластиковую коробку, ректор вскрыла ее и протянула сидящим.
— Дзии считает, что в целях перестраховки положил слишком много, но, видимо, ошибся совсем в другую сторону. Он уже пообещал пополнить запас в течение нескольких часов. Кир, Фучи, честно признаюсь: мы не понимаем, что происходит с вашим метаболизмом. Если хотите есть — ни в коем случае не стесняйтесь. Кир, бери. Фучи, ты ведь тоже голодна?
Кирис вытянул из упаковки два батончика, почти насильно всунул один Фуоко в ладонь, а второй принялся жевать сам. Риса отложила коробку на стол и снова опустилась на пятки.
— Кир, теперь объясни мне, как ты умудрился влезть в центр операции, да еще никем не замеченный, — попросила она. — Только, очень прошу, не скрывай детали. Тебя никто ни в чем не обвиняет. Наоборот, ты в очередной раз пострадавший, так что Университет снова должен тебе компенсацию.
Нехотя и через силу Кирис в нескольких фразах описал, каким образом оказался в заброшенной части города. Под конец, чувствуя на себе внимательный взгляд Рисы и изумленный — Фуоко, он все-таки решил описать странное состояние ночного полузрения.
— Значит, провода и прочие металлические части... — задумчиво проговорила Фуоко. — Кир, и все? Точно больше ничего?
— Я же сказал!.. — вспыхнул Кирис, но Риса остановила его жестом ладони.
— Кир, чтобы ты понимал причину расспросов, хочу кое-что показать. Фучи, я воспользуюсь твоим терминалом.
Дисплей, торчащий на ножке из стола, вдруг сам по себе повернулся и растянулся, превратившись в квадрат со стороной метра в полтора. На черном фоне проявились белые линии.
— Вот схема района, где происходило действие, — прокомментировала Риса. — Красным обведен контур дома, на который ты, Кир, наткнулся. Красные точки внутри него — уже собравшиеся люди, их трое, но никто не смотрит наружу. Снаружи расположены два снайпера с приборами ночного видения — вон те зеленые треугольники. Зеленым же помечены секторы их обзора — видите, слепых зон практически нет? Желтые кружки — боэй, прочесывающие местность, двое уже на постоянных позициях и следят за домом. Они видят всё на триста таби в окружности и в совокупности полностью контролируют местность, так что их секторы обзора отдельно не показаны. Кир, а теперь внимание: синяя линия — траектория твоего движения. Пунктир — предполагаемая, до того, как тебя заметили, а сплошная — с места, где ты проявился перед одним из боэй. Видишь, как интересно? Ты бы обязательно попал в поле зрения снайпера, но тот среагировал, лишь когда ты зашумел и побежал. Несколько секунд, чтобы сориентироваться и открыть огонь — именно столько нужно тренированному солдату в подобной ситуации. То есть он совершенно точно не видел тебя, Кир.
— Ну и что? — буркнул Кирис. — Может, заснул.
— Нет. Он бодрствовал. И уж точно не мог заснуть боэй. Кир, мы тоже тебя не видели, пока ты не приблизился к дому вплотную. Точнее, не видели в расширенном оптическом диапазоне, другие сенсоры боэй не задействовал. Ты упомянул, что по глазам резануло, когда заглянул в щель?
— Ну, типа того. Как прожектором...
— Ты дернулся, отпрянул — и в тот же момент боэй тебя разглядел. С его точки зрения, ты словно возник из пустоты. Затем он расширил диапазон восприятия, включил активные сенсоры и обнаружил тебя самыми разными способами, но до того ты попросту не существовал. Кир, с тобой ведь уже случалось похожее — болезненные или просто неприятные ощущения, тут же безвозвратно проходившие?
— Ага, — Кирис кивнул. На память внезапно пришла база "Дельфин" — как его в первый раз обследовали неврологи после падения труб на башку. Тогда тоже то и дело лупило болью, никогда не повторявшейся дважды.
— Видимо, здесь похожий эффект: нечто, давшее тебе высокую чувствительность к электромагнитным волнам, обнаружило, что она для тебя опасна или как минимум некомфортна, и тут же отключило способность. А заодно пропал и оптический экран, какой бы природы он ни был. Теперь понимаешь, почему я задаю дурацкие вопросы?
— Ну... — Кирис почесал в затылке. — Теперь да. Но я честно ничего не знаю. Просто вдруг жутко захотелось пройтись, я и пошел. А снайпера того вы взяли? Он-то что говорит?
— Снайпер больше ничего не сможет сказать, Кир. Он успел заметить приближающихся боэй, и когда понял, что не сможет скрыться, покончил жизнь самоубийством. Пуля со смещенным центром тяжести из тяжелого пистолета, мозг необратимо разрушен — здесь бессилен даже Дзии.
Фуоко тихо охнула, а Кирис почувствовал, как внутренности сжимаются тяжелым комком.
— Но я серьезно ничего не делал специально, никаких экранов! — воскликнул он. — Просто копытами по земле перебирал...
— Да уж, копытами, ослик ты наш! — улыбнулась Риса, и от ее неяркой, но удивительной улыбки Кирису стало гораздо легче. — Фучи, я видела, что происходило на крыльце — и разряды, и твой последний... хм, выстрел. Хотите посмотреть, как со стороны выглядело?
Она снова взглянула на экран, и тот потемнел, а потом показал нечто вроде кино: угрюмый парень в мятой рубахе и с перекошенной физиономией сидит рядом с Фучи (стоп! он что, действительно так выглядит со стороны? жуть...), та складывает ладони, и в них вспыхивает огонь с молниями. Здесь картинка начала слегка мотаться из стороны в стороны.
— Прошу прощения, я слишком быстро бежала, стабилизатор изображения не смог компенсировать тряску, — пояснила Риса. — Но главное хорошо видно.
Вот Фуоко отталкивает огонь от себя, и тот, налившись ослепительной алой краснотой (все вокруг погрузилось во тьму), рывками катится по асфальту, словно отскакивая от невидимых препятствий, а за ним остается отчетливый красный след: уродливые ломаные зигзаги. Потом почти погасший огненный клубок с тянущимся позади кривым хвостом вдруг расцвел уродливым красным цветком и замер.
— На деле выглядело немного иначе, вы видите синтетическую реконструкцию. Траектория непонятна, она не соответствует ни одной из известных пространственных метрик: видимо, как-то влияли внутренние процессы сгустка. Но выглядит здорово, аж завидно. У девиантов на нашей Текире никогда не обнаруживалось таких впечатляющих способностей, — Риса слегка подмигнула.
— Значит, эту штуку я сделала? — понуро спросила Фуоко. — Молнию?
— Ну, определенно не Кир ее автор. В какой-то степени сгусток походит на шаровую молнию, но скорость его перемещения слишком высока. Скорее, комок энергоплазмы — мы решили принять такой термин для псевдовещества, составляющего кольчонов и волют. Спектр свечения примерно соответствует возникающему при выстрелах волют, как их удалось зафиксировать на вашу кинопленку и нашими сенсорами.
— Точно! — вскинулся Кирис. — Я вспомнил: когда в море волюта в меня плюнула, цвет походил!
— То есть я теперь... волюта? — с глубоко несчастным видом спросила девушка.
— Что? — удивилась Риса. — Не знаю, как Киру, а мне ты пока летучей спиралькой не кажешься. Так, нужно подумать. Следует подобрать вам помещение для тренировок — лучше подземный бетонированный бункер. И защитную систему собрать, чтобы себя случайно не покалечили, напрямую или рикошетом каким-нибудь. Я с Харламом...
— Но я не хочу тренировок! — казалось, Фуоко сейчас заплачет. — Я хочу, чтобы... чтобы...
— Чтобы твоя способность кидать молнии пропала навсегда. Я понимаю, — кивнула Риса. — В свое время я отчаянно мечтала о том же самом. Однако нынешняя штука очевидным образом является развитием старых способностей. Они не пропали за последние несколько лет и вряд ли исчезнут в обозримом будущем. Фучи, я знаю, как ты себя чувствуешь: страшно, неуютно, боишься саму себя. Но отрицать собственные способности — занятие не умнее, чем рубить пальцы из-за ногтевого грибка. Даже если сделаешь вид, что ничего не произошло, молнии могут начать появляться сами по себе. Если не научишься их контролировать, наверняка покалечишь кого-нибудь постороннего. Уже через две-три декады сюда соберется не менее трех сотен студентов и полусотни преподавателей и кураторов, а через пять декад Университет начинает учебный год в полном объеме. Не сумеешь обуздать свои молнии — возникнут проблемы с посещением занятий. Конечно, слушать лекции можно и через терминал в своей комнате, но, мне кажется, тебе одиночество не слишком понравится.
